Родителям
Неменский Б.М.,
директор Центра НХО,
народный художник России,
академик РАО и РАХ,
лауреат Государственных премий
и международных премий,
профессор
СОЦИАЛЬНЫЙ ОПЫТ И СТАНДАРТЫ НОВОГО ПОКОЛЕНИЯ
Изменения в образовании не происходят «вдруг», а долго выращиваются в ответ на изменения, происходящие в общественной жизни. Требования новых стандартов помогли по-новому сформулировать цели и задачи предмета «Изобразительное искусство», что является обобщением длительного поиска и опыта реальной практики школы.
Сегодня требуется не просто расширение круга задач в обучении и увеличения количества знаний. Причины в чрезвычайном ускорении темпов развития общества и нарастании объема информации. Школа должна готовить своих учеников к реалиям жизни, о которых мы мало что знаем. Ведь те, кто сегодня пришли учиться, будут активно вести свою трудовую деятельность, например в 2050-х годах. Каков будет этот мир? Однако ясно, что надо учить детей жить в быстроизменяющихся условиях, учить мобильности, учить самостоятельности и нравственной ответственности своего выбора. Для этого необходимо развитие ассоциативного мышления, формирование способностей к усвоению целостных систем знаний, умений познавать предмет в многообразии его проявлений.
Вследствие этого, в последние десятилетия в области передачи информации произошли почти революционные изменения, сложились новые визуальные виды и способы их передачи. И дело здесь не только в количественном умножении того, что было раньше, а в принципиальной смене механизмов и форм. Появление и разрастание насыщенного визуальным материалом пространства и способов общения предполагают и встречное развитие способности человека к визуальному восприятию и зрительному мышлению.
Наше общество сегодня особенно нуждается в духовно-нравственной консолидации. А искусство и есть форма передачи эмоционально-ценностного опыта жизни и нравственного поиска. Современное преподавание изобразительного искусства - это не обучение только конкретным приемам действий, а освоение учеником новых способов деятельности в среде визуальной культуры.
В давние советский годы (теперь приходится так говорить) группа талантливых дидактов (Скаткин, Краевский, Лернер), не удовлетворенные состоянием современной педагогики, поставили перед собой задачу: определить, из каких главных элементов состоит тот социальный (т.е. человеческий) опыт, который по идее старшее поколение должно передавать младшим. Передавать в жизни и, очевидно, в системе образования.
На мой взгляд, по настоящему, так целостно до них никто эту проблему не ставил. Из этой компании я, можно сказать, дружил и вел долгие беседы на эти проблемы с остро и четко мыслящим Скаткиным. Мы во многих вопросах находили общие позиции. Меня очень радовала вырабатываемая ими концепция. Она действительно охватывала все стороны деятельности человека как социального существа. Меня тогда интересовала именно эта проблема. Интересовало (как я чувствовал), какое незаменимое место в социальном опыте занимают искусства. В эти годы я с группой очень интересно мыслящих людей разных гуманитарных профессий, начал искать пути внедрения в школу искусства, не как одного, хотя бы, важнейшего навыка, но как культуры человеческой мысли, культуры человеческого духа. Я «всеми фибрами» знал, что именно в этом суть искусства, видел, что эта суть не входит в учебный предмет «Рисование», и хотел найти для этого реальные пути для обычной школы. Ведь именно в ней формируется не только будущий художник, но и будущий зритель. Именно он то и был объектом моих интересов. Вернее – путь соединения этого «объекта» с другим – с искусством как особым человеческим опытом.
Эта группа дидактов предложила новые тогда членения всего социального опыта на четыре элемента.
1. Опыт знаний.
2. Опыт навыков.
3. Опыт творчества.
4. Опыт эмоционально-ценностного отношения к миру.
На мой взгляд, это был принципиальный прорыв, кстати, до сих пор многими так и не осознанный, и школой практически не освоенный.
К счастью, новые стандарты (2010 г.) взяли эту концепцию за основу разработки содержания образования наряду с основами, выработанными Маркушевичем.
В чем же здесь был принципиальный прорыв?
В осознании недостаточности Знаний, Умений и Навыков (ЗУНы) для передачи всех сторон социального опыта. Ранее педагогика ведь удовлетворялась этими тремя элементами. Дидакты поставили резонный вопрос: Разве опыт творчества входит в знания и навыки? Еще острее в ЗУНы не втискивался опыт эмоционально-ценностного отношения к жизни.
А как можно строить подлинное общее образование, не формируя у детей творческих способностей как специальную задачу обучения? И как можно сформировать современную личность, не строя ее эмоционально-ценностные критерии? Осознание того, что эти два человеческих опыта нужно как-то специально передавать, что ЗУНы здесь «не полномочны», на мой взгляд, и является серьезным научным прорывом.
Вопрос был поставлен и теоретически решен. Но, однако, поиски конкретных путей осуществления этого в школах затормозились. Каким путем идти? Были и есть даже попытки создания специальных учебных предметов для решения этих проблем.
Например, думают, что эмоционально-ценностные критерии можно формировать, вводя учебный предмет, знакомящий детей с законами. Но это опять ЗУНы, только в области законодательства. Дидакты не случайно сказали об эмоциях. Логические знания о законах не обязательно построят законопослушное отношение. Бандиты часто очень хорошо знают, что можно или нельзя по законам. И пользуются этим. Так же, как пользуются живущие иными нравственными критериями чиновники всех мастей. Знатоки!
Можно, конечно, понадеяться на учебный предмет «Этика». Но он тоже несет лишь знания о человеческих нормах - отношениях, но может спокойно не затрагивать чувств, эмоций. Какими часто изящными манерами обладали дворяне, посылающие на порку за малейшую провинность своих крепостных. И не только у нас. По всему миру. Америка давала здесь блестящие примеры. И сегодня – стоит оглянуться. Белые перчатки – еще не нравственность.
Как же быть? Где осуществлять поиски, искать именно реального эмоционально-ценностного пути?
Конечно, это самый «тонкий» человеческий опыт, самый личностный. Однако, стоит взглянуть, что же в человеческой деятельности существует – и существует ли – для передачи человеческого опыта любви, гордости, нежности, презрения, достоинства, сочувствия, сопереживания и т.д., то есть очеловеченных чувств, эмоциональных ценностей.
Да, существует.
И существует издавна, с дней формирования человеческого общества. Это вся область искусств. И литература - ведь Библия, Веды, Коран – литература. И музыка – от народных песен, церковной музыки до симфонической и легкой – все о чувствах, все об отношениях. Все – на чуть, чуть… Ведь объект – то – «повернется и станет шапчонкой гриба» (В. Маяковский). И пластические искусства: храм – это архитектура, икона, роспись, картина – живопись. «Троица» Рублева и «Блудный сын» Рембрандта – это о нас, о наших отношениях с миром. Это для нас. Со дня рождения, с колыбельной до реквиема, от игрушки до виртуального мира компьютера – все связано тончайшими, многими не осознаваемыми, нитями с искусством.
Никакого учебного предмета кроме предметов, традиционных для школы искусств, для этой педагогической роли придумывать не надо. Любые гуманитарные предметы, несущие лишь знания об отношениях, здесь бессильны. Именно искусства, испокон веков выражающие, строящие, передающие опыт эмоционально-ценностных отношений, способны выполнять эту миссию.
Именно искусства, имеющие своим предметом не просто реальность, а человеческое отношение к этой реальности, могут дать школе инструмент для решения этой проблемы. Могут дать, но только если школа понимает это. Могут дать, но только если есть готовый к этой роли учитель и если есть у него «инструментарий» - учебники, направленные на решение этой задачи для каждого ребенка, могут дать, если такого учителя понимает директор, понимает коллектив школы – вот тогда будут условия, будут радостно творить свою жизнь дети и постепенно осознавать роль искусства родители.
Выполнение этой задачи, так точно поставленной дидактами, отнюдь не легче двух первых. Да, конечно, в искусствах тоже хватает и знаний, и умений, необходимых для передачи. Но здесь они только средства решения основной задачи, извечной задачи искусств – передачи эмоционально-ценностных отношений, эмоциональных критериев отношения к жизни.
И нужно помнить – это как шея для головы – куда она повернет голову (логику), туда она и повернется. Может к добру, а может к злу.
Сегодня много примеров служения искусства - злу…
Может быть «сон разума» диктуется «сном чувств»? Искусство может очеловечивать и расчеловечивать. Телевидение - это искусство…
Школа могла бы использовать искусства для противостояния. Противостояния не назиданием (этика, законы), а введением ребенка в огромный, многовековой опыт поисков добра и зла, поисков себя в этом сложном мире.
Именно все искусства дают школе инструмент для этого. Иного, более мощного просто нет. Именно здесь решение четвертого пункта концепции. Другие пути – обходные, половинчатые.
Но я не затронул третий пункт «квадриптиха» дидактов – проблемы передачи опыта творчества.
Тоже ведь не укладывается в ЗУНы. Но нормально ли не передавать этот опыт или полагаться здесь на случай, на «само»? А ведь именно так пока полагаемся, хотя в моде даже термин «креативность». Но тут даже не ищут нового специального учебного предмета – формировать! Специальные методики, специальные упражнения. Да, путей много. Творческое мышление – это мышление не стереотипное, поисковое, нарушающее стандарты. Такое мышление нужно во всех человеческих деятельностях – от производства табуретки до решения сложнейших математических задач.
А как она, эта способность рождается в человеке? И можно ли ее одинаково формировать, тренировать во всех учебных предметах? Можно, но не одинаково.
Одни дают для этого больше возможности, другие – меньше. Меньше – это когда педагог заранее знает ответ на решение проблемы, но не всегда угадает путь. Творчество может быть в нахождении иного, не предусмотренного учителем, учебником пути. Такое может быть в любом предмете, даже в самом точном, в математике. Но в пределах школьных знаний ответ здесь известен заранее. Так в науках. Но не в искусствах.
Конечно, в пределах точного знания (даты, имена, техники и т.д.) и в искусствах заранее все известно. Но когда становится проблема отношения, содержательной интерпретации – тут и итог может, и должен быть непредсказуем. Поэтому диктант не может заменить сочинение. Сочинение – это творчество (если не «скачано» в Интернете). А диктант может быть и в преподавании изобразительного искусства. И, к сожалению, часто, для облегчения, для гарантии ясного результата, учителя искусства прибегают к «диктантам», диктуя: «Закрась вот так землю, вот так небо, а здесь так нарисуй дерево»…
Если две работы получились одинаковые, значит, кто-то срисовывал. Если у большинства класса – значит был диктант и учитель не понимает, что именно его предмет больше любого иного может формировать «творческий мускул» в сознании. Это горько – даже если получились красивые работы. Это – потеря, а не приобретение для развития человека.
Неужели именно наш предмет, «Изобразительное искусство», открывает больше, чем даже иные искусства пути для формирования творческой способности?
Да, у нашего искусства в школе, особенно в начальной, есть больше возможностей. В чем проблема? Учитель дает задание: нарисуй цыпленка (или маму). Он догадывается, что ребенок постарается именно цыпленка (маму) изобразить. Но какой это будет цыпленок, какая мама – он не знает и знать не может (если не дал образца). Вот здесь для ребенка зона полностью свободного творчества. И именно здесь она ценнее ценного. Предположим в классе 30 человек. И получится 30 разных мам. А возможна ли подобная «творческая свобода», например, в литературе или музыке? Да, ребенок может придумать стишок, может придумать мелодию. Да, не каждый за урок может, но предполагаем – может. А что будет, если на этом уроке все начнут читать свой стих или петь свою песенку? Бедлам. И программы музыки и литературы не могут ребенку на уроке предоставлять такую свободу творчества. Вне урока – да. Поют песни композиторов, читают стихи поэтов.
А на уроке изобразительного искусства не только возможна такая ситуация, но необходима! И, по опыту знаем, такие уроки проходят прекрасно, никаких организационных сложностей не возникает. Каждый тихо пыхтит над своей работой. Друг другу не мешают. Творят от чистой интуиции. И именно, если так раз за разом, именно творческая интуиция (творческая способность, креативность) и развивается, становится привычной. Если получается, то способность эта переходит на все иные виды деятельности.
Спонтанно подобные эксперименты не раз проводились и у нас, и за рубежом. В японских школах это естественная норма. При сравнении таких классов с теми, где работают по образцам, всегда выявляется гораздо большая успеваемость по всем предметам. И это естественно.
К сожалению, у нас до сих пор педагоги не верят в подобные возможности предмета, не используют их, скорее даже стремятся их ограничить, ограничивая часы обучения.
Итак, четырехчастная концепция содержания социального опыта, предложенная Скаткиным, Лернером, Краевским ныне впервые взята на вооружение нашей педагогикой. Она введена в основы стандартов нового поколения.
Наверное, все программы искусства в той или иной мере дают эту возможность. Работа «по образцу», работа механическая, все менее пользуется популярностью. Правда, стереотипы давно прошедших дней не могут уйти сразу, но творческие учителя знают, что эти пути учебный предмет им дает. Это дает само искусство.
К сожалению, в образовании давно и безраздельно господствует принцип научности. Всюду, во всех педагогических документах, говорится лишь об овладении научным методом познания, усвоении научных знаний и умений, формировании научного мировоззрения. И так во всех документах — от самых традиционных до самых новаторских. Более того, даже в анализе искусства не только в средней школе, но и в высшей утвердился сугубо научный подход. Научность — фетиш.
Беда в том, что укоренилось неверное, искаженное представление об отсутствии серьезной связи художественного развития, во-первых, с нравственностью человека и общества, а во-вторых, с самим развитием человеческого мышления. Здесь и стоит искать ответы для путей консолидации действий мыслящей части общества.
Пора осознать, что человеческое мышление изначально двусторонне: его составляют рационально-логическая и эмоционально-образная сторона как равноправные части. В основе научной и в основе художественной деятельности человека лежат разные формы мышления, вызвавшие их развитие, совершенно неидентичные объекты познания и проистекающее отсюда требование принципиально разных форм передачи опыта. Эти естественно вытекающие из формулы «искусство — не наука» позиции могут вызвать сомнения, неприятия. И в основе их будет лежать совершенно не научное, а тривиально-бытовое отношение к искусствам; понимание их роли лишь как сферы отдыха, творческого развлечения, эстетического наслаждения, а не особой, равной научной, не заменимой ничем иным сферы познания.
«Пиано» – театр движения
Театр «Пиано» существует с 1986 г. при Нижегородской школе-интернате для глухих детей. Воспитанники театра – дети с ограниченными возможностями. Они лишены слуха. Но степень, интенсивность, качество их сценического языка – говорящего движения – таково, что оно вызывает мощнейший резонанс в социуме. Между зрителями и актерами возникает поле взаимодействия – единое поле сознания, соучастия, сотворчества. И дети, и взрослые люди, пережившие это чувство, этот добрый эффект «Пиано», стремятся повторить его снова.
Это надо посмотреть:
ссылка на ТВ Культура
Гости студии - герои цикла - педагог, народный учитель СССР - Виктор Шаталов и профессор, академик Российской академии образования - Шалва Амонашвили.
1. Посещайте сеть вместе с детьми, побуждайте их делиться опытом использования Интернета.
2. Научите детей доверять интуиции - если их в Интернете что-либо беспокоит, пусть сообщают вам...
Читать дальше:
http://mir.pravo.by/library/edu/roditel/ten
Родители играют важную роль в образовании своих детей. Именно родители являются первыми учителями для ребенка, и “уволиться” с этой работы, когда ребенок начнет ходить в школу, они не могут. Наивно было бы полагать, что школьный учитель сможет все сделать за Вас.
Читать дальше:
