Реферативно-исследовательская работа: «Вклад учёных-микробиологов в Победу в Великой Отечественной войне»

Реферативно-исследовательская работа:

«Вклад учёных-микробиологов в Победу в Великой Отечественной войне»

                                 Выполнила учащаяся

                                        9 «В» класса МБОУ ООШ

               г. Кирсанова

                           Ловягина Анастасия

                              Руководитель учитель              

                          химии  МБОУ ООШ

                                       Е. А. Гвоздева

Актуальность данного исследования состоит в том, что реальных участников  событий Великой Отечественной войны почти не осталось в жизни, наши ровесники знают о войне лишь из книг и кинофильмов. Но память человеческая несовершенна, многие события забываются. Мы должны знать реальных людей, которые помогали своими исследованиями и открытиями, своим самоотверженным трудом  спасти тысячи жизней и тем самым приблизить победу. Работая над проектом, из книг, энциклопедий, источников Интернета  я узнавала все новые факты о вкладе ученых -микробиологов  в Победу. Об этом надо рассказывать, этот материал надо приумножать и хранить, чтобы люди знали и помнили о тех, кто «воюя на невидимом фронте»  помог приближать победу, кто фактически помог спасти мир от чумы фашизма.

Цель данной работы: определить вклад российских ученых- микробиологов  в победу в Великой Отечественной войне.

В рамках этой цели ставились следующие задачи:

1)   Определить, какие задачи приходилось решать ученым -  микробиологам  в годы Великой Отечественной войны.

2)  Выяснить вклад ученых - микробиологов в Победу над фашистской Германией.

Основополагающий  вопрос исследования: «Действительно ли, что любая война, помимо разрушений, несёт в  себе и созидательную функцию?»

Семь десятилетий отделяют нас от того тревожного и грозного дня, когда гитлеровская Германия вероломно напала на нашу страну. Началась Великая Отечественная война против немецко-фашистских захватчиков. Она стала уже историей, но историей незабываемой. Эта небывалая по своим масштабам и ожесточенности, самая тяжелая и кровопролитная из войн, какие знала история, полыхала на нашей земле 1418 дней и ночей. Наш народ, вынесший основную тяжесть борьбы с германским фашизмом, понес наиболее тяжелые потери, испытав в этой священной войне жестокие муки и страдания. Война унесла более 27 миллионов жизней советских людей, оставила десятки миллионов вдов, сирот, инвалидов. За всем этим стоит бездна человеческого горя.

Достойный вклад в достижение победы над врагом внесли российские микробиологи. С первых же дней войны ученые России активно включились в мобилизацию научно-технического и духовного потенциала народов на борьбу с фашизмом. По всей России прошли митинги и собрания научных работников. Молодые ученые уходили добровольцами на фронт, были мобилизованы, пополняли истребительные и партизанские отряды; ученые непризывного возраста вступали в ряды народного ополчения.

Вскоре после начала войны правительство осознало опасность утраты научных кадров и разрушения науки для страны. 15 сентября 1941 г. Государственный комитет обороны вынес решение о категорическом запрещении брать на фронт и вообще использовать не по специальности всех научных работников. Их стали отзывать из армии по ходатайству наркоматов и ведомств.

Почти все оставшиеся в тылу научные работники прифронтовых районов участвовали в строительстве оборонительных сооружений. Однако главным полем их деятельности оставались лаборатории институтов. Российским ученым выпало на долю жить в эпоху, парадоксальным образом сочетающую трагизм и высокие проявления человеческого духа, время страшное и славное одновременно. И в то же время это была эпоха созидания и восстановления, непрерывного научного творчества, в каких бы трудных и парадоксальных условиях оно не протекало, творчества, которое определяло победу в Великой Отечественной войне.

Начала я свое исследование с изучения деятельности выдающейся, на мой взгляд, ученом-микробиологе, создателе ряда отечественных антибиотиков, Зинаиды Виссарионовны Ермольевой.

Еще в 40-м году в лаборатории Ермольевой был открыт холерный бактериофаг, который помогал бороться со страшным заболеванием. Она сумела соединить 19 видов «пожирателей» микробов. Полученный комплексный препарат был способен бороться с возбудителями не только холеры, но и таких опасных заболеваний, как брюшной тиф и дифтерия. На уровне развития медицины того времени это было осуществлением давней мечты людей о «живой воде». 

Потом война... Как же эта «живая вода» пригодилась в Великую Отечественную войну!

З. В. Ермольева получила приказ вылететь в Сталинград для осуществления профилактических мер, т.к. просочились слухи, что на территории, захваченной противником, вспыхнула эпидемия холеры. Было принято решение: дать холерный бактериофаг всему населению города и находящимся в нем войскам. Но как это сделать? Захваченного с собой бактериофага явно недостаточно, а эшелон из Москвы с этим препаратом фашисты разбомбили. Выход был один – организовать его производство на месте. Несмотря на осаду города, сложнейшее микробиологическое производство было налажено и необходимое количество бактериофага было получено. Такого в истории еще не было. То, что сделала Ермольева и ее молодые сотрудницы, было самым настоящим подвигом. Они хлорировали колодцы, обеззараживали места хранения нечистот, дежурили в изоляторах и, конечно же, делали прививки, обслуживая по 50 тысяч человек в день.

В Сталинграде Зинаиду Виссарионовну озадачила и другая проблема - массовая гибель раненых не от ран, а от заражения крови. Она понимала, что во что бы то ни стало нужно найти средство для спасения раненых.  Спасти их мог только препарат, подавляющий инфекционный процесс. Некоторые результаты исследования веществ, оказывающих антибактериальное действие, у Ермольевой уже имелись. Сталинград подтолкнул вернуться к ним. 

К тому времени исследования ее лаборатории показали, что некоторые плесени задерживают рост бактерий. Ермольева знала, что в 1929 г. Флеминг получил из плесени пенициллин, но выделить его в чистом виде так и не смог, т.к. препарат оказался очень нестойким. Знала она и о том, что уже давно наши соотечественники заметили лечебные свойства плесени. Ею, к примеру, умела врачевать Алена Арзамасская, сподвижница Степана Разина, русская Жанна д’Арк; на плесень обратил внимание профессор петербургской военно-медицинской академии В.А. Монассейн; ученый -микробиолог А.Т. Полотебнов применял плесени при лечении гнойных ран.  В 1941 г. профессор Оксфордского университета Говард Флори со своими помощниками сумел получить первую порцию лекарства. В 1943 г. Флори и Чейн смогли наладить промышленный выпуск пенициллина, правда, для этого им пришлось перебраться в Америку. Ермольева, возглавлявшая Всесоюзный институт экспериментальной медицины, задалась целью получить пенициллин из отечественного сырья.

 В 1942 г. З.В. Ермольева получила соединение, уже первые дозы которого показали удивительный эффект: выздоравливали, казалось бы, безнадежные больные. Это был прообраз чудодейственного пенициллина.

Как нередко в науке случается, почти одновременно с Ермольевой два английских ученых, У. Флори и Э. Чейн, выделили соединение, полученное Флемингом, в самостоятельный препарат. Что в этой ситуации предпринимает Ермольева? Добившись самолета, перелетает линию фронта, чтобы свой штамм антибиотика сверить с тем, который получили британцы. Штаммы оказались равнозначными, а коллеги из туманного Альбиона прозвали Ермольеву Мадам Пенициллин.

Сталинскую премию, полученную в 1943 г. за открытие пенициллина, ученый отдала в фонд обороны страны. На эти деньги построили истребитель, на борту которого была надпись «Зинаида Ермольева».

Весть о чудодейственных свойствах пенициллина разнеслась по всем госпиталям. Отовсюду летели письма, в которых раненые просили вернуть их в строй. Пенициллина нужно было много, очень много. А сколько его сделаешь в крошечной лаборатории?! И тогда правительство принимает решение организовать промышленное производство этого препарата.

 На фронтах Великой Отечественной началось победное шествие пенициллина, его стали применять даже в полевых условиях.  Потребность в пенициллине росла с каждым днем. Важно было увеличить не только количество препарата, но и его «силы». Интересное испытание «солнца антибиотиков» произошло в январе 1944 г., когда в Москву с группой зарубежных ученых приехал профессор Флори. Он привез свой штамм пенициллинума и решил сравнить его с российским. Наш препарат оказался активнее английского: 28 единиц против 20 в 1 мл. Тогда профессор Флори и американский ученый Сандерс предложили провести клинические испытания. И вновь победу одержал наш отечественный пенициллин. 

Точно известно, что испытания проходили в госпитале № 3331. На этом здании теперь есть мемориальная доска. Ведущим хирургом госпиталя был М. Лангер.

Большая бригада медиков и микробиологов прибыла в Даугавпилс  осенью 44-го года. Тяжелораненые помещались в отдельную палату и им вводили пенициллин. Как рассказывали ветераны, сама Ермольева постоянно бывала в госпитале, делала инъекции и следила за состоянием больных. 600 человек с тяжелыми огнестрельными ранениями бедра, коленного и тазобедренного суставов, которым в течение недели вводили пенициллин, выздоравливали без осложнений. Врачи поражались, видя, как больные, у которых уже начался сепсис и они считались обреченными, поправлялись буквально на глазах.

Проводились испытания также в госпитале № 3452, где находились раненные в мягкие ткани, обмороженные и обожженные. Результаты испытаний были обобщены на конференции в Шяуляе. Тем временем Зинаида Виссарионовна продолжала совершенствовать свой препарат. Фантастическими усилиями наладила на базе предприятия эндокринных препаратов производство его первых партий.

Итак, отечественный пенициллин- крустозин в труднейших испытаниях одержал победу. Но на полях Великой Отечественной еще продолжались бои, и тысячам раненых ежедневно требовалась экстренная помощь. Ермольева берется за решение и этой проблемы. Осенью 1944 г. бригада ученых-исследователей и врачей, возглавляемая Н.Н. Бурденко, направляется в действующую армию, чтобы испытать препарат в полевых условиях. Во главе группы микробиологов Ермольева. Научная задача была  выполнена: пенициллин выдержал экзамен и на фронте.

 И в прифронтовой полосе, где профессор Ермольева провела почти полгода, и на фронте, работая в лаборатории, наскоро оборудованной в подвале, а то и в блиндаже или палатке, она никогда не жаловалась на условия быта, чаще всего просто забывала о них. Пенициллин спас тысячи жизней советских солдат во время Великой Отечественной войны. Удалось вернуть в строй около тысячи солдат с тяжелейшими ранениями бедра, коленного и тазобедренного суставов. Раньше за такими ранениями следовала неизбежная ампутация, а тут — ни одной отрезанной ноги!

Не будет преувеличением сказать, что, по крайней мере, половина человечества обязана пенициллину здоровьем или даже жизнью.

Величайшей заслугой Ермольевой является то, что она не только первой в нашей стране получила пенициллин, но и активно участвовала в организации и налаживании промышленного производства этого первого отечественного антибиотика. И сделала она это в годы Великой Отечественной войны – труднейший период нашей истории.

Такова история маленькой и скромной плесени, спасшей наших отцов и дедов на фронтах великой Отечественной войны. «Рождение» пенициллина послужило импульсом для создания других антибиотиков: первого отечественного образца стрептомицина, тетрациклина, левомицетина и экмолина.

Очень интересны в этом направлении работы Гаузе, который  начал работать по оборонной тематике. Он включился в проект, связанный с проблемой защиты от бактериологического оружия, остро вставшей с началом войны. Вместо культур бактерий он использовал культуры инфузорий, что позволяло резко ускорять темп научно-исследовательских работ и повышать надежность научных результатов.  

Вскоре после начала Великой Отечественной войны Гаузе работал заведующим отделом госсанитарной инспекции Сталинского района Москвы. Одновременно Георгий Францевич работал по совместительству в Институте медицинской паразитологии и тропической медицины Наркомздрава. В это время в лондонской “Nature” была опубликована заметка, что в Рокфеллеровском институте в Нью-Йорке доктор Рене Дюбо получил первый лечебный антибиотик тиротрицин, который прошел успешное испытание в военных госпиталях. Гаузе был сильно возбужден этой заметкой. Он буквально ворвался в лабораторный кабинет своей жены Марии Георгиевны Бражниковой, чтобы предложить ей заняться аналогичным делом. Мария Георгиевна, только что закончившая аспирантуру в Институте экспериментальной медицины по специальности “биохимия”, спокойно выслушала мужа. Они вышли на территорию Института медицинской паразитологии, где рядом с институтом протекал ручей. Гаузе и Бражникова ходили вдоль ручья и на кончик скальпеля собирали пробы почв. Пробы высевали в чашки Петри, после чего отбирали отдельные колонии и проверяли их на антагонизм микробов. Некоторые колонии образовывали антибактериальное вещество, которое подавляло рост стафилококков.

Встал вопрос о выращивании этой бактерии уже на специальных жидких средах, которые позволили бы получить в виде кристаллов бактериальное вещество, содержавшееся в телах бактерий. В 1942 году Георгий Францевич Гаузе совместно со своей женой Марией Георгиевной Бражниковой получили первый оригинальный  отечественный антибиотик грамицидин S (грамицидин советский).Гаузе и Бражникова использовали методику, включающую этилирование, спиртование и перекристаллизацию, благодаря которой впервые были получены очищенные от липидов кристаллы пока неизвестного антибактериального вещества.

Далее последовали испытания полученного антибиотика. Результаты последовали очень быстро — грамицидин S оказался весьма эффективным при лечении гнойных инфицированных ран. Его удалось внедрить в практику здравоохранения, и уже в 1943-1944 гг. он широко использовался в госпиталях и в военно-полевых условиях. Главный хирург Красной Армии Н.Н. Бурденко сам возглавил бригаду ученых-медиков по испытанию антибиотика во фронтовой обстановке. Офицер Гаузе был включен в состав бригады, а испытания проходили на Втором Прибалтийском фронте. Насколько впечатляющими были результаты этих испытаний, можно судить по тому факту, что по инициативе Бурденко в 1946 г. Гаузе и Бражникова были удостоены Сталинской премии за открытие грамицидина С.

В годы Великой Отечественной советская наука сумела возвести непреодолимый барьер эпидемиям. В этой битве на невидимом фронте микробиологии была одержана победа, каких еще не знала история войн. Вот почему лишенный внешнего героизма труд Полины Альбертовны Вершиловой и ее коллег является настоящим подвигом.

...Многие годы Полина Альбертовна вела наблюдения, ставила опыты, накапливала знания. Возникали все новые и новые идеи. Но она еще не успела завершить и первого этапа своих исследований, когда началась война.

Эвакуация... Новое, тревожное слово вошло в жизнь советских людей. Страшное слово, вобравшее в себя множество потерь... Потерю родного дома, близких людей, привычного образа жизни.

Речной пароходик двинулся по Москве-реке, низко оседая в холодной воде. Среди множества людей, разместившихся в его каютах и на палубе, была группа специалистов, направлявшихся в Казанский институт эпидемиологии и микробиологии. Ее возглавляла Полина Вершилова. Как и другие сотрудники, она ехала в эвакуацию с детьми.

В Казани сотрудников института приняли с братским сочувствием и сердечностью. Жили в тесноте, трудно было с продуктами, донимал холод, но не оскудевали людская теплота, внимание, готовность отдать последнее, чтобы разгромить ненавистного врага.

Осенью 1941 года казанский институт, куда прибыли специалисты из Москвы и Ленинграда, размещался в небольшом двухэтажном кирпичном здании с просторным двором. В конюшнях содержалось 50 лошадей-продуцентов, то есть доноров, кровь которых использовалась при изготовлении лечебных сывороток.

До войны Казанский институт выпускал преимущественно противостолбнячные и противодифтерийные сыворотки. Сравнительно небольшой коллектив ученых разрабатывал ограниченное количество научных тем. Теперь же именно этому институту предстояло стать одним из основных поставщиков вакцин и сывороток для фронта.

В эти суровые годы институт возглавила Полина Вершилова.  Она начала действовать со свойственной ей решимостью. В институте собрались высококвалифицированные специалисты. Все они были ее единомышленниками и работали безотказно, не жалея сил. Но обеспечить работу лабораторий при отсутствии самого необходимого было крайне сложно. Налаживать дело, доставать необходимые материалы Полине Альбертовне помогала ее заместитель — Ирина Евгеньевна Алатырцева. Она была местной жительницей и хорошо знала руководителей района и города.

Лаборатории возглавили ведущие специалисты. Одной из первых удалось получить очищенные сыворотки лаборатории, которой руководила Анастасия Васильевна Бейленсон. Изготовлением вакцин против дизентерии, а также противотифозных вакцин занялась лаборатория Анны Моисеевны Полтинниковой. Вера Давыдовна Геккер возглавила изготовление анатоксина, предназначенного для предупреждения столбняка и газовой гангрены.

Общие усилия, дружная коллективная работа помогли институту не только выполнить большой и напряженный план выпуска вакцин, но и значительно перевыполнить его. Советская Армия получила необходимые профилактические и местные препараты.

Институт работал круглые сутки. Все давалось огромным трудом: сбор посуды, стерилизация ее, закупорка, приготовление дистиллированной воды, наконец, упаковка готовых вакцин в ящики и отправка на фронты. Побочные эти дела помимо основного — приготовления бактерийных препаратов в неприспособленных помещениях, при недостатке аппаратуры — дополнялись «выбиванием» вагонов на железной дороге. Их постоянно не хватало, Полина Альбертовна всякий раз доказывала, как важен институтский груз, как ждут его, как обязаны железнодорожники давать ему «зеленую улицу». Вскоре в институт стали приезжать представители фронтов и госпиталей. С их помощью удавалось быстрее получать вагоны и бесперебойно отправлять драгоценные сыворотки и вакцины по адресам.

Скольких воинов возвратили они в армейские ряды, скольким спасли жизнь!

Здесь же в Казанском институте сывороток и вакцин с 1941 по 1945 год работал известный советский ученый-микробиолог Адо Андрей Дмитриевич, который разрабатывал вопросы интенсификации производства сывороток против столбняка и газовой гангрены, внедрял методы неспецифического стимулирования иммунного ответа лошадей - продуцентов.

 Основные труды Адо посвящены патофизиологии аллергии, воспаления, иммунитета, участию нервной системы в аллергическом процессе. Он изучил действие микробных агентов, токсинов и вирусов на нервную систему. В 1944 году Адо выдвинул полиэргическую теорию механизма аллергической реакции.

Им установлены патофизиологические механизмы действия на нервную систему аллергенов, микробных и вирусных антигенов, открыт новый класс антигенов, образующихся в нервной ткани при инфицировании нейровирусами, создана полиергическая медиаторная теория аллергии, впервые установлено значение неспецифической тканевой гиперреактивности в аллергическом процессе, показана гетерогенность аллергических антител, установлены формы участия нервной системы и эндокринной регуляции в инфекционном и аллергическом процессе.

 Еще одним из известных микробиологов  был Николай Федорович Гамалея. Еще в 40-е годы Гамалея фактически осуществил феномен генетической трансформации кишечных бактерий, подтверждающий наличие материального носителя наследственности – гена.  Удивительно, но эти исследования были объявлены современниками «торжеством идей Лысенко», отрицавшего, как известно, существование такого носителя наследственных признаков. Во время Великой Отечественной войны Н.Ф.Гамалея эвакуировался в Казахстан, местечко Боровое, где был туберкулезный курорт. Тут же он организует лабораторию по изучению туберкулеза и регенерации тканей. Он придавал большое значение гиалуроновой кислоте, как фактору регенерации тканей, и предлагал ее для лечения очагов туберкулезного распада и трофических язв. В 1942 году им был представлен метод профилактики гриппа путём обработки слизистой оболочки носа препаратами олеиновой кислоты.

Как бы хотелось упомянуть здесь всех ученых – микробиологов, чьи труды помогли отстоять свободу и независимость нашей Родины и спасти человечество от угрозы фашистского порабощения, да разве это возможно? Мое исследование показало, что в годы войны были достигнуты серьезные успехи в лечении инфекционных больных. Впервые в истории широкомасштабных войн инфицированных больных не эвакуировали с театров военных действий в тыл страны, а лечили на месте. В результате предупреждалось распространение инфекционных заболеваний из тыла в действующую армию, и в годы Великой Отечественной было возвращено в строй более 90% инфекционных больных. Подобные результаты были обусловлены своевременной разработкой учеными отечественных антибиотиков и обеспечением ими действующей армии. Великая отечественная война явилась серьезной проверкой творческих сил нашей биологической науки. Этот трудный экзамен она с честью выдержала. Биологи продемонстрировали свою силу и способность в короткие сроки использовать научные достижения не только в мирных, но и в оборонных целях.

    Ответом на основополагающий вопрос проекта: «Действительно ли, что любая война, помимо разрушений, несёт в  себе и созидательную функцию?» стало мое исследование, которое подтвердило: да, война – это страшная разрушительная сила, но война заставила и созидать. Даже немцы после войны  признали, что наши наука и техника были на высоте требований, которые предъявило время.

Источники информации:

1. http://obodesse.at.ua/publ/1-1-0-43  

2. http://fs.nashaucheba.ru/docs/270/index-1621923.html

3. ru.wikipedia.org›wiki/Адо,_Андрей_Дмитриевич.

4. Ф. Суслопарова. В ТЫЛУ И НА ФРОНТЕ, М., Политиздат, 1980.

5. Журнал «Историко-биологические исследования», выпуск №3, том 2, 2010г. Статья Я. М. Галла «Экология, теория эволюции и антибиотики: к столетию со дня рождения Г. Ф. Гаузе».

6. www.gause-inst.ru/Гаузе.

7. www.nkj.ru.

8. ecolognatural.ru›enats-865-1.html

9. bio.1september.ru Р. А. Чаурина