МБОУ «Основная общеобразовательная школа №26»

города Прокопьевска Кемеровской области

На Всероссийский конкурс

«Недаром помнит вся Россия»

Герои Отечественной войны 1812 года в жизни А.С.Пушкина

Выполнила: ученица 9 класса

Шевкунова Анастасия Юрьевна.

                                                                                                      Учитель: Селютина

                                                                                    Татьяна Александровна

Прокопьевск, 2012 год

Отечественная война 1812 года показала всему миру огромные возможности русского народа, оказала огромное влияние на духовный настрой людей. Особенно значительными стали впечатления 1812 года для поколения, воспитавшегося под их влиянием — для Пушкина и его сверстников.

          Вся поэзия Пушкина – это его лирический дневник, в котором он запечатлевает черты своей личности, своих друзей и знакомых, своего времени. И хочется явственно увидеть людей, которые его окружали, понять, что это были за характеры и что поэту было в них интересно, какую роль они играли в его судьбе, а Пушкин в их жизни и нашей памяти о них.

Александр Сергеевич сумел сохранить, вопреки атмосфере европеизма, его окружавшей, русскую душу. Поэтому обращение к жизни и творчеству Пушкина актуально и в наши дни, когда человеку, особенно молодому, не хватает духовности.

В своей работе я использовала такие методы исследования, как метод обобщения независимых характеристик, синтез.

Начиная работу, я поставила перед собой следующие цели и задачи:

1)        исследовать, изучая биографические материалы о Пушкине, кем для великого поэта были герои Отечественной войны 1812 года, что дали ему они для жизни и творчества;

2)        расширить свой кругозор, читая литературу о жизни героев Отечественной войны 1812 года;

3)        выяснить атмосферу, в которой формировались характер, мировоззрение героев Отечественной войны 1812 года и великого поэта;

4)        показать зарисовки российской жизни конца ХVIII и первой половины ХIХ века.

Думается, что моя работа будет полезной не только мне и моим одноклассникам, но и всем, кому интересна история и культура нашей страны, кто хочет больше узнать о её героях, по-новому взглянуть на людей, живших два века назад и оставивших свой след в памяти народной.

В течение своей непродолжительной жизни Александр Сергеевич общался со многими людьми, среди которых – участники и герои Отечественной войны 1812 года: Н.Н.Раевский с сыновьями, Александром и Николаем, Д.В.Давыдов, М.С.Воронцов.

С Денисом Васильевичем Давыдовым молодой Пушкин познакомился в литературном обществе «Арзамас», членами которого были оба. В 1821 году, во время южной ссылки Пушкина, они общались в Киеве, а затем в Москве, где жил герой Отечественной войны 1812 года. И Денис Давыдов не раз бывал в гостях у известного поэта. Пушкин признавался, что он не сделался подражателем Батюшкова и Жуковского благодаря Давыдову, «который дал ему почувствовать ещё в Лицее возможность быть оригинальным». [16, с. 126]. Дань уважения и признательности певцу-гусару Пушкин высказал в посвящённых ему стихотворениях: «Наездники», «Певец-гусар, ты пел биваки» и «Недавно в часы свободы». С воспоминаниями о встрече на юге можно связать портрет Дениса Давыдова, исполненный Пушкиным в начале 1825 года на полях строф об Одессе в «Евгении Онегине». В начале 1836 года Пушкин привлёк Д.В.Давыдова к сотрудничеству в «Современнике». В нём опубликованы 6 стихотворений и две статьи Давыдова. Для публикации статей Пушкин приложил много усилий для преодоления цензурных затруднений, даже обращался за содействием к военному министру А.И.Чернышёву. послания Александра Сергеевича к Денису Васильевичу, упоминания о нём в переписке, отзывы и свидетельства современников показывают неизменную любовь Пушкина к поэту-партизану. Смерть Пушкина поразила Дениса Давыдова, писавшего 3 февраля 1837 года П.А.Вяземскому: «Какое ужасное происшествие! Какая потеря для всей России».[16, с. 127].

         Денис Васильевич Давыдов  родился 16 июля 1784 г. в Москве, в семье бригадира Василия Денисовича Давыдова, командира Полтавского легкоконного полка, служившего под командованием А.В.Суворова.  С юных лет Дениса манило к военным делам. Это влечение усилилось, когда в 1793 г. он обратил на себя внимание самого Суворова, который при осмотре Полтавского легкоконного полка заметил резвого мальчика и благословил его, сказав: "Ты выиграешь три сражения". Получив домашнее образование, Давыдов в 1801 г. начал службу эстардт - юнкером в Кавалергардском полку и через год был произведен в первый офицерский чин.

В это же время он пишет стихи, которые были хорошо встречены литературными кругами. А вот при дворе его сатирические басни "Голова и ноги" и "Река и зеркало" (или" Деспот") были признаны "возмутительными", навлекли на него неудовольствие начальства. Давыдов был отчислен из гвардии в Белорусский гусарский полк. Там он быстро освоился в новой для себя среде и продолжал писать стихи, в которых воспевал прелести удалой гусарской жизни и которые способствовали росту его популярности.

Вернуться в гвардию Давыдову разрешили  только в 1806 году. Мечтавший о подвигах офицер решился на смелый поступок: ночью он проник в гостиницу, где остановился фельдмаршал М.Каменский, назначенный главнокомандующим в новой кампании против Наполеона, и попросил зачислении его в действующую армию. Настойчивость Давыдова была вознаграждена: он добился для себя должности адъютанта при генерале Багратионе. Первые его впечатления о войне были тяжелыми: он увидел груды убитых и обезображенных тел, по собственному признанию, первые ночи не мог спать. В январе 1807 г. он получил боевое крещение при Вольсдорфе; будучи в передовой цепи, Давыдов смело повел ее в атаку и, увлекшись наступлением, едва не попал в плен. За смелые действия он получил свой первый орден - святого Владимира 4-й степени. Затем Денис Васильевич участвовал в других сражениях, за что получил орден святой Анны 2-й степени и саблю с надписью: "За храбрость".

В 1808 г. Давыдов вместе с Багратионом, командовавшим дивизией, отправился на русско-шведскую войну, участвовал в походе на север Финляндии, затем в знаменитом переходе по льду Ботнического залива на Аландские острова к берегам Швеции. В 1809 г., когда Багратион был назначен главнокомандующим русской армией в войне против Турции, Давыдов отправился с ним на берега Дуная, за храбрость был удостоен алмазных подвесок к ордену святой Анны 2-й степени.

 К началу Отечественной войны 1812 г. Денис Васильевич в чине подполковника командовал батальоном Ахтырского гусарского полка во 2-й Западной армии Багратиона. После вторжения Наполеона в Россию он участвовал в жарких оборонительных боях. Незадолго до Бородинского сражения Давыдов обратился к Багратиону с просьбой разрешить ему организацию партизанских набегов на тыл противника при поддержке населения. Давыдов просил дать ему в распоряжение одну тысячу человек (кавалеристов), но ему дали лишь пятьдесят гусар и восемьдесят казаков.

1 сентября 1812 года, в первый же свой рейд, когда французы готовились вступать в Москву, Давыдов со своим отрядом разгромил на Смоленской дороге одну из тыловых групп противника, отбив обоз с награбленным у жителей имуществом и транспорт с военным снаряжением, взяв в плен более двухсот человек. Отбитое оружие было здесь же роздано крестьянам. Гусару-партизану помогала тесная связь с населением: крестьяне служили ему лазутчиками, проводниками, сами принимали участие в истреблении врага. Так как форма русских и французских гусар была очень схожа, жители поначалу нередко принимали кавалеристов Давыдова за французов, и тогда он переодел подчиненных в кафтаны, сам тоже облачился в крестьянскую одежду, отпустил бороду, навесил на грудь образ святого Николая-Чудотворца.

Давыдов не отличался жестокостью и не казнил пленных, он удерживал других от самочинных расправ и требовал гуманного отношения к сдавшимся врагам. За кампанию 1812 г. он получил ордена святого Георгия 4-й степени и святого Владимира 3-й степени, а также чин полковника.

         В 1813 г. отряд Давыдова вошел в состав корпуса генерал-адъютанта Винценгероде и участвовал с ним 1 февраля в бою под Калишем. Отличаясь всегда инициативой, лихой гусар без разрешения Винценгероде предпринял набег на Дрезден. Ему удалось добиться капитуляции гарнизона, но командир корпуса за самовольство отстранил Давыдова от должности и даже хотел отдать его под суд. Заступничество друзей и доброжелательное отношение к нему Александра 1 позволили Денису Васильевичу через некоторое время вернуться в армию. Получив под свое начальство два казачьих полка, он участвовал в походе к Рейну, в "битве народов" под Лейпцигом. В начале кампании 1814 г. Денис Давыдов командовал Ахтырским гусарским полком, находился в авангарде Силезской армии Блюхера, за отличные действия в бою под Бриенном произведен в генерал-майоры. В Париж он вступил во главе гусарской бригады.

В 1815 г. Давыдов был назначен командиром бригады 1-й драгунской дивизии, но это его огорчило: "Служа весь век по легкой, за что меня назначили в это пресмыкающееся войско?" - сетовал он. Тогда ему дали 2-ю конно-егерскую дивизию, что также его не обрадовало: он ни за что не хотел расставаться с "красой природы" - усами, разрешенными тогда только гусарам. Сменив еще несколько должностей и заскучав от рутинной службы, Денис Васильевич отпросился в длительный отпуск, а в 1823 г. вышел в отставку. В этот период он издал ряд сочинений, получивших известность: "Опыт теории партизанских действий", "Дневник партизанских действий 1812 г.", "Разбор трех статей в записках Наполеона". Одновременно Давыдов не оставлял поэзии, писал стихи, подружился с Пушкиным, Вяземским, Языковым, Баратынским. Пушкин подшучивал над генералом-поэтом: "Военные думают, что он отличный писатель, а писатели уверены, что он отличный генерал".

Давыдов вернулся на военную службу, отправившись к генералу Ермолову на Кавказ, когда  императором стал Николая I. Там он  принял участие в боевых действиях во время русско-иранской войны 1826 г. После отставки Ермолова и замены его Паскевичем, недружелюбно относившимся к генералу-поэту, Денис Васильевич уехал с Кавказа и несколько лет безвыездно жил в своей деревне, "разбитый нравственно и физически". Польское восстание 1831 г. вновь вызвало его к боевой деятельности. Ему был поручен отряд с задачей не допускать волнений в крае между Вислой и Бугом. В апреле 1831 г. за взятие Владимир-Волынского Давыдов получил орден святой Анны 1-й степени, за последующие действия он был удостоен чина генерал-лейтенанта и ордена святого Владимира 2-й степени.

После этого  Давыдов вышел в отставку и  поселился в своем имении, деревне Верхняя Маза Симбирской губернии, лишь изредка посещая Москву и Петербург. Писал мемуары, боролся с цензурой, урезавшей его статьи. В 1839 г., когда в связи с 25-летием победы над Наполеоном готовилось торжественное открытие памятника на Бородинском поле, Денис Давыдов предложил перенести туда прах Багратиона. Это предложение было принято, и он должен был сопровождать гроб полководца, но не смог этого сделать по состоянию здоровья. Болезнь подкосила его силы, и 22 апреля Давыдов скончался в возрасте 54 лет. Похоронен в своем имении.

«Героем 1812 года, великим человеком», «человеком с ясным умом, с прекрасной душой» называл А.С.Пушкин члена Государственного совета, генерала от кавалерии, героя Отечественной войны 1812 года Николая Николаевича Раевского. С ним и его семейством опальный поэт общался во время совместного пребывания в Екатеринославе в конце мая 1820 года, на Кавказских минеральных водах, в Крыму, Каменке, Киеве и Кишинёве в 1820-1821гг. Александр Сергеевич был дружен со всеми детьми Н.Н.Раевского, особенно с его младшим сыном Николаем. Оба сына Раевского - старшего, Александр и Николай, вместе с отцом сражались на полях Отечественной войны 1812 года. Борьба за батарею Раевского явилась одним из ключевых эпизодов Бородинского сражения. А.С.Пушкин гордился дружбой с генералом Раевским.

            Николай Николаевич Раевский был вторым ребёнком в семье. Родился он 14 (25) сентября 1771 года в Петербурге, спустя несколько месяцев после смертельного ранения его отца, полковника Николая Семёновича, добровольно отправившегося в действующую армию на Русско-турецкую войну.  Гибель мужа тяжело отразилась на состоянии Екатерины Николаевны и  на здоровье ребёнка: он был болезненным мальчиком. Некоторое время спустя Екатерина Николаевна вышла замуж за генерала Льва Денисовича Давыдова. От этого брака у неё было ещё трое сыновей и дочь.

Николай рос в основном в семье деда по матери, Николая Борисовича Самойлова, где получил домашнее воспитание и образование. Настоящим другом мальчика, фактически заменившим ему отца, стал брат матери граф Александр Николаевич Самойлов — видный екатерининский вельможа.

Николая рано, в три года, зачислили на военную службу в лейб-гвардии Преображенский полк. А действительную службу он начал в 1786 году, в 14 лет. Юный гвардейский прапорщик был определён в армию генерал - фельдмаршала Григория Александровича Потёмкина — своего двоюродного деда по материнской линии. Светлейший князь так наставлял подопечного:        «Во-первых, старайся испытать, не трус ли ты; если нет, то укрепляй врожденную смелость частым обхождением с неприятелем». В 1787 году началась очередная Русско-турецкая война. Гвардии поручик Раевский волонтёром отправился в действующую армию и был прикомандирован к казачьему отряду полковника В. П. Орлова с приказом от Потёмкина:        «Употреблять в службу как простого казака, а потом уже по чину поручика гвардии».        За проявленные в эту кампанию смелость, твёрдость и находчивость Потёмкин поручил племяннику командование полтавским казачьим полком Булавы великого гетмана. 24 декабря 1790 года во время штурма Измаила героически погиб старший брат Александр Николаевич. Теперь Николай должен был в одиночку отстаивать честь своих славных предков. С турецкой войны он вернулся 19-летним подполковником. В 1792 году Раевский получил чин полковника и, участвуя в польской кампании, заслужил свои первые боевые награды — орден Св. Георгия 4-й степени и орден Св. Владимира 4-й степени.

В 1794 году Раевский вступил в командование Нижегородским драгунским полком. Это был период временного затишья на Кавказе, и вскоре Раевский, взяв отпуск, отбыл в Санкт-Петербург для предстоящей женитьбы на Софье Алексеевне Константиновой. Летом 1795 года молодожёны вернулись в Георгиевск, где стоял полк. Здесь вскоре у них родился первый сын, Александр.

Персидская армия вскоре вторглась на территорию Грузии, и русское правительство объявило Персии войну. В марте 1796 года Нижегородский полк в составе корпуса В. А. Зубова отправился в 16-месячный поход к Дербенту. В мае, после десяти дней осады, Дербент был взят. Полк Раевского отвечал за охрану путей сообщения и движения провиантского магазина. Вместе с главными силами он дошёл до реки Куры. В тяжёлых горных условиях Раевский проявил свои лучшие качества: «23-летний командир сумел сохранить во время изнурительного похода полный боевой порядок и строгую воинскую дисциплину». В конце года вступивший на престол Павел I отдал приказ о прекращении войны. Войска должны были вернуться в Россию. Одновременно с этим многие екатерининские военачальники были отстранены от командования. 10 мая 1797 года по высочайшему повелению без указания какой-либо причины был исключён из службы и полковник Н. Н. Раевский. Николай Николаевич с семьёй обосновался в провинции. Он занимался обустройством обширных имений своей матери, читал военную литературу, разбирал прошлые войны. Только в 1801 году, с воцарением Александра I, Раевский вернулся в армию: новый император пожаловал ему чин генерал-майора. Но через полгода Николай Николаевич снова оставил службу, на этот раз по собственному желанию.

К военной службе он вернулся в начале 1807 года, когда Россия послала свою армию в Восточную Пруссию. Николай Николаевич был назначен командиром егерской бригады, которой было поручено прикрывать авангард генерала П. И. Багратиона — близкого друга Раевского. В июне Раевский участвовал во всех крупных сражениях этого периода, 10 июня он получил ранение пулей в колено, но остался в строю. 14 июня в битве под Фридландом командовал всеми егерскими полками, а при отступлении армии к Тильзиту руководил всем арьергардом. За участие в этих боевых операциях Раевский был награждён орденами Св. Владимира 3-й степени и Св. Анны 1-й степени.

Тильзитский мир положил конец войне с Францией, но практически сразу же начались новые войны: со Швецией (1808—1809) и Турцией (1810—1812). Раевский принимал участие в обеих. За отличия в боях со шведами произведён в генерал-лейтенанты. Сражаясь на берегах Дуная против турок в составе армии Н. М. Каменского, Раевский особенно отличился при взятии крепости Силистрия. Генерал со своим корпусом ночью подтянул к крепостным стенам русские батареи. На другой день был предпринят энергичный обстрел города. 30 мая крепость сдалась. За участие в этой операции Раевский был награждён шпагой с бриллиантами.

Н.Н.Раевский возглавлял 7-й пехотный корпус 2-й западной армии генерала П. И. Багратиона, когда началась война с французами.  Из-под Гродно 45-тысячная армия Багратиона начала отступление на восток для последующего соединения с армией М. Б. Барклая-де-Толли. С целью не допустить соединения двух русских армий, Наполеон послал наперерез Багратиону 50-тысячный корпус «железного маршала» Даву. 21 июля Даву занял город Могилёв на Днепре. Таким образом, неприятель опередил Багратиона и оказался к северо-востоку от 2-й русской армии. Обе стороны не имели точных сведений о силах противника, и Багратион, подойдя к Днепру 60 км южнее Могилёва, снарядил корпус Раевского, чтобы попытаться отбросить французов от города и выйти на прямую дорогу в Витебск, где по планам должны были соединиться русские армии. Корпус Раевского в течение десяти часов сражался с пятью дивизиями корпуса Даву. Бой шёл с переменным успехом. В критический момент Раевский лично повёл в атаку Смоленский полк. Сам Раевский был ранен картечью в грудь, но его героическое поведение вывело солдат из замешательства, и они, бросившись вперёд, обратили противника в бегство. Рядом с Николаем Николаевичем в этот момент шли сыновья: 17-летний Александр и 11-летний Николай.

7 сентября в 120 км от Москвы на Бородинском поле под руководством командующего русской армией Михаила Илларионовича Кутузова было дано сражение, ставшее центральным событием всей войны. Бородинское поле находилось на стыке двух дорог — старой Смоленской и новой Смоленской. В центре расположения русской армии возвышалась Курганная высота, господствующая на местности. Защищать её было доверено 7-му корпусу генерала Раевского, и в историю она вошла как «батарея Раевского».

Весь день накануне битвы солдаты Раевского сооружали на Курганной высоте земляные укрепления. На рассвете здесь расположилась батарея из 18 орудий. В 5 часов утра 7 сентября французы начали обстрел левого, менее сильного, фланга русской армии, где располагались Багратионовы флеши. Одновременно с этим завязалась упорная борьба на Курганной высоте. Французы, сосредотачивая силы для штурма высоты, переправили через реку Колочу две пехотные дивизии. В 9 часов 30 минут, после артподготовки, неприятель устремился в атаку. И хотя к этому времени восемь батальонов 7-го корпуса уже сражались на флешах, Раевскому всё же удалось остановить наступление французов на батарею.

Через некоторое время на штурм пошли уже три французские дивизии. Положение на батарее стало критическим. К тому же начала ощущаться нехватка снарядов. Французы ворвались на высоту, завязался ожесточённый рукопашный бой. Положение спасли подоспевшие на помощь и отбросившие французов солдаты 3-го Уфимского полка во главе с генералом А. П. Ермоловым.

Всю вторую половину дня шла мощная артиллерийская перестрелка. На батарею обрушился огонь 150 французских орудий, на штурм высоты одновременно устремились кавалерия и пехота неприятеля. Обе стороны несли огромные потери. Батарея Раевского получила от французов прозвище «могила французской кавалерии». И всё же численный перевес врага сказался: около 4 часов дня французы овладели батареей.

Однако после падения батареи дальнейшего продвижение французов в центр русской армии не последовало. С наступлением темноты сражение прекратилось. Французы отошли на исходные рубежи, оставив все занятые ими ценой огромных потерь русские позиции, в том числе и батарею Раевского.

Потери десятитысячного корпуса Раевского, которому пришлось выдержать удар двух первых атак французов на батарею, были огромными. По признанию Раевского, после боя он мог собрать «едва 700 человек». Сам Раевский, по его словам, «едва только в день битвы мог быть верхом», потому как незадолго до того случайно поранил ногу. Однако поле сражения он не оставил и весь день был со своими солдатами. За героическую оборону Курганной высоты Раевский был представлен к награде орденом Александра Невского.

На военном совете в Филях, состоявшемся 13 сентября, Раевский высказался за оставление Москвы:         «Я сказал, что… более всего нужно сберечь войска… и что мое мнение: оставить Москву без сражения, что я говорю как солдат».                                                      

         Из-за постоянного перенапряжения сил, многочисленных контузий и ранений оставить армию. В строй Раевский вернулся через полгода, когда боевые действия уже шли за пределами России. В одном из сражений Раевский был тяжело ранен в грудь, но остался на лошади и командовал корпусом до конца сражения. За этот подвиг он был произведён в генералы от кавалерии.

После войны Раевский жил в Киеве, где был расквартирован вверенный ему 4-й пехотный корпус. Почти ежегодно Раевский с семьёй путешествовал в Крым или на Кавказ. К этому времени относится знакомство семейства Раевских с А. С. Пушкиным. Молодой поэт стал близким другом генерала и его детей. С одной из дочерей Раевского — Марией Николаевной — поэта связывали романтические отношения. Ей он посвятил многие свои стихотворения.

Осенью 1824 года Раевский по собственному прошению был уволен в отпуск «до излечения болезни». 1825 год стал самым печальным в жизни генерала. Сначала умерла нежно любимая мать — Екатерина Николаевна, а в декабре, после восстания на Сенатской площади, были арестованы сразу трое близких ему людей: брат Василий Львович и мужья дочерей — М. Ф. Орлов и С. Г. Волконский. Все они были высланы из столицы. К следствию по делу декабристов были привлечены и сыновья Раевского — Александр и Николай. Однако с них подозрения были сняты. В конце следующего года Николай Николаевич навсегда простился с любимой дочерью Марией, уехавшей в Сибирь к своему сосланному мужу.

Император Николай I в начале 1826 года назначил Н.Н.Раевского членом Государственного совета. 16 (28) сентября 1829 года Николай Николаевич Раевский скончался в возрасте 58 лет. Похоронен он в фамильной усыпальнице в селе Разумовка.

Граф М. С. Воронцов был храбрым генералом и гуманным военачальником. Его формулярный список – это настоящая хроника российской истории первой трети ХIХ века. Это был один из самых образованных, компетентных, работоспособных государственных деятелей Российской империи за все годы её существования. Но в нашей исторической памяти он получил печальную известность недоброжелателя и гонителя А.С.Пушкина. да и знает его всякий школьник благодаря эпиграмме Пушкина:

Полу-милорд, полу-купец,

Полу-мудрец, полу-невежда,

Полу-подлец, но есть надежда,

Что будет полным наконец. [10, c.207].

Граф Михаил Семёнович Воронцов родился 19 мая 1782 года в семье российского посла в Лондоне. Первую молодость провёл в Англии, там получил блестящее образование. Более того, его отец позаботился даже о том, чтобы обучить сына столярному ремеслу. Чтобы тот в случае победы революции в России сумел бы прокормиться собственным трудом.

По обычаю того времени влиятельная родня младенца записала его бомбардир-капралом в лейб-гвардии Преображенский полк; четырёх лет отроду он уже был произведён в прапорщики. В 1798 году Павел I пожаловал 16-летнему юноше придворный чин действительного камергера (IV класс по Табели о рангах). На основании этого граф Воронцов мог поступить на военную службу с чином генерал-майора, а на статскую – даже с чином III класса (тайный советник). Но он не воспользовался этим правом и начал служить с младших чинов, определившись в октябре 1801 года поручиком в Преображенский полк.

 Вскоре Воронцов покидает столицу и её многочисленные удовольствия, легко примирившись с отсутствием «всяких забав». В 1803 году он волонтёром едет в Грузию и участвует в войне с Персией (1804-1813гг.). в 1805 году он уже капитан, удостоенный нескольких орденов, в том числе и ордена святого Георгия 4-й степени – самой почётной боевой офицерской награды. Двенадцать лет – с 1803 по 1815-й – Михаил Семёнович проводит в беспрестанных войнах, боях и походах. Армия стала для него синонимом Отчизны, основой всех вещей на свете: он ревностно служил и быстро продвигался в чинах, счастливо избегал неприятностей на службе.

           В 28 лет М.С.Воронцов стал генерал-майором и Отечественную войну встретил начальником сводно-гвардейской дивизии. В феврале 1813 года 30-летний граф получил чин генерал-лейтенанта, а в конце августа 1815 года был пожалован генерал-адъютантом императора. Это почётное придворное звание жаловалось очень редко и расценивалось как важнейший показатель благоволения государя. Генерал Воронцов был редчайшим примером военачальника, сочетавшего признательность и уважение сограждан, любовь солдат и офицеров с благоволением Александра I.

М.С.Воронцов был храбрым офицером. В войсках. Которыми командовал, он настойчиво ставил честь и храбрость выше всего. На Бородинском поле он неустрашимо повёл своих гренадеров в контратаку, был ранен мушкетной пулей в бедро и чудом остался жив: большая часть его дивизии погибла. Раненого его привезли в Москву накануне сдачи её французам. Здесь он обнаружил, что картины, драгоценности, библиотека из его трёхэтажного дома в Немецкой слободе подготовлены к вывозу. Для этого из деревни было специально прислано 200 подвод. Граф распорядился бросить богатейшее имущество, на подводы были посажены раненые и отвезены в село Андреевское Владимирской губернии – родовое имение Воронцовых в трёх днях пути от Москвы. Гостеприимством хозяина воспользовались 50 офицеров, 300 рядовых и 100 офицерских денщиков; в конюшнях были размещены более 300 лошадей. Каждый выздоравливающий солдат получал от графа 10 рублей (примечательно, что Александр I пожаловал участникам Бородинской битвы из числа нижних по 5 рублей).

По выздоровлении Воронцов вновь возвратился на поле брани – командовал авангардом 3-й Западной армии. В битве при Краоне блистательно выдержал сражение против самого Наполеона. В боях Михаил Семёнович отличался холодной и спокойной отвагой. Всегда впереди, хладнокровно отдавал приказания, шутил, улыбался и нюхал табак, точно у себя в кабинете.

С 1815 по1818 год М.С.Воронцов командовал оккупационным корпусом, занимавшим Францию. В этом корпусе – впервые в истории русской армии – были отменены телесные наказания. В солдате были признаны достоинства человека, обращение с ними начальников переменилось радикально: честность, справедливость. Гуманность, учтивость в отношении к ним появились на практике. Воронцовский корпус стал настоящим опытным полем для либеральных начинаний (сам граф был сторонником английской политической системы). При штабе корпуса по инициативе С.И.Тургенева был создан «Русский клуб» - легальная офицерская организация. Устав клуба был миниатюрной копией конституционного государства английского типа. В мае 1821 года Александр I получил донос, в котором был намёк на то, что члены «Союза благоденствия» могли бы предложить графу Воронцову их возглавить: «Главу положено было избрать… из вельмож, уважаемых войском и народом и недовольных правительством». [7, c.183]. Александр I, подозревая Воронцова в либерализме, в течение нескольких лет медлил с пожалованием ему чина генерала от инфантерии – полного генерала. На нетерпеливое ожидание этого чина намекает концовка пушкинской эпиграммы на него: «…Полу-подлец, но есть надежда,/ Что будет полным наконец».

Уходя с корпусом из Франции, М.С.Воронцов из собственных средств оплатил полностью все частные долги своих подчинённых, что составило более полутора миллиона рублей. Чтобы изыскать эту громадную сумму, граф продал имение Круглое Могилёвской губернии, которое унаследовал от своей тётки Екатерины Романовны Дашковой. Злые языки утверждали, что пошатнувшееся материальное положение вынудило Михаила Семёновича срочно жениться на богатой невесте – наследнице значительной части огромного состояния князя Потёмкина, Елизавете Ксаверьевне Браницкой.

Накануне вывода войск государь пожаловал графу Владимирскую ленту: орден святого Владимира 1-й степени был наградой очень высокой, получить которую в 36 лет ещё никому не удавалось. Но Воронцов был недоволен:он желал быть произведённым в следующий чин. Граф демонстративно взял длительный заграничный отпуск и покинул Россию.

Весной 1820 года он появился в Петербурге и начал активно действовать, пытаясь создать общество для гласного обсуждения способов освобождения крепостных крестьян. Воронцов отлично сознавал экономическую невыгодность крепостного права. В его многочисленных имениях не было барщины. На юге граф организовал фабрику паровых машин, полагая, что их введение облегчит работу крестьян. Владея не одной тысячей крепостных крестьян, он был убеждён в необходимости  - в интересах всего государства – постепенного избавления крестьян от рабства. Воронцов сообщил о своём намерении государю и вначале получил его согласие. На имя Александра I была составлена записка, в которой обосновывались целесообразность создания подобного общества. Под ней подписались граф М.С.Воронцов, князь А.С.Меншиков, братья А.И. и Н.И.Тургеневы, князь П.А.Вяземский. слух о подписке в пользу освобождения крестьян разнёсся по столице и вызвал почти однозначную отрицательную реакцию придворной верхушки. Воронцову пришлось пережить самую настоящую травлю, о чём он впоследствии никогда не забывал. Под напором высших сановников император отказался от реформирования крепостных отношений. И теперь более четырёх лет М.С.Воронцов фактически оставался не у дел. Впервые в жизни он столкнулся с неприятностями по службе. К которым не привык и к которым совершенно не был подготовлен психологически. Он ощутил себя жертвой интриг и неблаговоления государя. Расположение царя можно было вернуть лишь ценой личного унижения или явной подлости, которая уронила бы его популярность в глазах общественного мнения.

Пройдёт несколько лет, и, узнав о восстании декабристов, он выразит надежду, «что это не кончится без виселицы и что Государь, который столько собою рисковал и столько уже прощал, хотя ради нас, будет теперь и себя беречь и мерзавцев наказывать». [5, c.73]. почему же произошла такая метаморфоза?

В 20-х годах Александр I последовательно отдалял от столицы всех, кого он подозревал в независимости мнений и поступков. Поэтому 7 мая 1823 года М.С.Воронцов был назначен генерал-губернатором Новороссии (Северного Причерноморья) и полномочным наместником Бессарабской области. С этого времени он перестал быть строевым командиром и уже не имел в своём непосредственном подчинении реальной воинской силы.

Осенью 1823 года состоялся грандиозный высочайший смотр 2-й армии, расположенной на юге России. По долгу службы Воронцов находился в свите государя и был поражён холодностью обычно внимательного и любезного Александра I. После царского смотра на обеде Александр I сообщил собравшимся генералам об аресте вождя испанской революции Риэго, позже казнённого, и все встретили эту весть молча, один Воронцов воскликнул: «Какое счастливое известие, государь!» Пушкин описал это так:

Сказали раз царю, что наконец

Мятежный вождь, Риэго, был удавлен.

«Я очень рад,- сказал усердный льстец.-

От одного мерзавца мир избавлен».

Все смолкнули, все потупили взор,

Всех рассмешил проворный приговор.

Риэго был пред Фердинандом грешен,

Согласен я. Но он за то повешен.

Пристойно ли, скажите, сгоряча

Ругаться нам над жертвой палача?

Сам государь такого доброхотства

Не захотел улыбкой наградить:

Льстецы, льстецы! cтарайтесь сохранить

И в подлости осанку благородства. [10, c.249]

Но чаша унижений ещё не была испита графом до конца. 12 декабря 1823 года император пожаловал чин полного генерала шестнадцати генерал-лейтенантам. Имени графа Воронцова среди них не было. Из всех произведённых ни один не служил столько, сколько Воронцов, не имел таких высоких командований в бою, ни один не имел такого же или более ответственного поста. До сведения графа было доведено, что причина немилости государя объясняется тем, что генерал-губернатор окружил себя неблагонадёжными людьми, образ мыслей и действия которых вызывают нарекания властей. Чтобы вернуть расположение царя, Воронцову было необходимо проявить свою лояльность верноподданнейшее усердие. В достаточно жёсткой форме граф был поставлен перед выбором, от которого зависела его судьба.

           Высочайшим рескриптом от 2 мая 1824 года Александр Iповелел новороссийскому генерал-губернатору принять строгие меры против проживающих в Одессе лиц, «кои с намерением или по своему легкомыслию занимаются лишь одними неосновательными и противными толками, могущими иметь на слабые умы вредное влияние». А.С.Пушкин среди них был самой заметной фигурой. Но ещё в начале марта М.С.Воронцов понял, что, дав своё согласие на служебный перевод коллежского секретаря Пушкина (Х класс по Табели о рангах) из захолустного Кишинёва в Одессу – европейский портовый город, он совершил непростительную ошибку, не испросив на то высочайшего соизволения. Вняв настоятельным просьбам либерала А.И.Тургенева и причислив опального поэта к своей канцелярии, граф Воронцов укрепил в глазах царя свою собственную либеральную репутацию. Император расценил это как покровительство ссыльному.

Непростые отношения сложились у Воронцова с Пушкиным. Приняв опального поэта под своё покровительство, Воронцов сразу же установил с ним те же отношения, какие существовали у него с небольшими чиновниками его канцелярии, и всегда подчёркивал, что не выделяет Пушкина среди остального своего окружения. Отношения стали портиться зимой 1824 года. Постепенно в письмах Воронцова к друзьям начинает прорываться нескрываемое раздражение против поэта, не один раз он намекает министру иностранных дел графу Нессельроде, что хорошо бы перевести Пушкина куда-нибудь, где «более благоприятный» для него климат. Губернатор порицает праздный образ жизни поэта, дурное окружение, которое «умножает его самолюбие», а в общении с ним держится подчёркнуто начальственно. 11 июля 1824 года в Одессе было получено предписание – Пушкина «исключить из списка министерства иностранных дел за дурное поведение» и выслать в Псковскую губернию, в село Михайловское.

М.С.Воронцов заслуженно считался талантливым администратором: не только Одесса, но и вся Новороссия расцвела в годы его управления. Он никогда не был ни скопидомом, ни казнокрадом. Воронцов основал города Бердянск и Ейск, лично выбрав места для их заложения. Умножил и развил пароходство по Чёрному и Азовскому морям, положил основание регулярному пароходству по Каспийскому морю. По его настоянию и во многом на его собственные средства были предприняты изыскания месторождений каменного угля во вверенном ему крае, увенчавшиеся успехом. В период правления Воронцова Новороссийским краем в Одессе печатались три газеты, два календаря, открылись публичная библиотека, музей древностей, начали свою деятельность учёные общества, был учреждён строительный комитет, учебный округ.

Граф М.С.Воронцов отличался трудолюбием и необыкновенной работоспособностью: вставал в 6-7 часов утра и напряжённо трудился целый день. В редкие минуты отдыха предпочитал в подлинниках читать и перечитывать творения Тита Ливия, Тацита, Горация, комментарии Юлия Цезаря. При случае мог вспомнить стих из Горация или Вергилия.

Шли годы. Граф Воронцов обладал властью над огромной территорией: одновременно был новороссийским и бессарабским генерал-губернатором, наместником на Кавказе и главнокомандующим Отдельным Кавказским корпусом. В декабре 1844 года Николай I собственноручным письмом даровал наместнику Кавказа неограниченные полномочия. Это дало Воронцову возможность мало считаться с существующими законами. Известна его фраза: «Если бы здесь было нужно исполнение закона, то государь не меня бы прислал сюда, а свод законов». В 1845 году ему было пожаловано княжеское достоинство, но без титула светлости, который он получил в 1852 году.

В 1853 году светлейший князь М.С.Воронцов вышел в отставку. В 1856 году по случаю коронации Александра II Воронцову был пожалован чин генерал - фельдмаршала. Через два месяца после получения высокого звания, 6 ноября 1856 года Михаил Семёнович скончался.

Я проследила за жизнью лишь нескольких героев  Отечественной войны 1812 года, с кем судьба свела великого русского поэта. И через их биографии мы узнаём, какова та духовная атмосфера, в которой жили эти замечательные люди, которая формировала их мысли и чувства. Узнавая лучше среду, в которой жил и работал поэт, мы лучше понимаем его творчество.

Какие интересные, мужественные, умные люди жили в то время! Как они были преданы своему Отечеству! Многому у них можно поучиться, особенно нашему поколению! И если Н.Н.Раевский и Д.В.Давыдов всегда в памяти народы были героями, то М.С.Воронцову повезло меньше. Это такая колоритнейшая фигура! Человек стойкий, умный, талантливый во всём. Ему знакомство с Пушкиным принесло не очень добрую память потомков, ведь о светлейшем князе Воронцове мы судим в первую очередь по знаменитой эпиграмме поэта. Здесь хочется привести суждение Н.В.Гоголя о поэте: «Пушкин – это русский человек в конечном его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет».

Список использованной литературы

1. П.В.Анненков. Пушкин. Материалы для биографии А.С.Пушкина. М, Терра – Книжный клуб, 1999. 448с.
2. Ю.Борисёнок. Хозяин мятежного края./Родина, №12, 1994. С.50-55.
3. В.В.Вересаев. Спутники Пушкина (в 2-х томах). М, Советский спорт, 1993. Том 1-416с.
4. В.В.Вересаев. Спутники Пушкина (в 2-х томах). М, Советский спорт, 1993. Том 1-416с., том 2-544с.
5. Временник Пушкинской комиссии. М, 1976. 172с.
6. В.М.Глинка. Пушкин и Военная галерея Зимнего дворца. Л, Лениздат, 1988. 238с.
7. Декабристы в воспоминаниях современников. Под редакцией В.А.Фёдорова. М, Издательство Московского университета, 1988. 602с.
8. Друзья Пушкина. Переписка, воспоминания, дневники (в 2-х томах). М, Правда, 1986. Том 1- 640с.
9. Друзья Пушкина. Переписка, воспоминания, дневники (в 2-х томах). М, Правда, 1986. Том 2 – 640с.
10. А.С.Пушкин. Избранные сочинения (в 2-х томах). М, Художественная литература, 1978. Том 1 – 686с.
11. А.С.Пушкин. Избранные сочинения (в 2-х томах). М, Художественная литература, 1978. Том 2 – 751с.
12. Пушкин и его время. М, Терра, 1997. 240с.
13. В.Г.Сироткин. Отечественная война 1812 года. М, Просвещение, 1988. 255с.
14. Спаситель Отечества./Родина,№9, 1995. С.60-66.
15. М.Д.Филин. О Пушкине и окрест поэта. М, Терра, 1997. 352с.
16. Л.А.Черейский. Пушкин и его окружение. Ленинград, «Наука», 1989. 544с.

Пояснительная записка (для учащихся)