Он кусается и дерется…

 Что делать?!

Для каждой матери ее ребенок – сущий ангел. Кажется, в наших собственных детях нет решительно ничего, что могло бы заставить нас любить их меньше, хотя в других такие качества мы обнаруживаем довольно часто. Наши малыши всегда – само совершенство. И тем труднее родителям понять, почему на фоне этой безграничной любви родителей окутанный ею ребенок вдруг начинает вести себя совсем, так сказать, не любезно. А именно, награждать окружающих укусами и совершенно не детскими тумаками – причем, как правило, именно в домашнем кругу, но не только.

Многие дети кусают и бьют окружающих как дома, так и в общественных местах, особенно в детском садике, магазине и др. Часть их проявляет неожиданную агрессию лишь по отношению к одному/нескольким членам семьи, и у них есть «любимчик» – тот из домочадцев, который так и не испытает остроту зубиков отпрыска… Кроме того, часть детей ведет себя столь странно и агрессивно только на людях или, наоборот, исключительно дома, словно проводя вполне осознанные различия, где и кто его окружает.

В подавляющем большинстве случаев первое такое нападение застает родителей ребенка врасплох, и это естественно – кто бы мог ожидать от улыбчивого, румяного симпатяги… К тому же наверняка до этих пор он был более чем дружелюбен и мил для своих лет: охотно обнимался с родителями, сверстниками и другими окружающими. Тем не менее уже с первого укуса пострадавшему обычно становится ясно – малыш сделал это, может, и не зло, но намеренно, и к тому же «на совесть». То есть укусил или ударил изо всех сил, коих у него, как оказалось, не столь уж мало. В результате покусанный или побитый родитель немеет от боли, теряется и тем самым допускает первую из ошибок, которая закрепляет у его кусачего чада этот рефлекс на годы.

С одной стороны, скажем сразу – агрессивные проявления у детей и подростков совершенно нормальны. В разных возрастных группах они связаны с разными механизмами и причинами, и регулировать их нужно по-разному. Но факт тот, что без них совсем обходится редко, и ничего патологического в них нет – по крайней мере, пока родители реагируют на такие вспышки адекватно, умеют их регулировать. Поэтому если даже наш малыш никогда не проявлял таких особенностей поведения, он наверняка возвращался домой из садика со следами ссадин и укусов, нанесенных кем-то из одногруппников…

С другой же стороны, вдруг проснувшийся в ребенке «соловей-разбойник» не просто пугает остальных членов семьи. Его вскоре начинают бояться окружающие, он портит и так нелегкую жизнь родителей постоянными выговорами от воспитателей. В конце концов появляется опасность, что новое качество закрепится в его поведении, предопределив всю его дальнейшую жизнь. Как мы понимаем, если первое и второе еще можно пережить, то последнее составляет угрозу существенную и вполне реальную. Ведь склонность получать желаемое путем физической расправы уже сделала изгоями стольких взрослых, которых мы встречали или знаем…

Итак, у родителей кусачего и драчливого отпрыска сразу возникает уйма причин искать решение проблемы, и искать со всей энергией, на которую они только способны. Загвоздка лишь в том, что причин агрессии у детей существует множество, и попробуй отыщи ту из них, что сработала в каждом отдельном случае!.. Плюс, окружающие агрессивного малыша люди – тоже сплошь разные, и не все они обладают достаточными знаниями, опытом и темпераментом, чтобы вести себя с ним правильно в ответ.

Словом, не все мы рождаемся педагогами и детскими психологами. А необходимость освоить-таки эту сферу с появлением ребенка на свет обычно застает нас врасплох так же, как и первый полученный укус или тумак… Сегодня мы постараемся разобраться во всех этих более или менее значимых подробностях. Ведь если уж мы способны спланировать (в большинстве случаев) появление на свет самого ребенка, мы должны быть готовы и к возможным осложнениям, которые принесет нам его исключительный характер!

Возраст повышенной кусачести

Само по себе слово «ребенок» может означать возраст совершенно разный, полный своих, особых проблем. Под детьми мы традиционно подразумеваем возрастные группы от младенчества до 12 лет – начала полового созревания, когда под действием гормонов пола и роста ребенок стремительно превращается в юношу или девушку. Этот период называется подростковым и длится с 12 до 16 лет. Затем идут еще два-три года юношества (до 19 лет максимум), в течение которых подросток окончательно оформляется в молодого мужчину или женщину.

Как видим, возрастные рамки для каждого такого этапа определены нестрого, и внутри них содержится множество отдельных периодов.

Например, младенец, который еще не держит головку и не покидает, так сказать, пределов колыбели, – это одно. А семилетний сорванец, гоняющий целыми днями на велосипеде, – это совсем другое, хотя и тот и другой, несомненно, являются детьми.

Точно так же и у подростков, среди которых иные взрослеют очень рано (в 15–16 лет – уже сложившаяся личность), а кто-то – закончит превращение во взрослого индивида лишь к 20 годам, если не позже… Факт тот, что среди детей на разных этапах различий встречается значительно больше, чем среди тинейджеров, и тем более взрослых. То есть чем мы старше, тем меньше изменений происходит в нашей биологии и тем меньше меняется наше поведение, сама наша жизнь, наконец.

А вот у детей все выглядит иначе. Обычно больше всего родителей шокирует именно то, что драться, кусаться, калечить игрушки и проявлять агрессию к домашним животным дети начинают очень рано – отнюдь не подростками, а почти несмышленышами. Мы наверняка знаем или неоднократно замечали, что агрессия, восторженность и максимализм свойственны возрасту 13–18 лет. И мы совершенно не ожидаем подобных проявлений от пухлого полутора– или двухгодовалого карапуза!..

И все же факт остается фактом – очень часто наши драгоценные чада первыми пускают в ход вовсе не язычки, а кулачки и зубки. Другими словами, сперва они начинают кусать мамину грудь, и происходит это в период прорезывания зубов (нужно отметить, что сперва – по незнанию). И все же далее, уже после отучения от груди малыш вполне может начать кусать родителей полностью прорезавшимися молочными зубками. А также колотить на поверку довольно крепкими кулачками просто так – без внешнего повода, однако уже вполне осознанно.

Самый ранний рубеж, когда у ребенка пробуждается такая сознательная агрессия, приходится на период от полутора до двух лет. А далее внезапно проснувшаяся кусачесть сходит на нет еще в течение года. Подавляющее большинство случаев агрессии в этот период психологи приписывают стремлению ребенка выразить таким способом свои эмоции. Подразумевается, что говорить он еще не умеет – от силы лепечет пару слов, которыми всего не выскажешь. А между тем психика его уже достаточно сложна, чтобы чувствовать самое разное, поэтому он и ищет средства донести свои чувства до родителей…

Впрочем, как мы увидим далее, не всегда укусы и «колотушки» от годовалого младенца означают лишь, что он не знает, как выразить свою любовь. Нередко на то есть совсем другие причины, например такие, как требование повышенного внимания и пр.

Так или иначе, считается, что примерно с 3 лет (когда ребенок начинает активно осваивать речь) у этих самых родителей есть известное «окно» лет до 5–7 – несколько счастливых лет, пока любимое дитятко вдруг опять не начнет колотить всех подряд… На сей раз – под влиянием дурного примера, увиденного в школе, во дворе или старшей детсадовской группе, а также уже начавших свою, пока незаметную работу гормонов пола. Впрочем, понятно, что чем ближе мы к подростковому возрасту, тем лучше у нас сформировано представление о собственном «Я» – своей особой личности, пространстве, которое нужно нам для душевного комфорта.

В общем, по мере взросления наши интересы и круг общения тоже становятся все более взрослыми. А это значит, что в нашей пока не такой уж взрослой жизни появляются и новые, роднящие нас со взрослыми конфликты. Поэтому второй период повышенной драчливости у детей нередко действительно связан с пробудившейся необходимостью отстоять свои взгляды, свою, так сказать, территорию у не менее амбициозных сверстников. Ну а повышенная склонность к конфликтам у подростков уже совершенно естественна – гормональные бури порождают избыток сильных, новых эмоций, с которыми еще нужно научиться справляться. И потом, у значительной части подростков на эту картину накладывается закрепленный еще в детстве (за счет неверной реакции родителей) опыт получения желаемого с помощью кулаков и укусов…

Причины агрессии у самых маленьких

Прежде всего нам следует понять, что укусы материнской груди в период грудного вскармливания бывают намеренными нечасто. И даже в таких случаях маме нужно весьма развитое воображение, чтобы заподозрить в них агрессивную нотку. Как известно, младенцы находятся на грудном вскармливании от силы в течение года – если материнская грудь выделяет достаточно молока. Но обычная для современности ситуация сокращает вскармливание до 6–8 месяцев, так как жизненный ритм в наши дни отнюдь не благоприятствует ни длительному вскармливанию, ни отпускам по беременности в целом.

Так или иначе, у многих детей зубки прорезаются значительно раньше, чем мама начнет отучать ребенка от груди, хотя так же часто ребенка отнимают от нее до получения первого болезненного укуса. Собственно говоря, появление у малыша молочных зубов и отмечает биологический период, когда его пора прекращать кормить грудью.

Дело в том, что сосание грудного молока является для ребенка первым в его жизни тренингом на развитие челюстного и глоточного аппарата – материнская грудь служит первым стимулом для их развития. Чем скуднее выделяется молоко, тем больше усилий прилагает ребенок к тому, чтобы его, так сказать, добыть. При этом очевидно, что, когда у него появляется дополнительное «орудие труда» (а молоко с каждым месяцем идет у матери все хуже), он использует его по единственному известному ему пока назначению. То есть кусает грудь, чтобы получить еще порцию пищи. Поэтому ранее детей начинали отучать от груди с началом прорезывания молочных зубов. Ведь не кусать грудь ребенка научить невозможно, поскольку такие сложности мышления в данный период ему и впрямь недоступны. Однако в это время его поведение и не является агрессивным – он напрягает ротовой аппарат еще сильнее с простой целью наесться и не понимает, что его укусы причиняют матери боль.

А вот уже через полгода-год ситуация меняется кардинально. Со стороны родителей вполне логично покупать детям в периоде прорезывания зубов (с отучением от груди или нет) игрушки, которые можно грызть без ущерба здоровью и ротовой полости. И, как правило, дети, в это время пробующие на зуб решительно все, успевают оценить такие подарки по достоинству. А в один прекрасный момент рядки уже прекрасно сформировавшихся молочных зубиков впиваются в мамино запястье с такой силой, словно в них зажата не живая плоть, а ухо любимого игрушечного зайца…

И, что особенно удивляет, на сей раз (тем более после нескольких эпизодов) покусанным родителям сразу становится понятно – ребенок укусил их намеренно, с какой-то явной целью. Это видно по его поведению, и вообще, на то родителям и дан инстинкт… Но угадать, что за смысл вложил малыш в этот удар кулачком или укус, не так-то просто. Ведь его биологические потребности удовлетворены, да и другие предметы для тренировки зубов у него в наличии – а иногда даже, можно сказать, в изобилии.

Да, наверное, лучшего средства озадачить взрослого, чем укус или тумак от прелестного малыша, на свете и впрямь не сыщешь… На этом моменте у родителей отказывает любой инстинкт. С одной стороны, они не верят, что их ангелочек стал юным сорвиголовой по их вине. А с другой – не могут найти иного объяснения целенаправленности, с которой он теперь регулярно «награждает» окружающих, не жалея сил. А главное, они совершенно не понимают, когда случилось это неприятное превращение и как они умудрились его упустить!

Но на самом деле родителям обычно не о чем переживать (ну разве что беречь отдельные части тела от проснувшегося в их чаде «бурундучка»). Особенно это касается случаев, когда ребенок начинает кусаться и драться до того, как он произнесет первое слово.

Дело в том, что психика и центральная нервная система ребенка начинают бурное развитие с первого дня после его рождения. И этот процесс ускоряется в разы, едва малыш уверенно встанет на ноги, так как с этого момента его головному мозгу нужно овладеть координацией, получить и обработать множество новых сигналов, поступающих извне. А между тем количество этих сигналов резко возрастает – ведь научившийся ходить и бегать малыш с того времени едва ли усидит на месте добровольно больше получаса… Но ходить, не спотыкаясь и не падая, – это одно, а говорить – совсем другое. Речь и вообще способность внятно выражать свои мысли относится к одной из наиболее сложных задач для коры. Поэтому дети овладевают ею позже, чем любыми другими необходимыми для жизни навыками.

Таким образом, в течение некоторого времени в организме (точнее, в уже начавшей связно мыслить коре) малыша явно нарастает несоразмерность. В данном случае – между количеством мыслей, которые он хочет высказать родителям, и количеством слов, которые он может произнести достаточно внятно для того, чтобы быть ими понятым.

С другой стороны, понятно, что чем более самостоятельным выглядит поведение ребенка, тем меньше прислушиваются родители к его лепету и тем меньше внимания уделяют ему в целом – ведь он уже не выглядит таким беспомощным. Конечно, при этом взрослым редко приходит на ум, что вместо потянуть маму требовательно за полу халата малыш, не дождавшись внимания, может в один прекрасный день просто укусить ее за ногу или другую оказавшуюся ближе остальных конечность.

Взаимосвязь между требованием снизившегося внимания родителей и физической агрессией здесь состоит в том, что ранее, в период вскармливания грудью, малыш получал молоко, прикусывая сосок сильнее. Иными словами, с точки зрения ребенка, дополнительная или большая, чем обычно, порция молока еще недавно служила ему наградой за активную работу челюстями и языком, а позже – зубками. Так что с его стороны рассуждение вполне логично – мама перестала уделять ему так много внимания и ласки (возможно, даже потому, что в семье появился второй ребенок), но укус наверняка поможет их вернуть…

Кстати, именно в случаях, когда побоями и укусами дети привлекают к себе внимание, особенно заметна взаимосвязь между окружающей обстановкой и всплесками агрессии у отпрыска. Например, ребенок начинает кусаться или бить того из родителей, чье внимание он тщетно пытается привлечь. Аналогично, такой может быть природа плохого поведения ребенка исключительно в обществе. То есть когда он закатывает истерики только в гостях или других общественных местах, поскольку там внимание родителей явно отвлечено основной целью визита.

Ну а помимо желания выразить свои мысли без слов или получить дополнительное внимание, дети могут кусаться и даже щипаться, бить окружающих кулачками действительно из избытка агрессии. Например, такое случается, когда ребенок сильно устал в процессе игры, проголодался, обиделся или испытывает уже, так сказать, зашкаливающий дискомфорт по другой причине. Дети плохо владеют своими эмоциями в том смысле, что у них еще не развит механизм их сознательного сдерживания. То есть, например, согласимся, что мы, взрослые, способны погасить вспышку гнева или обиды усилием воли – возможно, запомнить этот эпизод на будущее, но сейчас в совершенстве изобразить, будто ничего не произошло… Так вот, если мы помним себя хотя бы в подростковом возрасте, мы помним также, что умение взять себя в руки в нужный момент приходит со временем – мы наверняка не всегда справлялись с собой даже в 18–20 лет, не говоря уже о 12–15.

Часто ли нам удавалось скрыть что-либо от родителей в те годы?.. Вот именно, что нет – мама с папой «откуда-то» всегда угадывали (и очень близко к истине!), что с нами что-то не так. Разумеется, на стороне их прозорливости была не только интуиция – по нам это просто было очень заметно, хотя мы сами поняли это лишь с годами. Что касается детства, то мы наверняка не вспомним себя в 2–3 года столь же отчетливо, как в 15 лет.

Тем не менее мы можем быть уверены, что чем младше возраст, тем труднее юному человечку понимать, что он чувствует, почему и как ему, если можно так выразиться, сменить настроение на более радостное. Вот в таких случаях он может начать драться – чтобы родители или хоть кто-то из окружающих либо помог ему устранить причину дискомфорта, либо показал, как правильно поступать в таких ситуациях. И поскольку в такие моменты ребенок действительно заметно раздражен, его действия выглядят не менее агрессивными, чем у впавшего в ярость взрослого. Обычно агрессия такого рода овладевает совсем маленькими детками – в возрасте до 2 лет. А впоследствии она, если не проходит, перерастает в кусачесть иную – связанную с требованием внимания или других бонусов, в которых ребенку отказывают без укуса.

Другими словами, дети развиваются быстро. А еще быстрее они улавливают реакцию родителей на их «работу» кулачками или зубками. Если эта реакция оказывается такой или приблизительно такой, как им хотелось бы, она закрепляет нечто вроде условного рефлекса – за укус можно получить то, чего не получишь другим путем. Оттого ранняя неосознаваемая агрессия обычно становится осознанной за считанные недели. То есть если изначально побоями и укусами малыш только хотел объяснить маме, что он устал играть в кубики и хочет побегать, то вскоре он начнет выражать тем же способом вообще все свои желания. Скажем, чтобы ему поменяли памперс (ранее его «указания» для этого маме не требовались) и дали «вон ту забавную штучку», накормили вкусненьким, отвели на прогулку и т. п. Причем чем дольше ему будут отказывать в исполнении текущего желания (а вдруг «вон та штучка» оказалась средством для мытья посуды!), тем яростнее будут побои и укусы. Говоря еще проще, именно таким путем дети быстро превращаются в профессиональных шантажистов, и этому уж точно их обучаем мы.

Также в более старших возрастных группах (от 3 до 7 лет) агрессивное поведение может служить ребенку инструментом самоутверждения в качестве личности и полноправного члена семьи. Дело в том, что с рождения дети совсем не понимают, что такое «хорошо» или «плохо», «можно» или «нельзя». Ребенку неизвестно, каким именно способом папа с мамой стали столь авторитетными для него и окружающих людьми, или как они делают так, чтобы им давали требуемое. Поэтому он пробует разные модели поведения, перенятые у взрослых, но, само собой, лишь те из них, которые ему удается скопировать в силу временных несовершенств развития. Так, он способен скопировать ласку (лезет обниматься, целоваться и улыбаться), угрозы (бить, кусать, совершать другие запрещенные родителями действия), иные физические проявления хорошего или плохого настроения. И успех в этих, если можно так выразиться, начинаниях дает ему больше внимания, ласки, иных понятных ему преимуществ. Но, естественно, он еще не в состоянии высказать то же самое на словах или вести так называемую тонкую дипломатию.

Поэтому дети стремятся подражать родителям не столько с целью им понравиться, сколько чтобы получить больше привилегий. Ведь симпатии и антипатии для них – вещь малопонятная в том смысле, что дети получают родительскую любовь изначально, с первых минут после рождения на свет (а по некоторым данным – еще во внутриутробном развитии). То есть им с первого дня жизни известно, что домочадцы их любят, и если другого опыта у них нет, для них родительская любовь становится таким же непреложным явлением, как восход солнца или пение птиц вокруг.

А вот количество съеденных за день конфет или купленных новых игрушек более переменчиво – это привилегии, которые можно получить или не получить, в зависимости от настроения родителей. Если при этом малыш уже, что называется, дорос до понимания разницы «Папа и мама могут получить все это когда угодно, а я – нет», у него возникает желание поступать так же, как папа и мама. Но поступать так не потому, что они – самые умные, красивые, добрые и т. д., а потому, что они могут получить все, что хотелось бы и ему, в любой момент, в неограниченных количествах.

Фактически жизнь в маленьком обществе, называемом семьей, ставит перед ребенком вопросы конкуренции (кто в семье глава и лидер) и преимуществ, даруемых тем или иным статусом. Интуитивно малыш такого возраста уже вполне способен это понять – своеобразно и примитивно, но тем не менее. Оттого он и стремится занять положение самого избалованного вниманием и лаской члена семьи – чтобы больше не пришлось просить лишнюю шоколадку или игрушку, как не приходится их просить маме. И когда ребенок действует из таких побуждений, в его поведении проявляется избирательность – он «заводит моду» колотить или кусать только одного из домочадцев. Это может быть кто угодно – бабушка, мама и др. Плюс, у таких детей всегда имеется «любимчик» – один из членов семьи, в присутствии которого он всегда «паинька», кого он никогда не ударит и не укусит.

Этап выработки поведения, позволяющего получить больше привилегий, как раз отмечает становление личности ребенка. А первоначальные его странности (агрессия вместо ласки и прочих «вежливостей») образуются просто из того, что дети не различают хорошее и плохое поведение. И по сложностям, связанным с этим становлением, легко определить, на каком этапе взросления находится наше чадо. Например, если оно начинает капризничать из-за мокрого памперса или отказа купить очередную игрушку, ему либо не более 3 лет, либо оно несколько запаздывает в личностном развитии.

Если же уже в 2,5–3 года ребенок становится настоящим маленьким тираном для всей семьи, за исключением «любимчика», с социальной адаптацией у него все прекрасно – пора обучить его правильной ее форме взамен той, которой он пользуется сейчас. А форма, при которой ребенок превращается в настоящее чудовище исключительно в той или иной обстановке (дома или в садике, школе, магазине – словом, на людях), является апогеем развития детской личности – знаком перехода к социальной зрелости. Ведь способность отличать «своих» от «чужих» и разницу поведения родителей в одной или другой обстановке тоже дорогого стоит – с рождением она не дается…

Впрочем, как правило, между описанными этапами нет четкой границы, и они перетекают друг в друга плавно. Ведь любой младенец может заметить, что в ответ на плохое поведение он получает больше ожидаемых «подарков», чем в ответ на хорошее. Аналогично, ему не составит и труда соотнести, что на «выходку» в обществе мама реагирует более бурно, остро, чем на такой же или похожий «финт» дома. В таком случае избыточная забота мамы о том, что «скажут люди», автоматически привьет малышу гипертрофированную заботу о мнении общества. Притом в самом раннем возрасте и не обязательно в том смысле, что общество всегда должно думать хорошо о нем или тем паче об отказавшейся купить ему игрушку маме…

Итак, приведем уже сказанное в порядок. Дети в возрасте от 1 до 3 лет чаще всего кусаются и дерутся, потому что:

? Требуют внимания со стороны родителей, которое по мере взросления, естественно, снижается, ведь более самостоятельный ребенок требует его меньше, чем более зависимый.

А между тем понятно, что взросление малыша сопровождается увеличением его возможностей по самообслуживанию и, так сказать, самозанятости – способности найти себе развлечение самостоятельно. Это и заставляет родителей постепенно уменьшать время, которое они проводят с ребенком – особенно во всем, что касается игр.

Кроме того, в этом периоде в семьях частенько появляется второе чадо, что становится для первого настоящим ударом. Главным образом потому, что он одновременно узнает о существовании конкуренции и к тому же лишается львиной доли внимания матери. Как результат, отчаявшись вернуть вечно отсутствующих родителей в свое общество другими способами, малыш использует аргумент, ранее позволявший ему получить больше грудного молока. И инструмент этот – зубки.

? Скучают.

Игры в одиночестве надоедают детям значительно быстрее, чем даже взрослым. А между тем в возрасте до 3 лет одного малыша никто на улицу, к друзьям не отпустит. Потому если родители заняты, а другого партнера по играм в доме нет, запас воображения («Чем бы еще тут заняться?») у ребенка подходит к концу довольно быстро. В среднем это занимает около 2 часов, а детей неусидчивых, беспокойных лучше не оставлять одних даже на полчаса.

? Устают от текущего рода деятельности или испытывают другой, но в любом случае сильный дискомфорт.

Дети данной возрастной группы еще не владеют своими эмоциями, хотя испытывают их так же, как и взрослые. Это означает, что если подросток или тем более взрослый могут, скажем, прекратить играть на компьютере потому, что им надоело, трехлетний ребенок на это не способен. То есть он будет продолжать носиться как угорелый по детской площадке, несмотря на готовые отняться ножки. В конце концов усталость заставит его напасть на кого-то из окружающих с кулачками, так как он хочет, чтобы его остановили, но не может сделать это сам – не знает как.

? Не обладают достаточным словарным запасом и речевым навыком для того, чтобы высказать тревожащее их в данный момент на словах – привлечь достаточное внимание к проблеме с помощью речи.

Особенно это характерно для детишек, которым еще, так сказать, не положено говорить по возрасту, а также немного запаздывающих в развитии этого навыка.

? Наконец, в период приблизительно (все детки развиваются с разной скоростью) с 3 до 6 лет к этим мотивам может добавиться еще один, достаточно сложный для самого ребенка и неожиданный – для родителей. Мотив этот – желание получить свой статус в семье.

У мамы, папы и прочих постоянно окружающих малыша домочадцев есть свое положение – лидера (как правило, отец, но в последнее время все чаще – мать), старшего советника (бабушка) и др. Ребенок инстинктивно улавливает свою зависимость от их воли – в примитивной, но достаточно точной форме. Начиная с определенного момента он начинает нуждаться и в своих личных правах, помимо обязанностей, а также в своем личном пространстве. Нередко необходимость разграничить свою и чужую волю, территорию, собственность и пр. заставляет его прибегать к самым действенным (согласно его опыту) аргументам – укусам и побоям. При этом взрослым следует понимать, что маленький забияка использует лишь хорошо известные ему, наиболее понятные методы – он не столько агрессивен по своей натуре, сколько не обучен иным способам доказать свои права на игрушку, кроватку, внимание родителей и др.

Как не превратить ангела в тирана

Так что значительную часть парадоксов детского поведения мы создаем сами – как правило, просто не понимая, когда и как это происходит. К примеру, как сплошь и рядом бывает с нашей же типичной реакцией на первый укус. Мы, взрослые, привыкли считать конечности и зубы, применяемые в качестве оружия, актом агрессии – этому научила нас взрослая жизнь. При этом мы забываем, что дети изначально почти неспособны различить плохое и хорошее – особенно в смысле собственных, а не посторонних действий. Тем более они не умеют различать оттенки своих же чувств – не то что наших. Поэтому так часто и выходит, что, когда мы в ответ на укус драгоценного чада вскрикиваем и подскакиваем от боли, «милое дитя» восторженно кидается, чтобы укусить нас еще раз, еще больнее. Мы приходим в ужас, полагая, что наш ребенок заразился бешенством или чем-то похуже… А между тем с его стороны все довольно просто. Он всего лишь воспринял наш вскрик и прыжок в воздух не как демонстрацию боли (едва ли его кто-то кусал с такой же силой, как сделал только что он), а как приглашение к продолжению игры!

Словом, неспособность детей различать оттенки чувств и давать строгие оценки служит ключевым моментом в деле понимания, почему они ведут себя именно так, хотя мы ожидали противоположного. Иными словами, то, что само собой разумеется для нас, не всегда выглядит таким же и для них.

В целом ребенок легко даст оценку чужим действиям по отношению к нему. Например, очевидно, что если «дядя» или «тетя» схватили его за руку слишком сильно, это «плохо» потому, что это больно… Однако собственные действия он с такой точностью не оценит, поскольку до способности сопоставить в духе «Я поступаю так же, как этот дядя» ему еще расти и расти. Если бы было иначе, согласимся, что наши юные сорвиголовы превращались бы в наши же точные копии с первых недель жизни. А поскольку в течение долгих лет они копируют (правда, с потрясающей и комичной точностью) лишь отдельные и простые наши повадки, совершенство навыков общения, характерное для взрослых, им явно недоступно.

Итак, агрессивное поведение у самых маленьких, в подавляющем большинстве случаев связано с дискомфортом физическим. Но чем старше становится наш малыш, тем чаще к нему примешиваются мотивы психологические. Допустим, как в случае с попытками обидеть всегда только одного из домочадцев или выделить среди них «любимца».

Мотив поиска собственного места в мире достаточно сложен. Вернее, мы, взрослые, хорошо знаем, в чем заключается эта борьба и как ее вести, – с нею связано все наше взросление и успех в дальнейшей жизни. Другое дело, что мы давно уже не помним, когда впервые задумались о необходимости бороться за свое место под солнцем… А значит, не помним и того, что впервые это желание может настигнуть нас очень рано – в периоде не 15–20 лет, а буквально 2–3.

Плюс, нам уже должно быть ясно, что довольно часто ко всем этим мотивам, рождающимся в растущем мозгу малыша, примешиваются выводы, сделанные из чисто внешних обстоятельств. Естественно, мы говорим сейчас о конфликтах и перекосах социальных ролей внутри самой семьи. Поведение и особенности мировоззрения детей отражают проблемы всей семьи словно зеркало, смазанное сывороткой правды – в очищенном от полутонов виде, по самой их сути. Так что дети сплошь и рядом подмечают то, о чем боимся подумать и поговорить мы сами.

Например, об уже начавшемся отдалении родителей, о так называемых лишних ртах (так часто воспринимаются бабушки – дедушки или незапланированные дети), о рушащих семьи привычках отдельных родственников и пр. Тогда малыш узнает, что такое постоянная, хоть и скрытая, агрессия вокруг, очень рано. А выводы, которые он способен вынести из такой атмосферы, могут стать для нас настоящей неожиданностью. В том числе если потайные конфликты пока ни разу не прорывались наружу в его присутствии ни на словах, ни тем более на деле. В конце концов, ребенок, как мы убедились и сами, способен ощущать ярость, усталость, обиду и т. д. с первых дней жизни. Это значит, что он легко улавливает эти чувства и в других, поскольку они отвечают его собственным. В данном случае научиться их контролю он не в состоянии – на то такие конфликты и называются скрытыми, чтобы взрослые годами маскировали их, не пытаясь решить… В результате вокруг малыша просто создается понятная ему (знакомая по собственным периодическим всплескам) атмосфера, которая усиливает такие эмоции в нем, но никак не помогает разобраться в них. Это порождает внешне немотивированный рост агрессивности – своеобразную смесь собственных пока не управляемых сознанием чувств с опытом, который он почерпнул у окружающих.

Таким образом, родителям, чей отпрыск неожиданно начал драться и кусаться, всегда нужно начинать перевоспитание не с него, а с себя. Другими словами, устранение какого угодно явления следует начинать с поисков его причины и учитывать, что их почти всегда оказывается несколько.

Для начала займемся поиском причин внешних – расположенных вокруг личности малыша, а не, так сказать, в его внутреннем мире. В конце концов, учтем, что первые 2–3 года после рождения даже относительно миролюбивый и спокойный малыш – отнюдь не подарок для родителей. Его нужно кормить круглосуточно, с небольшими перерывами, ему нужно менять памперсы, его нужно убаюкивать и успокаивать, если уж он нашел повод поднять крик, и т. д. Речь идет о состоянии «ни минуты покоя» на пару лет вперед. И такая атмосфера способна подорвать выдержку даже самых счастливых, самых уравновешенных и крепких нервами родителей на свете. Именно по этим причинам ребенок, который часто планируется родителями как средство укрепления взаимоотношений и брака, часто разъединяет семью вместо ее объединения… Растущую от недосыпания собственную нервозность нужно непременно учитывать. Поэтому обратим внимание на текущее положение свое и второй половинки – поговорим пока про себя и с собой, но предельно откровенно.

 Нам необходимо честно ответить на следующие вопросы:

1. Довольны ли мы текущей долей участия супруга/супруги в деле ежедневного, ежечасного ухода за малышом? То есть достаточно ли активно помогает нам в этом муж/жена или мы подспудно обвиняем его/ее в праздной лени, все чаще злимся, что ребенка фактически скинули нам на поруки?

2. Нравится ли нам возиться с малышом такое количество времени, как сейчас? Другими словами, всегда ли мы меняем ему памперсы или тем более играемся, болтаем с ним с охотой? Возможно, нам уже до головокружения хочется бросить это все хоть на пару часов, чтобы провести их без него, с друзьями или в кино?

3. Достаточно ли мы спим, ухаживаем за собой в течение хлопотного дня, проведенного с ребенком? Ведь понятно, что наше собственное бренное тело тоже нуждается и в крепком сне, и в гигиене, и в косметическом (это касается в том числе отцов – не только мам) уходе. Притом после родов большинству мам необходим и особый режим, и восстановительный уход (редко у кого этот процесс не сопровождается травмами той или иной степени тяжести), массаж и др. Так вот, нам стоит обратить внимание на степень, в которой мы довольны состоянием нашего собственного тела. То есть насколько полно мы удовлетворяем его потребности, так как понятно, что потребности ребенка мы удовлетворяем круглосуточно и в полном объеме.

4. Существуют ли в нашей семье «очаги напряженности» между кем-то из домочадцев? Например, все ли обиды мы выяснили со своей второй половинкой, ладят ли между собой дедушка и бабушка, нет ли натянутых «перекрестных» взаимоотношений – например, у тещ, зятьев, свекровей, невесток… Кстати, если нечто похожее явно налицо, не помешает заодно вспомнить, как долго это длится и с чего все началось.

5. Есть ли в семье домочадцы, склонные к агрессии (всегда или в определенных ситуациях)? Например, понятно, что кто-то из супругов может просто обладать вспыльчивым, нервозным характером или становиться таким после «рюмочки», после аудиенции «на ковре» у начальника, от усталости… Тем более очевидно, что мы-то уже привыкли к таким вспышкам у своей половинки, и нас они нимало не беспокоят – даже не расстраивают. Однако это касается только нас и в силу привычки – к тем, у кого такой привычки нет (а к ним и нужно относить нашего отпрыска), это не имеет никакого отношения.

6. Есть ли в семье дополнительные источники хлопот – лежачие больные, беспокойные домашние животные (особенно большое их количество), пожилые люди, утратившие самостоятельность?.. Словом, здесь нам стоит пересчитать по пальцам всех, кто, помимо ребенка, дополнительно отнимает наше внимание, время, силы, вносит свою лепту в атмосферу шума, нервозности и хаоса.

7. Насколько обстановка дома уютна для неуравновешенных (или, в нашем случае, еще не научившихся уравновешивать свою работу) нервов? То есть насколько хороша звукоизоляция, как минимум, в самом доме, как много там источников яркого света и шумно работающих приборов, какое количество дверей открывается или закрывается со стуком, скрипом?

8. Каков реальный процент натуральных материалов в обстановке и утвари, окружающей ребенка ежедневно? Иными словами, что преобладает в отделке квартиры – синтетика или нет?

При анализе этого параметра следует обращать особое внимание на такие мелочи, как материал постельного белья, обуви и одежды малыша, его игрушек. Кроме того, учтем, что памперс, в котором он ходит круглосуточно, сделан уж точно не из хлопка. А также то, что виниловая/резиновая клеенка прекрасно ощущается даже под простыней из стопроцентного льна. Наконец, нужно учитывать, что родителям, держащим ребенка на руках, тоже стоило бы позаботиться о материале, из которого сделаны их халаты, футболки, рубашки и другая одежда. Ведь речь идет о столь же непосредственном контакте, как и с памперсом или прочими вещами, в которые одет сам малыш.

9. Как в действительности мы используем любую излучающую свет или издающую звуки технику в доме? Очевидно, что такая аппаратура не может размещаться в детской – ей там просто не место. Однако многие родители слушают музыку, смотрят фильмы и новости пусть и за закрытой дверью, но на такой громкости, что ребенок без напряжения слушает их вместе с ними, лежа в кроватке, на расстоянии пары метров от источника звука и света.

Смысл проведенного нами анализа очевиден. Он состоит в поиске вероятных раздражающих факторов, способных если не провоцировать, то усиливать всеобщую нервозность, агрессивность – в том числе ребенка и нашу. Синтетические ткани и покрытия охотно электризуют кожу, вызывая дискомфортные «ползающие» ощущения на ней. Кроме того, при длительном контакте они приводят к зуду, плохо впитывают пот и другие кожные выделения в жару, еще хуже пропускают воздух к коже и в обратном направлении. Словом, синтетические ткани создают не самую здоровую обстановку в мире.

Однако родители часто выбирают именно их из-за практичности – носкости, устойчивости к стирке, легкости выведения с них пятен самого разного рода. Так вот, без весьма уважительного повода (например, если наш малыш – аллергик либо аллергией страдает кто-то из его родителей) этого делать не стоит. Дело в том, что «кусачие» и зудящие синтетические материалы раздражают не только нежную кожу ребенка, но и его самого. Чем чаще он с ними контактирует, тем он нервознее из-за постоянного, неясного дискомфорта. И мы можем быть уверены, что его вечно плохое настроение очень скоро станет нашей головной болью…

Точно так же нам следует предусмотреть действие ряда факторов, на которые мы, взрослые, давно уже отвыкли обращать внимание. Например, естественно, что после дня, проведенного на работе, квартира кажется нам такой тихой, такой уютной, такой прохладной… В общем, мы несказанно рады, что вернулись наконец домой, и этот самый дом кажется нам раем на земле уже просто потому, что здесь нет начальства, назойливых коллег, многоканального телефона и т. п.

Однако мы забываем, что у нашего ребенка нет таких же поводов для сравнения, как у нас. Ведь он не знаком с нашим «любимым» шефом – неврастеником, его секретаршей – интриганкой, коллегами, которые так и ждут, когда же мы оступимся по-крупному… И именно потому, что ему-то не с чем сравнивать, он может находить дверь в ванной скрипучей, вибрацию и шум трамвая – пугающими, огни за окном – достаточно забавными, чтобы наблюдения за ними не давали ему спать по ночам.

Как результат, он и будет спать исключительно днем, недосыпая сам и лишая сна остальных домочадцев… А среди ночи – просыпаться и плакать после каждого хлопка дверью или следующей проехавшей в гараж соседской машины. И чем дольше мы будем уверены, что у нас просто родилось самое беспокойное дитя в мире, тем быстрее мы дойдем до истерики и сами. Поэтому детская спальня в любой квартире многоэтажного дома должна быть оснащена полной и хорошей звукоизоляцией. Особенно это касается квартир, расположенных ближе к центру города, неподалеку от мест массовых увеселений и линий общественного транспорта, магистральных улиц.

Литература

Е. В. Любимова «Как отучить ребенка кусаться и драться»