Немецкие деньги для русской революции
материал на тему

Немецкие деньги для русской революции

Тема финансирования мировой революции и ее первого этапа — революции в России, самом слабом звене цепи империализма — актуальна и через 100 лет после большевистского переворота. Откуда В.И. Ленин, который призывал после полной победы социализма делать из золота унитазы получал на революцию деньги, причем немалые?

Основные источники финансирования русской революции: партийные взносы, спонсирование, экспроприации, коммерческая деятельность партий, лотереи, поддержка из-за рубежа. Были и экзотические способы добывания денег для революции: женитьба на богатых наследницах, обращение состоятельных дам в «революционную веру» и распоряжение их капиталом, завладение крупным наследством и пожертвования средств на дело партии [3]. Впрочем, существенно влиять на материальное положение революционных партий такие источники финансирования, как коммерческие браки, лотереи, издательская деятельность, конечно же, не могли. Кошелек революции пополнялся главным образом за счет денег «спонсоров» и путем совершения уголовных преступлений.

Революционные партии материально поддерживали банкир и меценат С.П. Рябушинский, мануфактурщик А.И. Коновалов, предприниматель А.И. Ермасов, промышленник и благотворитель С.Т. Морозов. Одним из финансистов революции был владелец лучшей в России московской мебельной фабрики Н.П. Шмит. Морозов и Шмит покончили жизнь самоубийством, а значительная часть их капитала досталась большевикам. Деньги также «добывались» в результате экспроприаций, а проще — грабежей банков, почтовых отделений, вокзальных касс. Во главе партийных «эксов» стояли Камо и Коба — С.А. Тер-Петросян и И.В. Джугашвили (Сталин).

Русских социал-демократов и эсеров спонсировали из-за рубежа: из США — нефтяные корпорации и магнат Я. Шифф. Щедро финансировала русскую революцию 1905–1907 годов Япония. Немалые суммы на революцию в России жертвовали банк «Ниа Банкен» (Швеция), фирма «Фрезер Лазер» и «Банк Гинсбурга» (Франция), торговый дом «Спейер и компания» (Англия). Деньги на русскую революцию давали банкиры Поляковы-Высоцкие, Животовский, Варбург, Говронский.

Острые дискуссии в литературе до сих пор вызывает вопрос о финансировании русской революции немцами в годы Первой мировой войны и после захвата власти большевиками в октябре 1917 года. Высказываются противоположные точки зрения: от тезиса о немецких деньгах, которые привели к власти большевиков [4], до утверждения, что немецкие деньги, выделенные на русскую революцию, — это миф. Как писал Л.Д. Троцкий, вопрос о немецком золоте, якобы полученном большевиками, принадлежит к числу мифов. «История всех революций и гражданских войн неизменно свидетельствует, что угрожаемый или низвергнутый класс склонен искать причину своих бедствий не в себе, а в иностранных агентах и эмиссарах» .

Классовый подход сохраняется и в современной коммунистической историографии: «Миф о немецком золоте, о шпионстве Ленина, насаждается с целью дискредитации не только вождя мирового пролетариата, и большевистской, коммунистической партии, но и самой идеи коммунизма, справедливости, фактического равенства всех перед законом… Расчет простой, оклеветать борца за правду, чтобы оклеветать саму правду» .

Споры о «немецком золоте» начались в России 1917 года и продолжались в эмиграции. Бывший бундовец Р.А. Абрамович писал меньшевику Н.В. Валентинову-Вольскому: «Как и Вы, я отношусь скептически к идее, что без немцев революция не случилась бы. Но я не совсем уверен в том, что без получения очень больших денег большевистская партия приобрела бы так быстро такую огромную силу. Деньги не все, но презирать деньги нельзя; на них был построен огромный аппарат, огромная печать, которую другим путем нельзя было бы так легко создать. Что же касается самого факта получения денег, то в отличие от Вас, я уверен, и имею основания для этого, что Ленин деньги получал и не малые. Имеется документ… который очень трудно оспорить, – доклад министра иностранных дел (статс-секретаря МИД. – Б.Х.) Р. фон Кюльмана кайзеру Вильгельму от 3 декабря 1917 года, в котором он гордится тем, что денежная помощь большевикам дала очень большие результаты… Причем, зная немножко внутрибольшевистские нравы на основе моих личных наблюдений до революции, я убежден, что в большевистской партии ни один человек не принял бы ни одного пфеннига без ведома и согласия Ленина. Даже в подготовке экспроприации Ленин часто участвовал лично, давая советы и указания. Вы, по-видимому, все еще идеализируете Владимира Ильича. Это был стопроцентный макиавеллист, для которого все, решительно все освещалось целью». Российские социал-демократы использовали деньги из немецких источников и до 1917 года. Так, еще в 1907 году, когда у устроителей V (лондонского) съезда Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП) возникли финансовые затруднения, 300 фунтов стерлингов на проведение съезда (1 фунт был равен примерно 10 рублям) было получено от «братской» Социал-демократической партии Германии (СДПГ) .

Однако вопрос о «немецких деньгах» не сводится к теме спонсирования большевиков частными лицами, политическими партиями и представителями германского промышленного и финансового капитала. Речь идет о финансировании русской революции Германским рейхом (генштабом и министерством иностранных дел) как до и во время Октябрьского переворота, так и после него. Эти документы опубликованы.

О каких суммах идет речь? По данным британского исследователя Дж. Смила, к концу 1917 года расходы германского генштаба на организацию «беспорядков» в России составили приблизительно 30 млн золотых марок [10] (золотое содержание марки составляло 0,358425 г чистого золота [11]); от МИД Германии российские большевики в 1914–1917 годах получили наличных денег и оружия на сумму 26 млн золотых марок [12]. Российско-американский историк Ю.Г. Фельштинский, ссылаясь на английского автора Рональда Кларка, называет цифру 50 млн марок, полученных большевиками от Германии [13]. Через четыре года после русской революции немецкий социал-демократ, ярый критик Ленина Эдуард Бернштейн и депутат рейхстага Вальтер Шюкинг оценили общую сумму «немецкой помощи» русским революционерам примерно в 50–60 млн золотых марок [14]. Сумма 60 млн марок встречается и в русской литературе [15]. Немецкий историк Фриц Фишер подсчитал, что из 382 млн марок, израсходованных Германией в годы Первой мировой войны на пропаганду и «специальные цели», на долю России приходится 40,5 млн марок. По оценке Фишера, общая сумма, полученная большевиками от Германии до и после их прихода к власти, составляла 80 млн марок золотом .

Эти данные позволили современной австрийской исследовательнице Э. Хереш, которая опубликовала документы о финансировании немцами большевиков, говорить о «купленной революции». В историографии ФРГ утверждается, что «без финансовой помощи кайзера Вильгельма II Ленину не было бы Октябрьской революции. Более того: без поддержки Германии большевики едва ли удержались бы у власти в первый, решающий год» .

Разумеется, у русской революции 1917 года были свои внутри- и внешнеполитические причины, цели, характер и движущие силы. Однако факт, что она в существенной мере финансировалась Германией, нуждается в современной оценке, основанной на достоверных источниках.

Директор РГАСПИ — Российского государственного архива социально-политической истории (в этом архиве хранятся многие документы по теме исследования) — А.К. Сорокин отмечал: «Вряд ли можно считать Ленина германским шпионом. Никто из серьезных специалистов сегодня таким образом этот вопрос не ставит. Притом что большинство сегодня сходится в том мнении, что действительно большевистская партия получала финансирование из-за рубежа, не беря на себя каких бы то ни было обязательств перед кем бы то ни было в Германии — будь то генеральный штаб, министерство иностранных дел, какие бы то ни было еще физические или юридические лица. В этом смысле ни Ленина, ни большевиков нельзя назвать агентами влияния Германии в России в этот период. Хотя сам сюжет финансирования иностранными субъектами российского политического процесса имел место. Все мы понимаем, что с точки зрения морали вряд ли можно считать такое финансирование нравственным и уместным. Речь здесь идет о том, что интересы партии большевиков и интересы Германии совпадали» .

Как справедливо пишет санкт-петербургский историк Г.Л. Соболев, «тайна “немецкого золота” может быть распутана лишь в результате кропотливой исследовательской работы историков… только так можно найти “золотой немецкий ключ большевиков”, который вряд ли когда-либо хранился в стальных сейфах особых архивов. Во всяком случае даже очень влиятельным специалистам, работавшим в комиссии по рассекречиванию документов, там его обнаружить не удалось. Как отметил в свое время С.П. Мельгунов, “никогда, очевидно, не было момента, чтобы Ленину хотя бы в символическом виде в какой-то кованой шкатулке передали 50 миллионов немецких золотых марок”. Французский разведчик Д. Тома, немало потрудившийся в 1917 г. для того, чтобы дискредитировать в глазах общественного мнения Ленина и его сторонников, впоследствии в своих воспоминаниях признавал: “Ленин не был платным агентом Германии в том смысле, что не получал от немецких властей задания действовать определенным образом в обмен на денежное вознаграждение или на заранее оговоренную выгоду. Ленин был агитатором, на успех которого Германия делала ставку и которому она поставляла необходимые средства для ведения пропаганды”» .

Академик А.Н. Яковлев был в своих суждениях более категоричен: «Обнаруживается все больше свидетельств, что октябрьская контрреволюция совершена в основном на кайзеровские деньги, полученные в качестве платы за выход (России. – Б.Х.) из войны с Германией… Наиболее известным человеком, через которого шло финансирование подрывной работы экстремистской группировки Ленина, был Александр Лазаревич Парвус-Гельфанд» .

Яркая личность Гельфанда (Парвуса) — русского революционера и германского империалиста, ученого-марксиста и крупного предпринимателя, космополита и германского патриота, закулисного политика и международного финансиста, социал-демократического публициста и политического авантюриста — до сих пор привлекает к себе внимание историков. Этот интерес понятен: без Парвуса, как и без «немецких денег», вероятно и не было бы большевистской революции в том виде, в котором она произошла в России в 1917 году. Именно Парвус считается главным финансистом мировой революции .

Документы как самого Парвуса, как и связанные с его полной приключений жизнью и многосторонней деятельностью, хранятся в архивах Австрии, Англии, Германии, России, США, Турции, Швейцарии. Нам довелось ознакомиться с материалами по исследуемой теме из московских архивов — Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ) и РГАСПИ.

Израиль Гельфанд родился в 1867 году в Российской империи в местечке Березино Минской губернии в семье еврейского ремесленника Лазаря Гельфанда. После погрома семья Гельфандов осталась без дома и имущества и перебралась в Одессу, где Лазарь работал грузчиком в порту, а Израиль сумел поступить в гимназию. Видимо, именно одесской гимназии Израиль Гельфанд был обязан своим прекрасным литературным русским языком и знанием языков европейских: лингвистические барьеры для него не существовали. В Одессе юный Гельфанд примкнул к народовольческим кружкам. В 19 лет он уехал учиться в Швейцарию, в Цюрих, где познакомился с членами руководимой Г.В. Плехановым русской марксистской группы «Освобождение труда». Под их влиянием Гельфанд стал марксистом. В 1887 году он поступил в Базельский университет, который окончил в 1891 году, получив ученую степень доктора философии. Его диссертация называлась «Техническая организация труда (“кооперация” и “разделение труда”)».

Университетские годы выявили в Гельфанде две яркие черты: колоссальную работоспособность, сопряженную с такой же самонадеянностью, и ярко выраженную антибуржуазность, не отделимую от желания стать богатым.

Доктор Гельфанд часто выступал в социалистической печати под псевдонимом Александр Парвус («малый» — лат.), который в дальнейшем стал его новым именем. Из Швейцарии Парвус перебрался в Германию, где вступил в СДПГ. Лидер немецкой социал-демократии Карл Каутский отнесся к Парвусу с симпатией и даже дал ему шутливое прозвище «Доктор Слон». Действительно, во внешнем облике Парвуса было что-то слоновье.

Этот огромного роста, неповоротливый, дородный, с большой рано облысевшей головой на толстой шее человек обладал врожденным чувством юмора и легко адаптировался в любом обществе. Одна из лидеров левого крыла СДПГ Клара Цеткин, хорошо знавшая Парвуса, писала, что он был «человек с бьющей через край жизненностью и в общении производил очень сильное впечатление, разбрасывая полными пригоршнями духовные ценности и таким образом увлекая за собой трезвую душу Каутского» .

В 1898–1899 годах Парвус вместе Карлом Леманом посетил Россию и по возвращении в Германию опубликовал научный труд о причинах голода в России .

Публицист Парвус писал много и задиристо. Его статьями зачитываются молодые русские марксисты. Владимир Ульянов (Ленин) в письме из сибирской ссылки просил мать присылать ему статьи Парвуса против Эдуарда Бернштейна, опубликованные в «Саксонской рабочей газете». Эта газета, редактируемая Парвусом, стала «первой и притом блестящей попыткой постановки революционной ежедневной марксистской газеты. В этой газете в первый раз после Маркса и Энгельса давалось действительно марксистское объяснение мировых событий», — писал Карл Радек .

В журнале «Начало» была напечатана рецензия Ульянова на книгу «талантливого германского публициста, пишущего под псевдонимом Парвуса», под названием «Мировой рынок и сельскохозяйственный кризис». Рецензент, подписавшийся псевдонимом Вл. Ильин, «усиленно рекомендовал» всем читателям ознакомиться с этой книгой .

Из дружбы Парвуса с русскими марксистами родилась русская социал-демократическая газета «Искра», которая со второго номера начала печататься в типографии, устроенной на квартире Парвуса в Мюнхене. Квартира Парвуса стала местом встреч русских революционеров. Парвус сблизился с Лениным, но особенно с Троцким. По существу, именно Парвус выдвинул тезис «перманентной революции», который в дальнейшем взял на вооружение Троцкий.

Троцкий писал о Гельфанде: «Парвус был, несомненно, выдающейся марксистской фигурой конца прошлого и самого начала нынешнего столетия. Он свободно владел методом Маркса, глядел широко, следил за всем существенным на мировой арене, что при выдающейся смелости мысли и мужественном, мускулистом стиле делало его поистине замечательным писателем. Его старые работы приблизили меня к вопросам социальной революции, окончательно превратив для меня завоевание власти пролетариатом из астрономической “конечной” цели в практическую задачу нашего времени. Тем не менее, в Парвусе всегда было что-то сумасбродное и ненадежное. Помимо всего прочего этот революционер был одержим совершенно неожиданной мечтой: разбогатеть. И эту мечту он в те годы тоже связывал со своей социально-революционной концепцией» .

С именем Парвуса связан ряд громких скандалов: он бросает без средств к существованию двух жен с сыновьями, растрачивает на любовницу доходы от авторских прав «буревестника революции» писателя Максима Горького за границей. Когда большевики и Горький требуют возврата денег, а Германия начинает выдавать России бежавших русских революционеров, Парвус на несколько лет исчезает из поля зрения немецких и русских властей.

Максим Горький в очерке «Владимир Ильич Ленин» описывает эту историю так: «К немецкой партии у меня было “щекотливое” дело: видный ее член, впоследствии весьма известный Парвус, имел […] доверенность на сбор гонорара с театров за пьесу “На дне” […] За четыре года пьеса обошла все театры Германии, в одном только Берлине была поставлена свыше 500 раз, у Парвуса собралось, кажется, 100 тысяч марок. Но вместо денег он прислал […] письмо, в котором добродушно сообщил, что все эти деньги он потратил на путешествие с одной барышней по Италии. Так как это, наверно, очень приятное путешествие, лично меня касалось только на четверть (Горькому полагалась ¼ гонорара, остальные деньги шли в кассу русских социал-демократов. — Б.Х.), то счел себе вправе указать ЦК немецкой партии на остальные три четверти его […] ЦК отнесся к путешествию Парвуса равнодушно. Позднее я слышал, что Парвуса лишили каких-то партийных чинов, говоря по совести, я предпочел бы, чтоб ему надрали уши. Еще позднее мне в Париже показали весьма красивую девицу или даму, сообщив, что это с нею путешествовал Парвус. “Дорогая моя, — подумалось мне, — дорогая”» .

Дело Парвуса разбирала специальная комиссия СДПГ в составе Августа Бебеля, Карла Каутского, Клары Цеткин, при участии русских социал-демократов. «Партийный суд», решение которого так и не было обнародовано, запретил Парвусу участвовать в германском и русском социал-демократическом движении, отстранил его от редактирования социал-демократической газеты. Но растраченных денег Парвус так и не вернул : он предпочел покинуть Германию и на некоторое время скрыться из виду.

В 1910 году доктор Гельфанд вынырнул в Турции как преуспевающий коммерсант; он становится крупнейшим поставщиком продовольствия для турецкой армии, представителем торговца оружием Базиля Захарова и концерна Круппа.

Звездный час Парвуса наступает с началом Первой мировой войны. Он ратует за победу Германии, так как это должно привести сначала к революции в России, а затем и мировой революции. Парвус утверждает, что победа Германии над Россией в интересах европейского социализма, поэтому социалисты должны заключить союз с германским правительством для свержения царского режима, в том числе революционным путем. «Торжество социализма может быть достигнуто только победой Германии над Россией, так как только Германия является носительницей высокой культуры» .

С резкой критикой прогерманских империалистических взглядов Парвуса выступили его бывшие соратники из германской (Роза Люксембург и Юлиан Мархлевский) и российской (Лев Троцкий) социал-демократии. В парижской газете «Наше слово», воздавая должное «человеку, которому он в смысле идейного развития обязан больше, чем кому бы то ни было из старшего поколения европейской социал-демократии», Троцкий объяснял поведение Парвуса общей катастрофой II Интернационала. Свою статью Троцкий завершал так: «Парвуса не существует. По Балканам шатается политический Фальстаф, который клевещет на своего двойника» .

В 1915 году цели кайзеровской Германии, добивавшейся победы на Восточном фронте и выхода России из войны, и Парвуса, разжигавшего в России революционный пожар, совпали. По ходу своих политических и торговых занятий Парвус познакомился с доктором Максом Циммером, уполномоченным германского и австрийского посольств по делам антироссийских националистических движений, которые финансировались Германией и Австро-Венгрией. В начале января 1915 года Парвус попросил доктора Циммера устроить ему встречу с германским послом в Турции фон Вангенхаймом. На приеме 7 января 1915 года купец-социалист заявил германскому послу: «Интересы германского правительства полностью совпадают с интересами русских революционеров. Российские демократы могут добиться своих целей только при условии полного разрушения самодержавия и разделения России на отдельные государства. С другой стороны, Германии не удастся добиться полного успеха, если в России не произойдет революция. Кроме того, даже в случае победы Германии Россия будет представлять для нее немалую опасность, если Российская империя не распадется на отдельные независимые государства» .

На следующий день, 8 января 1915 года, фон Вангенхайм направил в Берлин в МИД Германии телеграмму с подробной информацией о беседе с Парвусом, выразил свое благожелательное отношение к его идеям и передал его просьбу лично представить в МИД выработанный план выведения России из войны посредством революции.

10 января 1915 года государственный секретарь МИД Германии Готлиб фон Ягов телеграфировал в Большой кайзеровский генеральный штаб: «Пожалуйста, примите д-ра Парвуса в Берлине».

В конце февраля 1915 года Парвус был принят в МИД Германии Яговым, в беседе участвовали представитель военного ведомства доктор Рицлер (доверенное лицо рейхсканцлера) и вернувшийся из Турции доктор Циммер. Протокол беседы не велся, но по ее итогам 9 марта 1915 года Парвус подал в МИД Германии меморандум на 20 страницах, который являлся подробным планом свержения самодержавия в России и ее расчленения на несколько государств.

«План Парвуса, — пишут биографы Гельфанда З. Земан и У. Шарлау, — содержал три важнейших пункта. Во-первых, Гельфанд предлагал оказать поддержку партиям, борющимся за социалистическую революцию в России, прежде всего большевикам, а также националистическим сепаратистским движениям. Во-вторых, он считал момент подходящим для ведения в России антиправительственной пропаганды. В-третьих, ему представлялось важным организовать в прессе международную антироссийскую кампанию» .

Парвус просил правительство Германии (в середине марта 1915 года он стал главным правительственным консультантом по вопросам русской революции) профинансировать свой план. 17 марта 1915 года фон Ягов телеграфирует в государственное казначейство Германии: «Для поддержки революционной пропаганды в России требуются два миллиона марок» .Положительный ответ приходит через два дня. Из двух миллионов один миллион Парвус получает сразу и переводит их на свои счета в Копенгагене.

Парвус считал важнейшей задачей мирового пролетариата революцию в России и уничтожение царизма: «Если Россия не будет децентрализована и демократизирована — опасность грозит всему миру. А поскольку Германия несет главную тяжесть борьбы против московского империализма, то… победа Германии — победа социализма». Таким образом, победа кайзеровского рейха в мировой войне станет следствием организованной с его помощью революции в России и победы социализма. Следовательно, «интересы германского правительства полностью совпадают с интересами русских революционеров».

Ленинский лозунг превращения войны империалистической в войну гражданскую — суть плод программы Парвуса. Только Парвус говорил о 5–10 миллионах германских марок на русскую революцию, а вышла, в конечном счете, цифра, намного бóльшая. Помимо Гельфанда, ставшего главным связующим звеном между большевиками и германским имперским правительством, большевики имели и другие каналы связи с Берлином. «Власти Германии… нашли пути для передачи финансовых средств большевикам-интернационалистам».

Несмотря на войну, Германия и Россия сохраняли торговые связи, как легальные, так и нелегальные. Торговые пути проходили через Скандинавию и находились под контролем фирм Парвуса. Факт, что личные средства Парвуса служили прикрытием для «немецких денег», до сих пор сбивает с толку исследователей финансовых механизмов русской революции. Какие бы крупные суммы ни тратили «спонсоры» революции, они рассчитывали не только приобрести за свои деньги политический капитал, но и с избытком возместить свои денежные затраты. Это касается как кайзеровского рейха, так и Парвуса и других «спонсоров» русской революции.

Особо щекотливая тема — отношения Парвуса и Ленина. «Ленин нужен в России, чтобы Россия пала», — писал Парвус. В этом — вся суть отношения Парвуса к вождю большевиков. Они были знакомы еще до революции 1905 года: вместе создавали газету «Искра». После того, как Парвус получил от германских властей аванс в 2 миллиона марок, его первым намерением было поехать в Швейцарию к Ленину, чтобы включить его в свой план.

В середине мая 1915 года Парвус прибыл в Цюрих, чтобы побеседовать с Лениным. Александр Солженицын более или менее точно описал обстоятельства, при которых Парвус навязал Ленину свое общество, но содержание их беседы Солженицын знать не мог Ленин, естественно, предпочитал не упоминать об этом эпизоде. Парвус же был краток: «Я изложил Ленину мои взгляды на социал-революционные последствия войны и обратил внимание на тот факт, что пока продолжается война, в Германии не сможет произойти революция; что сейчас революция возможна только в России, где она может разразиться в результате побед Германии. Он мечтал, однако, о публикации социалистического журнала, с помощью которого, как он считал, он сможет немедленно бросить европейский пролетариат из окопов в революцию». Ирония Парвуса понятна даже задним числом: на прямой контакт с Парвусом Ленин не пошел, но канал связи с ним постоянно держал свободным.

Ленин в 1915 году продолжал бредить идеей мировой революции. Парвус же предлагал для организации революции в России колоссальные деньги. В 1915 году Парвус получил от МИД и генштаба Германии три транша: 1 млн марок, еще 1 млн рублей и 5 млн марок, которые глава немецкого МИДа фон Ягов выбил специально для «революционной агитации в России». Деньги для поддержки революции в России составляли 10% от суммы специального секретного фонда Германии .

Чьи это деньги, для Ленина значения не имело. Хотя Ленин официально не сказал Парвусу: «Да, я буду с вами сотрудничать», тихая договоренность действовать с соблюдением конспиративных правил, через посредников, была достигнута.

Можно ли предложение Парвуса Ленину считать вербовкой? В узком «шпионском» смысле этого слова — вероятно, нет. Но в военно-политическом плане антироссийские цели кайзеровской Германии, «бизнесмена от революции» Парвуса, и Ленина, мечтавшего о социалистической революции в России, на этом этапе совпадали. Для Ленина как революционера-интернационалиста было вполне допустимо сотрудничать с Германской империей против империи Российской, непримиримым врагом которой он был. Проще говоря, большевикам было все равно, на чьи деньги делать революцию.

В то же время в ленинских работах времен Первой мировой войны критика Парвуса ужесточается. В статье «У последней черты» Ленин писал: «Парвус, показавший себя авантюристом уже в русской революции, опустился теперь в издаваемом им журнальчике Die Glocke до… последней черты. Он защищает немецких оппортунистов с невероятно наглым и самодовольным видом. Он сжег все, чему поклонялся; он “забыл” о борьбе революционного и оппортунистического течений и об их истории в международной социал-демократии. С развязностью уверенного в одобрении буржуазии фельетониста хлопает он по плечу Маркса, “поправляя” его без тени добросовестной и внимательной критики. А какого-то там Энгельса он третирует прямо с презрением. Он защищает пацифистов и интернационалистов в Англии, националистов и ура-патриотов в Германии. Он ругает шовинистами и прихвостнями буржуазии социал-патриотов английских, величая немецких — революционными социал-демократами… Он лижет сапоги Гинденбургу, уверяя читателей, что “немецкий генеральный штаб выступил за революцию в России”» .Публикации парвусовского журнала Die Glocke Ленин назвал «сплошной клоакой немецкого шовинизма», а сам журнал — «органом ренегатства и лакейства в Германии»: большевистское революционное пораженчество Ленина отличалось от германофильского социал-патриотизма Парвуса.