«Не живите ЗА ребенка!»
статья (младшая группа) по теме

«Не живите ЗА ребенка!»

Как избавить детей от страхов? Каких ошибок нужно избегать? Как самим перестать чересчур бояться за детей? «Правмир» продолжает беседовать с известным психологом Юлией Гиппенрейтер, автором серии книг «Общаться с ребенком: как?»

– В какой мере допускать до сознания ребенка страшные, жесткие или даже жестокие вещи?

– Думаю, никому не придет в голову держать ребенка на ужастиках всё время. Но изолировать ребенка от всего негативного – неправильно. Бывает, что дети переживают острые и страшные вещи, видят в снах чудовищ, которые за ними гонятся. А воспитывают их при этом бережно, мягко.

Я как-то была в доме женщины, у которой двухлетняя девочка всё время просыпалась и кричала от страха по ночам. Я говорю: «Покажите книжечки, которые вы рассматриваете и читаете». И мать показывает разных животных: это бабочка, это коровка, а динозавра (резко захлопывает страницу) мы пропускаем, потому что она пугается и кричит. А потом, оказывается, и в жизни: грузовик грохочет за окном – девочка пугается, в панике кричит, а мать ее внимание отвлекает, уговаривает.

Что делать в такой ситуации? Я ей посоветовала слушать ребенка и хотя бы сказать ей: «Тебе страшно». Она мне отвечает, как же так, зачем усиливать? Но это не усиление, а подстройка к ребенку, сообщение, что вы его услышали. А так она не доверяет матери! Мать всё время чего-то прячет, девочка подглядывает, видит, что мир страшный, а мама говорит: «Всё хорошо. Не пугайся!»

Мама попробовала так сделать – и получила результат. «Знаете, – рассказывает, – дочка стоит в кроватке, за окном трактор заработал, она так сжалась… А я ей говорю: “Трактор р-р-р, и тебе страшно!” Я ей показала, как звучит трактор, и она теперь сама рычит вместе с ним и больше его не боится».

Смотрите: мама признала ее страх и озвучила его, но в маминой передаче это «р-р-р» уже не так страшно.

Мы не собираемся воспитывать детей в страхах, но нельзя прятать их от жизни. Пугающие обстоятельства жизни нужно осваивать вместе с ними! Детям нужно переживать страхи, и они даже тянутся к этим переживаниям!

– Почему?

– Потому что это заложено в природе эмоций. Мы интуитивно начинаем помогать детям с годовалого возраста: «Идет коза рогатая за малыми ребятами!» Ребенок напрягается, боится, и в то же время смотрит на вас – опасно это или нет? Ты его держишь на грани «страшно – не страшно». Это архетипы, филогенетические чувства опасности, и дети учатся с нашей помощью их осваивать и преодолевать.

В общем, короткий ответ на ваш вопрос такой: дозируйте, но не отстраняйте.

– Стоит ли вообще знакомить ребенка с таким искусственно страшным?

– А сказки, а «Мальчик-с-пальчик и людоед»? А Баба Яга? Это заложено в нашей культуре. Здесь надо различать: есть производители, которые в целях наживы делают ужастики и размножают их, ориентируются на «выход на рынок». Они эксплуатируют тягу ребенка к страшненькому и часто перебарщивают. Это же выгодно – заработать на тяге ребенка не только к пушистому, изящному, мягкому, но и к страшному.

Производитель играет на двух вещах. Во-первых – приблизиться на то расстояние, где уже страшно, но еще можно вытерпеть. Это приглашение, вызов… Так называемый челлендж! Во-вторых, страшное помогает выразить себя: и агрессию, и смущение, и дискомфорт. Ребенок может не только бояться чудища, но и играть в него, «стать чудищем» и рычать, пугать.

Если какой-то ребенок тянется к искусственным ужастикам, нужно смотреть, в каком состоянии он находится. Может быть, ему они нужны, чтобы он смог выразить свою агрессию. Однако одновременно с ним нужно обязательно беседовать и сочувственно слушать.

– Мы стараемся воспитать ребенка идеалистичным – добрым, отзывчивым, жертвенным, а мир ведь совсем другой. И часто именно открытым и отзывчивым людям очень трудно найти себя и свое место в жизни.

– Нам, наверное, надо уточнить, что такое идеалистическое воспитание. Прежде всего, это закладывание высоких ценностей, убеждения, что духовность выше материальности. Это также воспитание целостного человека, чтобы он ощутил свою личностную силу, верил в нее. И эта самая сила создает психологический комфорт, в то время как корыстные люди часто депрессуют и вообще оказываются несчастливыми в жизни. Известный психолог Маслоу описал психологически благополучных людей, назвав их самоактуализантами, то есть людьми, которые актуализовали внутренние ресурсы, заложенные в человека.

Юнгианцы описывают чистый духовный источник в ребенке – его «самость». Важно сохранять самость до взрослого состояния, когда ты ищешь целостность своей личности, не предаешь свои взгляды, принципы, установки. Человек, который говорит: «Я не знаю, сколько мне заплатят» и в то же время с удовольствием работает – человек очень счастливый. Это мое мнение и мой опыт.

Когда говорят: он идеалист, и его будут эксплуатировать, будут на нем наживаться – я не очень понимаю, о ком мы горюем больше.

Алексей Рудаков (муж Юлии Гиппенрейтер, математик):

– Мы вроде бы боимся мира в каком-то смысле, стараемся от ребенка всё спрятать. Но он же потом с этим миром встретится!

Мне очень нравится один отрывок из Диккенса. Молодой человек едет в Лондон, и мать ему говорит: «Не то чтобы в Лондоне все воры. Но смотри за своим сундучком, не нужно вводить добрых людей в искушение».

Это ответ на тот же вопрос – мир ни хорош и ни плох, там очень разные люди. Есть и добрые, но и они могут впасть в искушение. Вот и всё.

– Как не совершить ошибку в воспитании?

– Нужно следить, чтобы ребенок верил себе, не считать себя постоянно правым. Как? Это очень сложный и умный процесс. Родитель должен быть не столько образованным (образование часто даже портит), сколько мудрым. Мудрый процесс – ты организуешь жизнь ребенка, а индикатор – доверяет ли он тебе.

– Не жить за ребенка.

– Ни за него, ни ради него. Отпускать и отпускать… Тревога матери: как же он там, бедный? – это вы о себе беспокоитесь.

Расскажу вам такую историю. Ребенок начал ходить в школу, рядом с домом, но мать всё равно очень беспокоилась и просила его звонить сразу по приходу в школу. Тогда сотовых не было, нужно было звонить из автомата. И вот он сначала звонил, а потом перестал. Родители просто встали на голову: «Ну почему ты опять не позвонил?» – «Я забыл». Опять забыл, опять забыл, не было монетки и всё в этом духе. А потом до матери «дошло», и она сказала: «Петя, тебе стыдно мне звонить каждый раз потому, что там твои одноклассники, и они смеются, думают, что ты маменькин сынок?» Он говорит, да, мама, поэтому. И тогда она: «Я хочу извиниться перед тобой. Я просила тебя звонить не потому, что беспокоилась о тебе, ты уже большой и можешь побеспокоиться как рыцарь обо мне!» Таким образом она поставила его на некий пьедестал взрослого мальчика. С тех пор он никогда не забывал звонить – проникся ответственностью. Вот это был сильный ход.

Алексей Рудаков:

– Я бы на его месте тоже забывал, потому что иногда бы меня это раздражало – всё время о маме заботиться!

– Это уже следующий виток развития – почему у меня такая мама, что о ней надо всё время заботиться? Когда человек обретает свою силу, он может перестать понимать слабости мамы.

– Как выстраивать отношения с родителями, которые продолжают вот так контролировать давно взрослых детей?

– Взрослым, которые подверглись такому воспитанию, направленному именно на съедание их личности, живется непросто. Душили ребенка всё детство, всю юность – и вот теперь ему, например, 35 лет. Что мешает сказать матери «нет» уже взрослому? Это очень глубокий страх детства, «мама меня перестанет любить», а потом он перерождается в страх «у мамы будет сердечный приступ».

И мамы на этом ловят взрослых детей. Сначала страх, потом страх за ее здоровье, потом чувство ответственности и вины: «Если я сейчас ее брошу, я буду эгоист. Я не хочу быть эгоистом». И в голову приходит много других тормозящих соображений. Такой человек нуждается в беседе с тем, кто отзовется на все его страхи и постарается расширить круг его сознания. Это как узлы, которые надо размягчить и растянуть, чтобы там начала циркулировать более свободно энергия мысли, ценностей и ответственности.

Можно беседу с мамой построить на признании ее заслуг: «Ты для меня очень много сделала! Ты так хорошо обо мне заботилась, что я теперь знаю, как заботиться о себе. Я хочу тебе сказать – и я полагаюсь на твое понимание, может быть, даже молю как маленький ребенок – что мне нужно начать ходить свободно!»

А если не получается объяснить, собрать всю свою энергию, отселиться физически, обязательно, куда угодно – съемная квартира, другой город, друг… Заключить с мамой контракт: «Я буду счастлив тебе регулярно звонить и благодарить тебя за то, что ты мне дала эту свободу».

Надо обязательно найти положительные слова, превратить эту «материнскую хватку» в позитив. Не воевать с мамой, не давать бой, не ругаться, не обвинять: «Ты меня задушила». У мамы есть только понятие «забота» и ее страхи. Нужно ее убеждать, что она уже научила видеть опасности и справляться с ними.

Тому, кто до сих пор находится под материнским контролем, нужно посоветовать испытать моменты, когда чувствуешь глотки свободы. А потом такие моменты расширять. Интересно, что мамы чувствуют, когда уже бесполезно давить, и тогда шантаж прекращается.

Между прочим, когда «ребенок» начинает распрямлять спину и становиться свободным, мать начинает его больше уважать!