Конспект урока по творчеству Мандельштама
методическая разработка на тему

Тема:  Жизнь и творчество О.Э. Мандельштама

Цели: познакомить учащихся с жизнью и творчеством поэта Серебряного века О.Э. Мандельштама; показать эволюцию личности поэта в годы правления тоталитарного режима.

Воспитательная цель: подвести учащихся к осмыслению собственного отношения к окружающей действительности; к пониманию того, что сопереживание, сочувствие – формы гуманистического отношения между людьми.

Методические приемы: выступление учащихся; инсценирование слов учителя; исследовательская работа учащихся; конспектирование.

Оборудование: портрет О. Мандельштама, стенгазета “Нашедший подкову”, реквизиты для инсценирования; рефераты учащихся фотомонтаж “XX суровый век”; журналы “Юность – 79-89”.

ТСО: музыкальное оформление: И.С. Бах, Моцарт, П. Чайковский “1 концерт для фортепиано”; С. Рахманинов, Г. Свиридов.

Ход урока:

(На фоне музыки: И.С. Бах “Токката и фуга ре минор”)

1 в. У Осипа Мандельштама есть стихотворение “Нашедший подкову”. О чем думал поэт, когда писал его? О человеческом счастье, которое так хрупко и недолговечно? О поэтическом таланте, которым одарила его природа? Или о том и о другом одновременно. “Нашедший подкову сдувает с нее пыль и растирает ее шерстью, пока она не заблестит”. Нашедший подкову “вешает ее на пороге”.

2 в. У Мандельштама была такая “подкова” – это необыкновенной силы поэтический талант, были стихи, которые Анна Ахматова назвала “божественной гармонией”, и все же… Подкова не принесла ему счастья. Судьба поэта была трагична. Впрочем, как и сотен тысяч других, кто жил в его время и кто никогда не писал стихов…

Отравлен хлеб, и воздух выпит:

 Как трудно раны врачевать!

и

Иосиф, проданный в Египет,

 Не мог сильнее поковать.

3 в. Невозможно без боли думать о страданиях советских людей, подвергнутых пыткам, загнанных в лагеря, расстрелянных в безумные годы сталинских репрессий. Невозможно без боли писать о жизни Осипа Мандельштама в 30-е годы.

4 в. Сердце поэта предчувствовало беду. В марте 1931 года родилось стихотворение – пророчество. В нем как в зеркале отразилась надвигающаяся трагедия (Моцарт “Симфония № 40 соль минор”):

Колют ресницы, в груди прикипела слеза

 Чую без страху, что будет

 и будет гроза

 Кто-то чудной меня что-то

 торопит забыть.

 Душно, - все-таки до смерти

 хочется жить.

 С нар приподнявшись на первый

 раздавшийся звук,

 Дико и сонно еще озираясь вокруг

 Так вот бушлатник шершавую

 песню поет

 В час, как полоской заря над

 острогом встает.

1 в. Безработица, полунищенское существование, искусственная изоляция – всё это обрушилось на поэта.

2 в. Одна за другой захлопывались за поэтом двери издательства. Пряча глаза, редакторы журналов отказывались печатать его стихи, отворачивались при встрече с ним. Деятели из Союза писателей, боязливо озираясь, здоровались, перестали звонить многие собратья по перу.

Обливали грязью, глумились над его творчеством ждановские критики.

За гремучую доблесть грядущих веков,

 За высокое племя людей

 Я лишился и чаши на пире отцов,

 И веселья, и чести своей.

 Мне на плечи кидаешься

 век – волкодав

 Но не волк я по крови своей…

(Инсценировка №1. А. Ахматова, Б. Пастернак, Н. Мандельштам.) Чтец от автора.

Анна Ахматова: Он еще не осознал, что административно-командная сталинская система, однажды начавшая стричь под “нулевку” творческую интеллигенцию, не выпустит из рук смертоносных ножниц. Я-то это хорошо знаю. Выход один: или станешь славословить, посвящать хвалебные гимны и оды товарищу Сталину, браво маршируя по страницам изданий. Или будешь отрезан от мира, заживо похоронен, и над тобой закружат “стрекозы смерти”.

Борис Пастернак: “Да, но он поэт, для которого высокая потребность ума видеть правду была в то же время “величайшей нравственной необходимостью”. Ложь, словоблудие, лицемерие ему претят. Он выбрал дорогу терний и мук.

Анна Ахматова: “Ты знаешь, не должно быть забыто, что он сказал мне в 1937 году “Я не отрекаюсь ни от живых, ни от мертвых”.

Борис Пастернак: Незащищенный, излишне доверчивый, искренний, он был открытой мишенью для доносчиков. Еще в 1933 году он прочитал мне стихотворение о Сталине, о том, что тот наставил между людьми непроницаемые перегородки. Отец не доверяет сыну, муж – жене. Это – уничтожение цивилизации.

Мы живем, над собою не чуя страны,

 Наши речи за десять шагов не слышны,

 А где хватит на полразговора,

 Там припомнят кремлевского горца.

 Его толстые пальцы, как черви жирны.

 А слова, как пудовые гири верны.

 Тараканьи смеются усища,

 И сияют его голенища…

Анна Ахматова: Да, я знаю: ты убеждал его уничтожить эти стихи немедленно, они ведь ничего не изменят. Но… ордер на арест был подписан самим Ягодой.

Борис Пастернак: Поэт был сослан в Чердынь. После ссылки ему запретили жить в 12-ти крупных городах. Так Осип Мандельштам оказался в Воронеже.

Н.Мандельштам: Господи, Что мы пережили! Эти унизительные процедуры ежемесячной проверки! А слежка за ним? Откровенный голод – ничто в сравнении с этими унижениями.

Вы знаете, я узнала, что Осип написал Корнею Чуковскому: “Меня нет. Я тень. У меня только право умереть. Меня и жену толкают на самоубийство”. Я, как могла, поддерживала его и себя.

От автора:

2 в. О Надежде Яковлевне Мандельштам сказано уже немало добрых слов. это ей, последовавшей в ссылку за мужем, посвящаются эти строки:

Твоим узким плечам под бичами краснеть,

 Под бичами краснеть, на морозе гореть.

 Твоим детским рукам утюги поднимать,

 Утюги поднимать, да веревки вязать.

 Твоим нежным ногам по стеклу босиком,

 По стеклу босиком, да кровавым песком.

(Звучит музыка Л.Ван Бетховена “Увертюра к опере “Эгмонд”).

3 в. В 1936 году поэт заканчивал работу над своей “Воронежской тетрадью”, ставшей лебединой песнью его творчества. Несмотря на подневольное положение, не ведая, какой новый удар готовит ему грядущее, а может быть, предчувствуя его, поэт изо дня в день – ни дня без строчки – вел свой дневник – раздумье. Подобно А.С. Пушкину, Осип Мандельштам писал свое поэтическое завещание “Заблудился я в небе, - что делать?”

4 в.

Не кладите же мне, не кладите

 Остроласковый лавр на виски,

 Лучше сердце мое разорвите

 Вы на синего звона куски!

 И когда я умру, отслуживши,

 Всех живущих прижизненный друг,

 Чтоб раздался шире и выше

 Отклик неба во всю мою грудь.

Борис Пастернак: Мне доподлинно известно о его телефонным разговором со Сталиным. “Отец всех народов” давал понять, что смягчить участь поэта может только хвалебная ода, которую он благосклонно примет.

Анна Ахматова: Зачем Сталину это нужно? Что ему от Мандельштама?

Борис Пастернак: Не скажи, Аня! Мандельштам оставался в числе немногих, кто бросал вызов самодержцу. Диктатор чувствовал, что расправиться с Мандельштамом сейчас – это откровенная месть. Горская хитрость!

Анна Ахматова: В 1937 году Осип Написал в Воронеже стихотворение “Если б меня наши враги взяли…”, которое заканчивалось так:

И промелькнет пламенных лет стая,

 Прошелестит спелой грозой – Ленин,

 Но на земле, что избежит тленья,

 Будет будить разум и жизнь – Сталин.

Но есть версия, согласно которой у О. Мандельштама был другой, противоположный по смыслу вариант:

Будет губить разум и жизнь – Сталин.

4 в. 2 мая 1938 года Осип Мандельштам был вновь арестован. Это уже был шаг в пропасть.

Анна Ахматова: Беда ходила за всеми нами. У О. Мандельштама не было денег. Жить им было совершенно негде уже. Осип плохо дышал, ловил воздух губами.

Больного, физически немощного поэта инквизиторы приговорили к 5-ти годам заключения! Был разговор ежовщины. Впереди – время чудовищных массовых репрессий?

(Инсценировка № 2).

Сцена “Допрос”

(Окно – решетка. 1 человек стоит спиной. За столом сидит НКВДэшник)

- Ваше имя полностью?

- Мандельштам Осип Эмильевич.

- Год рождения?

- 1891-й.

- Место рождения?

- Польша.

- Образование?

- Высшее.

- Где обучались?

- В Петербургском университете на историко-филологическом факультете; слушал лекции в Сорбонне и Гейдельбургском университете.

- Ваш круг увлечений?

- Архитектура, музыка, живопись, театр, философия и история. Разумеется, литература.

- Какими языками владеете?

- Русским, французским, немецким, итальянским, испанским.

- Национальность?

- Еврей.

- Специальность?

- Писатель и поэт.

- Партийность?

- Беспартийный.

2 человек (у окна): “Лжете! Вы эсер!”

- Помилуйте! Насколько мне известно, такой партии давно нет, и…

- Молчать! Известно, что вы родились в семье ремесленника – кожевника, впоследствии ставшего купцом.

- Но этого я и не скрывал.

- Как поэт вы дебютировали в журнале “Апполон” в 1909 году?

- Да, это так.

- Входили в группу акмеистов. Кстати, в “Апполоне” печатались контрреволюционеры Гумилев, Ахматова, Городецкий.

- Но, позвольте, моя первая книга стихотворений вышла в 1913 году, слышите: в 13-ом! Какие контрреволюционеры?

- А зачем ездили за границу? Только не рассказывайте сказок, что учиться! Вы шпион?

- Но за границей я был с 1907 по 1910 год!

- Это не имеет значения! Вы не признали нашу революцию!

- Вашу революцию я не понимаю. А как я отнесся к Октябрьской революции, вы можете прочесть в анкете “Советский писатель и Октябрь” (1928). Я писал: “Октябрьская революция не могла повлиять на мою работу. Я благодарен ей за то, что она раз и навсегда положила конец духовной обеспеченности и существованию на культурную ренту. Чувствую себя должником революции, но приношу ей дары, в которых она пока не нуждается”.

- А кто ваш поэтический учитель?

- Федор Иванович Тютчев.

- Вот – вот. Это представитель “чистого” искусства.

- Я не собираюсь разговаривать с людьми, ничего не смыслящими в искусстве, и в литературе в частности.

Паденье – низменный спутник страха,

 И самый страх есть чувство пустоты.

 Кто камни нам бросает с высоты,

 И камень отрицает его праха.

- А нам с вами тоже некогда рассуждать. Выслушайте приговор:

Слушали: дело № 19390 о Мандельштаме Осипе Эмильевиче, 1891 года рождения. Сын купца, эсер.

Постановили: Мандельштама Осипа Эмильевича – за контрреволюционную деятельность заключить в исправтрудлагерь сроком на 5 лет. Считать срок с 30 апреля 1938 года.

Дело сдать в архив. (Уводят).

4 в. Дело сдать в архив. А человека? В это время он писал:

Лишив меня морей разбега и разлета

 И дав стопе упор насильственной земли,

 Чего добились вы? Блестящего расчета.

 Губ шевелящихся отнять вы не могли.

(На фоне музыки: Моцарт В.А. “реквием”, то усиливая, то приглушая).

Н.Мандельштам: В июне 1940 года брата Осипа Мандельштама, Шуру, вызвали в загс Бауманского района и вручили ему для меня свидетельство о смерти Осипа Эмильевича. Возраст – 47 лет, дата смерти – 27 декабря 1938 года. Причина смерти – паралич сердца. Это можно перефразировать: “Он умер, потому что умер”. Ведь паралич сердца – это и есть смерть. И еще прибавлено: артериосклероз.

Выдача свидетельства о смерти была не правилом, а исключением. Никто не сообщал близким, когда умирал лагерник – вдовство и сиротство начиналось с момента ареста.

1 в. Никто не видел его мертвым. Никто не обмыл его тело. Никто не положил в гроб. Много легенд о смерти Мандельштама ходит. Я знаю одно: человек, страдалец и мученик, где-то умер. Он лежал где-то на нарах, а вокруг него копошились такие же смертники.

Казарновский, который сидел в лагере вместе с Осипом Эмильевичем, вспоминал: “Одежды в пересыльном лагере не выдавали – да и где ее выдают? – и он замерзал в своем кожаном, уже успевшем превратиться в лохмотья, пальто. (Это пальто некогда подарил Мандельштаму Эренбург). Лагерный быт не мог не отразиться на психике поэта. Осип Эмильевич почти ничего не ел, боялся еды, потерял свой хлебный паек. Во дворе часто подбегал к запрещенным зонам, к ограде”.

Рассказывают, что осип Мандельштам умер в лагере на помойке, подбирая объедки.

Поэту невозможно умереть

 В больнице или дома на постели.

 И даже на Кавказе, на дуэли

 Поэту невозможно умереть.

 Поэту невозможно умереть

 В концлагере,

 В тюремном гулком страхе,

 И даже в липких судорогах плахи

 Поэту невозможно умереть.

 Поэты умирают в небесах,

 Высокая их плоть не знает тленья

 Звездой падучей, огненным знаменьем

 Поэты умирают в небесах

 Поэты умирают в небесах.

 И я шепчу разбитыми губами:

 Не верьте слухам:

 Жил в помойной яме,

 А умер, как поэты, в небесах.

 (1967 г. Леонид Киселев).

2 в. Так в чем вина Осипа Мандельштама? Просто…

Он иначе сочетал слова,

 Может в этом все его несчастье.

 И секрет недоброй этой власти –

 Колдовства, безумства, мастерства.

3 в.

Все рифмуют с Лермонтовым лето,

 Все рифмуют с Пушкиным гусей.

 Мандельштам неистовой кометой

 Врезался в земную карусель.

 Рвется в эту скаредность и хворость

 Сквозь пространство скудосердных лет

 Обреченный, выморочный голос,

 Вырванный из времени поэт.

 Вырвавшийся смерчем, Обелиском,

 Ставший на скрещенье двух путей:

 Пушкинской, Державинской,

 Российской – и своей поэзии. Своей.

(Звучит “1 концерт для фортепиано” с оркестром П.И. Чайковского.)

Дома. Задания по группам (4 группы): Темы творчества О.Э. Мандельштама.