«РАТНЫЙ ПОДВИГ НИЖЕГОРОДЦЕВ»

1. Михайлова Мария
2. МБОУ «Гимназии №38»
3. 8Б класса
4. Руководитель: Стиховнина И.В., учитель истории

«РАТНЫЙ ПОДВИГ НИЖЕГОРОДЦЕВ»   

Мой сказ будет о подвиге народном, в смутное время 1611-1612 года, участником которых был я сам, о котором должен знать и помнить каждый русский человек.

        Страшные напасти обрушились на Московское государство в начале XVII века:  трёхлетний неурожай и голод, захват престола Лжедмитрием, мятеж  служилых людей под предводительством Ивана Болотникова, разбои второго самозванца, насильственное низложение царя Василия Шуйского. В пределы русских земель вступили интервенты. Москва оказалась захваченной войском польского короля Сигизмунда, в Новгороде хозяйничали шведы. По северным городам шныряли английские лазутчики. Государство разваливалось на глазах, ибо раздирали его и внутренние распри. Лихой атаман казачьей вольницы, тушинский боярин Иван Заруцкий, осаждал Москву. Шайки гуляющих людей разоряли и грабили многие города. Не было согласия у бояр с дворянами, а в посадах чернь поднималась против знати и воеводских властей. По всей России гремели набаты, повсюду неистовствовала безумная смута. Нужна была величайшая жертва, чтобы спасти государство. И вот тогда бросил клич мой земляк, нижегородский торговец, уроженец Балахны, почитаемый среди простого посадского люда патриот Кузьма Минин.

        Минин, начиная с сентября, когда земский мир избрал его своим старостой, вёл патриотические речи в Земской избе, на торгу, на паперти Спасо – Преображенского собора. С каждым днём увеличивалось число его сторонников.

        Ясным сентябрьским днём 1611 года в конце спуска, что идёт от крепостных Ивановских ворот к торгу, возле Земской избы и напротив её церкви Николы, нарастала и сгущалась взволнованная толпа нижегородского приказного, служилого и тяглового люда: дворяне, стрельцы, пушкари, подъячие и писцы, а больше всего – ремесленники да торговцы. Были и жёны с малыми чадами, были и старцы. Народ стекался на зов посадского старосты.  Я тоже поспешил туда.  И сказал нам Кузьма Минин: «Граждане нижегородские! Люди посадские и стрелецкие! Крестьяне вольные и кабальные! Настало для нас лихое время. Льется русская кровь. А бояре и всякие знатные люди отступились от нас и впустили чужеземцев в Москву. Если хотим мы помочь Русскому государству, то не пожалеем жизни за это. Дома свои продадим, жен и детей заложим, а соберем казну на жалованье ратным людям. Дело великое, но совершим его. Я знаю – как только мы на это поднимемся, другие города к нам пристанут, и избавимся от чужеземцев». И принес Кузьма на площадь все свое имущество: и деньги, и домашние вещи, и украшения жены.

        Великое дело началось: несли нижегородцы кто чем владел. Все принималось. Богатые приносили золото и серебро, жемчуга и оружие, драгоценные ткани и кубки. А от нищего брали и медный крест. А ещё положили сходом, чтобы каждый житель на святое дело отдал пятую часть своего имущества. И когда денег собрали довольно и на оружие, и на одежде, и на продовольствие воинам, стали думать, кого же позвать в военачальники. И опять сказал Кузьма Минин: «Надо просить князя Дмитрия Пожарского…» И он согласился командовать войском, но просил одно условие: для сбора и хранения казны,  для расчетов с ратными людьми, для покупки коней, оружия пусть выберут из горожан надежного человека. Мы, нижегородские ополченцы, были единодушны – Кузьма Минин. И никто другой!

        Конны, людны и оружны стекались в Нижний дворяне и дети боярские, шли посошные люди. Ядром ополчения стали закалённые в сечах смоляне. Соединились с нами вязьмичи и дорогобужане, служилый люд из Коломны, Гороховца, понизовых городов. Вместе с русскими в ополчение вступили татары, чуваши, черемисы (марийцы), мордва и другие разные «языцы». По всему Московскому государству рассылались из Нижнего призывные грамоты.

        На исходе зимы 1612 года вселюдское наше ополчение выступило в поход. Длинной лентой растеклось по кремлёвскому съезду русское воинство. Голова колонны уже перешла по льду Оку-реку, а хвост её только ещё выходил из ворот Ивановской башни. Поблескивали на мартовском солнце шишаки на шлемах, копья, щиты  воинов, конская сбруя. Кряхтел под тяжестью лошадей и пушек лёд на реке. Шли на Ярославль по правому берегу Волги, по древней дороге. По пути что ни город тяжелели сундуки от богатых пожертвований, длиннее становилась колонна ратников: к ней примыкали новые и новые добровольцы. Так прошли Балахну, Юрьевец, Решму, Кинешму, переправились через Волгу к Костроме. А ярославцы уже встречали нас с хлебом и солью на левом берегу, за Волгой.

        Началось «ярославское стояние». Всю весну и лето 1612 года подвижные полки и летучие отряды очищали дороги и подступы к Москве от воровских ватаг, разбойных отрядов самовольной, отбившейся от королевских войск шляхты, шаек грабителей. Вместе с тем ополчение основательно готовилось к вызволению столицы. Мы - ополченцы продолжали собираться с силами. За весну и лето 1612 года собралось огромное войско – более 10 тысяч служилых поместных людей, до 3 тысяч казаков, более тысячи стрельцов и множество «даточных людей» из крестьян. Пожарский создал стройную военную организацию. Пешие ратники объединились в полки, а конные – в сотни. Воеводам полков предписывалось проводить обучение ратников, следить за соблюдением воинской дисциплины, а самим военачальникам – быть образцом справедливости по отношению к ополченцам и горожанам.

         В Ярославле организовали производство холодного оружия – копий, бердышей, рогатин. Был создан «совет всей земли» для управления делами. Кузьма Минин вдосталь запасал продовольствие, снабжал войско всем необходимым, наладил чеканку ополченской монеты, производил сборы в земскую казну с чёрных волостей и монастырских вотчин, вёл учёт оружия и пороха, встречал и распределял на постой новобранцев, закупал верховых и обозных лошадей, завозил ткани, железо и кожу.

И вот в июле 1612 года значительная часть нашего ополчения двинулась из Ярославля. Мы шли через Ростов, Переславль – Залесский, Троицу (Сергиев – Посад). 20 августа мы вступили в Москву. Пожарский дал приказ расположиться станом у Арбатских ворот. Мы оказались как бы меж двух огней: в лоб нам наступил Ходкевич, а с тыла угрожали поляки, что засели в Кремле. Но другая позиция не мыслилась – нам оставалось или победить, или сложить головы на поле боя.

        Два дня шла упорная кровопролитная сеча. Ходкевич нисколько не сомневался, что справится с нашим ополчением. Поляки думали, что слаба русская рать. Но они не учли нашего высокого патриотического духа. В самый трудный, критический момент битвы Минин выпросил у Пожарского три дворянские сотни и, преодолев Москву – реку через Крымский брод внезапно ударил по противнику с тыла. Это и решило бой в пользу ополчения. А осаждённые в Кремле поляки остались без всякой помощи. Окружив плотным кольцом Китай-город и Кремль, мы начали их общую осаду. Осада затянулась на два месяца. Наши ратники забрасывали камнями из осадных пушек гарнизон, засевший в Кремле. Поляки не хотели сдаваться, хотя были утомлены невыносимым голодом. 4 ноября мы выгнали поляков из Китай-города, а 7 ноября, утром, тяжёлые ворота Московского кремля медленно открылись, и грязные, оборванные, исхудавшие, покорные польские паны вышли на Красную площадь пленниками.

        И Москва взликовала! Мало что осталось от города, посады выжжены, торчат уныло закопчённые печные трубы, жители повыбиты или разбрелись кто куда. Но весело и победно заиграли кремлёвские колокола во славу победителей. И под радостные клики исстрадавшегося московского люда Минин и Пожарский обок друг с другом верхами въехали в Кремль во главе русского воинства…

        Радость и гордость за всех нижегородцев переполняла меня. Ведь русский народ, поднятый именно нижегородцами, спас Российское государство. После долгой подготовки и напряжённой борьбы мы одержали победу. Это было грандиозное событие. Я видел, как радовались женщины и дети, освобождённые от мук и страданий. На сердце становилось все легче и легче. Эти моменты своей жизни я не забуду никогда.

        9 ноября 1612 года на Красной площади у Лобного места был отслужен благодарственный молебен. Мне казалось, что весь русский народ благодарил нас за ратный подвиг, за участие в судьбе всей России.

        В марте 1613 года избранный Земским Собором,  царь Михаил Фёдорович Романов, установил ежегодное празднование Казанской Божией Матери в день избавления Москвы от поляков – 4 ноября. В 1649 году царь Алексей Михайлович постановил совершать в этот день празднование по всей России. Наш родной город, Нижний Новгород, по праву явился Центральным местом проведения этого праздника.