Консультации для родителей
презентация к уроку (средняя группа)

Готовность к школе: Что мы не понимаем?

Весна — время особых хлопот в семьях будущих первоклассников. Обеспокоенные родители бегают от одной элитной гимназии к другой, что успеть записаться на собеседование или тестирование. В некоторых мамы и бабушки отличаются особым рвением в проталкивании чада к светлому будущему, детям ищут репетиторов по объявлению «Готовлю к поступлению в первый класс» или по настоятельным рекомендациям уважаемых знакомых. И вот с малышом занимаются с утра до вечера, так что ему поиграть некогда. Даже время прогулок приходится сокращать. А школьный психолог вдруг огорошивает маму на приеме: «Ваш сын — замечательный малыш. Но к школе пока не готов. Лучше ему еще годик в детский сад походить». Мама, конечно в гневе «Насажали тут всяких липовых «специалистов»! Напридумывали глупостей! Да кто он такой, этот психолог, чтобы мне указывать? Ребенок и читает уже, и до ста считает, и домашний адрес знает. Даже прописи освоил. И он, видите ли, не готов! Что значит — не готов?»

Действительно, что значит — «не готов»? Что, собственно, означает эта злополучная «готовность к школе», которая доставляет так много хлопот педагогам и заставляет так сильно нервничать родителей?

У любого психологического понятия, как правило, есть своя история. Сейчас мы уже привыкли к сочетанию «готовность к школе». Но это довольно молодой термин. И проблема готовности к школе тоже очень молодая. А возникла проблема готовности в связи с экспериментами по обучению шестилеток. Пока дети шли в школу с семи или даже с восьми лет, никаких вопросов не возникало. Конечно, одни учились лучше, другие хуже. Но когда процесс обучения столкнулся с шестилетками, привычные, устоявшиеся методы работы вдруг потерпели фиаско. Более того, несостоятельными оказались прогнозы школьной успешности детей и привычные объяснения их неудач. Вот приходит симпатичный ребёнок из интеллигентной семьи. Воспитанный. Родители уделяют ему много внимания, развивают, как могут. Он и читает, и считает. Казалось бы, чего ещё хотеть от будущего первоклассника? Только учи его – и получится отличник. Так не получается! Шестилеток принимали не везде. Это, как правило, были элитные школы, имевшие возможность, так или иначе, отбирать детей. Учителя и отбирали - по привычным для себя показателям. А через полгода выяснялось, что чуть ли не половина отобранных детей не оправдывает возлагавшихся на них надежд. Не то, что отличники из них не получались: возникала проблема даже на уровне освоения программы. Казалось, что возникшие сложности решить можно: раз дети плохо учатся, значит, плохо готовы. А раз плохо готовы, нужно готовить лучше. К примеру с пяти лет. И под этим «лучше» опять понималось «читать, считать» и т. д. И опять ничего не получалось. Потому что нельзя ничего хорошего сделать с ребёнком с помощью механического снижения планки обучения, игнорируя законы его психологического развития.

В чём же суть «готовности»?

Готовность – это определённый уровень психического развития человека. Не набор некоторых умений и навыков, а целостное и довольно сложное образование. Причём неправильно суживать его исключительно до «готовности к школе». Каждая новая ступень жизни требует от ребёнка определённой готовности – готовности включаться в ролевые игры, готовности отправиться без родителей в лагерь, готовности обучаться в ВУЗе. Если ребёнок в силу проблем своего развития не готов вступать в развёрнутые отношения с другими детьми, он не сможет участвовать в ролевой игре. Если он не готов ехать в лагерь без родителей, оздоровительный отдых обернётся для него пыткой. Не готов играть по правилам университета, не сможет успешно учиться. Но наивно полагать, что можно предотвратить какие-то сложности в его жизни, опережая события.

Успехи молодого человека в вузе никак не связаны с тем, читают или не читают вузовские преподаватели лекции в старших классах его школы. Вузовские преподаватели, как правило, при работе со старшеклассниками пользуются привычными для себя методами обучения – вузовскими. А школьников нужно учить школьными методами. И блестящий университетский профессор может сделать для развития ребёнка не больше, а меньше, чем хороший школьный учитель. Точно так же вживление школьных методов обучения в детский сад не является профилактикой школьных трудностей. Как раз наоборот – оно их порождает.

Существует непреложная логика личностного развития: человек не может в своём развитии перейти на новый этап, если он не пережил, не прожил полноценно этап предыдущий. Характерный пример: психологическая служба получила разрешение работать в детском доме. Набрав всевозможных книжек, игрушек, развивающих пособий психологи пришли к детям. Выяснилось, что никакие книжки, игрушки детдомовским детям не нужны. Им нужно посидеть на коленках, потрогать бусинки, потеребить пуговичку. Эти дети не прожили полноценно стадию общения с взрослым. И они пробуют восполнить этот пробел при любом удобном случае. Естественно, за счёт тех видов деятельности, которые должны были бы соответствовать их возрасту.

Чтобы ребёнок из дошкольника превратился в школьника, он должен качественно измениться. У него должны развиться новые психические функции. Их невозможно развить заранее, потому что в дошкольном возрасте они отсутствуют. «Тренировка» - вообще слово некорректное по отношению к маленькому ребёнку. Моторика, мышление, память – это всё прекрасно. Только к школьной готовности относится не только это. Огромное количество книжной продукции, запудривающей родителям мозги (мол, купите – и дело будет в шляпе), никак не влияет на вызревание школьной готовности. Это процесс внутренний, и извне им управлять невозможно.

Что отличает ребёнка, готового к школе?

Во-первых, такой ребёнок должен уметь видеть учебную задачу, принимать её. Д. Б. Эльконин так и говорил об этом: первый показатель готовности к школе – «приём учебной задачи». Когда учитель пытается объяснить детям смысл умножения на примере выложенной плитками кухни, а дети начинают задавать вопросы о цвете плитки, о магазине в котором плитку купили, о том, какая машина столько плитки привезла и т. п. , это значит: они не могут принимать учебную задачу, не видят её. Почему? потому что они не готовы к школьному обучению.

Во-вторых, ребёнок, готовый к школьному обучению, умеет выделять общий способ действия. Он способен охватить ситуацию целиком, её смысловую составляющую. Дошкольник же на его месте будет действовать формально. Вот пример. На одном занятии в детском саду воспитательница написала на доске пример: «5-3». Дети должны были придумать задачу по этой записи. И один мальчик задачу придумал: «У мамы было пять ножниц. Три она взяла и съела. Сколько ножниц осталось?» Опускаем характеристику мальчика. Интересно, что ответили другие дети. Они ответили: «осталось двое ножниц». На полном серьёзе. Никто не засмеялся. Ну, и действительно. Пять – это три и два. Три убрали, два осталось. Умеют считать эти малыши? Умеют. Готовы к школе? Не готовы.

Третья составляющая готовности к школе – появление специфической самооценки. Проводилось исследование самооценки у дошкольников и младших школьников. Для этого использовался ряд сюжетных картинок. Например, на картинке изображалась горка. По ней на лыжах съезжает мальчик. А на следующей картинке этот мальчик лежит в сугробе, лыжи в разные стороны торчат. Или девочка поднимает ведро с водой. А на другой картинке ведро упало, вода разлилась. Детям задаётся вопрос: «Почему так вышло? В чём причина неудач?» Что отвечают дошкольники? Горка крутая, ведро тяжёлое. А школьники? Мальчик не очень хорошо умеет кататься на лыжах. Девочка недостаточно сильная, чтобы ведро поднять. Но мальчик, добавляют они, потренируется и научится съезжать. Девочка тоже подрастет, и обязательно с ведром будет справляться. О чём это свидетельствует? О разном подходе к жизни. Дошкольники ещё не выделяют себя из окружающей действительности в качестве субъектов деятельности. Местоимение «я» для них тотально: не я в конкретной деятельности, а «я» вообще, в целом. При таком взгляде на жизнь его не то, что первая двойка или тройка, его четвёрка убьет наповал. Ведь если «я» нарисовал не очень хорошо, значит – «я» плохой. Это значит – меня любить не будут.

И, наконец, четвёртая составляющая: дошкольник живёт в игровом пространстве. Его интересует сюжет, но совершенно не интересует процессуальная сторона деятельности. Казалось бы, это парадокс: ведь дошкольник и мыслит-то, только что-нибудь делая. Но он не рефлексирует способы своей деятельности. Если задача у него не получается, дошкольник скажет: «А я как будто сделал!».

Д. Б. Эльконин в своё время проводил эксперимент по изучению процессуальности у дошкольников и младших школьников. Для этого был придуман механический лабиринт с моторчиком. В железном ящике были вырезаны прорези, по которым могла двигаться куколка Красная Шапочка. И были четыре кнопки управления этой куклой. Дошкольники и школьники совершенно по-разному участвовали в игре. Дошкольники фантазировали по поводу приключений Красной Шапочки. Даже если им не удавалось провести куколку по лабиринту, они с успехом восполняли свою неудачу за счёт воображения. А школьников интересовало, как именно куколка движется. Они могли снять ящик и экспериментировать с кнопками, чтобы понять принцип управления механизмом. Главным был для них вопрос «как?», а не «что?».

Вот такие специфические составляющие школьной готовности.

Теперь надо ответить на важный вопрос. Что означает этот диагноз: «ваш ребёнок не готов к школе»? Родитель с испугом прочитывает в этой формулировке нечто страшное: «Ваш ребёнок – недоразвитый». Или: «Ваш ребёнок – плохой». Но речь идёт о шестилетнем ребёнке. И констатируемая на данный момент неготовность к школьному обучению значит всего лишь то, что она значит. А именно то, что ребёнку с поступлением в школу надо повременить.

Он ещё не доиграл.

Дети подражают нам во всём, особенно если мы делаем что-то с увлечением. Увидев в нашей руке карандаш или кисть, шариковую ручку, или мел, они, затаив дыхание, пытаются понять, что мы делаем, что чувствуем... Только детям известно, что еще скрыто за их пытливым взглядом. Они хотят попробовать сделать то же самое сами. Они любят делать все так, «как большие» - это закон развития души и духа, и относиться к этому надо с пониманием и терпением и подчас проявляя находчивость, чтобы ничего не запрещать, но переключить внимание и интерес на более доступное и привлекательное. 

Каждая линия, проведенная самостоятельно, - это успех, радость от сознания того, что я могу сам! А вы, взрослые, попробуйте сами провести непрерывную прямую линию от одного края листа до другого. Чем больше лист, тем большую радость и большее чувство свободы вы испытаете. Так и наши дети: они радуются всему новому, настоящему, всему, что делает их взрослее и умнее.

Здесь на помощь приходят обыкновенные цветные карандаши.  Обыкновенные, да не совсем. Вы наверняка замечали, что дешевые тонкие цветные карандаши быстро наскучивают малышам: они не выдерживают даже малейшего давления и быстро ломаются, а линии оставляют тонкие, слабые и невыразительные. Знакомясь с материалами для рисования, малыши экспериментируют с ними, ищут наиболее прочные и мягкие - те, которые оставляют сочный след. Поэтому и выбирают фломастеры. Но у них есть одно серьезное «но» - толщина и тональность линии, оставленной фломастером, не меняются в зависимости от силы нажима на корпус фломастера. Поэтому с помощью фломастера невозможно добиться плавных переходов различных оттенков одного цвета и разных цветов из одного в другой, в результате чего рождается третий цвет.
    Всеми этими свойствами обладают современные цветные карандаши. Они достаточно толстые, и маленькая нежная ладонь хорошо ощущает их и крепко держит в руке. Они мягкие, но не ломаются. На них можно нажимать сильнее и ослаблять нажим -эффект не замедлит сказаться. Возможности у карандашей богатые, а значит, богаче и палитра впечатлений и переживаний юных художников-экспериментаторов.

В процессе раскрашивания или просто рисования цветными карандашами в душе ребенка воцаряется тишина, мысль сосредоточена на внимании, сравнении, гармонии.

Работа цветными карандашами, как и любое искусство, гармонизирует чувства человека, а значит, помогает укреплять или восстанавливать здоровье.

«Дети - ХУДОЖНИКИ! И это не метафора, не преувеличение и не недоразумение. Это правда!». И с ней нам, взрослым, надо считаться, поэтому все дети рисуют.

Для того, чтобы рисунок получился красивым нужно:

-  дети рисовали сами;

- была  тишина;

- чтобы не торопили;

- был  большой лист.

Как научиться рисовать?

Взять карандаши и много, много рисовать.

Самое главное, мы должны понять: благодаря творчеству, дети познают себя, освобождаются от плохого и утверждают доброе, прекрасное, решают свои многочисленные и важные проблемы. Будет очень полезно и правильно не ограничивать малышей требованием рисовать только в тетради. Не бойтесь дать чистый белый лист, причем чем больше, тем лучше. Его рука, глаза, все тело должны приобрести смелость и навыки свободного, широкого и непрерывного движения рукой. Чем шире диапазон движении по бумаге, тем уверенней, смелее и находчивее будет ребенок.

«Как научить детей правильно держать карандаш?»

• Мы советуем с самого раннего возраста (еще до года) давать детям ручки, фломастеры, карандаши. Помните: малыш не причинит себе вреда, если он хотя бы иногда видит, что и как делают с этими предметами взрослые, и впервые возьмет их в руки в возрасте до года. Если этот момент уже упущен, приучайте ребенка правильно держать карандаш постепенно. Главное - сами побольше рисуйте, пишите, делайте это с увлечением, и малыш понемногу «заразится» вашим делом.
• Не советуем приучать маленьких детей рисовать только правой рукой. Пусть они пробуют рисовать и правой, и левой рукой, и даже обеими - это принесет только пользу: работа рук напрямую связана с развитием обоих полушарий мозга.
• При обучении детей раскрашиванию не настаивайте на обязательном использовании того или иного карандаша по вашему желанию или непременно в пределах контура!
• Сверхзадача первых занятий с детьми 3-4 лет состоит в том, чтобы познакомить с карандашом, его свойствами, возможностями, научить держать карандаш, подружить с ним.

В младшем возрасте мы вводим детей в мир творчества, предлагаем им нарисовать свое представление об окружающем мире, постепенно ориентируем в мире цвета, форм, линий. Когда у ребенка пробудится интерес к рисованию, он сам будет стараться все делать правильно. И вот тут мы должны прийти ребенку на помощь.
Первый способ. Карандаш находится между большим и указательным пальцами, начало карандаша (заточенная часть) опирается на безымянный. Пальцы держат карандаш чуть ниже середины. Работают только два пальца - указательный и большой, они словно толкают друг другу карандаш то вперед, то назад. Локоть и тыльная сторона ладони прижаты к столу. В таком положении штрихи ложатся на бумагу более организованно, почти не оставляя промежутков между собой. Пальцы держат карандаш свободно, не сдавливая. При изменении силы нажима на карандаш меняется и сила цвета оставленной им линии. Этот способ используют при работе за столом и раскрашивании небольших деталей и форм.

Второй способ. Он применяется при работе за мольбертом и за столом, если приходится раскрашивать более крупные формы или плоскости. Карандаш лежит на столе. Берем его сверху кончиками всех пяти пальцев (четыре с одной стороны и один, большой, с другой). Вся нагрузка ложится на кисть, она равномерно, как маятник часов, скользит с карандашом по бумаге. Штрихи при этом получаются более мягкие, длинные и почти невидимые. Такой способ хорошо использовать при раскрашивании неба, снега, облаков - всего того, что ассоциируется с нежным, мягким, прозрачным.

Дружите с карандашами!