Онтогенез рисунка
методическая разработка по коррекционной педагогике

Этапы развития изобразительной деятельности в онтогенезе

Рисование - сложная синтетическая деятельность, которой обнаруживается формирующаяся личность ребенка и которая сама оказывает существенное влияние на формирование личности. Рисование выступает как искусство, особый способ познания мира и решения проблем. Взаимная зависимость когнитивных и двигательных навыков со всей наглядностью предстает в детском изобразительном творчестве. В нем развитие тонкой моторной координации происходит одновременно с перцептивным, когнитивным и эмоциональным развитием. Уровень развития в каждой из этих отдельных областях становится виден в конечном продукте деятельности. Но даже важен не конечный результат, а сам процесс творческого поиска - мазки, пятна, каракули и, наконец, рисунок, на котором что-то изображено.

Первоначально графическая деятельность ребенка даже не является собственно рисованием. Это так называемый доизобразительный этап графической деятельности. Карандаш и бумага первоначально не выступают для ребенка специфическими орудиями. И не удивительно их использование не по назначению. Первые графические проявления возникают в известной мере случайно, как один из возможных результатов манипуляций с карандашом и бумагой. Впрочем, важным выступает и механизм подражания: наблюдая действия старших, ребенок пытается их копировать.

Самой ранней стадией развития детского рисунка является стадия лишенных смысла штрихов. С их помощью ребенок еще не пытается выразить какое-либо определенное содержание. Главное для него - след на бумаге. Этот след ребенок оставляет сам, осуществляя по сути едва ли не первые свои продуктивные действия. Он испытывает удовлетворение уже оттого, что чувствует себя виновником появления некоего продукта. Правда, движения его еще не ловки, карандаш часто «не слушается», порой не совсем ясно, ведет ли рука карандаш или наоборот.

Данная стадия часто именуется стадией «марания», «каракулей». Она характеризуется В.В.Зеньковским как доэстетическая - не красоте подчинен детский рисунок, поскольку еще отсутствует эстетическая задача как таковая. Часто стадию каракулей считают сходной с гулением ребенка, возникающем очень рано, до появления речи, когда ребенок, овладевающий «звуковой материей» порождает все новые и новые повторяющиеся и беспорядочные звуки. К.Бюлер даже назвал эту стадию «фонетикой рисования».

Стадия каракулей продолжительна и неоднородна. А.А.Смирнов отмечает:

«Сначала эти штрихи идут более или менее в одном направлении, но по мере того, как рука приобретает большую уверенность, они понемногу меняют его, перекрещиваются друг с другом, принимают форму ломаных или закругленных линий. В силу этого из их хаотической массы получаются иногда такие случайные сочетания, которые напоминают ребенку какие-либо реальные предметы.. .за этой же первой стадией, падающей обычно на начало третьего года жизни, следует близкая к ней по объективным результатам ,но резко отличная по переживаниям самого ребенка стадия бесформенных изображений. Сейчас уже ребенок определенно стремится выразить на бумаге какой-то образ, но его силы еще настолько недостаточны, что посторонний наблюдатель не в состоянии, без помощи самого «художника», определить смысл нарисованного» [ с.28].

Таким образом, марание есть своеобразная моторная игра с графическими движениями. Дети овладевают несколькими графическими формами и они без конца варьируют их.

Через несколько лет эти отправные элементы постепенно превращаются в изображения знакомых объектов, которые ребенок выполняет уже сознательно. Стадия «марания», как уже говорилось, является доизобразительный. Ниже же будут приведены 4ступени или стадии, выделенные Кернштейнером, для процесса развития детского рисунка.

Если начать с той поры, когда у ребенка появляется рисунок в собственном смысле слова, мы застаем ребенка на 1 ступени или ступени схемы. Она тянется очень долго, и в ней, в свою очередь, можно наметить ряд ступеней в зависимости от того, как примитивные поначалу схемы постепенно наполняются все более существенным содержанием. Например ,изображение человека. Поддерживаемое большинством мнение состоит в том, что ребенок рисует человека посредством изображения наиболее важных его черт. Даже младенца ничто так не интересует, как лицо с глазами, которыми человек смотрит, ушами, которыми он слышит, ртом, которым говорит и улыбается. Очарованный его круглой формой, он выбирает именно эту часть тела для изображения человека. Следующий этап - попытка снабдить ее «приложениями», которые передвигают ее с места на место. Отсюда - смешная фигура, которую рисуют дети 4-5 лет. Она вполне соответствует своему названию - «головастик», «головоног», т.е. маленький человечек, у которого голова плавно переходит в ноги, который так нереален, но в котором уже безошибочно узнается человек. [ с.18-23].

Постепенно в человеческой фигуре выделяются новые части, прежде всего -туловище и руки. Туловище может иметь самую различную форму - квадратную, овальную, в виде удлиненной полоски и т.д. Иногда его обособление от ног достигается тем, что две линии, идущие непосредственно от головы, перечеркиваются в середине небольшой горизонтальной линией. Руки часто изображаются с пальцами, которые однако бывают очень велики и напоминают при этом совершенно иные предметы; количество их часто превышает действительное.

Там, где из общей массы туловища выделяется шея, она получает непропорционально большую длину. Лицо, фигурирующее во всех рисунках, получает некоторое структурное оформление. В большинстве случаев появляются глаза, рот, намек на нос. Уши и брови появляются на детских рисунках не сразу. Однако неявные в обычных условиях части, например - зубы, выступают довольно часто.[ с.65-69].

Существенным отличием этой стадии является то, что ребенок рисует по памяти, а не с натуры. Он рисует то, что знает о вещи, то, что ему кажется в вещи наиболее существенным, а вовсе не то, что он видит или что он представляет о ней.

Эти несовершенные «портреты» ребенок, как правило, старается снабдить «эмблемами», соответствующими статусу человека. Особенно такой эмблемой выступает шляпа или сигарета у мужчины, пышная прическа с крупным бантом у женщины.

«Если он хочет нарисовать одетого человека, - говорит Бюлер,- то он действует как при одевании куклы: он рисует его сначала обнаженным, потом вешает на него одежду, так, что все тело просвечивает, в кармане виден кошелек, и в нем даже монеты».[ с.67-82].

Получается то, что правильно называется рентгеновским рисунком. Другим явным доказательством того, что на этой ступени ребенок рисует по памяти, является внешняя несообразность и неправдоподобность детского рисунка. Такие большие части человеческого тела, как туловище, часто вовсе отсутствуют в рисунке ребенка, ноги растут прямо из головы, а иногда и руки; части соединены совершенно не в том порядке, в каком ребенок наблюдает их на чужой человеческой фигуре. Это схематические изображения человека. Бюлер указывает, схемы ребенка весьма целесообразны, потому что схемы, как и понятия, содержат только существенные и постоянные признаки предметов. Как уже говорилось, ребенок, рисуя передает на рисунке то, что знает о предмете, а не то, что он видит. Поэтому он часто на рисунке рисует лишнее, такое, чего он не видит; часто, наоборот, опускает в рисунке многое такое, что он несомненно видит, но что для него является несущественным в изображаемом предмете. И действительно можно объяснить эти вещи: пока ребенок рисует, он думает о предмете своего изображения так, как если бы о нем рассказывал.

Следующую ступень называют ступенью возникающего чувства формы и линии. То есть ребенок не только перечисляет конкретные признаки описываемого предмета, но и передает формальные соотношения и взаимоотношения частей. На второй ступени развития детского рисунка мы  замечаем смесь практического и схематического изображения. Рисунок, на котором разные части тела не приклеены друг к другу, как на схеме, а органично переходят одна в другую без резкой границы, принято называть пластическим.[ с.16-22].

Это еще рисунки-схемы, но уже с зачатками изображения, похожего на действительность. Эта стадия связана с предыдущей очень тесно, но она характеризуется гораздо большим числом подробностей, более правдоподобным размещением отдельных частей предмета: весь рисунок приближается уже к действительному виду предмета.

Третьей ступенью, по Кернштейнеру, является ступень правдоподобного изображения, при котором схема уже исчезает из детского рисунка вообще. В человеческой фигуре ноги приобретают некоторый изгиб, часто даже тогда, когда изображается спокойно стоящий человек. Образ рук начинает наполняться функциональным содержанием: человек на рисунке держит какой-нибудь предмет. На голове появляются волосы, иногда оформленные в тщательно прорисованную прическу. Шея приобретает соизмеримый размер, плечи - округлость. Большее внимание уделяется изображению одежды. Несмотря на все отмеченные изменения, в детских рисунках продолжают оставаться неизменными три основные черты. Во-первых, рисунки, как и прежде представляют собой только контуры изображаемых предметов. Даже когда они имеют достаточно сложное содержание, оттенки и светотени отсутствуют. Во-вторых, все еще не соблюдается пропорциональность изображения: человек может превышать ростом дом, нарисованный по соседству. Наконец, сохраняется зарисовка тех частей предмета, которые в действительности при данном его положении не могут быть видны. С этим связана и наиболее характерная особенность детского рисунка - его прозрачность.[ с.123-128].

Несмотря на значительное несовершенство рисунков этой стадии, ребенок, не обладающий художественной одаренностью, редко самостоятельно, без специального обучения поднимается на следующую ступень. Поэтому и взрослые, не обучавшиеся рисованию, обнаруживают в своем творчестве очень много черт, сходных с уже отмеченными.. Но если ребенок получает систематические указания на несовершенство его произведений и наставления о способе их исправить, он достигает четвертой стадии - стадии пластического изображения. На этой ступени отдельные части представлены выпукло, при помощи распределения света и тени, появляется перспектива, передается движение и более или менее полное пластическое представление и впечатление от предмета. [с.32-37].

На этой стадии мы встречаемся с рисунками различной степени совершенства. Но это уже зависит от индивидуальных художественных способностей и не имеет в своей основе какую-либо общую закономерность. При этом изображения утрачивают свою «детскость», то есть те специфические особенности, которые присущи именно детскому рисунку.[с.76-84].

Таким образом, ожидалось, что рисование по наблюдению легче, чем рисование по памяти. Однако экспериментальные данные показывают, что рисование по наблюдению, реальное изображение - это высшая и последняя стадия, которой достигают редкие дети.

Чем объяснить это? В последнее время исследователь детского рисунка профессор Бакушинский попытался дать объяснение этому явлению. Первый период в развитии ребенка выдвигает на первый план в восприятии ребенка двигательно-осязательную форму и тот же способ ориентировки в окружающем мире. Они являются первичными при сравнении со зрительными впечатлениями, и эти последние являются подчиненными двигательно-осязательным способам ориентации ребенка. Ребенок весь в непосредственном реальном движении. Действие физическое преобладает над аналитическими процессами сознания. Продукты творчества отличаются предельным схематизмом и представляют собой обычно самые общие символы вещей.

Главнейшее направление эволюции ребенка заключается в том, что роль зрения в деле овладения миром начинает все возрастать, осязательно-зрительный аппарат подчиняется зрительному.

           Любопытны данные другого исследователя детских рисунков - Левинштейна, показывающего, чем ребенок в разном возрасте наделяет человеческую фигуру при схематическом изображении: туловище встречается всего 50 раз у четырехлетнего и 100 раз у тринадцатилетнего ребенка; веки и брови встречаются в 92% у тринадцатилетних и в 9 раз реже встречаются у четырехлетнего ребенка. Общий вывод: ноги, руки, головы встречаются на самых ранних стадиях развития детского рисунка, другие части тела, детали, одежда нарастают по мере увеличения детского возраста.[с.44-49].

Таким образом, рисование детей - синтетическая деятельность, характеризующаяся:

1. проявлением разных сторон психического развития;
2. использованием опыта, приобретенного в различных видах детской деятельности;
3. усвоением разнородных элементов социального опыта, человеческой культуры.

Этапы нормативного развития рисунка.

Итак, в онтогенезе детского рисунка выделяют следующие этапы.
Доизобразительный период — это период «каракулей», «марания», который, начинаясь в возрасте 1,5–2 лет, длится вплоть до 3–3,5 лет. Этот этап продолжителен и неоднороден. Некоторые авторы делят его, в свою очередь, на более мелкие стадии: подражание движениям взрослых; разглядывание каракулей; рисование линий; повторяющиеся каракули; орнамент (овладение первичной формой); появление изображения.
Различают стадию «марания», стадию ритмических каракулей, ассоциативную стадию.
На первой стадии в течение долгого времени рисунок как бы остается без изменений. Первые графические проявления возникают в известной мере случайно, как один из возможных результатов манипуляций с карандашом и бумагой. Складывается впечатление, что ребенка интересует в первую очередь не изображение, а карандаш.
Часто стадию каракулей считают сходной с гулением ребенка, возникающим очень рано, до появления речи, когда ребенок, овладевающий «звуковой материей», порождает все новые и новые повторяющиеся и беспорядочные звуки. К. Бюллер даже назвал эту стадию «фонетикой рисования».
Малыш может смотреть по сторонам, когда чертит по бумаге, и первые каракули — это случайные метки, которые представляют собой прерывающиеся, слегка закругленные линии, проведенные с одинаково слабым нажимом. Чаще всего ребенок рисует прямые короткие горизонтальные или вертикальные линии, точки, галочки, спиралеобразные линии

Возможно и иное объяснение начала изобразительной деятельности: наблюдая действия старших, ребенок пытается их копировать. На этом уровне еще невозможно говорить о произвольности самого «рисуночного» движения, регуляции его силы и направления.
А.А. Смирнов считает, что стадия «мараний» — это стадия лишенных смысла штрихов, так как в них ребенок еще не пытается выражать что-либо определенное, а только подражает тем действиям, которые он видит у взрослых. Зрительные образы на данной стадии не связаны с рисованием, дети не способны нарисовать что-либо «реальное».
Часто ребенок добавляет при рисовании и вокализацию, обычно ритмически вторящую движениям руки. Сами ритмические каракули могут быть совершенно различны по своему графическому исполнению: от плохо оформленных ломаных линий до спиралевидных изображений, в которых можно увидеть уже и круг. Но ровно до тех пор, пока ребенок не называет, не «опредмечивает» изображенное, оно остается всего лишь каракулями.
Исследователями детского рисунка отмечено, что вслед за первыми примитивными линиями, по мере того как движения ребенка становятся более точными, у него появляется возможность разнообразить изображаемые линии. Он сосредоточивает на них внимание, многократно их повторяет и рассматривает, при этом начинает предпочитать одни каракули другим. Он делает все новые и новые попытки, стремясь повторить полученные линии.
Такое рисование вместе с тем упражняет руку, ведет к большей плавности и легкости движения, а в дальнейшем — к подчинению этого движения некой ритмике. Каракули упорядочиваются, штрихи ложатся рядом, становятся ритмичными — возникает стадия ритмических каракулей.
А.А. Смирнов (1980) отмечает: «Сначала эти штрихи идут более или менее в одном направлении, но по мере того как рука приобретает большую уверенность, они понемногу меняют его, перекрещиваются друг с другом, принимают форму ломаных или закругленных линий. В силу этого из их хаотической массы получаются иногда такие случайные сочетания, которые напоминают ребенку какие-либо реальные предметы... за этой же первой стадией, падающей обычно на начало третьего года жизни, следует близкая к ней по объективным результатам, но резко отличная по переживаниям самого ребенка, стадия бесформенных изображений. Сейчас уже ребенок определенно стремится выразить на бумаге какой-то образ, но его силы еще настолько недостаточны, что посторонний наблюдатель не в состоянии, без помощи самого «художника», определить смысл нарисованного».
Третья и последняя стадия доизобразительного периода рисования возникает тогда, когда образ предмета непроизвольно возникает из каракулей и подсказан только воображением ребенка. То есть ребенок вначале рисует, а потом, «увидев» в рисунке образ предмета, — называет его. Тогда на вопрос: «Что ты нарисовал?» — ребенок может с равной вероятностью дать любое название своему рисунку. Это может быть и солнышко, и мама, и яблоко

То есть появляется ассоциация между изображением на листе и образом, имеющимся у ребенка (возникает так называемая ассоциативная стадия). Важно, что «ассоциативный» рисунок часто мало чем отличается от ритмических каракулей по качеству и характеру изображения. Новое в нем — это отношение к нему самого ребенка.
Этот путь — от начальных штрихов до первых изображений, занявший у первобытного человека десятки тысяч лет, у ребенка имеет очень короткий отрезок: в 3–3,5 года он переходит к следующему периоду — изобразительному. Его началом условно можно считать момент, когда у ребенка вначале возникает «замысел» (то есть произвольная интенция, целеполагание, начало целенаправленной деятельности) нарисовать что-либо. И лишь затем производится сам рисунок.
Первый этап изобразительного периода составляют рисунки с примитивной выразительностью (3–5 лет).
Ребенок пытается через линию выразить эмоции и движения (например, прыгание девочки изображено в виде зигзагообразной линии). Эти рисунки, по словам исследователей, «мимичны», а не «графичны». Правда, дети через некоторое время забывают, что изображали (для них зигзаг может ассоциироваться, например,с забором).
Таким образом, первые каракули ребенка относятся не к области изображения, а скорее к области представления. На данном этапе развития детского рисунка еще недостаточна связь между выразительной и изобразительной функциями (В.В. Зеньковский).
По мнению В.С. Мухиной, «переход ребенка от доизобразительного периода к изображению включает две вполне четко различающиеся фазы: вначале возникает узнавание предмета в случайном сочетании линий, затем — намеренное изображение» (В.С. Мухина, 1985). После 3,5 лет можно уже говорить о возникновении схематичного изображения .

Взрослые, как правило, проявляют значительный интерес к первым попыткам рисования ребенка, эмоционально поддерживают его. Но потом «из лучших побуждений» возникает желание руководить процессом рисования, и ребенку начинают показывать, как «правильно» рисовать домик, солнышко, цветок. Постоянно спрашивают, что он нарисовал.
Сначала малыш продолжает чертить свои каракули, но постепенно он начинает связывать некоторые из каракулей с тем или иным предметом, дает ему название, вновь и вновь рисует линии и в получившихся «каляках» пытается узнать предмет. Иногда одним и тем же линиям он дает несколько названий.
Пытаясь изобразить что-то конкретное, ребенок раннего возраста рисует сочетание линий (графический образ), которое в его прошлом опыте связывалось с тем или иным предметом. Но первые попытки изображения разных предметов чаще всего представляют собой замкнутые закругленные линии и являются лишь обозначением предмета без сходства с ним, что не может удовлетворить окружающих людей.
Часто ребенок не может вспомнить, что за предмет он нарисовал. Поэтому ему приходится рисовать лишь те предметы, которые имеют сходство с освоенными графическими навыками. При этом ребенок продолжает искать новые графические образы и в то же время может категорически отказываться изображать те предметы, для которых у него графических образов нет. В этот период ребенок рисует только несколько конкретных предметов.
В целом детей среднего дошкольного возраста можно разделить на две группы: тех, кто предпочитает рисовать отдельные предметы, — «визуализаторы» (у них преимущественно развивается способность изображения) и тех, кто склонен к развертыванию сюжета, повествования, — «коммуникаторы» (у них изображение сюжета в рисунке дополняется речью и приобретает игровой характер) 

Существует точка зрения, что дети, склонные к сюжетно-игровому типу рисования, отличаются не только живым воображением, но и вербальной активностью (Н.П. Сакулина). Рисунок становится в этом случае лишь опорой для развертывания рассказа, поэтому изобразительная сторона у этих детей несколько страдает, в отличие от тех, кто сосредоточен на изображении. Эти дети, активно воспринимая предметы, не только пытаются передать характерные черты объектов, но и заботятся о качестве создаваемых ими рисунков1 (О.Ю. Михалёва, 2003).
На следующем (втором) этапе изобразительного периода (6–7 лет) детские рисунки становятся еще более схематичными. Ребенок различает движение, эмоции и мимику. Объекты, которые он изображает, имеют ярко выраженные характерные черты. Интересно, что маленькие дети способны узнавать изображения, сделанные сверстниками.
Наблюдая за детским рисованием, можно отметить, что ребенок рисует схематические изображения предмета часто по памяти, а не с натуры. Он рисует то, что знает о данном предмете. Например, когда ребенок рисует всадника на лошади в профиль, он рисует у всадника обе ноги. Или, изображая человека в профиль, он делает на рисунке два глаза. Если ребенок хочет нарисовать одетого человека, он изображает его сначала обнаженным, потом дорисовывает одежду так, что все тело просвечивает через одежду, а в кармане виден кошелек и в нем даже монеты (тут работает закон прозрачности детского рисунка).
В дальнейшем, по мере развития рисунка (на своего рода третьем этапе), в детских работах появляется чувство формы и линии. Ребенок испытывает потребность не только перечислять конкретные признаки описываемого предмета, но и передавать формальные взаимоотношения частей.
Рисунки еще имеют вид схемы, и в то же время появляются первые задатки изображения, похожего на действительность. Например, изображение человека все еще схематично, но это уже не «головоног». Обязательно прорисовывается туловище, и весь рисунок более детализирован (см. ниже описание рисунка человека).
Относительно рисунков по наблюдению не существует единого мнения среди авторов, занимающихся детским рисунком. Так, с точки зрения В.С. Мухиной, рисование с натуры возникает под влиянием специального воздействия взрослого, и создаваемые в процессе обучения условия побуждают детей совершенствовать графические образы, вносить в них новые элементы, показывающие характерные черты изображаемых предметов. К. Бюллер считал, что такое рисование отражает художественную одаренность ребенка.
Последний этап изобразительного периода — это правдоподобные изображения. Здесь происходит постепенный отказ от схемы и предпринимаются первые попытки воспроизвести действительный вид предметов. Фигуры становятся все более пропорциональными и детализированными. Расширяется тематика рисунков.
На стадии правдоподобных изображений детский рисунок в значительной мере теряет свою «детскость», а именно те специфические особенности, которые свойственны именно детскому рисунку. По Г. Кершенштейнеру (1924), этот этап характеризуется тем, что рисунок имеет вид силуэта или контуров без передачи перспективы, пластичности предмета. Без помощи извне, по его мнению, лишь немногие дети собственными силами идут далее этого этапа.
Тем не менее постепенно, по мере развития изобразительных навыков и в процессе обучения, детский рисунок приобретает вид пластического изображения, при котором отдельные части предмета изображаются выпукло при помощи распределения света и тени, появляется перспектива, передается движение и более или менее полное пластическое впечатление от предмета.
Хорошо известно, что далеко не все дети (несмотря на достаточно развитое восприятие и пространственное мышление) оказываются способными к намеренному построению изображения. Реализация графического образа связана для ребенка с немалыми усилиями, так как требует и контроля над собственными действиями.
Анализируя собственно содержание детского рисунка, можно отметить, что оно в первую очередь основано на тех графических образах, которые дети заимствуют у взрослых, то есть в достаточной степени детерминировано (или ограничено) социальной ситуацией развития.
В рисунках детей из разных стран мы можем встретить дома, деревья, цветы, машины, людей и т.д. Часто изображение человека является упрочившимся стереотипом.
Содержание рисунков детей, рано начавших посещать группы «эстетического развития» или «хорошие» детские сады, почти всегда соответствует принятой программе. Здесь можно увидеть стандартные ленточки, дорожки, забор, солнышко, шарик, баранку, снеговика, цветок, елку и т.п.
Безусловно, тематика детских рисунков обусловлена принадлежностью к определенному полу и соответствующей идентификацией. Так, мальчики чаще всего рисуют машины, самолеты, корабли, войну, а девочки — семью, принцесс, цветы, маленьких животных, узоры бус, тканей.
Особый интерес представляют рисунки, содержание которых обусловлено ценностными установками семьи, ориентацией на реальную или воображаемую действительность.
Собственно, проективная трактовка рисунка может быть произведена и для ребенка пяти лет, поскольку в рисунках детей этого возраста уже отражаются национальные традиции и культурные особенности страны, эмоционально значимые сцены из семейной жизни, фантастические сюжеты и предметы детских фантазий и мечтаний.
Начиная с этого возраста при благоприятных условиях дети постепенно уходят от изображения узкого числа объектов и при поддержке взрослого преодолевают привычные шаблоны. В это время дети рисуют особенно много не только реальных объектов, но и фантастических персонажей.
Однако не все дети могут уйти от стереотипных изображений. Известно, что в силу разных причин ребенок может как бы «застрять» на узком круге тем, что безусловно будет являться отражением определенной проблемной для ребенка зоны или являться отражением инертности ребенка, стереотипности его деятельности в целом.
Отдельная тема — обучение рисованию, влияние стереотипов взрослого мира на динамику и характер сюжетов детских рисунков. Существует точка зрения (ее придерживаются художники), что до определенного возраста, лет до 12–13, вообще не нужно ни во что вмешиваться, да и позже можно «править» лишь технику. Это касается в первую очередь художественно одаренных детей.
Но в данном случае речь идет не об одаренных в графическом плане детях, а о нормативах развития рисунка. В силу этого, по нашему мнению, не следует считать, что ребенок при обучении рисованию испытывает только негативное влияние. Для развития рисунка ребенка необходимо и присвоение культуры, носителями которой являются взрослые.
Однако в развитии изобразительной деятельности наблюдается и процесс «нормативной стереотипизации». «Закрепление графических образов, превращение их в шаблоны представляют большую опасность для развития детского рисования. Если не следить за этим процессом, ребенок может так и не научиться рисовать ничего, кроме нескольких усвоенных им схем определенных предметов. В задачи обучения входит разрушение застывших шаблонов» (Мухина, 1985).
Таким образом, можно говорить о наличии двух противоположных тенденций — развитие собственных графических образов и использование графических шаблонов. Понятно, что при прочих равных условиях развитие детского рисунка будет зависеть от того, какая из этих тенденций возобладает при работе с ребенком.
К одним из главных сюжетов детских рисунков принадлежит изображение человека. С нашей точки зрения, лучший анализ изображения именно человека в зависимости от возраста ребенка представлен в монографии Й. Шванцары (1978). Именно на эту работу мы и будем опираться в описании нормативного становления детского рисунка.
В возрасте 3,5 лет ребенок чаще всего рисует круг или овал, представляющий в большинстве случаев лицо, так как лицо ребенок воспринимает в качестве наиболее важной части фигуры. Непосредственно к голове ребенок присоединяет ноги, так возникает известный рисунок головонога. Постепенно к нему добавляются отдельные детали, например обозначение глаз.
Тогда же, около 3,5 лет, прибавляется изображение рук (в виде прямых палок), присоединяющихся либо к голове, либо «растущих» из того же места, что и ноги.
Рисунок туловища возникает позже, обычно около 3,5–4 лет. Первым признаком туловища бывает вертикальная линия между головой и ногами. Иногда туловище представлено в виде второго круга (затем овала), расположенного под кругом, обозначающим лицо.
Чуть позже на самом лице возникают круги вместо глаз и круг как изображение рта. Иногда рот сразу же изображается черточкой

Часто одновременно с этим появляются волосы в виде торчащих в разные стороны прямых линий, а позднее в виде точек обозначается нос. Еще позже (около пяти лет) нормативно в рисунке появляются уши, брови, шея. Эти детали возникают почти одновременно, когда само изображение человека вполне «состоятельно». То есть присутствует голова с глазами, ртом и носом, туловище, из которого выходят палки-руки и палки-ноги (последние иногда представляют собой «кочерги»). Лишь после этого возникает еще большая детализация изображения, такая, как одежда, пальцы.
Стадия правдоподобных изображений характеризуется постепенным уходом от схемы и попытками воспроизвести действительный вид предметов. В человеческой фигуре ноги приобретают некоторый изгиб, часто даже тогда, когда изображается спокойно стоящий человек.
Образ рук начинает наполняться функциональным содержанием: человек на рисунке держит какой-нибудь предмет. На голове появляются прорисованные волосы, иногда оформленные в прическу. Шея становится соизмеримой с головой, а позже и со всем телом. Большее внимание уделяется одежде

Все это достигается не сразу. Рисунок проходит и промежуточные этапы, на которых часть изображения оформляется еще схематически.
Й. Шванцара представляет возрастную последовательность в развитии рисунка следующим образом.
После пятого года жизни туловище изображается в виде круга, овала, треугольника или четырехугольника. Голова непосредственно соединена с туловищем. Ноги ребенок рисует далеко друг от друга, причем часто они связаны с линией очертания туловища. Пропорции головы и тела, как и длина, а также присоединение конечностей, еще не находятся в согласии.
На шестом году жизни прибавляются такие детали, как уши, волосы. Волосы в большинстве случаев бывают только на очертании головы. Иногда ребенок рисует шляпу, располагая ее над головой или проводя через нее контурную линию головы. Также и первые признаки одежды сопровождаются элементами прозрачности. Фигура мужчины обыкновенно рисуется иначе, чем фигура женщины. Женские фигуры бывают из двух частей, разделенные в талии.
Рисунок на седьмом году характерен, прежде всего, уточнением пропорций. Ноги помещаются ближе друг к другу, руки присоединяются в правильном месте на высоте плеч, появляется намек на шею. Ребенок совершенствует прическу и одежду.
На восьмом году можно наблюдать переход от рисунка анфас к частичному или полному профилю. Затруднения у детей вызывает присоединение рук. В профильном рисунке показана, как правило, только одна рука. В рисунке анфас совершенствуется изображение ног. В общем, формы закругляются и пропорции объединяются.
Следует отметить, что особые изменения в стиле рисунка человеческой фигуры отмечаются именно в возрасте между 6 и 8 годами. В шесть лет дети рисуют человеческую фигуру в большинстве случаев по частям, которые они затем соединяют, как бы монтируя фигуру (рис. 11). Руки отходят от туловища, ноги параллельны и относительно далеко одна от другой. В 8 лет дети часто формируют при помощи одной непрерывной линии шею, плечо и руку). Руки обыкновенно висят вдоль туловища, а ноги сходятся «в шагу».

В девять лет чаще приходится встречаться с попыткой изобразить в рисунке движение. В профильном рисунке это обыкновенно отображение ходьбы, в рисунке анфас — фигура несет, например, сумку. Лицо имеет уже большинство основных черт. Проявляются большие различия между рисунками мальчиков и девочек. Одежда уже характеризуется деталями в виде рукава, выреза, пояса, карманов и т.п. Рисунки все еще остаются плоскостными.Рисунок в десять и
одиннадцать лет характеризуется попыткой накладывать тени и придавать форму, попыткой перспективного охвата. Рисунки приобретают объемность и пластичность.
В этом возрасте развитие рисунка в общих чертах заканчивается, в последующие годы происходит лишь его совершенствование. Рисунки подростков все больше отражают их интересы, увлечения, переживания и т.п.
Чрезвычайно важным, на наш взгляд, является знание законов развития детского рисунка. Их можно обобщенно представить следующим образом:
1) наглядность;
2) видение изображаемого в горизонтальном плане;
3) прозрачность (например, когда под платьем остаются видны округлости тела);
4) позднее возникновение перспективы.
Последний закон чрезвычайно важен, и его необходимо представить более подробно.
Так, самые маленькие дети (4–5-летние) располагают изображения рядом друг с другом, не соединяя их каким-либо замыслом. Это так называемая фаза юкстапозиции.
Затем появляется центральный сюжет (после 5 лет). Здесь уже изображения объединены сюжетом, и ребенок распределяет предметы, рисуя более отдаленный над находящимся ближе. Эта фаза развития перспективы в рисунке называется фазой суперпозиции.
Лишь позже (в норме не ранее 7 лет) ребенок начинает изображать более отдаленные предметы как предметы по размеру меньшие, нежели предметы близкие. Таким образом в изображении возникает истинная перспектива.
Это особенно важно понимать при анализе изображений, включающих в себя большое количество значимых лиц. Как понятно из вышеизложенного, расположение какого-либо человека на рисунке «над» кем-то вовсе не означает его «давления» или превосходства, а всего лишь служит показателем его размещения на заднем плане (как в проективном, так и в чисто пространственном, физическом смысле).
Аналогично поэтапно может быть рассмотрено и нормативное возникновение «цветности» детского рисунка.
На определенном этапе развития рисования у ребенка появляется потребность пользоваться цветом. При этом можно видеть, как проявляются две тенденции в использовании цвета:
· произвольное использование цвета (выбранный цвет не соответствует реальному цвету предмета, и его части могут быть окрашены в разные цвета);
· реальное использование цвета как передача обязательного признака (предмет закрашивается однотонно, без передачи оттенков).
Первоначальная ориентация в цвете у ребенка идет довольно быстро. Желтый, красный, за ними синий и зеленый, а также белый, черный, серый и коричневый узнаются еще до того, как устанавливается связь между предметом и его окраской, и до того, как в рисовании появляется целенаправленный выбор цвета (ориентировочно около 3–3,5 лет).
Возраст ознакомления с цветом и его названием в большой степени связан с особенностями социокультурной среды, в которой развивается ребенок. Часто дети пользуются знанием цвета предмета, «навязанным» взрослыми, минуя собственное восприятие, что, как уже говорилось, приводит к возникновению цветовых штампов (зеленая трава, красное или желтое солнце, синее море).
Вначале, когда изображение предметов только появляется, отношение детей к цвету если не безразличное (есть краска и ладно, можно обойтись любой), то ограничено интересом к самой краске. Что изображается цветом — не имеет значения: и забор, и мама, и лошадь могут быть одного цвета — синими, красными, какими угодно.
В этот период ребенок, по сути дела, исследует возможности цвета, цветовые возможности красок. Цвет пока автономен. Так, для детей 2–3-летнего возраста характерно относительно нейтральное отношение к краске любого цвета.
На следующей ступени, в 3–4 года, возникает эстетический мотив при выборе цвета: ребенок пользуется любым поводом, чтобы раскрасить рисунок как можно красивее. Все «красивое» дети изображают яркими красками, а «некрасивое» — темными.
Ребенок эмоционально воспринимает цвета и часто раскрашивает понравившийся предмет любимым цветом, который может быть тому и не свойственен. При этом не только цвет, но и тщательность прорисовки будут выражать само отношение ребенка к содержанию рисунка.
В этот период все разукрашивается в насыщенные цвета и «пестро» раскрашивается: дома и крыши, цветы и животные, автомобили и заборы. При этом особое место для актуализации цвета принадлежит одежде изображаемых людей.
Незнание этих законов и нормативов формирования графической и содержательной сторон рисунка приводит к значительным ошибкам при проективной трактовке рисунков детей.
Опираясь на подходы Шванцары к анализу детского рисунка, мы позволили себе сформулировать основные принципы интерпретации детского рисунка и условия проведения психологического обследования, которые необходимо учитывать практическому психологу.
1. Учет нормативных возрастных особенностей формирования графической деятельности и рисунка при его трактовке.
2. Психолог, работающий в области диагностики, должен быть в состоянии оценить рисунок не только с точки зрения уровня развития, но и с точки зрения специфичных признаков.
3. Для детей дошкольного и младшего школьного возраста рисование в рамках обследования должно происходить в атмосфере игровой и неоцениваемой деятельности.
4. В индивидуальной диагностике следует прежде всего опираться на рисунки, за появлением которых можно было наблюдать.
5. Необходимо использовать единый формат бумаги и однотипный рисовальный материал, например карандаши средней мягкости (М2) и т.п.
6. Должны отмечаться эмоциональные и другие проявления ребенка в процессе рисования, а также такие особенности, как словесное сопровождение, рисующая рука и способ держания карандаша, изменение положения листа бумаги в процессе рисования, смена (поломка) карандашей и др.
7. Уровень сформированности схемы и образа собственного тела оказывают непосредственное влияние как на характер изображения фигуры человека, так и на характер графической деятельности в целом.
8. Предварительный анализ и учет особенностей зрительного восприятия ребенка.
9. Рисунок является индикатором творческих способностей, но и патологических процессов (функциональных и органических).
10. Рисунок никогда не следует использовать в качестве единственного отправного пункта проективной интерпретации.
11. Проективные тенденции следует проверять при помощи исследований, сопоставления с результатами дальнейших испытаний, в разговоре с родителями и т.п.
12. Преувеличение значения проективной интерпретации рисунка вызывает значительно большее количество ошибок в психологической диагностике, чем недооценка этой интерпретации.

Рисунок как выражение умственного возраста.

Одной из первых значимых работ по   рисункам детей стала публикация в Болонье в 1887 году крошечной книжки «Искусство ребенка» Коррадо Риччи, выдающегося искусствоведа и критика.

Возросший интерес к этой теме на Западе приводит к обнаружению стадий или этапов в графическом изображении того, что исследователи из Франции, Англии, США, Германии и Норвегии признают за любимую тему ребенка: рисование человеческой фигуры. Рисование начинается с «мараний», которые В.Штерн остроумно соотносит с рисунком, как детский лепет с речью. В возрасте 3,5 лет ребенок обнаруживает, что его «каляки» похожи на то, что он видит. Следующие за  этим стадии были описаны Г. Роумом в классической работе, которая появилась в Париже в 1913 году. После обзорных изучений  Риччи, Салли, Робера, Бернса, Партриджа, Левинштейна, Керхенштейнера, Клапареда, Лампрехта, Бенчини и других, Роум представляет собственный взгляд на развитие детского рисунка. Шесть выделенных им стадий неоднократно подтверждены другими исследователями. Согласно Роуму, динамика рисунка человека такова:

1. Самые ранние попытки изображения, принимающие неузнаваемую форму.

2. Стадия «головастиков», в которой схема человека состоит из ног, выходящих из непропорционально огромной головы.

3. Переходная фаза, в которой головастик приобретает туловище и дополнительные черты.

4. Полное изображение лица человека с постепенным добавлением частей тела.

5. Переходная стадия, на которой ранние попытки изображения профиля приводят к «смешанному» профилю (представлены два глаза, два носа), голова в профиль, в то время как тело и конечности изображены фронтально, обе руки выходят с каждой стороны фронтально изображенного туловища.

6. Правильная профильная ориентация, начало изображения движения. Очевидно, что продвижение от стадии к стадии являлось выражением зрелости. В 1913 году Г.Х.Ликветт доказал, что рисунки ребенка представляют логический реализм, а не попытку нарисовать то, что видно.

Внешний объект просто подсказка, а то, что рисует ребенок - его внутренняя модель. На самом деле ребенок рисует человека одинаково, независимо от того, присутствует ли этот человек, или он рисует его по памяти. Дети рисуют то, что они знают, а не то, что видят. Их реализм точнее назвать умственным, а не визуальным.[12, с.6-9].

Следующим шагом было соотнесение эволюции человеческой фигуры в рисунке со взрослением, умственным возрастом. Эта задача была решена Ф. Гудинафф, предложившей первую шкалу для оценки изображения человека при определении уровня умственного развития. Тест получил широкое распространение в США, т.к. он нравился детям, был экономичен и удобен в проведении, отличался стабильностью результатов для дальнейшего сопоставления и высокой степенью корреляции с IQ- тестами. В 1963 году Д.Б.Харрис доработал шкалу и установил отдельные нормы для мальчиков и девочек. Между 1963 и 1965 годами тест, известный как Рисуночный тест Харриса-Гудинаф, был проведен на репрезентативной национальной выборке, составившей более 7000 американских детей. В результате было рекомендовано дальнейшее усовершенствование теста бюллетене 1970 года Национального центра по статистике и здоровью.

Таким образом, детское рисование привлекало интерес многочисленных исследователей начиная с 19 века. Ученые рассматривали  продукты изобразительной деятельности как диагностический материал.

Изобразительная деятельность  детей является показателем их психического развития. Каждый ребенок на определенном отрезке своей жизни с увлечением рисует. К началу подросткового возраста это увлечение, однако, в большинстве случаев проходит, «верность» рисованию сохраняют только художественно одаренные дети. По мнению некоторых специалистов, изобразительная деятельность имеет особый биологический смысл. Детство- период интенсивного становления физиологических и психических функций. Рисование при этом играет роль одного из механизмов выполнения программы совершенствования организма и психики. Нижеследующая таблица, представленная А.Гезелл, отражает последовательный прогресс в обращении с карандашом и бумагой:

0-1 месяц.   Рефлекторно зажимает карандаш в руке, но не глядит на него.

1-3 месяца. Реагирует на карандаш все более усложняющимися движениями ручек, но не глядит на него.

3-5 месяцев. Нарастающая координация глаз и руки. Зажимает бумагу (между ручками). Поднимает карандаш под влиянием осязательного стимула.

6-9 месяцев. Тянется к карандашу, завидя его. Размахивает им и стучит. Мнет бумагу. Еще не водит карандашом по бумаге. Тянет ручку в рот. 9-12 месяцев. Бьет карандашом по бумаге и, задевая ее, оставляет на ней легкие штрихи. Смотрит, но очень недолго, на то, как экспериментатор чертит на бумаге каракули.

12-18 месяцев. Чертит штрихи, подражая экспериментатору. Судорожно двигает карандашом; получившиеся на бумаге штрихи привлекают на мгновение его внимание.

18-21 месяц. Спокойно рисует каракули. Грубая попытка провести вслед за экспериментатором вертикальную черту. Различают прямую и круговую линии.

24-30 месяцев. Проводит в процессе подражательного рисования вертикальную черту. Способен заниматься рисованием более продолжительное время.

30-36 месяцев. Подражая рисованию креста, делает несколько штрихов и каракулей, но не может дать пересечение линий.

36-48 месяцев. Проводит в подражание экспериментатору горизонтальную черту. Пытаясь вслед за экспериментатором нарисовать крест, пересекает линии. Копирует с предложенного образца круг.

48-60 месяцев. Срисовывает крест. Срисовывает квадрат. Рисует «человека». При срисовывании с образца начинает отличать прямой крест от косого. Из таблицы следует, что в первые годы жизни ребенка идет развитие зрения и моторики, а также сенсомоторной координации. От хаотического восприятия пространства ребенок переходит к усвоению таких понятий как вертикаль и горизонталь .Рисование участвует в формировании зрительных образов, помогает овладевать формами, координировать перцептивные и моторные акты. Особенности детского рисунка четко отражает этапы развития зрительно-пространственно-двигательного опыта ребенка, на который он опирается в процессе рисования.[13, с. 221-232].