Тема: « Война и хлеб»

Цели:

Образовательные:

- Способствовать формированию у студентов сопричастности к событиям Великой Отечественной войны, осознание активной гражданской позиции, ответственности перед ветеранами Великой Отечественной войны.

Воспитательные:

- воспитание чувства гордости за свой народ, свою историю, свое наследие;

-формирование чувства сопричастности и уважения к родной истории;

-воспитание патриотизма, гордости за свою страну и любви к Отчизне.

Развивающие:

- развитие познавательного интереса к изучению исторического прошлого;

- привитие морально-нравственных качеств;

-участие студентов в деятельности гражданско-патриотического направления

Задачи:

-способствовать воспитанию толерантности, патриотизма и становлению активной гражданской позиции;

-выработка обучающимися собственных нравственных взглядов, оценок;

-способствовать духовному развитию обучающихся;

-овладеть элементами исследовательских процедур, связанных с поиском, отбором, анализом, обобщением собранных данных, представлением результатов самостоятельных микроисследований с использованием различных информационных технологий

Ход урока:

Звучит первый куплет песни "Хлеб - всему голова" (муз. Н. Кудрина, сл. В. Балаган. Исп. Ольга Воронец).

Слайд №2

Хлеб – это платье, пища, кров,

Хлеб – это явь мечты вчерашней.

Хлеб – это наших дедов кровь,

Хлеб – это будущее наше.

Хлеб – это лиц соленый пот,

Хлеб- это боль в костях и коже.

И сесть за стол не вправе тот,

Кто этого понять не может.

Хлеб — одна из тех традиционных ценностей, которая выдержала огромное испытание временем, и не нашлось того, что смогло вытеснить его из нашей жизни. Люди в разных точках земного шара начинают свой день завтраком с хлебом.

Когда берешь в руки пахучий, прогретый жаром печи кусок хлеба, нередко испытываешь какое-то затаенное, до конца не осознанное чувство благодарности к хлебу.

Хлеб – один из самых удивительных продуктов природы и человеческого труда. Один из самых надежных видов пищи на земле. Он создан тысячелетней человеческой мудростью, мастерством и упорной, самой нужной в мире работой.

День и ночь – и в палящий зной, и в дождь – идет битва за урожай. Истинные хлеборобы постоянно в тревоге за него. Тысячи людей трудятся, чтобы зерно вырастить, собрать, обмолотить, смолоть и, наконец, выпечь хлеб.

Изобилие хлеба – заветная мечта миллионов людей, живущих на земле. Мы порой забываем об истинной цене хлеба, о том, что сравнительно недорогие булки, буханки, такие привычные, всякому доступные, вобрали в себя великий труд, труд многих людей.

Ни один русский человек не сядет за стол без хлеба.

Слайд № 3

Самый вкусный, несравненный,

Всем знакомый с детских лет —

Это наш обыкновенный

И любимый русский хлеб:

Каравай пахучий, знатный,

Кренделя и калачи,

Бублик с маком ароматный,

А на Пасху куличи.

Можно с мёдом есть и с маслом,

С сыром, рыбой, ветчиной

И с икрой, кружком колбасным

Белый хлеб или ржаной.

Пироги же — хлеб особый,

Их на праздник подают,

А готовят всё со сдобой

И с начинкою пекут.

Пышки, пончики, ватрушки

Спрыгнуть с противня хотят —

Это хлебные игрушки,

В праздник радость для ребят.

Или пряники, печенье —

То, что мама испечёт,

Для детишек объеденье,

Разевай пошире рот!

И еще промолвил слово:

— С хлебом горе не беда!

Не забудьте, мол, какого

Стоил этот хлеб труда!..

(Коньков И.)

А были годы, когда люди голодали, и далеко не каждый день видели хлеб.

Слайд №4

Звучит мелодия песни «Священная война» (А.Александров, В.Лебедев-Кумач). На этом фоне слышится голос Левитана.

Вероломно, без объявления войны, фашистские полчища вторглись на нашу землю. Горели хлеба. Кричали младенцы на груди умирающих матерей.

Слайд №5

Мяли танки теплые хлеба,

И горела, как свеча, изба.

Шли деревни. Не забыть вовек

Визга умирающих телег,

Как лежала девочка без ног,

Как не стало на земле дорог.

Но, тогда, на жадного врага

Ополчились нивы и луга,

Разъярился даже горицвет,

Дерево и то стреляло вслед,

Ночью партизанили кусты,

И взлетали, как щепа, мосты.

Шли с погоста деды и отцы,

Пули подавали мертвецы,

И косматые, как облака,

Врукопашную пошли века.

Шли солдаты бить и перебить,

Как ходили прежде молотить.

Затвердело сердце у земли,

А солдаты шли и шли, и шли,

Шла Урала темная руда,

Шли, гремя, железные стада,

Шел Смоленщины дремучий бор,

Шел худой зазубренный топор,

Шли пустые тусклые поля,

Шла большая русская земля.

Илья Эренбург

Слайд № 6

Осенью 1941 года немецкое командование поняло, что их блицкригплан молниеносной войны - провалился, что война приобретает затяжной характер. А чтобы выдержать затяжную войну, надо было кормить своих солдат, поддерживать свою армию. Именно поэтому предусматривать ограбление населения на занятых фашистами землях.

Слайд №7

В планы Гитлера входило получение продовольствия с чужих земель. На захваченных им землях, словно чертополох, росла рать немецких жандармов, и все они в меру сил отбирали у крестьян скот, хлеб, птицу, овощи. Но фашистская армия не ограничивалась снабжением армии лишь за счет ограбления населения. Были разорены на занятых территориях нашей страны несколько тысяч колхозов и совхозов, отобраны, угнаны в Германию 7 млн. лошадей, 17 млн. голов крупного рогатого скота, 20 млн. голов свиней, 27 млн. овец и коз. Фашистская армия отправила в Германию сотни тысяч эшелонов с награбленными грузами.

Слайд №8

Для фашистской Германии миллионы человеческих жизней ничего не стоили. Но главари понимали, что людские, да и материальные ресурсы Германии ограничены. А потому в Берлине вдруг заговорили о недопустимости « рисковать» жизнью немецкого солдата при взятии Москвы и Ленинграда. Похоронив стратегию « блицкрига», они увидели спасение в стратегии голода. Последовали многократные истеричные выкрики Гитлера, что «блокированный Ленинград «выжрет» сам себя и как спелый плод упадет к нам в руки».

Обречь на мучительную медленную смерть как можно больше людей, оставшихся в живых, деморализовать, разобщить их, лишить воли к сопротивлению, пробудить животные инстинкты, взять Ленинград голыми руками, а пленных превратить в рабов, готовых за миску баланды на все… Вот что такое фашистская стратегия голода. И фашисты это орудие широко применяли, стремясь сломить волю людей к сопротивлению и укрепить свой тыл.

Слайд № 9

…И летели листовки с неба

На пороги замерзших квартир:

«Будет хлеб. Вы хотите хлеба?..

Будет мир. Вам не снится мир?..»

Дети, плача, хлеба просили.

Нет страшнее пытки такой.

Ленинградцы ворот не открыли

И не вышли к стене городской.

Без воды, без тепла, без света.

День похож на черную ночь.

Может в мире и силы нету,

Чтобы все это превозмочь?

Умирали – и говорили:

- Наши дети увидят свет!

Но ворота они не открыли.

На колени не встали, нет!

Е.Рывина

Блокада Ленинграда началась 8 сентября 1941 года. В планах гитлеровских оккупантов было стереть с лица земли город и уничтожить всех ленинградцев. Осаждённый Ленинград 872 дня боролся за жизнь. Ежедневные бомбардировки и страшный голод не сломили его жителей, город продолжал жить и бороться.

До войны Ленинград в основном снабжался поставками продовольствия из других регионов страны. Уже в начале сентября 1941 года были понижены нормы выдачи хлеба рабочим и инженерам, служащим, иждивенцам (по 600, 400 и 300 граммов соответственно).
В середине сентября эту норму вновь уменьшили. Самую низкую норму выдачи хлеба по карточкам ввели 20 ноября 1941 года, когда рабочие стали получать всего 250, а служащие, иждивенцы и дети — 125 граммов хлеба в день.

Слайд №10

Блокада длилась 900 дней, но самым трудным периодом оказалась зима 1941-1942гг, когда основные городские припасы были уничтожены немецкими самолётами, а увезти ослабевших детей и стариков, раненых и больных было невозможно, так как все пути из города были отрезаны врагом. Только зимой 1942 г стал лёд на Ладожском озере, и по нему была проложена в город дорога, названная дорогой жизни.

Февраль.

Какая длинная зима, как время медленно крадётся!

В ночи

Ни люди, ни дома не знают , кто из них проснётся.

И поутру, когда ветра метелью застилают небо,

Опять короче, чем вчера, людская очередь за хлебом,

В нас голод убивает страх. Но он же убивает силы…

На Пискарёвских пустырях всё шире

Братские могилы…

О том, как выживало и голодало местное население оккупированных территорий в годы войны, невозможно слышать и читать без слез. Люди лишились особенно для них дорогого – хлеба. Чем они жили, что ели - за пределами понимания нынешних поколений. Каждая живая травинка, веточка с зернышками, шелуха от мороженых овощей, отбросы и очистки - все шло в дело. И часто даже самое малое добывалось ценой человеческой жизни.

Слайд №11

Есть только одно слово, которое равнозначно слову “хлеб”. Это слово “жизнь”. В музее истории Ленинграда хранится кусочек засохшего хлеба величиной с мизинец. Таков был в зимние месяцы блокады дневной паек для жителей города, осажденного фашистами. А людям нужно было работать, нужно было жить, нужно было выжить назло фашистам, назло бомбежкам и обстрелу.

Только за первую блокадную зиму голод унес в Ленинграде 252 тыс. человек. Ленинградцы умирали, но как? Они оставались героями до последнего вздоха, их смерть призывала живых к настойчивой неукротимой борьбе. От малого до старого - все испытывали голод, но они трудились и жили с надеждой на торжество победы. А спасал их и давал надежду выжить тот маленький кусочек хлеба, который и хлебом назвать трудно.

Шестнадцать тысяч матерей

пайки получат на заре —

сто двадцать пять блокадных грамм

с огнем и кровью пополам.

...О, мы познали в декабре -

не зря "священным даром" назван

обычный хлеб. И тяжкий грех -

хотя бы крошку бросить наземь:

таким людским страданьем он,

такой большой любовью братской

для нас отныне освящен,

наш хлеб насущный, ленинградский.

Автор: О. Ф. Берггольц

Слайд 12

Дети в осажденном городе… Смотреть на голодающих детей, а их в городе оказалось около 400 тыс., и чувствовать свою полную беспомощность перед тем, что ничем помочь им не можешь,- нет ничего ужаснее для матерей. Дети ждали хлеба. А где его взять? Матери отдавали все, что могли, что имели, только бы обменять свои вещи на хлебные карточки. Родители лишая себя куска хлеба, поддерживали слабые детские силенки тем самым нанося вред своему здоровью. Чтобы не заморозить детей, женщины с превеликими трудностями доставали дрова, бережно расходуя каждое полно. А если дрова кончались, в ход шла мебель, паркет, книги. Из ближайших водоемов таскали ведрами воду, таща их на салазках, стирали в ледяной воде белье и чинили одежду при слабом свете коптилки, скудные продукты распределяли по дням, а в течении дня по часам

Иду в темноте, вдоль воронок,

Прожекторы щупают небо.

Прохожие. Плачет ребенок

И просит у матери хлеба.

А мать надорвалась от ноши

И вязнет в сугробах и ямах.

-Не плачь, потерпи, мой хороший,

И что-то бормочет о граммах.

Их лиц я во мраке не вижу,

Подслушала горе вслепую,

Но к сердцу придвинулось ближе

Осада, в которой живу я.

Слайд №13

В ход шло все, чтобы поддержать силы людей. Из дрожжей готовили супы, которые засчитывали в счет нормы крупы, полагавшейся по карточке. Тарелка дрожжевого супа часто была единственным блюдом в течении дня. Из мездры шкурок молодых телят, найденных на кожевенных заводах, варили студень. Вкус и запах такого студня был крайне неприятен, но кто обращал на это внимание? Голод подавлял все чувства. На мельницах за многие годы наросла на стенах мучная пыль. Ее собирали, обрабатывали и использовали как примесь к муке. Трясли и выбивали каждый мешок, в котором когда-то была мука. Вытряски и выбойки из мешков просеивали и тут же отправляли в хлебопечение.

В ноябре 1941г. начинаются особые трудности в работе одного из хлебозаводов Ленинграда. Надо было сохранить и растянуть надолго имеющийся крохотный запас ржаной муки, которая не поступала в связи с блокадой города. Встал вопрос о заменителях муки. Из примесей надо было применять до 10-15 сортов таких заменителей: жмыхи, соевая мука, ячменная мучка(отход). Одних жмыхов было до 6 сортов. Применяли также обойную пыль и др. Когда иссякли запасы и этих примесей, тогда встал вопрос о применении в качестве заменителей муки… целлюлозы.

Работниками лаборатории было проделано много опытных работ по лучшему применению этого заменителя муки. Сначала был освоен хлеб с 10-процентным содержанием целлюлозы, затем 15-ти и 20-ти процентным. На это толкала жестокая необходимость как можно на больший срок обеспечить Ленинград каким бы то ни было хлебом.

Хлебных примесей и суррогатов было найдено, переработано и съедено 18 тыс. тонн, не считая солодовой и овсяной муки. То были, главным образом, ячменные и ржаные отруби , хлопковый жмых, мельничная пыль, проросшее зерно, поднятое со дна Ладожского озера с потопленных барж, рисовая лузга, кукурузные ростки. В общей сложности примеси и суррогаты дали возможность кормить население и войска хлебом в течении 25 дней, а каждый выигранный день в условиях блокады города

имел неоценимое значение.

Я помню хлеб. Он чёрен был и липок-

Ржаной муки был грубоват помол.

Но расплывались лица от улыбок,

Когда буханку ставили на стол.

Военный хлеб. Он к щам годился постным,

Раскрошенный , он бы неплох с кваском.

Он вяз в зубах, приклеивался к дёснам.

Его мы отдирали языком.

Он кислым был, ведь был он с отрубями!

Не поручусь, что был из лебеды.

И всё ж с ладони жадными губами

Я крошки подбирал после еды.

Я неизменно с острым интересом

И с сердцем замирающим следил

За грозным, хладнокровным хлеборезом,

Он резал хлеб! Он чёрный хлеб делил!

Я восторгался им, прямым и честным,

Он реза грубо, властно, без затей,

Горелой коркой, как в угле древесном,

Испачкавшись почти что до локтей.

На нём рубаха взмокла холостяная,

Он был велик в восторге трудовом.

Он резал хлеб, усталости не зная,

Лица не вытирая рукавом!

Вести рассказ под песню «Хотят ли русские войны!»

(Э.Колмановский –Е.Евтушенко)

Страшным был итог блокады. За 900 дней погибло около 1 миллиона человек.

Хоронить было трудно: транспорт не работал. Обледеневшие , покрытые снегом стоят трамваи. Вдоль проспектов причудливыми нитями свисали провода, окутанные инеем, по бесконечно длинным улицам, между сугробами, напрягая последние силы, люди тянули саночки, на которых лежали покойники. Мёртвых хоронили без гробов, обёрнутых простынёй или одеялом, а позднее прост в одежде , в которой человек умер. Нередко , выбившись из сил, люди оставляли мёртвого на полпути. Позднее эти трупы подбирали машины и вывозили на окраину города, на огромный пустырь рядом со старой Пискарёвской дорогой. Так образовалось известное ныне Пискаревское кладбище, где похоронено 470 тыс. ленинградцев.известное ныне Пискарёвское кладбище, где похоронено 470 тыс.ленинградцев

Днем и ночь шел по Ладоге хлеб большой земли. Вот так или машины, по радиатор в талой воде, с открытыми дверцами, но мало кто из шоферов успевая выскочить, если машина шла под лед: ведь проваливаясь, шофер должен был включить фары. Чтобы полынья светилась. Чтобы те, кто идет следом, её миновали. И ещё один факт : Из протоколов милиций блокадного Ленинграда. «За всё время блокады не было и одного случая нападения на транспорт, перевозящий хлеб».

К марту 1942г. же иметься возможность выпекать полноценный ржаной хлеб, даже с пшеничной мукой.

Слайд № 14

Если был ад на земле, то он находился в концентрационных лагерях. За колючей проволокой происходило то, что сегодня сложно себе представить. Нацистские палачи при содействии местных пособников издевались над приговоренными к смерти. Если ты попадал в такой лагерь, шансы выбраться из него были ничтожны. Палачи преследовали конкретную цель — уничтожать всех сюда входящих.

Вас угоняли- в никуда,
От страха горестно рыдая,
Казалось- это навсегда,
И не видать родного края.

Вы в эту страшную войну
Познали ужасы фашизма,
А вам поставили в вину-
Отсутствие патриотизма.

Чем виноваты были вы?
Быть может тем, что не солдаты?...
Жестоки правила войны:
Лишь мертвые не виноваты

Вы не сломились от невзгод,
Сердцами вы не очерствели.
И это званье- «патриот»
В неволе сохранить сумели.

Из детства, юность миновав,
Вы сразу взрослыми шагнули,
И, подвиг свой не осознав,
Вы не сломились, не согнулись.

Вам наградить за этот путь
Нашлись возможности и средства…
Но, к сожалению, не вернуть,
Войной загубленное детство.

(Георгий Волчанский)

Голод в концлагерях был обдуманной и преднамеренной политикой немцев; целью ее было ослабить заключенного, подавить его морально и физически - с тем, чтобы исключить для него всякую мысль о возможном сопротивлении. Велика сила голода: мысли о пище завладевают помыслами человека и вытесняют все остальные желания, кроме одного - утолить голод. Поиски еды становились почти единственной целью заключенного, определяя все его действия в течение суток. Крайне истощенный от голода, похожий на скелет, человек становился апатичным и равнодушным ко всему окружающему, в том числе к самому себе, - таких заключенных называли «мозельманами» (в Освенциме) и «гамелями» (в Майданеке).

Пища самого низкого качества выдавалась заключенным в мизерных количествах и содержала около 1/5 количества калорий, необходимого взрослому человеку, занятому на тяжелой физической работе. С физиологической точки зрения голод оказывает на организм человека следующее действие: вначале он резко теряет в весе, поскольку прежде всего истощаются запасы жировой ткани. Одновременно с этим происходит определенное приспособление организма к малым порциям пищи, которую он получает. Оно выражается в замедлении обмена веществ в клетках организма, в результате чего сокращается также и расход ими энергии. Однако расход энергии не уменьшается больше чем на 20 % (максимально он может снизиться на 50 %). С точки зрения питательной ценности такая пища переставала поставлять организму жизненно необходимые ему пищевые элементы - белки, витамины, углеводы и жиры. В результате истощалась мускульная ткань, а также ослаблялся скелет, поскольку кости теряли кальций. Когда в организме больше не остается белка, человек находится на грани смерти.

Тем, кому волею судьбы пришлось пройти многие гитлеровские лагеря и концлагеря, знают цену хлебу и преклоняются пред ним. Дело в том, что гитлеровцы выпекали для русских военнопленных особый хлеб, по ОСОБОМУ рецепту.

Назывался он «остен-брот» и был утвержден имперским министерством продовольственного снабжения рейха (Германия) 21 декабря 1941 г., «только для русских».

Вот его рецепт:

отжимки сахарной свеклы – 40%,отруби – 30%,

древесные опилки – 20%,целлюлозная мука из листьев или соломы – 10%.

Во многих концентрационных лагерях военнопленным не давали и такого «хлеба».

Не забыть

Сколько жить доведётся на свете

Бывшим узникам концлагерей —

Не забыть им ни фабрики смерти,

Ни фашистов, что злее зверей!

Треблинка, Бухенвальд и Освенцим,

Маутхаузен в том же ряду...

Кто попал в лапы дьявола, к немцам, —

Побывал в преисподней, в аду.

Вся Земля содрогалась от горя,

Не щадило зверьё и детей!

Пасть чудовищная — крематорий —

Что ни день пожирала людей.

В этом мире — безумном, ничтожном —

На кострах распинают и жгут,

И сдирают безжалостно кожу

На перчатки — отлично, «зергут»!

И душа леденела от страха,

Этот ужас вовек не избыть!

Сколько брошено жизней на плаху!

Разве можно такое забыть?!

Всё же узники — сильные духом!

И в застенках остались людьми.

Пусть погибшим земля будет пухом,

Тем, кто выжил — поклон до земли!

За отцов, матерей наших, дедов

Крик души против всякого зла!

За нелёгкую нашу Победу

Боль стихами во мне проросла!

Г. Плахова

Слайд №15

В деревнях и сёлах мужчин не было - они воевали на фронте. Остались только старики, женщины и дети. Пожилым женщинам трактор был страшен. Детям – велик. Но собирались девчата 16-17 лет, которые покрепче, да ехали учиться на трактористок. Зимой шли учиться – весной уже пахали

(На фоне мелодии Я.Френкеля «Русское поле »)

Поедут пахать – вдоволь наплачутся. Масло им в глаза, и по – лицу. Руки по локоть в мозольных и ожоговых пузырях. Умывались керосином, руки оттирали землёй. И засыпали в борозде, когда пахали ночью. Темно, ничего не видно. Одна трактористка с фонарём идёт, друга на его свет едет. И страшно обеим, потому что волки вокруг стаями собирались. Да и трудно было понять, то ли трактористка в тракторе заснёт от усталости, то ли напарница с фонарём, потеряв силы, упадёт под трактор.

Косили напрямую. Хлеб был очень засоренный. Барабан часто так забивался всяким мусором, что не хватало сил очистить его. Когда комбайнами молотили, то женщины в прицеп впрягутся и тащат от клади. Кто за колёса, кто за что и к комбайну. Тяжек, что говорить, хлеб войны.

Мы никогда не сможем почувствовать ужасы тех военных лет. Как всё минувшее, чему мы не были ни свидетелями, ни участниками.

Мы не вспомним поросшие бурьяном и ржавчиной поля, пресный вкус кирпичной пыли на руинах наших городов и деревень, запах смерти не символический, а реальный…

Мы не можем вспомнить и заново пережить, потому что это было не с нами. 30 млн. наших людей – мужчин, женщин, стариков и детей унесла война. Им уже не помочь. Они не требуют сострадания и участия.

Но мы должны о них помнить!

И мы помним о них….!

Чтецы: «Реквием»- Р.Рождественский.

Реквием (Вечная слава героям)

Памяти наших отцов и старших
братьев, памяти вечно
молодых
солдат и офицеров
Советской
Армии, павших на фронтах
Великой Отечественной
войны.

1

Вечная слава героям!
Вечная слава!
Вечная слава!
Вечная слава героям!
Слава героям!
Слава!..

Но зачем она им, эта слава, —
мертвым?
Для чего она им, эта слава, —
павшим?
Все живое —
спасшим.
Себя —
не спасшим.
Для чего она им, эта слава, —
мертвым?..
Если молнии в тучах заплещутся жарко,
и огромное небо
от грома
оглохнет,
если крикнут все люди земного шара, —
ни один из погибших
даже не вздрогнет.
Знаю:
солнце в пустые глазницы не брызнет!
Знаю:
песня тяжелых могил не откроет!
Но от имени сердца,
от имени жизни,
повторяю!
Вечная
Слава
Героям!..
И бессмертные гимны,
прощальные гимны
над бессонной планетой плывут величаво…
Пусть не все герои, —
те,
кто погибли, —
павшим
вечная слава!
Вечная слава!

Вспомним всех поименно,
горем вспомним своим…
Это нужно —
не мертвым!
Это надо —
живым!
Вспомним гордо и прямо
погибших в борьбе…

Есть великое право:
забывать
о себе!
Есть высокое право:
пожелать
и посметь!..

Стала
вечною славой
мгновенная
смерть!

2

Разве погибнуть ты нам завещала,
Родина?
Жизнь обещала,
любовь обещала,
Родина.

Разве для смерти рождаются дети,
Родина?
Разве хотела ты нашей смерти,
Родина?

Пламя ударило в небо! —
ты помнишь,
Родина?
Тихо сказала: «Вставайте на помощь…»
Родина.
Славы никто у тебя не выпрашивал,
Родина.
Просто был выбор у каждого:
я или Родина.

Самое лучшее и дорогое —
Родина.
Горе твое —
это наше горе,
Родина.

Правда твоя —
это наша правда,
Родина.
Слава твоя —
это наша слава,
Родина!

3

Плескалось багровое знамя,
горели багровые звезды,
слепая пурга
накрывала
багровый от крови закат,
и слышалась поступь дивизий,
великая поступь дивизий,
железная поступь дивизий,
точная
поступь солдат!
Навстречу раскатам ревущего грома
мы в бой поднимались
светло и сурово.
На наших знаменах начертано слово:
Победа!
Победа!
Во имя Отчизны —
победа!
Во имя живущих —
победа!
Во имя грядущих —
победа!
Войну мы должны сокрушить.
И не было гордости выше,
и не было доблести выше —
ведь кроме
желания выжить
есть еще
мужество
жить!
Навстречу раскатам ревущего грома
мы в бой поднимались
светло и сурово.
На наших знаменах начертано слово
Победа!
Победа!

4

Черный камень,
черный камень,
что ж молчишь ты,
черный камень?

Разве ты хотел такого?
Разве ты мечтал когда-то
стать надгробьем
для могилы
Неизвестного солдата?
Черный камень.
Что ж молчишь ты,
черный камень?..

Мы в горах тебя искали.
Скалы тяжкие дробили.
Поезда в ночах
трубили.
Мастера в ночах
не спали,
чтобы умными руками
чтобы собственною кровью
превратить
обычный камень
в молчаливое
надгробье…

Разве камни виноваты
в том, что где-то под землею
слишком долго
спят солдаты?
Безымянные
солдаты.
Неизвестные
солдаты…

А над ними травы сохнут,
А над ними звезды меркнут.
А над ними кружит беркут
и качается
подсолнух.
И стоят над ними
сосны.
И пора приходит снегу.
И оранжевое солнце
разливается
по небу.
Время движется над ними…

Но когда-то,
но когда-то
кто-то в мире помнил имя
Неизвестного
солдата!
Ведь еще до самой смерти
он имел друзей немало.
Ведь еще живет на свете
очень старенькая
мама.
А еще была невеста.
Где она теперь —
невеста?..
Умирал солдат —
известным.
Умер —
Неизвестным.

5

Ой, зачем ты, солнце красное,
все уходишь —
не прощаешься?
Ой, зачем с войны безрадостной,
сын,
не возвращаешься?
Из беды тебя я выручу,
прилечу орлицей быстрою…
Отзовись,
моя кровиночка!
Маленький.
Единственный…

Белый свет не мил.
Изболелась я.
Возвратись, моя надежда!
Зернышко мое,
Зорюшка моя.
Горюшко мое, —
где ж ты?
Не могу найти дороженьки,
чтоб заплакать над могилою…
Не хочу я
ничегошеньки —
только сына милого.
За лесами моя ластынька!
За горами — за громадами…
Если выплаканы
глазыньки —
сердцем плачут матери.
Белый свет не мил.
Изболелась я.
Возвратись, моя надежда!
Зернышко мое,
Зорюшка моя.
Горюшко мое, —
где ж ты?

6

Когда ты, грядущее?
Скоро ли?
В ответ на какую
боль?..

Ты видишь:
самые гордые
вышли на встречу с тобой.
Грозишь частоколами надолб.
Пугаешь угластыми кручами…
Но мы поднимем себя
по канатам,
из собственных нервов
скрученных!
Вырастем.
Стерпим любые смешки.
И станем больше
богов!..
И будут дети лепить снежки
из кучевых
облаков.

7

Это песня о солнечном свете,
это песня о солнце в груди.
Это песня о юной планете,
у которой
все впереди!
Именем солнца, именем Родины
клятву даем.
Именем жизни клянемся павшим героям:
то, что отцы не допели, —
мы допоем!
То, что отцы не построили, —
мы построим!

Устремленные к солнцу побеги,
вам до синих высот вырастать.
Мы —
рожденные песней победы —
начинаем
жить и мечтать!
Именем солнца, именем Родины
клятву даем.
Именем жизни клянемся павшим героям:
то, что отцы не допели, —
мы допоем!
То, что отцы не построили, —
мы построим!

Торопитесь, веселые весны!
Мы погибшим на смену
пришли.
Не гордитесь, далекие звезды, —
ожидайте
гостей
с Земли!
Именем солнца, именем Родины
клятву даем.
Именем жизни клянемся павшим героям:
то, что отцы не допели, —
мы допоем!
То, что отцы не построили, —
мы построим!

8

Слушайте!
Это мы говорим.
Мертвые.
Мы.
Слушайте!
Это мы говорим.
Оттуда.
Из тьмы.
Слушайте! Распахните глаза.
Слушайте до конца.
Это мы говорим,
мертвые.
Стучимся в ваши сердца…

Не пугайтесь!
Однажды мы вас потревожим во сне.
Над полями свои голоса пронесем в тишине.
Мы забыли, как пахнут цветы.
Как шумят тополя.
Мы и землю забыли.
Какой она стала, земля?
Как там птицы?
Поют на земле
без нас?
Как черешни?
Цветут на земле
без нас?
Как светлеет река?
И летят облака
над нами?
Без нас.

Мы забыли траву.
Мы забыли деревья давно.
Нам шагать по земле не дано.
Никогда не дано!
Никого не разбудит оркестра печальная медь…
Только самое страшное, —
даже страшнее, чем смерть:
знать,
что птицы поют на земле
без нас!
Что черешни цветут на земле
без нас!
Что светлеет река.
И летят облака
над нами.
Без нас.

Продолжается жизнь.
И опять начинается день.
Продолжается жизнь.
Приближается время дождей.
Нарастающий ветер колышет большие хлеба.
Это — ваша судьба.
Это — общая наша судьба…
Так же птицы поют на земле
без нас.
И черешни цветут на земле
без нас.
И светлеет река.
И летят облака
над нами.
Без нас…

9

Я
не смогу.
Я
не умру…

Если
умру —
стану травой.
Стану листвой.
Дымом костра.
Вешней землей.
Ранней звездой.

Стану волной,
пенной волной!
Сердце свое
вдаль
унесу.
Стану росой,
первой грозой,
смехом детей,
эхом в лесу…
Будут в степях
травы
шуметь.
Будет стучать
в берег
волна…

Только б допеть!
Только б успеть!
Только б испить
чашу
до дна!
Только б в ночи
пела
труба!

Только б в полях
зрели
хлеба!..
Дай мне
ясной жизни, судьба!
Дай мне
гордой смерти, судьба!

10

Помните!
Через века, через года, —
помните!
О тех,
кто уже не придет никогда, —
помните!

Не плачьте!
В горле сдержите стоны,
горькие стоны.
Памяти павших будьте достойны!
Вечно
достойны!

Хлебом и песней,
Мечтой и стихами,
жизнью просторной,
каждой секундой,
каждым дыханьем
будьте
достойны!

Люди!
Покуда сердца стучатся, —
помните!
Какою
ценой
завоевано счастье, —
пожалуйста, помните!

Песню свою отправляя в полет, —
помните!
О тех,
кто уже никогда не споет, —
помните!

Детям своим расскажите о них,
чтоб
запомнили!
Детям детей
расскажите о них,
чтобы тоже
запомнили!
Во все времена бессмертной Земли
помните!
К мерцающим звездам ведя корабли, —
о погибших
помните!

Встречайте трепетную весну,
люди Земли.
Убейте войну,
прокляните
войну,
люди Земли!

Мечту пронесите через года
и жизнью
наполните!..
Но о тех,
кто уже не придет никогда, —
заклинаю, —
помните!