Могла ли я последовать за мужем-декабристом на каторгу, если жила в I половине 19 века.

         МОУ «Могойтуйская средняя общеобразовательная школа №1»

Краевые декабристские чтения

«Пока сердца для чести живы»

заочный конкурс творческих работ

Тема:  Сочинение- рассуждение

Могла ли я последовать  за мужем-декабристом на каторгу, если жила в I половине XIX века.

                                                            Выполнила:     Красикова Елена Николаевна

                                                                             ученица 10 класса

                                                   Руководитель: Федотова Антонида Ивановна

                                                                              учитель русского языка

                                                                              и литературы

п. Могойтуй 2010

Рассматриваю фотографии прекрасных женщин первой половины XIX века -  Е. Трубецкая, А. Муравьева, Е. Нарышкина, А. Давыдова… Красивые, молодые, в облике каждой – загадка. В голову приходят разные мысли и вопросы, вопросы, вопросы… Почему? Для чего? Как? А если бы со мною такое случилось? Смогла ли я?

Я вижу себя Марией Волконской. Закрываю глаза.

 Мне 15-16 лет… Я дочь генерала Раевского. Счастливая, любимая дочь своих родителей и сестра двух братьев. Собой была я красива: большая коса, рост высокий и гибкий стан, удивительно красивые глаза.

Мне вспоминается отдых, когда мы всей нашей большой семьей и другом Пушкиным поехали в Крым.

                                         Я мчусь с «курчавым поэтом

                                         Без шляпки, с распущенной длинной косой

                                         … Я прыгала, с морем играла;

                                         … И Пушкин смотрел … и смеялся, что я

                                         Ботинки мои промочила.

                                         …Я не буду скрывать,

                                        Что Пушкин в то время казался

                                         Влюбленным в меня… но, по правде сказать,

                                         В кого он тогда не влюблялся!

Была я образована, читала на трех языках и играла на пианино.  

Вспоминаю себя невестой. Мой отец, генерал Николай Раевский, уже тогда начал задумываться над тем, что, не пора ли мне замуж? Что муж для меня у него на примете есть – генерал Сергей Волконский.

                                          Хочу признаться, друзья,

                                          Что тайно в него влюблена я была.

                                          Возражать отцу я не смела.

                                          Прошло две недели – и я под венцом

                                          С Сергеем Волконским стояла,

                                          Не много я знала его женихом,

                                          Не много и мужем узнала, -

                                           Так мало мы жили под кровлей одной,

                                           Так редко друг друга видали!

   С мужем мне, безусловно, повезло. Уже через некоторое время я носила под сердцем моим нашего сына. Да, это самые счастливые безоблачные дни моей юности…

Однажды, глубокой ночью меня разбудил голос Сергея, он велел мне затопить камин. Ничего не объясняя, он очень быстро начал сжигать разные рукописи, потом в спешке отвез меня в усадьбу к отцу.  Волнуясь за Сергея, я приболела. Долгое  время мы с ним не виделись. Отец говорил, что «сам император послал его с поручением тайны». Но почему-то в тот момент я не верила отцу, я чувствовала, что что-то здесь не чистое, что от меня что-то скрывают, не договаривают.

У меня родился первенец, но, к большому сожалению, отцу не удалось свидеться с нашим ребенком, Николушкой. И только после рождения сына я узнаю, что моего любимого мужа посылают в Сибирь, что он заговорщиком был. В эти ужасные минуты я думала: «Зачем он жене ничего не сказал? -  За мать и дитя он боялся!».

В кругу родной семьи. Но все, словно чужие. Все родные были в ужасе от моего решения, они задавали мне разные вопросы: «Что послужило  принятию решения обречь себя на добровольное изгнание? Подвижничество во имя любви? Супружеский долг? Чувство справедливости? Сострадание к ближним? Я тихо шепнула:

                                          Я все поняла.

                                         Люблю его больше чем прежде…

                                         Что делать? И в каторгу буду я жить

                                         (Покуда мне жить не наскучит).

                                         Он жив, он здоров, так о чем же тужить?

                                         (Ведь каторга нас не разлучит!).

 Все мои родные были против моего отъезда в Сибирь. Я умоляла отца отпустить меня. Он долго и упорно сопротивлялся, но в итоге отпустил меня при условии, если я вернусь через год. Я за три дня собрала нужные вещи и отправилась в долгий нелегкий путь.

В пути. Были ужасные, лютые морозы, но меня согревали мои мысли о человеке, которого я люблю всем сердцем. Я мчалась к Иркутску с небывалой для тех времен скоростью, день и ночь, не останавливаясь ни на минуту. «Однажды в лесу я обогнала цепь каторжников, они шли по пояс в снегу, так как зимний путь еще не был проложен; они производили отталкивающее впечатление своей грязью и нищетой. Я себя спрашивала: «Неужели Сергей такой же истощенный, обросший бородой и с нечесаными волосами?».

          А вот Иркутск. Почти не читая, подписала все бумаги, все страшные отречения, они как бы прошли мимо моего сознания. Ночью при жесточайшем морозе – «слеза замерзала в глазу, дыхание, казалось, леденело» - я переехала Байкал. Ни одна мысль, в эти ужасные минуты, не посещала моей головы, чтобы вернуться назад. Я поставила себе цель, во что бы то ни стало добраться до моего мужа.

           Я в Чите.  Уставшая, разбитая. Останавливаюсь у Александрины Муравьевой. Как сейчас вспоминается, меня в этом доме приняли с распростертыми объятьями.

                                   Вдруг ангелы с лазури низлетели

                                   С отрадою к страдальцам той страны,

                                   Но прежде свой небесный дух одели

                                   В прозрачные густые пелены…

 На следующий день, я рано утром пошла по городу и почти сразу нашла каторжников. От одной мысли, что я вот-вот увижу моего мужа, мое сердце начинало бешено стучать. Я шла по шахте, и она казалась мне бесконечной. Вдруг я увидела свет, мои ноги сами несли меня к свету. Мне спустили лестницу, и я увидела всех знакомых мне людей: Сергей Трубецкой, Артамон Муравьев, Борисовы, князь Оболенский. У всех этих людей  были счастливые лица, все меня о чем-то спрашивали, но я ни о чем не думала, кроме встречи с мужем.

Я услышала унылый звук оков, и вот  увидела, увидела моего Сергея! Я бросилась к нему, но прежде чем мужа обнять «оковы к губам приложила», потом его самого обняла.

И все-таки я счастлива. В 1832 году у нас родился сын Михаил, через некоторое время и дочь Елена (Нелли). Любовь к детям ослепила меня. Я жила в удовольствие не ради себя, а, прежде всего, для семьи.

Кто бы мог подумать! Я княгиня Волконская живу в небольшом деревянном домишке, топлю печь, готовлю обеды каторжникам, стираю, выполняю любую работу! Я научилась всему. Если кто-нибудь мне сказал, что я буду так жить и много работать, я  не поверила бы. И, тем не менее, я счастлива. Самое главное, я счастливая, заботливая мать.

        Мария Николаевна Волконская…

Почему она  сделала такой выбор? Во имя любви? Неужели бывает на свете такая любовь?  Супружеский долг? Чувство справедливости? Сострадание к ближнему?  О многом можно только догадываться. Знаю только одно, у каждой из уезжавших в Сибирь женщин были свои особые аргументы.  Возможно, они просто не представляли жизни без своих мужей.  В старину люди были поистине верующими, и если в церкви перед Богом и людьми они клялись в верности, то это было свято. Строки, которые я взяла из поэмы Н.Некрасова «Русские женщины», очень полно раскрывают прекрасные душевные качества этих великих женщин. Некрасов преклоняется перед подвигом жен, уехавших вслед за мужьями. Я благодарна поэту, его поэма помогает глубже понять поступок этих женщин. Некрасов  изучал и много размышлял над случившимся, близко принял это событие. Поэтому из-под его пера вышло такое удивительное произведение. И когда говоришь об этих людях, никто не остается равнодушным. Наступает какая-то тишина и не хватает дыхания и слов, чтобы высказать что-то.    Если бы меня спросили, могла ли я последовать  за мужем-декабристом на каторгу, если жила в I половине XIX века, зная, на какие испытания я себя обреку, мне очень трудно ответить. Так хочется сказать да. Но ведь это только слова. А если на самом деле коснулось бы меня и будущего моего мужа? Как нелегко принять решение. Как надо любить и верить человеку, чтобы пойти за ним на каторгу! Чтобы лишиться всего: родины, родителей, близких тебе людей, детей, которых ты тоже любишь и дорожишь ими. Где найти такую силу? Эта сила называется любовью. И я хочу, чтобы такая любовь пришла и ко мне.