МАГИЯ ПРИКОСНОВЕНИЯ

Тонкое искусство общения с ребенком... Оно начинается с вопроса «Как тебя зовут?» и не заканчивается даже после прощания. А между встречей и расставанием — вопросы, ответы, просьбы, предложения, запреты, слова утешения и ободрения, понимающий взгляд. Простые правила, незаметные нюансы, прописные истины, понимание которых ведет к мастерству.
Сколько консультаций, тренингов, книг требуется для того, чтобы овладеть этими заветными умениями? Сколько открытий надо совершить и сколько осознать ошибок, чтобы найти ответ на вопрос: «Как правильно общаться с ребенком»?
Проходит время, годы поисков, проб, промахов. Но вот найдены нужные фразы, выверены интонации и взгляды.
Одновременно приходит понимание того, что все это — слова, фразы, взгляды, интонации — не только и не столько технология, сколько наиболее удачные формы выражения внутренней позиции психолога, его истинного отношения к ребенку.
И только это личностное наполнение придает отработанным приемам эффективность и силу.

О, СКОЛЬКО НАМ ОТКРЫТИЙ ЧУДНЫХ...

Есть две причины, побудившие меня написать эту статью.
Во-первых, общение не исчерпывается использованием правильно построенных фраз. Для большинства взрослых не секрет, что язык слов адекватно воспринимают не все. Мы и наши дети каждый день слышим так много слов, что очень скоро они теряют смысл. «Доброе утро», «как дела?», «послушай-ка», «а ну, успокойся!», «сядь нормально и веди себя хорошо» — все это неплохие формулировки, но они звучат так часто, что почти полностью утратили значение и поэтому адекватно почти не воспринимаются.
Во-вторых, наряду с визуальным и аудиальным каналами восприятия существует еще и канал осязательный. Прикосновения — это полноценное средство общения, способ передачи важнейшей (иногда — жизненно важной) информации, и при этом — именно то средство, которое чаще всего не принимается в расчет.
Как общаться с ребенком? Будущих психологов и молодых специалистов обучают тому, как говорить и что говорить и как это важно — говорить вообще. Невербальным средствам — взгляду, мимике, позе — придается меньше значения, но и этому уделяет внимание педагогическая технология. А вот наука тактильного языка для молодого психолога так и остается тайной за семью печатями.
Такое отношение к проблеме общения с ребенком представляется автору как минимум неполным и односторонним.

СПОСОБ ПЕРЕДАЧИ ИНФОРМАЦИИ

О тактильном контакте написано и сказано немало.
Во-первых, это необходимое условие благополучного психологического и эмоционального развития ребенка в раннем возрасте. Физический контакт матери и ребенка, правильное «держание» малыша — факторы, закладывающие основы его психического здоровья.
Во-вторых, жесты нередко рассматриваются как способ передачи важной информации, в частности, о психологической открытости или закрытости собеседника, его напряженном или расслабленном состоянии, а также о возможном притязании с его стороны на чужое психологическое пространство и сокращение дистанции.
Следовательно, можно с полным правом говорить о тактильном языке, «языке прикосновений» — доречевом, бессловесном, но оттого — не менее значимом и информативном.
После материнских объятий ребенок на протяжении всей своей жизни получает обширный опыт всевозможных тактильных сообщений и «фраз». Каждый человек, вступая с ребенком в контакт, так или иначе, вступает и в телесное взаимодействие. Причем это взаимодействие может быть конструктивным (принимающим, поддерживающим, ласковым, теплым), деструктивным (грубым, холодным, агрессивным, жестким) и может отсутствовать вовсе.
Взрослый говорит с ребенком, видит и слышит, но не дотрагивается до него, не касается. Так ли редко в своей практике мы встречаем подобное «тактильное молчание»? Тем не менее обозначим тактильными отношениями и этот вариант, поскольку отсутствие тактильного контакта лучше признать и рассмотреть, нежели проигнорировать.
Согласимся и с тем, что «тактильно немой» педагог или психолог может быть при этом вполне профессиональным, понимающим и искренним. Можно прекрасно работать и без объятий малышей, без уважительных рукопожатий старших дошкольников, без дружеских похлопываний по плечу и превосходно обходиться речью.

БУДНИЧНЫЕ ВОПРОСЫ

Кто-то скажет: «У меня и без того прекрасный контакт с детьми». Кто-то возразит: «Всех не переобнимаешь». Кто-то вполне справедливо напомнит о свободе выбора, как своего, так и ребенка, и будет прав.
Натужные прикосновения — то же, что неискренние фразы: слишком тяжело для говорящего и нечестно по отношению к собеседнику.
Психологу необходимо помнить о своем постоянном клиенте — себе самом — и не игнорировать собственные чувства, а ориентироваться с их помощью. Если тема вызывает сопротивление, раздражение или скуку, разумнее сосредоточиться не на содержании темы, а на вызванных ею чувствах и всегда оставлять за собой право выбора.
Вот только некоторые вопросы, требующие, на наш взгляд, внимания и ответа.
Как определить оптимальную дистанцию в начале общения с конкретным ребенком? Какие тактильные «фразы» наиболее уместны в ситуации конфликта с ребенком? Можно ли наказывать тактильной «молчанкой»? Как выстраивать тактильное общение с застенчивым, замкнутым малышом? Как реагировать на тактильно «разговорчивого» и даже «шумного» ребенка, не слезающего с колен и не выпускающего вашу руку? В каких тактильных посланиях нуждается малыш со сжатыми кулачками, владеющий только тактильными «угрозами» и «бранью»?
Подобных вопросов возникает масса, как только мы, рассматривая процесс взаимодействия с ребенком, придаем ему еще одно измерение, дополнительный объем.
Как видите, вопросы эти не праздные, а повседневные и будничные. Но, вычеркивая из своей картины происходящего телесность, мы склонны эти вопросы игнорировать или попросту не ставить. И такое взаимодействие имеет право на существование. Выбор — за вами.

БЕССЛОВЕСНОЕ ПОСЛАНИЕ

Тот, кто работал в детском саду, имеет представление об интенсивности телесного взаимодействия, происходящего между дошкольниками. Малыши используют всю палитру общения, и слова в ней — лишь одна из красок.
Здесь любовь и ненависть, раздражение и обида, одобрение и нежность часто находят выражение в соответствующих прикосновениях — от нежных объятий до отчаянных ударов.
Выражая доверие и симпатию, они прислоняются к вашему плечу, берут за руку, самые робкие — осторожно дотрагиваются, самые смелые — решительно карабкаются на колени (конечно, при условии, что вы допускаете такие формы выражения чувств по отношению к себе). Девочки и младшие дошкольники обычно стремятся к тактильному контакту больше, мальчики и дети постарше чаще держат некоторую дистанцию.
У взрослых, окружающих ребенка, отношение к телесному контакту с детьми также может быть различным. Разумеется, невозможно и не нужно находиться в непрерывном телесном общении, это неестественно так же, как несмолкающий речевой поток или постоянный взгляд в упор. Тем не менее одни взрослые по возможности избегают лишних прикосновений, предпочитая вербальное общение, а другие с удовольствием обнимут расстроенного малыша или возьмут за руку испуганного.
Таким образом, в обычной группе детского сада можно наблюдать самые разные способы телесного взаимодействия и огромное количество бессловесных, но очень выразительных посланий, и наблюдение это само по себе может представлять немалый интерес.
Но нам кажется особенно важным обратить внимание на особенности телесного взаимодействия с детьми «трудными», поскольку именно эта проблема является одной из наиболее актуальных в работе детского психолога.

В ТАКТИЛЬНОЙ ИЗОЛЯЦИИ

Ориентируясь в системе отношений, симпатий и статусов в данной группе, вы без труда найдете такого ребенка. Он не хочет нас слушать и не хочет с нами говорить. Он упрямо молчит, насупясь, или кричит так громко, что заглушает всякое желание с ним общаться. Он «не понимает нормального человеческого языка», даже если этот язык педагогически грамотен и психологически верен, а может — просто не верит тому, что взрослые ему говорят, не видит смысла в наших словосплетениях.
«Трудный» малыш может быть мальчиком или девочкой, агрессивным или пугливым, рассеянным и неловким или замкнутым и диковатым. В любом случае он — не такой, как все, и труден для педагогического воздействия.
В каждой группе детского сада есть такой «ужасный ребенок», которого чаще других ставят в угол, который чаще других слышит в свой адрес окрики и ругань. Его недолюбливают воспитатели, часто избегают сверстники, вслед за воспитательницей называя только по фамилии.
О нем говорят с пренебрежением или с раздражением. На него избегают смотреть или смотрят неодобрительно. «Мы не хотим с тобой играть», «Ты плохой!», «Мы тебя не любим» — вот какие послания косвенно, а иногда и прямо получает «ужасный ребенок» в течение дня от взрослых и детей.
Что же происходит на уровне прикосновений, что сообщается ребенку на языке тактильном?
До него не дотрагиваются, его не обнимают и не гладят (за что?!), его прикосновений также избегают. Содержание таких посланий — то же. О неприятии, об избегании контакта, о нелюбви.
Эта невербальная информация не осознается, но ее суть воспринимается всегда. Отверженный своим микросоциумом, «трудный» ребенок зачастую существует будто под тактильным колпаком.
Конечно, он как умеет старается выйти из этой тактильной изоляции. Но правилами игры он еще не владеет, а из телесного языка знает всего несколько незатейливых «слов», после которых сверстники ревут, а драчун снова отправляется в свой угол, так ничего и не поняв, кроме того что он все-таки очень плохой и его определенно никто не любит.
Можно предположить, какие вербальные и невербальные послания трудный ребенок получает дома, однако справедливости ради отметим, что в каждом конкретном случае на этот вопрос могут быть разные ответы.
Маленький задира, возможно, и дома постоянно слышит в свой адрес замечания и получает шлепки, а маленький недотепа становится отверженным, только приходя в группу детского сада, где он все делает очень медленно и задерживает ребят. Поэтому сейчас мы не будем строить предположений относительно семейной ситуации, а обратим внимание на «трудного ребенка» и те послания, которые он получает.

ЗНАЧИМЫЕ ЛЮДИ

Если описанная ситуация вам знакома, а ответ на вопрос «Что же делать?» еще не найден, попробуем найти его вместе. Мы не всегда можем инициировать радикальные изменения в семейной ситуации. Как ни странно, влияние психолога на воспитателя в вопросе тактильного контакта тоже весьма ограничено — у каждого педагога существует своя более или менее твердая профессиональная позиция, и он, как правило, знает, как надо общаться с этим ребенком.
Может ли что-то в данной ситуации сделать психолог? Может, и немало. Ведь в жизни трудного ребенка есть и другие значимые для него люди.
Во-первых, группа сверстников. Насколько хорошо ребята будут владеть тактильными средствами взаимодействия, во многом зависит от психолога. Именно психолог на занятиях с группой может привить детям культуру невербального общения. Также очень эффективно использование игр и упражнений, формирующих и развивающих внимательное, бережное отношение к другому человеку и его телу.
Наши занятия в группе начинаются и заканчиваются «ладошками»: мои ладони касаются всех ладошек участников. Это происходит по-разному — ладони могут касаться осторожно, могут лихо хлопать, могут упираться друг в друга и начать внезапное соперничество — кто кого перетолкает.
Задача психолога — обратить внимание детей на то, как по-разному могут общаться наши руки, и на то, какие эмоции они при этом могут вызывать у других. Игры, предусматривающие вступление участников в телесный контакт, позволяют детям получить и расширить опыт такого взаимодействия, а главное — обнаружить его особенности и обозначить его правила и запреты.
Во-вторых, сам психолог. Наличие в окружении «трудного» ребенка, лишенного позитивных тактильных посланий, хотя бы одного принимающего, тактильно «теплого» взрослого может оказать значительное влияние как на характер их взаимоотношений, так и на психологическое самочувствие ребенка в целом.
Но обозначим еще раз: вступление в телесное взаимодействие с ребенком невозможно при отчуждении психолога от собственных эмоций. Ведь «трудный» ребенок оказался в тактильной изоляции по причине его «неправильного» поведения — повышенной агрессивности, несформированности коммуникативных навыков, высокого уровня тревожности и т.д. Возможно, и у вас он часто вызывает раздражение, растерянность или неприязнь.
Многие в его окружении испытывают подобные эмоции и избегают его, что, в свою очередь, закрепляет или усугубляет эмоциональные и поведенческие проблемы ребенка.
Замкнутый круг не может разорвать сам ребенок, но это можете сделать вы.

НЕ БУДЬТЕ БОЛТЛИВЫ

С чего начать? Во-первых: отследите свои ощущения при телесном контакте с данным ребенком. Есть ли у вас желание вступать с ним в тактильное взаимодействие? Если нет, то почему? Такая рефлексия поможет вам сориентироваться в своих чувствах, обозначить их, а следовательно — понять возможные причины, по которым этот ребенок лишен позитивного опыта тактильных прикосновений со стороны окружающих.
Во-вторых: обратите внимание на реакцию ребенка. Что происходит между вами в момент телесного контакта? Как он воспринимает ваши прикосновения? Как реагирует на них? Может, ребенок при приближении взрослого сразу съеживается и сжимается в комочек? Или, может, робко к вам прижимается и не хочет отходить?
На этом этапе особенно важно внимательно присматриваться и прислушиваться к ребенку и его реакциям. Если малыш вырывается из ваших объятий — это не то, что ему нужно в данный момент.
В процессе установления контакта неизбежен этап экспериментирования, попыток освоить язык прикосновений, понять, что и как «говорят» этому ребенку наши руки и что «сообщает» нам он сам.
Не сердитесь, не обижайтесь и не расстраивайтесь. Просто фиксируйте в сознании свои ощущения и его реакции. Таким образом в вашем взаимодействии появится еще одна грань, еще один цвет — телесный контакт в том или ином объеме.
Когда этап первичной ориентации пройден и вы отследили особенности вашего взаимодействия, логично задать себе вопрос: «Что я хочу сказать этому ребенку? И как я могу выразить это тактильно?»
Понимание и принятие, поддержка, участие, эмоциональное тепло — переведите эти психолого-педагогические ценности на язык прикосновений, и вы получите ласковые поглаживания, рукопожатия, легкие касания руки, похлопывания по плечу, объятия и еще множество тактильных «слов», которые расскажут о вашем отношении лучше привычных словесных формул.
Не будьте тактильно «многословны» и «болтливы». Не будьте навязчивы. Будьте наблюдательны и чутки. Это поможет вам найти «слова», нужные именно этому ребенку в данный период его жизни.

НЕПРИКАСАЕМЫЙ СЁМА

Теперь я испытываю к Сёме чувство благодарности. Ведь именно он помог мне сделать открытие о важности тактильного контакта. Но тогда, в начале нашего знакомства, я испытывала по отношению к нему то же, что и все остальные: раздражение, негодование и растерянность.
В свои неполные пять лет Сёма был совершенно неподдающимся педагогическому воздействию. Он сам называл себя «супергероем», и не напрасно: в постоянных «схватках» со взрослыми он часто одерживал верх при помощи активного сопротивления и несгибаемого упрямства.
Даже если его удавалось заставить одеться на прогулку или идти на занятие, Семён заставлял нас после сожалеть об этом, немедленно разражаясь угрозами в адрес детского сада и своих взрослых противников.
В общении со сверстниками он тоже нередко вел себя агрессивно, но все же был более терпим, чем в общении с нами, взрослыми.
Сёме очень важно было остаться победителем. Он легко распознавал самые тонкие психолого-педагогические манипуляции и становился еще более упрямым и вредным. В такие моменты он напоминал маленького, смотрящего исподлобья волчонка. А мы, взрослые, теряли терпение и либо оставляли его в покое, либо использовали последний педагогический прием — силу своего статуса, что было для него невыносимо.
А для нас самым невыносимым было начало занятий. Стоило кому-то из «предметников» появиться в группе, как Сёма тут же демонстративно уходил в спальню или выразительно морщился и громко восклицал: «Ну-у-у, опять эта музыка (рисование, психология, развитие речи). Я к тебе не хочу идти! Я с тобой не пойду!»
Другие дети подбегали к преподавателю и обнимали его или просто дотрагивались до руки. Сёма не делал этого никогда. Его сердитая физиономия всегда маячила в отдалении. Да и я на занятии, помогая ребятам выполнить задание, касалась каждого, кроме волчонка Сёмы, только иногда, по мере необходимости, пресекала его попытки толкнуть соседа или вовсе встать и уйти. Вот и все послания.
Было ясно, что вступать в конфронтацию с «супергероем» бессмысленно: он либо выходил победителем, либо становился проигравшим — несчастным и озлобленным. Оба варианта были педагогически нецелесообразны и психологически деструктивны.
Тогда же я задумалась о том странном взаимном молчании, которое существует между нами. Было очевидно, что он сам эту ситуацию не изменит. Да и мне было трудно представить какой-то другой тактильный жест в адрес Сёмы, кроме контролирующего.
На занятии в присутствии Сёмки я чувствовала постоянное напряжение, легко переходящее либо в раздражение, либо в растерянность и тревогу. А он всячески демонстрировал свое пренебрежение и неохоту заниматься, громко комментируя свои действия, ложась на стол или убегая в угол с игрушками.
Сёма не понимал не только слов, но и взглядов — от взрослых он отворачивался или низко опускал голову, уходя от взгляда. Тактильного взаимодействия Сёма не был лишен полностью: его нередко с кем-то разнимали, где-то ловили, возвращали, останавливали или легонько трясли, взывая к совести, которой у него «не было».
Каково было содержание этих посланий? «Мы старше, мы сильнее тебя. Мы тебя контролируем, мы можем заставить тебя поступать так, как считаем нужным. Победители мы, а не ты».
Надо ли говорить, что Сёма всячески, как только мог, пытался избежать этих невыносимых для него посланий, убегая от нас и отчаянно вырываясь из наших рук.

РУКИ НЕ УМЕЮТ ЛГАТЬ

Самым трудным было решиться на эксперимент. Тактильно «сказать» Сёме что-то, кроме традиционных «нельзя», «не трогай», «прекрати». Он был закрыт, отчужден и постоянно держал оборону, как маленькая, но отчаянная крепость.
Сначала я, подходя к Сёме в процессе занятия, осторожно касалась его спины или плеча, легонько проводила рукой по вихрастой макушке и шла к другим ребятам. Странно, но никакого сопротивления с его стороны это не вызывало.
Через некоторое время мои прикосновения стали более уверенными и теплыми: я гладила Сёму по голове, слегка похлопывала по плечу, пожимала руку при встрече.
Оказалось, что Сёма — это не только резкий голос и дерзкий взгляд, а еще и напряженные плечи и спина, нервные, порывистые движения и, кстати, довольно ловкие пальцы, вполне успешно выполняющие трудные графические задания.
Когда мои попытки установления тактильного контакта были благосклонно приняты, вдруг стало очевидным, что и на вербальном уровне Сёма не получает от нас особенной поддержки и любви.
Я стала его часто хвалить, отмечать его изобретения и самые незначительные успехи, совмещая вербальные «поглаживания» с тактильными.
А еще через две-три недели я вдруг обнаружила, что уже давно не жалуюсь коллегам на «несносного Сёму». Как же можно жаловаться на того, кто обнимает тебя при встрече, а после занятия вызывается собрать фломастеры и расставить стулья?
То, как складывались наши отношения, ни в коем случае нельзя назвать примером успешной психологической манипуляции! Этот малыш имел большой опыт взаимодействия с искусными взрослыми манипуляторами и отличался большой проницательностью.
«Язык прикосновений» не терпит фальши, как, впрочем, и остальные средства общения с детьми. Но руки не умеют лгать и мгновенно передают информацию о нашем раздражении, нетерпении, волнении или гневе, так же как о нежности, сочувствии, поддержке.
Обратите внимание на этот аспект взаимодействия, и вы обнаружите настоящее волшебство — редко осознаваемое, но оттого не менее действенное и ценное как для детей, так и для взрослых.