Рекомендации для родителей; прочитайте вместе с детьми.
книга (старшая группа) на тему

 Рекомендации для родителей , что почитать вместе с детьми.

Астрид Линдгрен.  Эмиль из Леннеберги

* ЭМИЛЬ ИЗ ЛЕННЕБЕРГИ *

 Эмиль из Леннеберги. Так звали мальчика, который жил близ Леннеберги.

Эмиль был маленький сорванец и упрямец, вовсе не такой славный, как  ты.

Хотя на вид неплохой парнишка - что правда, то правда. И то пока не нач-

нет кричать. Глаза у него были круглые и голубые. Лицо  тоже  круглое  и

розовое, волосы светлые и вьющиеся. Посмотришь на него - ну просто анге-

лочек. Только не умиляйся раньше времени. Эмилю было пять лет  от  роду,

но силой он не уступал молодому бычку. Жил он на хуторе Каттхульт,  близ

селения Леннеберга, в провинции Смоланд. И разговаривал этот плутишка на

смоландском наречии. Но тут уж ничего не поделаешь! В Смоланде  все  так

говорят. Если ему хотелось надеть свою шапку, он  не  говорил,  как  ты:

"Хочу шапку! ", а кричал: "Хочу шапейку!" Его шапка  была  всего-навсего

обыкновенной, довольно неказистой кепчонкой с черным козырьком  и  синим верхом. Ее однажды купил ему отец, когда ездил в город. Эмиль обрадовался обновке и вечером, ложась спать, сказал: "Хочу шапейку!" Его маме  не понравилось, что Эмиль собрался спать в кепке, и она хотела положить  ее на полку в сенях. Но Эмиль завопил так, что стало слышно во всей  Леннеберге: "Хочу шапейку!"

   И целых три недели Эмиль спал в кепке каждую  ночь.  Что  ни  говори,

своего он добился, хотя для этого и пришлось ему поскандалить. Уж  он-то

умел настоять на своем. Во всяком случае, не делал того, чего хотела его

мама. Однажды под Новый год она попыталась уговорить его поесть  тушеных бобов: ведь овощи так полезны детям. Но Эмиль наотрез отказался:

   - Не буду!

   - Ты что ж, совсем не будешь есть овощи и зелень? - спросила мама.

   - Буду! - ответил Эмиль. - Только взаправдашнюю зелень.

   И, притаившись за новогодней елкой, Эмиль принялся грызть зеленые ве-

точки.

   Но скоро ему надоело это занятие, уж больно колючи елочные иголки.

   И упрямый же был этот Эмиль! Он хотел командовать и мамой, и папой, и

всем Каттхультом, и даже всей Леннебергой. Но леннебержцы не желали  ему подчиняться.

   - Жаль этих Свенссонов из Каттхульта! - говаривали они. - Ну и  бало-

ванный же у них мальчишка! Ничего путного из него не выйдет, это уж  как

пить дать!

   Да, вот что думали о нем леннебержцы. Знай они  наперед,  кем  станет

Эмиль, они бы так не говорили. Если бы они только знали,  что  он  будет

председателем муниципалитета, когда вырастет! Ты, верно, не знаешь,  кто

такой председатель муниципалитета? Это очень-очень  важный  человек,

можешь мне поверить. Так вот, Эмиль и стал председателем муниципалитета,

только не сразу, конечно.

   Но не будем забегать вперед, а расскажем по порядку о том, что случи-

лось, когда Эмиль был маленький и жил на хуторе Каттхульт близ Леннебер-

ги, в провинции Смоланд, со своим папой, которого звали Антоном Свенссо-

ном, и со своей мамой, которую звали Альмой Свенссон, и своей  маленькой

сестренкой Идой. Был у них в Каттхульте еще работник Альфред и  служанка

Лина. Ведь в те времена, когда Эмиль был маленьким, и в Леннеберге, и  в

других местах еще не перевелись работники и служанки. Работники  пахали,

ходили за лошадьми и быками, скирдовали сено и сажали картошку. Служанки доили коров, мыли посуду, скребли полы и баюкали детей.

   Теперь ты знаешь всех, кто жил в  Каттхульте,  -  папу  Антона,  маму

Альму, маленькую Иду, Альфреда и Лину. Правда, там жили еще две  лошади, несколько быков, восемь коров, три поросенка, десяток  овец,  пятнадцать кур, петух, кошка и собака.

   Да еще Эмиль.

   Каттхульт был небольшим уютным хуторком. Хозяйский дом, выкрашенный в ярко-красный цвет, возвышался на холме среди яблонь и сирени,  а  вокруг лежали поля, луга, пастбища, озеро и огромный-преогромный лес.

   Как спокойно и мирно жилось бы в Каттхульте, не будь там Эмиля!

   - Ему бы только проказить, этому мальчишке, - сказала как-то Лина.  -

А коли и не проказит, все одно - с ним беды не оберешься. В жизни не ви-

дывала этакого постреленка.

   Но мама Эмиля взяла его под защиту.

   - Эмиль вовсе не плохой, - сказала она. - Вот смотри, сегодня он все-

го один раз ущипнул Иду да пролил сливки, когда пил кофе. Вот и все про-

казы... Ну, еще гонялся за кошкой вокруг курятника! Нет, что ни  говори,

он становится куда спокойнее и добрее.

   И верно, нельзя сказать, что Эмиль был злой. Он очень любил  и  сест-

ренку Иду, и кошку. Но Иду ему пришлось ущипнуть, иначе она ни за что не

отдала бы ему хлеб с повидлом. А за кошкой он гонялся без всякого дурно-

го умысла, просто хотел посмотреть, кто быстрее бегает, а кошка  его  не

поняла.

   Так было седьмого марта. В день, когда Эмиль был  такой  добрый,  что

всего один раз ущипнул Иду, да пролил сливки, когда пил кофе, и еще  го-

нялся за кошкой.

   А теперь послушай, что приключилось с Эмилем в другие, более  богатые

событиями дни. Неважно, просто ли он проказил, как  говорила  Лина,  или

все получалось само собой, потому что с Эмилем вечно что-нибудь  приклю-

чалось. Итак, начинаем наш рассказ.

ВТОРНИК, 22 МАЯ

   Как Эмиль угодил головой в супницу

  В тот день на обед в Каттхульте был мясной суп. Лина перелила  суп  в

расписанную цветочками супницу и поставила ее на кухонный  стол.  Все  с

аппетитом принялись за еду, в особенности Эмиль. Он любил суп, и это бы-

ло заметно по тому, как он его хлебал.

   - Что это ты так чавкаешь? - удивленно спросила мама.

   - А иначе никто и не узнает, что это суп, - ответил Эмиль.

   Правда, ответ его прозвучал иначе. Но что нам до  этого  смоландского

говора! Послушай-ка, что было дальше!

   Все ели вволю, и вскоре супница опустела. Лишь  на  донышке  осталась

малюсенькая-премалюсенькая  капелька.  И  эту-то  каплю  захотел  съесть

Эмиль. Однако слизнуть ее можно было только  всунув  голову  в  супницу.

Эмиль так и сделал, и все услыхали, как он причмокнул  от  удовольствия.

Но можете себе представить, Эмиль не смог вытащить голову обратно!  Суп-

ница плотно сидела на голове. Тут Эмиль перепугался и выскочил из-за сто-

ла. Он стоял посреди кухни, а на  голове,  словно  кадушка,  возвышалась

супница, сползавшая ему на глаза и на уши. Эмиль силился стащить супницу

с головы и вопил во весь голос. Лина всполошилась.

   - Ах, наша чудесная супница! - запричитала она. - Наша чудесная  суп-

ница с цветочками! Куда мы теперь станем наливать суп?

   Раз голова Эмиля в супнице, понятно, туда уж супа не нальешь. Это Ли-

на сообразила, хотя вообще-то была довольно бестолкова.

   Но мама Эмиля больше думала о сыне.

   - Милые вы мои, как же нам спасти ребенка? Давайте  разобьем  супницу

кочергой!

   - Ты что, с ума сошла?! - воскликнул папа. - Ведь супница стоит целых

четыре кроны.

   - Попробую-ка я, - сказал Альфред, ловкий и находчивый парень.

   Ухватившись за обе ручки супницы, он с силой потянул ее вверх.  Ну  и

что толку? Вместе с супницей Альфред приподнял и Эмиля, потому что Эмиль крепко-накрепко застрял в супнице. Он так и повис в воздухе, болтая  ногами и желая как можно скорее снова очутиться на полу.

   - Отстань... пусти меня... отстань, кому говорю! - кричал он.

   И Альфред поставил его на пол.

   Теперь все окончательно расстроились и, столпившись вокруг Эмиля, ду-

мали, что делать. И никто - ни папа Антон, ни мама Альма,  ни  маленькая

Ида, ни Альфред и Лина, - никто не мог придумать, как высвободить Эмиля.

   - Ой, Эмиль плачет, - сказала маленькая Ида.

   Несколько крупных слезинок вытекло из-под супницы и покатилось по ще-

кам Эмиля.

   - Это не слезы, - возразил Эмиль. - Это мясной суп.

   Он по-прежнему хорохорился, но, видно, ему было совсем несладко.  По-

думать только, вдруг он никогда не избавится от супницы?  Бедный  Эмиль,

на что же он теперь напялит свою "шапейку"? Мама Эмиля очень жалела  ма-

лыша. Она снова хотела схватить кочергу и разбить супницу, но папа  ска-

зал:

   - Ни за что! Супница стоила четыре кроны. Лучше поедем в Марианнелунд

к доктору. Уж он-то освободит Эмиля. И возьмет с нас всего три кроны, так

что одну крону мы все же выгадаем.

   Маме понравилась папина затея. Ведь не каждый день  удается  выгадать

целую крону. Сколько всего можно купить на такие большие деньги! Перепа-

дет что-нибудь и маленькой Иде, которая будет сидеть  дома,  пока  Эмиль

разъезжает по докторам.

   В Каттхульте начались поспешные сборы. Надо было привести  в  порядок

Эмиля, умыть и одеть его в праздничный костюмчик. Причесать его, разуме-

ется, было невозможно. Правда, мама ухитрилась просунуть в  супницу  па-

лец, чтобы выскрести грязь из ушей мальчика, но это кончилось плохо: па-

лец тоже застрял в супнице.

   - Тяни его, вот так тяни, - советовала маленькая Ида,  а  папа  Антон

здорово разозлился, хотя вообще-то был человек добрый.

   - Ну, кто еще? Кому охота прицепиться к супнице? - закричал он. - По-

жалуйста, не стесняйтесь! Я возьму большой воз для сена и заодно свезу к

доктору в Марианнелунд весь Каттхульт!

   Но тут мама Эмиля сильно дернула руку и вытащила палец из супницы.

   - Видно, не мыть тебе сегодня ушей, - сказала она, подув на палец.

   Из-под супницы мелькнула довольная улыбка, и Эмиль сказал:

   - Хоть какой-то прок от этой супницы.

   Тут Альфред лихо подогнал повозку к крыльцу, и Эмиль вышел  из  дому.

Он был такой нарядный в полосатом праздничном костюмчике, в черных  башмаках на пуговках и с супницей на голове. По правде говоря,  супница  на

голове была, пожалуй, и ни к чему, но, яркая и пестрая, она, если на  то

пошло,  напоминала  какую-то  необычайно  модную  летнюю  шляпку.  Плохо только, что она то и дело съезжала Эмилю на глаза.

   Пора было ехать в Марианнелунд. Вскоре все  были  готовы,  и  повозка

тронулась в путь.

   - Присматривай без нас хорошенько за Идой! - закричала Лине мама Эми-

ля.

   Она устроилась на переднем сиденье рядом с папой. На  заднем  сиденье

восседал Эмиль с супницей на голове. Рядом с ним лежала его кепчонка. Не

возвращаться же с непокрытой головой!

   Хорошо, что он заранее подумал об этом.

   - Что приготовить на ужин? - крикнула вдогонку Лина.

   - Что хочешь! - ответила мама. - Не до того мне сейчас!

   - Тогда сварю мясной суп! - сказала Лина. И тут же, увидев,  как  яр-

кая, в цветочках, супница исчезает за поворотом, она вспомнила о случив-

шемся и, обернувшись к Альфреду и маленькой Иде, грустно сказала:

   - Вместо супа будут пальты  и шпик!

   Эмиль уже не раз ездил в Марианнелунд. Ему нравилось сидеть высоко на

облучке и смотреть, как петляет дорога. Ему нравилось разглядывать хуто-

ра, мимо которых они проезжали, живших там ребятишек, лаявших у  калиток  собак, лошадей и коров, которые паслись на лугах. Однако на этот раз поездка была не из веселых. На этот раз он сидел с супницей на голове. Она совсем закрыла ему глаза, и он  ничего  не  видел,  кроме  носков  своих

собственных башмаков, которые с трудом различал  из-под  супницы  сквозь

узкую щелку. Поминутно ему приходилось спрашивать отца:

   - Где мы сейчас? Уже проехали "Блины"? Скоро "Поросенок"?

   Эмиль сам придумал эти названия для всех хуторов вдоль  дороги.  Один

он назвал "Блины", потому что однажды, проезжая мимо,  видел,  как  двое

толстых мальчуганов у калитки уписывали за обе щеки блины.  "Поросенком" он окрестил другой хутор в честь маленького резвого поросенка,  которому иногда почесывал спинку.

   Теперь Эмиль мрачно сидел сзади, уставившись на носки башмаков, и  не

видел ни блинов, ни резвых поросят. Неудивительно, что он все время ныл:

   - Где мы сейчас? Далеко еще Марианнелунд?..

   Когда Эмиль с супницей на голове вошел в приемную доктора,  там  было

полно народа. Все, кто сидел в приемной, пожалели мальчика. И понятно: с

ним стряслась беда. Только один щупленький старикашка при виде Эмиля  не удержался от смеха, словно это так весело - застрять в супнице.

   - Хо-хо-хо! - смеялся старикашка. - Уши у тебя, что ли,  зябнут,  ма-

лыш?

   - Не-а, - отозвался Эмиль.

   - Зачем же ты тогда нацепил этот колпак? - спросил старикашка.

   - Чтоб уши не озябли, - ответил Эмиль.

   Он за словом в карман не лез, даром что был мал!

   Но тут Эмиля позвали к доктору. Доктор не смеялся, он только сказал:

   - Здравствуй, здравствуй! Что ты там делаешь в супнице?

   Эмиль не мог, конечно, видеть доктора, но поздороваться  с  ним  было

просто необходимо. Эмиль вежливо поклонился, низко склонив голову вместе с супницей. И тут раздался звон: дзинь! Супница, расколотая на две половинки, лежала на полу. Потому что Эмиль ударился  головой  о  письменный стол доктора.

   - Плакали наши четыре кроны, - тихонько сказал папа Эмиля маме.

   Но доктор его услыхал.

   - Нет-нет, одну крону вы все-таки выгадали, - заметил он. -  Когда  я

вытаскиваю из супниц маленьких мальчиков, я беру за это пять крон. А  на

этот раз он сам себя вытащил.

   Папа очень обрадовался. Он даже был благодарен Эмилю за то,  что  тот

разбил супницу и выгадал одну крону. Проворно подняв обе половинки  суп-

ницы, папа вышел из кабинета с Эмилем и его мамой. На улице мама  сказа-

ла:

   - Подумать только, мы опять выгадали. На что же мы потратим крону?

   - Ни на что, - ответил папа. - Мы ее сбережем. А пять эре   Эмиль

честно заработал. Пусть он их положит дома в копилку.

   Вынув из кошелька монетку в пять эре, папа дал ее Эмилю. Угадай,  об-

радовался Эмиль или нет?

   И вот они отправились в обратный путь. Довольный  Эмиль,  напялив  на

голову свою кепчонку, сидел позади, зажав в кулачке монетку. Он  смотрел

на всех детей и на всех собак, на всех лошадей, коров и  поросят,  какие

только попадались ему на глаза. Будь Эмиль просто заурядным  малышом,  с

ним бы в тот день ничего больше не случилось. Но Эмиль был не такой, как

все. Вот и отгадай, что он еще натворил! Он засунул пятиэровую монетку в

рот, как раз когда они проезжали мимо "Поросенка". И сразу до мамы с па-

пой с заднего сиденья донесся странный звук -  "плюк".  Легонько  икнув,

Эмиль проглотил монетку.

   - Ой! - сказал Эмиль. - Вот здорово! Как быстро я ее проглотил!

   Мама Эмиля снова запричитала:

   - Милые вы мои, как нам достать из ребенка монетку в пять  эре?  Едем

обратно к доктору.

   - Нечего сказать, здорово ты умеешь считать, - сказал папа. -  Неужто

мы будем платить доктору пять крон за монетку в пять эре? Что у тебя бы-

ло в школе по арифметике?

   Эмиль спокойно отнесся к происшедшему. Похлопав себя  по  животу,  он

сказал:

   - Я сам буду своей копилкой: хранить монетку в животе куда  надежней,

чем дома в копилке. Отсюда ее никому не достать, а из копилки  можно.  Я

уже пробовал открывать ее кухонным ножом, так что знаю...

   Но мама Эмиля не сдавалась. Она во что бы то ни стало хотела показать

Эмиля доктору.

   - Я ведь ничего не говорила в тот раз, когда он съел все пуговицы  от

штанишек, - напомнила она папе. - Но переварить  монетку  куда  труднее,

как бы не было беды!

   Она так напугала папу, что тот повернул лошадь и поехал назад в Мари-

аннелунд. Потому что папа Эмиля тоже беспокоился за своего мальчика.

   Запыхавшись, вбежали они в кабинет доктора.

   - Вы что-нибудь забыли? - спросил доктор.

   - Нет, только наш Эмиль проглотил монетку в пять эре, - сказал  папа.

- Не согласитесь ли вы, доктор, его немножко прооперировать... за четыре

кроны и... еще монетку в пять эре в придачу?

   Но тут Эмиль дернул папу за сюртук и прошептал:

   - Попробуй только отдать ему монетку! Монетка - моя!

   А доктор вовсе не думал отбирать у Эмиля монетку в пять эре.

   - Никакой операции не надо. Через несколько дней монетка  вернется  к

тебе сама, - сказал он Эмилю. - Съешь-ка пяток булочек, чтобы монетке не

было скучно одной и чтобы она не оцарапала тебе животик.

   Какой чудесный доктор! Ни эре не взял за совет. Папа Эмиля был ужасно

доволен и весь сиял, когда снова вышел на улицу с Эмилем и его мамой.

   Мама Эмиля тотчас собралась в булочную сестер фрекен   Андерссон,

чтобы купить Эмилю пять булочек.

   - Вот еще! - сказал папа. - Булочки есть у нас дома. - Эмиль задумал-

ся, хотя и ненадолго. Он кое-что соображал в счете, и, кроме  того,  ему

хотелось есть. Похлопав себя по животу, он сказал:

   - У меня тут монетка в пять эре, добраться бы только до нее, и я  сам

купил бы себе булочек.

   Подумав еще немножко, он добавил:

   - Пап, а ты не сможешь одолжить мне пять эре  на  несколько  дней?  Я

верну их тебе, честное слово!

   Тут папа сдался, и они пошли к сестрам фрекен Андерссон и купили Эмилю пять булочек. Булочки были очень аппетитные, круглые и румяные, обсыпанные сахарной пудрой. Эмиль их быстро съел. Самое  вкусное  лекарство  на свете, - сказал он.

   А у папы на радостях голова пошла кругом, и он решил  позволить  себе

неслыханную роскошь.

   - Мы заработали сегодня уйму денег, - весело сказал он и,  махнув  на

все рукой, накупил на целых пять эре мятных леденцов для маленькой Иды.

   Знаешь, в те времена дети были глупы и  непредусмотрительны,  они  не

задумывались над тем, потребуются ли им в жизни зубы или нет. Теперь де-

ти в Леннеберге не едят столько конфет, зато и зубы у них целы!

   Потом хуторяне покатили обратно в Каттхульт. Едва  переступив  порог,

еще в сюртуке и в шляпе, папа принялся склеивать супницу. Это было проще

простого - она ведь раскололась на две равные половинки. Лина от радости

запрыгала и закричала Альфреду, который распрягал лошадь:

   - У нас в Каттхульте снова будет мясной суп!

   Неужто Лина и вправду на это надеялась? Видно, она забыла про Эмиля.

   В тот вечер Эмиль долго играл с маленькой Идой. На лужайке между гро-

мадными валунами он построил сестренке игрушечный шалаш. Ей было страшно весело. А щипал он ее легонько и только тогда, когда ему хотелось съесть мятный леденец.

   Но тут начало смеркаться, и Эмиль с маленькой Идой стали  подумывать,

не пора ли спать. Они забежали на кухню посмотреть, нет ли там мамы.  Ее

там не было. И вообще там никого не было,  была  только  супница  -  уже

склеенная, она красовалась на столе. Эмиль и маленькая Ида,  прильнув  к

столу, уставились на чудо-супницу, которая пропутешествовала целый день.

   - Ишь ты, доехала до самого Марианнелунда! - с завистью  сказала  ма-

ленькая Ида. А потом с любопытством спросила: - Эмиль, а как  тебе  уда-

лось засунуть туда голову?

   - Это пара пустяков! - ответил Эмиль. - Вот так!

   Тут в кухню вошла мама Эмиля. И первое, что она увидела, был Эмиль  с

супницей на голове. Эмиль срывал супницу с головы, а маленькая Ида  виз-

жала. Визжал и Эмиль, потому что супница снова крепко сидела у  него  на

голове.

   Тут мама схватила кочергу и так стукнула ею по  супнице,  что  только

звон пошел по всей округе. Дзинь! - и супница разлетелась на тысячу мел-

ких черепков. Осколки дождем посыпались на Эмиля.

   Папа был в овчарне, но, услышав звон, кинулся на кухню. Застыв на по-

роге, он молча переводил взгляд с Эмиля на черепки, с черепков на кочер-

гу в руках у мамы. Не проронив ни слова, папа повернулся и ушел  обратно

в хлев.

   Два дня спустя он получил от Эмиля пять эре - все же утешение, хоть и

небольшое.

   Вот теперь ты примерно знаешь, какой был Эмиль.

   Эта история с супницей случилась во вторник,  двадцать  второго  мая.

Но, может, тебе хочется услышать и о другой проделке Эмиля?