"Развитие жанра антиутопии в современной отечественной литературе". Материалы к уроку по повести А. Курчаткина "Записки экстремиста"
методическая разработка по теме

Министерство образования Московской области

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

Московский государственный областной университет

(МГОУ)

Ногинский филиал

«НА ИХ ПРИМЕРЕ ЕСТЬ ЧЕМУ ПОУЧИТЬСЯ…»

Материалы к уроку

по повести А.Курчаткина «Записки экстремиста»

/в рамках темы

«РАЗВИТИЕ ЖАНРА АНТИУТОПИИ

В СОВРЕМЕННОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ»/

Автор: Малиновская А.А.

«На их примере есть чему

поучиться…»

«Записки экстремиста» - что это? Фантастическая повесть, или аллегория, или антиутопия? А может, пародия? Кажется, А.Курчаткин намеренно не определяет жанр своего произведения, предпослав ему, помимо названия, подзаголовок «Строительство метро в нашем городе», ничего, впрочем, не проясняющий. Судя по всему, право определить жанр, понять идейно-художественный смысл, сделать выводы предоставлено самому читателю…

В начале «Записок» - события, которые вполне могут происходить и в наше время; герой с его «яростным желанием действия» понятен и почти близок; узнаваем «Дом власти» - «массивное серое здание… с высокими дубовыми дверями… с подножием из широкой гранитной лестницы…» На «нашем» языке изъясняется и «страж порядка»:

- Чиканулись, ребята? … Я сейчас сообщу, вас заметут, жизни вам больше не будет!..

Руководители города, ездящие на «больших осадистых зверюгах», - наши, родные начальники-аппаратчики, сопровождаемые «нашими» же «молодыми людьми с военной выправкой».

Но дальше – насторожило что-то до боли знакомое: «цепь солдат…над колышущейся толпой возвысилась человеческая фигура…вся площадь подалась туда, в короткий миг уплотнившись в жаркий, тугой человеческий ком…единения с тысячной толпой, с многоруким, многоглавым ее телом…» Звучат выстрелы – и «толпа пришла в движение и стала разваливаться…» Митинг, на который собрался народ с требованием «ускорения строительства метро» (разбуженный и поднятый, кстати, листовками), - да это же первомайская демонстрация из горьковского романа! Увы, отец Философа не стал последователем сыновнего Дела, но перешагнуть через него и через мать герой вполне сумел: «Я ушел из дома…После такого я не мог оставаться». В финале он прочитает в отцовском предсмертном письме: «Мама так тосковала по тебе перед смертью», - однако и тогда в груди у него «ничего не откликается…»

В жертву Делу принесено слишком многое: отец и мать, любимая и дети, собственная жизнь, - «все было бессмысленно – все лишения, тяготы, весь ужас бессолнечного подземного житья», - но против этого прозрения восстает вся внутренняя сущность этого уже немощного человека: «А зато каким азартом была наполнена наша жизнь… Каким счастьем наполнена!... Счастливыми нас делают высокие намерения, а не осуществленные цели…»

Не наша ли история вместилась в десятилетия, отделяющие тот разогнанный митинг и бесславный выход на свет «героев», ожидавших триумфальных почестей и оказавшихся нелепыми, ненужными, безнадежно отставшими от цивилизации? Ушедшие под землю во имя самых благих целей (разгрузить наземный транспорт, построить метро – для города, для народа!), замуровавшие себя, отгородившиеся «от земли» шлагбаумом (читать: железным занавесом), они неизбежно пришли к той же государственной системе подавления личности, против которой и выступили вначале. Идти к великой цели мешает плодящийся народ, который нужно кормить, - «как ни велика оказалась детская смертность, население нашего подземного города неуклонно росло». В детях видят не будущее, а «вложения», «расход»! Примитивное натуральное хозяйство, низкая производительность, «замкнутый круг» - досадные помехи Делу.

Уходит «старая гвардия» - погиб Инженер, от мучительной болезни угасает Декан, выходит «наверх» умирать Волхв – остаются немногие, и вступают в действие волчьи законы (или именно человеческие): борьба за власть, в которой все средства хороши. Провокация – прекрасно: и Магистр за попытку побега, которой не было, предстанет перед судом. Да ведь это наши 30-е! «Тройка» судит, этот «шутовской, дурацкий спектакль» с самооговором обвиняемого повторяется несколько раз перед «народом» (как часто ссылается на него Рослый!), и «мнение трудового народа» - конечно, смертная казнь! А на сомневающихся в ее необходимости безотказно действует окрик: «Кто это там простить хочет?!» - и теперь уже полное молчание. Рослый: «Народ требует смерти – мы должны подчиниться ему. Народ хочет жертвы. Ясно? Крови хочет… Большое дело только на крови крепко стоит!» - ведь это почти некрасовские строки: «…дело прочно, когда под ним струится кровь…» И палачом Рослый заставляет стать его же, Философа, друга и соратника Магистра, - «кровь виной связывает». Разве это не Сталин?!

И штат осведомителей, и пропагандистский аппарат – ведь поколения сменяются, «идеалы, что подвигли нас много лет назад к уходу под землю, уже не ощущаются ими с той остротой и силой» - все это было и у нас, и не в столь далекие времена. Даже погребение умерших в стене пещеры, с оттиском имени и дат, так напоминает захоронения в Кремлевской стене…

Пережить крах всего – идеалов, жизненных ценностей – удается не всякому, и вот сотня подземных жителей, среди которых и сын автора записок – Философа, добровольно уходит в небытие – опять же как! Замуровавшись под землю и пустив газ. Сохранили верность идеалам?... Яду просит и наш герой, но остается жить, вернее, доживать. Не хочет видеться ни с кем из бывших соратников, не хочет разговаривать со «всякими молодыми людьми», посещающими его и жалующимися «на бесцельность и пустоту жизни» (примечательно, что больше среди них парней, недавно отслуживших в армии, а ведь герой начинал свою эпопею тоже тогда, когда «чувство свободы…пьянило и кружило голову после казарменного затворничества»). Он мечтает о прекрасном дне, когда к нему придет побеседовать человек не ради себя, а ради него и «всех других, отдавших свои жизни строительству метро», и о не менее прекрасном дне, когда летающие «пеналы» упадут, «и тогда понадобится наше метро, …возникнет и нужда в знании о тех, кто строил его. …Такие героические, мужественные люди проделали этот путь. Они заслужили памятники, они достойны книг, о них должны складываться легенды. На их примере есть чему поучиться!»

Действительно, есть.