Горизонт-2

                        Горизонт

Раннее утро. Желтое солнце с розовым бочком едва показалось из-за тонкой, но плотной пелены тумана. Деревья и травы облиты прохладной росой. На легкой рваной паутине висит большая капля. Последние звезды гаснут в лазурном небе. Краешек серебряной луны растворяется в хрустальном небосводе. Крики петуха летят от заднего двора через поле до кромки березового леса. Вольные птицы копошатся в ветках старой разросшейся ивы. И всё начинает просыпаться.

Больничные стены, голые и холодные, настолько надоели Наташе, что она не могла уже больше находиться в этом помещении. Ей очень хотелось домой. Но болезнь приковала исхудавшее тело двенадцатилетней девочки к железной скрипучей и ужасно неудобной кровати. Болезнь не позволяла Наташе гулять, как другим детям, целыми днями. Ей приходилось долгие месяцы проводить в душной городской больнице. Скука и тоска одолевали её, это замкнутое пространство только усугубляло Наташино самочувствие.

Но вот настал счастливый день – Наташу забирали домой. Мама готовила вкусности, папа рассказывал дочке всякие забавные случаи, бывшие с ним на охоте. Приехали родственники, которые просто завалили девочку подарками. Все веселились, шутили, смеялись. В общем, праздник удался!

На следующее утро Наташин отец собирался на охоту - уток пострелять. Дочь просилась с ним. Она глядела большими синими глазами на отца и жалобно умоляла взять её на охоту. Через некоторое время папа согласился, но мама, только что вошедшая в зал и услышавшая разговор, мягко возразила: «Наташенька, милая моя, ну куда ты собралась? Простудишься, а тебя ведь только выписали из больницы. Останься дома!» В глазах девчушки засверкали крохотные слезинки, тогда мать добавила: «Ладно, поезжай с отцом, только обещай мне беречься?!» Радостная Наташка бросилась матери на шею и стала целовать её в румяные щеки. А затем дочь умчалась в свою комнату, чтобы поскорее собраться.

Белёсые тощие перистые облака тянулись с востока и таяли на линии горизонта. День разгорался. Небо становилось чище. Солнце припекало. А природа бодрствовала.

-Папа, папа, смотри – утки! – кричала восхищенная Наташа.

-Тише! – шепотом отвечал отец, - Так ты можешь их спугнуть! Давай подойдем поближе.

И они, крадучись, двинулись к озеру, вокруг которого колючей стеной встал кустарник. Шаг за шагом они приближались к заветной цели. Вдруг Наташа наступила на ветку, и та шумно хрустнула. Утки встревожено вспорхнули. Отец девочки выстрелил в дичь. Одна из серых уточек громко крякнула и пошла на снижение. Её крылья недолго трепыхались в воздухе. Она долетела до небольшого холма и, уткнувшись клювом в сырую землю, затихла. Отец с дочерью бросились наперегонки к холму, где их ждал охотничий трофей.

Прошел час, а они так и не смогли отыскать утку. Почти весь холм был облазан, а кусты – обшарены, но безуспешно. Тогда охотники, немного передохнув, разделились и продолжили поиски.

Наташа раздвинула темные ветки ивняка, и её взгляд наткнулся на что-то черное и непонятное. Холодная дрожь пробежала по спине, но она взяла себя в руки и двинулась глубже в кустарник. На земле лежала мертвая собака. Девочка тихо опустилась на колени перед животным. Наташина рука коснулась смоляной шерсти и тут же почувствовала еле уловимое тепло. Сердце дрогнуло. Девочка вскочила и побежала к отцу, который шел ей навстречу, неся в сильной руке утку.

В ветеринарной клинике сказали, что Наташе и её папе повезло – собака была жива, хотя и в очень тяжелом состоянии. Два месяца пса выхаживали врачи, прежде чем вернуть его Наташиной семье.

- Спайк, давай быстрее, догоняй, догоняй же! Спайк! Спайк! – улыбаясь, кричала Наташа большой, черной, лохматой псине.

Девочка с двумя смешными косичками бежала по широкому привольному лугу, а за ней гналась собака. Они со смехом носились вкруговую по душистым травам. Затем падали на землю и смотрели в гаснущее небо. Комары и мелкие мошки кружили над их головами, кропя своими телами глянцевый ласковый вечер. Август прощально смотрел на Наташку и Спайка. И лето разжимало свои жаркие объятия.

На смену лету пришла спокойная, сонная, слегка затуманенная осень. Рыжей кобылой она обскакала все поля, леса, холмы, пробежала по озеру, а грязные брызги, летящие из-под её копыт, прилипли и небу. Тогда небо обиделось и стало плакать крошечными моросящими капельками, которые росли и становились громадными слезищами, какие бывают у пегих лошадей. Вот они-то и смыли всю краску с деревьев вместе с листьями на землю. И деревья остались наги.

- Чудо – день, чудо – день…, - напевал Наташин папа.

Он сегодня собрался немного поохотиться. Дочь пригласил с собой, и та не отказалась. Было решено взять с собой Спайка.

Пару часов Наташа и Спайк бродили по лесу. А папа тем временем сидел в засаде, возле озера, в ожидании уток. И вот дичь приблизилась к укрытию. Наташин отец выстрелил. Одну утку он убил сразу, а вторая, раненная в крыло, полетела в сторону леса, задевая лапами низко растущие деревья и кустарники. В это время Наташа и Спайк возвращались из леса. Они медленно шли к озеру, как вдруг мимо них протрепыхалась утка. Спайк бросился за ней. Он гнался за дичью, не отставая ни на шаг, ни на взмах. Но вдруг неведомая сила рванула его в сторону. И собака невольно поддалась этой силе.

Минут десять Спайк бежал без передыху. Его ноздри ощущали что-то знакомое, но он не мог вспомнить что именно. Ноги сами вели его… на холм! И вот, мелькнул последний куст, и перед взглядом пса распростерлась ровная полянка.

В туманяще-розовых лучах заходящего солнца тонула черная фигура. Она грязным пятном замерла на фоне неба и земли.

И собачье сердце забилось так тяжело. Узнал. Не Спайк, а Джек. Он вспомнил всё! Простил, не задумываясь, и бросился к хозяину с радостным лаем.

Взгляды пересеклись…

«Прости, Джек»,– хозяин опустил голову, и что-то мокрое скользнуло по грубой, морщинистой щеке.

За Джека ответил ветер: «Смотри, наш горизонт…»