Материал к уроку по творчеству Н.М Рубцова

Звучит песня на стихи Н.Рубцова « Я буду долго гнать велосипед…»

Учитель: Ребята, все вы, наверное, слышали эту песню, автором и исполнителем которой является певец и композитор Александр Барыкин, но далеко не все знают, что автором стихов  является замечательный поэт 60-70х годов прошлого века Н.М.Рубцов.

Третьего января исполнилось 80 лет со дня рождения поэта, а 18 января -45 лет со дня трагической гибели поэта.

Я умру в крещенские морозы
Я умру, когда трещат березы
А весною ужас будет полный:
На погост речные хлынут волны!
Из моей затопленной могилы
Гроб всплывет, забытый и унылый
Разобьется с треском,
                                    и в потемки
Уплывут ужасные обломки
Сам не знаю, что это такое...
Я не верю вечности покоя!

Пророческими оказались слова поэта.  Рубцова не стало 19 января, на Крещенье…   Днями раньше - 3 января 1971 года ему исполнилось 35 лет.

И снова, как и при разговоре о Есенине, звучит вопрос: 35 лет - много это или мало? И снова звучит ответ: жизнь ценится не за длину.

В СУДЬБЕ НАСТОЯЩЕГО ПОЭТА всегда отражена судьба Родины. Именно настоящего. А Рубцов и был таким. О его широкой славе, посмертной, многие годы говорить не приходилось. Она пришла как-то незаметно, постепенно, особенно в 90-е годы, когда только за десятилетие тираж книг Рубцова перевалил за миллион экземпляров.
Национальную идею родины поэт обозначил просто и ясно в стихотворении «Видения на холме», написанном в 1962 году: «Россия, Русь!  Храни себя, храни!»:

Видение у Н. Рубцова – отдых для души, опутанной житейскими цепями. Это состояние заставляет человека осознать свою связь с миром, ощутить причастность своей судьбы к судьбе родины.
 
Взбегу на холм
              и упаду
                     в траву.
И древностью повеет вдруг из дола!
И вдруг картины грозного раздора
Я в этот миг увижу наяву.
Пустынный свет на звездных берегах
И вереницы птиц твоих, Россия,
Затмив на миг
В крови и в жемчугах
Тупой башмак скуластого Батыя...

Россия, Русь — куда я ни взгляну...
За все твои страдания и битвы
Люблю твою, Россия, старину,
Твои леса, погосты и молитвы,
Люблю твои избушки и цветы,
И небеса, горящие от зноя,
И шепот ив у омутной воды,
Люблю навек, до вечного покоя...
Россия, Русь! Храни себя, храни!
Смотри, опять в леса твои и долы
Со всех сторон нагрянули они,
Иных времен татары и монголы.
Они несут на флагах черный крест,
Они крестами небо закрестили,
И не леса мне видятся окрест,
А лес крестов
            в окрестностях
                         России.
Кресты, кресты...

Я больше не могу!
Я резко отниму от глаз ладони
И вдруг увижу: смирно на лугу
Траву жуют стреноженные кони.
Заржут они - и где-то у осин
Подхватит эхо медленное ржанье,
И надо мной —
              бессмертных звезд Руси,
Спокойных звезд безбрежное мерцанье...

Видение у Н.Рубцова – отдых для души, опутанной житейскими цепями. Это состояние заставляет человека осознать свою связь с миром, ощутить причастность своей судьбы к судьбе родины. Душа человека во сне, в полудреме не знает пространственных и временных границ, черпает силы в том, что было давно с человеком и его отчизной, переживает боль давно минувших столетий. Чтобы уберечь родину от ошибок в настоящем, видения воскрешают картины русской старины. Будто наяву видит лирический герой «в крови и жемчугах тупой башмак скуластого Батыя». Его историческая память очень тревожна. Трагические моменты истории он переживает как непреходящую личную боль.

Рубцову было свойственно глубочайшее чувство исторического прошлого. В стихотворении оно раскрывается с наибольшей силой. Перед нами прошлое, настоящее и перспектива будущего. Перед глазами лирического героя предстает прошлое: цепь грозных событий: картины грозного раздора, татаро-монгольское нашествие, затмившее свет на звездных берегах, другие бесчисленные страданья и битвы (о них свидетельствует многоточие в конце первой строфы).

Холм – за деревенской околицей – не такая уж большая высота, но с нее видна вся Родина – не в пространственном, а в историческом временном плане. Холмы воспринимались поэтом как своеобразные следы истории народа: древность, повеет, дол. Очень удачное сочетание, точное и единственно возможное: дол – впадина, углубление. Древность – далекое прошлое, ушедшее в глубь веков. Лексический пласт подчеркивает далекое прошлое. Традиционно-поэтическое дол органично вписывается в идейно-художественный план произведения.

Обращаем внимание на тщательно продуманную композицию стихотворения. Оно состоит из четырех восьми-девятистрочных строф пятистопного ямба, обособленных не только обычными пробелами и многоточиями, завершающими каждую строфу. Важную роль играет и графическое выделение в отдельную строку эмоционально напряженного повтора кресты, кресты: лирический герой медленным взглядом охватывает бесконечный ряд крестов, этих безмолвных свидетелей людского горя. Интонационно эта строка не сливается ни с предыдущей, ни последующей строками. Возникает пауза, в течение которой в душе лирического героя окончательно созревает горькое осознание – «Я больше не могу!»

Формальное деление стихотворения на четыре строфы четко отражает ход грустных размышлений поэта и смену чувств и настроений.

Обратите внимание, что эмоциональным настроением эта строка перекликается с последней строфой, образуя кольцевую композицию произведения, здесь несколькими штрихами поэт создает выразительную, полную гармонии, чарующую картину жизни:

 Cмирно на лугу
Траву жуют стреноженные кони.
Заржут они – и где-то у осин
Подхватит эхо медленное ржанье,
И надо мной – 
бессмертных звезд Руси,
Спокойных звезд безбрежное мерцанье…

Кони, пасущиеся в поле, издавна служили в народной поэзии символом мира, спокойствия, вольности.

Творчески используя этот символ, Рубцов подчеркивает его значение эпитетом стреноженный (треножить – значит связывать путами обе передние ноги животного с третьей или только передние ноги. Никому в голову не придет стреножить коней в неспокойной, тревожной обстановке. Значение «спокойный, лишенный тревог» несут в себе и наречие смирно, и несколько неожиданный на первый взгляд эпитет медленное ржанье(медленный – «неторопливый, неспешный», то есть спокойный).

Не нарушает тишины и далекое (но слышное в тишине) эхо, откликнувшееся на спокойное ржание коней.

Композиционной основой произведения служит контраст между «видениями» прошлого и реальностью. Альтернативой «грозному раздору» звучит мотив тишины и покоя, в четвертой, заключительной строфе.

Накопление эпитетов в последних строчках (бессмертных, спокойных, безбрежное) настойчиво утверждает мысль о вечном сиянии звезд в небе над Русью.

На протяжении всего стихотворения не раз меняется эмоциональная тональность речи, отражая смену чувств и настроений лирического героя.

Просветленный финал.

Проследите за звукописью стихотворения, как изменяется она с изменением настроения?

Поэт использует прием звукописи. В начальной строке повторяются гласные а, у, придающие гармонию стиху: «Взбегу на холм и упаду в траву»

Выразительна звукопись второй и третьей строк: «…древностью повеет вдруг из дола!/ И вдруг картины грозного раздора/ Я в этот миг увижу наяву». Смысловая значимость буквосочетаний др, вдр, грз, рздрнарастает постепенно, достигая полного завершения в последнем, логически ударном слове, создавая тем самым яркий слуховой образ. Сильное впечатление производит звуковое оформление второй части третьей строфы:

Они несут на флагах черный крест,
Они крестами небо закрестили,
И не леса мне видятся окрест,
А лес крестов
В окрестностях
России.

Кресты, кресты…

В каждой строке повторяется корень крест, создается ритмический рисунок, в котором мы явственно слышим мерный марш вражеских колонн. «Они крестами небо закрестили» - повторение через сотни лет летописного «И тьма землю объяла…». «лес крестов в окрестностях России» - черные кресты покрыли не только небо, но и землю, то есть земля русская усеяна могилами, отмеченными могильными крестами. Множественное число слова «окрестность» подчеркивает безграничность пространства, охваченного бедой. Создается образ необычной силы обобщения.

И звукопись, и ломаная структура последней строки третьей строфы, нагнетающий повтор кресты, кресты, многоточие как тревожное предчувствие бесконечного множества этих «знаков беды» усиливают чувство эмоционального напряжения и как взрыв отчаяния – «Я больше не могу!» Отсутствие глагола, обозначающего конкретное действие (не могу что делать?) говорит о том, что лирический герой больше не может находиться в плену нахлынувших видений. Он делает спасительный жест («Я резко отниму от глаз ладони»), который возвращает его к настоящему, к свету, солнцу, тишине и покою.

Сделайте вывод об особенности поэтического мира Рубцова.

Родина для поэта – это прежде всего сельская Россия с ее бескрайними полями, лесами, безбрежным небом. Звездное небо символизирует собой вечность, перед лицом которой даже нашествие Батыя – лишь миг. Гармоничность природы Руси противостоит здесь смерти и горю, что приносили на русскую землю враги. Однако финальная картина мирной жизни утверждает незыблемость миропорядка.

Как меняются картины в каждой из строф? Какие штрихи создают в первой строфе тягостное состояние? Грозный раздор. Пустынный свет – это лишь предчувствие, заканчивающееся разорванной строкой:

 Затмит на миг
В крови и жемчугах
Тупой башмак скуластого Батыя…

Сравним последний стих со стихом, начинающим это предложение:Пустынный свет на звездных берегах.

Редкое у Рубцова нагнетание эпитетов в каждой из этих строк несет глубокую эмоциональную нагрузку.

Какое видение сменяет предыдущее? Найдите ряд однокоренных слов, помогающих передать высокий драматический момент стихотворения. (Черный крест, крестами небо закрестили, окрест, лес крестов в окрестностях России, кресты, кресты… и это фактически в четырех строках стихотворения!)

Заметим, что последняя строка «кресты, кресты…» по законам стихосложения должна была бы быть частью следующей, начинающей третью строфу: «Я больше не могу!» Почему происходит такой разрыв? Что разрывает не только строфу, но и вводит строфический пробел?

Усилием воли поэт стряхивает тяжесть мрачных видений. И высокий пафосный подъем сменяется мирной, спокойной картиной.

Неизмеримое звездное небо, бессмертные звезды Руси, безбрежное мерцанье, красота окружающего мира. Спокойствие и доброта – все это разве не может перебороть злобу и мстительность, вражду и ненависть?

Заключительный этап урока. Обращение к словам Г. Горбовского:

 "Поэзия Н.Р. несет в себе мощный нравственный заряд, она, эта поэзия, способна не только воспитывать в человеке чувства добрые, но и формировать более сложные духовные начала…И спасибо ему от нас запоздалое за красоту и пронзительность этой поэзии, спасибо ему за любовь его земную, неопалимую."

Николай Рубцов родился 3 января 1936г. в Архангельской области. Он был пятым ребенком в семье. Трехлетним он пережил первую семейную драму, когда умерла старшая сестра, шестнадцатилетняя Надежда. На всю жизнь осталась в нем боль этой утраты, всю жизнь он считал, что, если бы сестра не умерла, он не испытал бы того безысходного сиротства, через которое ему пришлось пройти.

Отец, вернувшись с войны, не станет разыскивать своих осиротевших детей, а заведет новую семью. От этого еще горше был сиротский удел Рубцова и его братьев. В июне 1942г. умерла мать. Случилось это обыденно и просто.

(Чтец. Воспоминание Н.Рубцова «Золотой ключик»)

ЗОЛОТОЙ КЛЮЧИК

        Шел первый год войны. Моя мать лежала в больнице. Старшая сестра, поднимаясь задолго до рассвета, целыми днями стояла в очередях за хлебом, а я после бомбежек с большим увлечением искал во дворе осколки и, если находил, то гордился ими и хвастался. Часто я уходил в безлюдную глубину сада возле нашего дома, где полюбился мне один удивительно красивый алый цветок. Я трогал его, поливал и ухаживал за ним, всячески, как только умел. Об этом моем занятии знал только мой брат, который был на несколько лет старше меня. Однажды он пришел ко мне в сад и сказал: — Пойдем в кино.— Какое кино? — спросил я.—«Золотой ключик».— ответил он.— Пойдем,— сказал я. Мы посмотрели кино «Золотой ключик», в котором было так много интересного, и, счастливые, возвращались домой. Возле калитки нашего дома нас остановила соседка и сказала: «А ваша мама умерла». У нее на глазах показались слезы. Брат мой заплакал тоже и сказал мне, чтоб я шел домой. Я ничего не понял тогда, что такое случилось, но сердце мое содрогнулось и теперь часто вспоминаю я то кино «Золотой ключик», тот аленький цветок и соседку, которая сказала: «А ваша мама умерла...»

Память о душевном смятении, охватившем душу ребенка, Рубцов передает также в стихотворении «Аленький цветок».

АЛЕНЬКИЙ ЦВЕТОК 

Домик моих родителей 
Часто лишал я сна. 
- Где он опять, не видели? 
Мать без того больна. - 
В зарослях сада нашего 
Прятался я как мог. 
Там я тайком выращивал 
Аленький свой цветок. 
Этот цветочек маленький 
Как я любил и прятал! 
Нежил его, - вот маменька 
Будет подарку рада! 
Кстати его, некстати ли, 
Вырастить все же смог... 
Нес я за гробом матери 
Аленький свой цветок. 

Рубцов Николай

Рубцов потерял мать в том возрасте, когда чувство самосохранения и любовь к матери еще не разделены, когда ребенок ощущает мать как часть самого себя. Поэтому память о матери он пронесет через всю свою жизнь. Аленький цветок, который Рубцов маленьким нес за гробом матери, разрастаясь, заполнит «красными цветами» зрелую лирику - мало кто из русских поэтов так много писал о матери.

1-й ведущий:

А тогда, в 1942г., судьба, словно бы подсчитав, что семейного тепла будущему поэту уже достаточно отпущено, торопливо разрушает рубцовский дом; Вскоре после матери умирает младшая сестра. Старших детей забирает к себе тетка по отцу, а младших - Николая и Бориса - везут в дошкольный детский дом. Но и здесь братьев разлучают вновь: Николая отправляют в другой детдом - в село Никольское. Здесь и будет его Родина, отсюда он будет много раз уезжать и снова возвращаться.

Жили в детдоме очень трудно. Было голодно, холодно, не было света. Дети со всем примирились, ни на что не жаловались. Но: «Нас оскорбляло слово сирота»,  - скажет поэт, повзрослев. Ведь слово «сирота» отнимало у ребенка последнюю надежду на то, что за ним кто-нибудь скоро приедет и заберет из детдома.

(Чтец. Стихотворение «Детство»)

Мать умерла.
Отец ушел на фронт.
Соседка злая
Не дает проходу.
Я смутно помню
Утро похорон
И за окошком
Скудную природу.

Откуда только -
Как из-под земли!-
Взялись в жилье
И сумерки, и сырость...
Но вот однажды
Все переменилось,
За мной пришли,
Куда-то повезли.

Я смутно помню
Позднюю реку,
Огни на ней,
И скрип, и плеск парома,
И крик 'Скорей!',
Потом раскаты грома
И дождь... Потом
Детдом на берегу.

Вот говорят,
Что скуден был паек,
Что были ночи
С холодом, с тоскою,-
Я лучше помню
Ивы над рекою
И запоздалый
В поле огонек.

До слез теперь
Любимые места!
И там, в глуши,
Под крышею детдома
Для нас звучало,
Как-то незнакомо,
Нас оскорбляло
Слово 'сирота'.

Хотя старушки
Местных деревень
И впрямь на нас
Так жалобно глядели,
Как на сирот несчастных,
В самом деле,
Но время шло,
И приближался день,

Когда раздался
Праведный салют,
Когда прошла
Военная морока,
И нам подъем
Объявлен был до срока,
И все кричали:
- Гитлеру капут!

Еще прошло
Немного быстрых лет,
И стало грустно вновь:
Мы уезжали!
Тогда нас всей
Деревней провожали,
Туман покрыл
Разлуки нашей след...

Детей, за которыми никто не приедет, было в детдоме много. Каждый переживал свою трагедию по-своему, каждый - молча, и далеко не каждый смог пережить ее... Один мальчик, от отчаяния, бросился в речку и утонул. Рубцову удалось пережить горечь разочарований в своих сиротских надеждах, но и в его стихи плеснуло мертвой омутной водой:

И так в тумане омутной воды

Стояло тихо кладбище глухое,

Таким все было смертным и святым,

Что до конца не будет мне покоя...

2-й ведущий:

Закончив 7 классов, 14-летний Рубцов отправился в Ригу: там был верх его мечтаний - мореходное училище. Но первая вылазка к морю оказалась неудачной: юного романтика не приняли по возрасту. К тому же его обобрали, и он оказался в чужом городе без денег, без жилья, без ночлега. Форменная фуфайка, выданная в детдоме, - единственное, что у него осталось.

 (Чтец. Стихотворение «Фиалки»)

Я в фуфаечке грязной
шёл по насыпи мола.
Вдруг откуда-то страстно
стала звать радиола:
"Купите фиалки,
вот фиалки лесные.
Купите фиалки,
они словно живые..."
..Как я рвался на море!
Бросил дом безрассудно.
И в моряцкой конторе
всё просился на судно —
на буксир, на баржу ли...
Но нетрезвые, с кренцем,
моряки хохотнули
и назвали младенцем!

Так зачем мою душу
так волна волновала,
посылая на сушу
брызги быстрого шквала?
Кроме моря и неба,
кроме мокрого мола
надо хлеба мне, хлеба!
Замолчи, радиола...

Сел я в белый автобус,
в белый, тёплый, хороший.
Там вертелась, как глобус,
голова контролёрши.
Назвала хулиганом,
Назвала меня фруктом.
Как всё это погано!..
Эх, кондуктор, кондуктор!
Ты не требуй билета,
увези на толкучку.
Я, как маме, за это
поцелую Вам ручку!

..Вот хожу я, где ругань,
где торговля по кругу,
где толкают друг друга,
и "толкают" друг другу.
Рвут за каждую гайку —
русский, немец, эстонец!..
О.. Купите фуфайку.
Я отдам — за червонец...

Но позже Рубцов все-таки добрался до моря и побратался с ним и с его тружениками. Он бороздил северные моря на рыболовецком траулере. Кочегарская должность, на которую определили Рубцова, была почти непосильной для него. Тем не менее Рубцов продержался на этой работе почти год: его призвали на Северный флот. Эскадренный миноносец на долгие четыре года стал для Рубцова родным домом. Служба была суровая, края тоже суровые. Но на всех флотских фотографиях у него веселое лицо. Здесь он преодолел комплекс своей «сиротской доли», оказавшись в равном положении с другими. А в армии как раз и требуют, чтобы ты был таким, как все. Службы он не боялся. Благодаря детдомовскому опыту, к такой жизни он был подготовлен лучше всех. Сослуживцы запомнили матроса Рубцова веселым, с улыбкой на лице и с неразлучной гармонью: играть он научился еще в детдоме. «Ночами, - писал Рубцов, - часто предаюсь воспоминаниям. И очень в такие минуты хочется вырваться на простор, поехать куда-нибудь, посмотреть на давно знакомые памятные места, послоняться по голубичным болотам да по земляничным полянам или посидеть ночью в лесу у костра и наблюдать, как черные тени, падающие с деревьев, передвигаются вокруг костра, словно какие-то таинственные существа...»

(Чтец. Стихотворение «Березы»)

Я люблю, когда шумят березы,
Когда листья падают с берез.
Слушаю - и набегают слезы
На глаза, отвыкшие от слез.

Все очнется в памяти невольно,
Отзовется в сердце и в крови.
Станет как-то радостно и больно,
Будто кто-то шепчет о любви.

Только чаще побеждает проза,
Словно дунет ветер хмурых дней.
Ведь шумит такая же береза
Над могилой матери моей.

На войне отца убила пуля,
А у нас в деревне у оград
С ветром и дождем шумел, как улей,
Вот такой же желтый листопад...

Русь моя, люблю твои березы!
С первых лет я с ними жил и рос.
Потому и набегают слезы
На глаза, отвыкшие от слёз...

1-й ведущий:

В поселок Приютино, под Ленинградом, Рубцов на короткое время приезжает к старшему брату. В последний год своей жизни он вспоминает о танцах в Приютинском парке, где познакомился с Таей: «Вечером приедем с ребятами, девок ни одной еще нет. Я начинаю на гармонике играть, чтоб Тайка слышала. Потом отдам гармонику приятелю, чтоб тот играл, а сам к Тайкиному дому. Проберусь как-нибудь задворками и прямо - к крыльцу. Туман стоит, даже вблизи плохо видно. Смотрю - стоит Тайка на крыльце в белом платье и гармонику слушает... Сердце стучит, на душе хорошо! Выскочишь из тумана, и к ней. Она вся испугается, а я смеюсь. Хорошо было!»

(Звучит песня «Букет»)

Тая дарит ему свою фотографию, с которой Рубцов и ушел в армию. История первой любви Рубцова почти банальна. Переписывались. На побывку в 1957 году он приезжает сюда, к Тае... Но она встретила другого.  Любила ли Тая Рубцова? Может, и любила. И изменив, боялась... Этот страх она помнит и сейчас: «Когда я увидела его на дороге с чемоданом, я убежала из дома - спряталась». Позже Рубцов напишет стихотворение «Соловьи», в которое живая, незатихающая боль врывается криком: «Знаешь, Тайка встречалась с другим».

(Чтец. Стихотворение «Соловьи»)

В трудный час, когда ветер полощет зарю
В темных струях нагретых озер,
Я ищу, раздвигая руками ивняк,
Птичьи гнезда на кочках в траве...
Как тогда, соловьями затоплена ночь.
Как тогда, не шумят тополя.
А любовь не вернуть,
как нельзя отыскать
Отвихрившийся след корабля!
Соловьи, соловьи заливались, а ты
Заливалась слезами в ту ночь;
Закатился закат — закричал паровоз,
Это он на меня закричал!
Я умчался туда,
где за горным хребтом
Многогорбый старик океан,
Разрыдавшись, багровые волны-горбы
Разбивает о лбы валунов.
Да, я знаю, у многих проходит любовь,
Все проходит, проходит и жизнь,
Но не думал тогда и подумать не мог,
Что и наша любовь позади.
А когда, отслужив, воротился домой,
Безнадежно себя ощутил
Человеком, которого смыло за борт:
Знаешь, Тайка встречалась с другим!
Закатился закат. Задремало село.
Ты пришла и сказала: «Прости».
Но простить я не мог,
потому что всегда
Слишком сильно я верил тебе!
Ты сказала еще:
— Посмотри на меня!
Посмотри — мол, и мне нелегко.—
Я ответил, что лучше
на звезды смотреть,
Надоело смотреть на тебя!
Соловьи, соловьи
заливались, а ты
Все твердила, что любишь меня.
И, угрюмо смеясь, я не верил тебе.
Так у многих проходит любовь...
В трудный час, когда ветер полощет зарю
В темных струях нагретых озер,
Птичьи гнезда ищу, раздвигаю ивняк.
Сам не знаю, зачем их ищу.
Это правда иль нет, соловьи, соловьи,
Это правда иль нет, тополя,
Что любовь не вернуть,
как нельзя отыскать
Отвихрившийся след корабля?

Еще раз он приедет к Тае, когда она уже будет замужем. Рубцов посмотрит на ее мужа, погрозит ему пальцем и скажет: «Смотри, если обидишь ее, из-под земли достану».

2-й ведущий:

В 1962г. Рубцов прошел творческий конкурс в литературный институт. Поселился в общежитии. Стипендия 22 рубля. Жить на такие деньги в Москве невозможно. Нищета в общежитии переносилась легче, но в 27 лет ее трудно не замечать. Опытный преподаватель института Николай Сидоренко, у которого Рубцов учился в 1962-1964 г.г., писал о нем в характеристике: «Стихи его наполнены жизнью, в них свет и тени, радость и горечь... Н.Рубцов - поэт по самой своей сути».

Без ощущения красоты природы,без любви к ней нельзя создавать прекрасное в искусстве.

«Журавли» Николай Рубцов

Меж болотных стволов красовался восток огнеликий…
Вот наступит октябрь — и покажутся вдруг журавли!
И разбудят меня, позовут журавлиные крики
Над моим чердаком, над болотом, забытым вдали…
Широко по Руси предназначенный срок увяданья
Возвещают они, как сказание древних страниц.
Всё, что есть на душе, до конца выражает рыданье
И высокий полёт этих гордых прославленных птиц.

Широко на Руси машут птицам согласные руки.
И забытость болот, и утраты знобящих полей —
Это выразят всё, как сказанье, небесные звуки,
Далеко разгласит улетающий плач журавлей…
Вот летят, вот летят… Отворите скорее ворота!
Выходите скорей, чтоб взглянуть на любимцев своих!
Вот замолкли — и вновь сиротеет душа и природа
Оттого, что — молчи! — так никто уж не выразит их…

Анализ стихотворения Рубцова «Журавли»

Русская поэзия весьма символична, что связано, в первую очередь, с народными приметами, преданиями и легендами, которые красной нитью проходят через творчество большинства автором. Среди них – Пушкин и Лермонтов, Некрасов и Тютчев, Фет и Баратынский… Традиции русских классиков при всем жанровом и стилистическом разнообразии поэзии являются незыблемыми, поэтому символы в своем творчестве используют поэты 20 и 21 веков, одним из которых является Николай Рубцов.

В своем стихотворении «Журавли» он мастерски обыгрывает образ гордой и красивой птицы, которая у всех славян символизирует смену времен года. Прилет журавлей совпадает с началом весны, с ним связано поверье о том, что наступает время посевной. В то же время второй раз эти птицы дают о себе знать поздней осенью, когда собираются в клин, чтобы лететь на юг. И, как точно подмечает в своем стихотворении Николай Рубцов, прощальный журавлиный крик ассоциируется с приближающейся зимой, когда птицы возвещают «предназначенный срок увяданья».

Однако у этого символа есть и еще одно, исключительно славянское, значение. Журавлиный клин, взмывающий в небо, словно бы подводит черту под очередным жизненным этапом. Испокон веков на Руси, провожая этих гордых птиц на юг, крестьяне осеняли себя знамением, моля о том, чтобы дожить до весны, не погибнув от голода. Таким образом, люди словно бы прощались с миром, и их душевному состоянию вторил «улетающий плач журавлей».

Возможно, память об этой традиции, передаваемая на генетическом уровне из поколения в поколение, в свое время заставило Николая Рубцова с нетерпением и некой обреченностью дожидаться очередного октября, чтобы услышать, как его «позовут журавлиные крики». Не откликнуться на этот жалобный и полный тоски плач попросту невозможно. Как и повторить его либо передать словами, ведь журавли так же, как и люди, в этот момент прощаются с родными краями, потому что назад из теплых стран сумеют возвратиться далеко не все. И после того, как вдалеке затихает последний журавлиный крик, по мнению поэта, «вновь сиротеют душа и природа», готовясь к зимней спячке.

Стихотворение «Журавли» было написано Николаем Рубцовым в 1965 году, и по праву считается одним из ярчайших образцов философской лирики второй половины 20 века, напоминая всем нам о том, что человек является неотъемлемой частью природа, а значит – обязан жить по ее законам.

14

И вот этого поэта «по самой своей сути» исключили после второго курса из Литинститута по надуманным причинам: «За злоупотребление спиртными напитками и глумление над святынями». Пил он не больше других и глумиться над святынями не думал. Просто собрал с этажей портреты русских писателей -классиков, поставил их у себя в комнате и беседовал с ними, читал им свои стихи... А еще он часто играл на гармони и пел хриплым голосом свои прекрасные песни, за что друзья прозвали его Орфеем. Истинной же причиной исключения из института было то, что Рубцов не стремился льстить начальству. Он был неудобен своей непохожестью на других. Раздражало окружающих в поэте несоответствие его простоватой внешности тому сложному духовному миру, который он нес в себе. Разумеется, были люди поумнее, которые понимали, кто такой Рубцов, но таких было мало, и они..- не могли помочь поэту. Литературный институт Рубцов закончил заочно.

1-й ведущий:

Исключенный из института, Рубцов поселяется в родной своей Николе, где когда-то сиротствовал в детском доме. Что же влекло поэта в ту холодную осень 1964г. к его бедной избушке в Николе? Ведь можно было устроиться и жить в Москве не хуже, чем в нищей вологодской деревне тех лет. Только семья, только деревня Никола, только «тихая родина» помогли ему преодолеть обиду. Именно в тяжкую минуту оскорбления и униженности должна была его поэтическая судьба слиться с судьбой народной. Надо принять ее судьбу, плакать ее слезами, петь ее голосом.

(Звучит песня «В горнице»)

В горнице моей светло

В горнице моей светло.
Это от ночной звезды.
Матушка возьмет ведро,
Молча принесет воды...

Красные цветы мои
В садике завяли все.
Лодка на речной мели
Скоро догниет совсем.

Дремлет на стене моей
Ивы кружевная тень.
Завтра у меня под ней
Будет хлопотливый день!

Буду поливать цветы,
Думать о своей судьбе,
Буду до ночной звезды
Лодку мастерить себе...

Литературное призвание и широкая известность пришли к Рубцову после того, как издательство     «Советский писатель» выпустило в 1967 году книгу стихов «Звезда полей», которую поэт представил  в Литинститут как свою дипломную работу,   защищённую  26 декабря 1968 года.

 -Сегодня у нас не просто защита диплома. Сегодня у нас праздник, - сказал ректор института В.Ф.Пименов. –Сегодня мы провожаем в  литературу не новичка, а уже сложившегося поэта, причём поэта самобытного и талантливого.

«Звезда полей» ознаменовала начало периода зрелого творчества поэта.    

«Звезда полей» Николай Рубцов

Звезда полей, во мгле заледенелой
Остановившись, смотрит в полынью.
Уж на часах двенадцать прозвенело,
И сон окутал родину мою…

Звезда полей! В минуты потрясений
Я вспоминал, как тихо за холмом
Она горит над золотом осенним,
Она горит над зимним серебром…

Звезда полей горит, не угасая,
Для всех тревожных жителей земли,
Своим лучом приветливым касаясь
Всех городов, поднявшихся вдали.

Но только здесь, во мгле заледенелой,
Она восходит ярче и полней,
И счастлив я, пока на свете белом
Горит, горит звезда моих полей…

Анализ стихотворения Рубцова «Звезда полей»

Звездное небо у большинства людей ассоциируется с чем-то недосягаемым, возвышенным и даже божественным. Кто-то восхищается небесными светилами, на других они наводят мистический ужас из-за того, что постичь их суть невозможно. Для Николая Рубцова звезда – это своеобразный жизненный маяк, который освещает автору путь и согревает душу. Причем, небесное светило для поэта является вполне осязаемым и доступным, его Рубцов считает своим близким другом.

В стихотворении «Звезда полей», написанном в 1964 году, автор словно бы стирает грань между небом и землей, подчеркивая тем самым, что любые природные явления не могут быть чуждыми человеку, который является неотъемлемой частью этого сложного и прекрасного мира. Кроме этого, у Николая Рублева звезда – это не частичка неба, а то, что принадлежит земле. Неслучайно автор «привязывает» ее к полям и утверждает, что она «горит, не угасая», наполняя своим далеким светом сердца простых людей, которые привыкли уповать на небо, вознося к нему свои молитвы.

Николай Рубцов признается, что в минуты жизненных невзгод и потрясений именно звезда полей, которую он привык наблюдать с самого детства в родном селе, дает ему силы принимать верные решения и идти вперед. Он вспоминает о небесном светиле, как о талисмане, от которого веет надежностью, стабильностью и умиротворением. Ведь звезда «горит над золотом осенним, она горит над зимним серебром», что бы ни случилось, и всегда готова придти на помощь одинокому путнику, который сбился с дороги.

Таким потерявшимся странником считает себя и Николай Рубцов, который проводит параллель между собой и тысячами других людей, лишенных того, что в старину принято было называть верой. Без нее, по мнению автора, любой человек не только утрачивает смысл жизни, но и становится похож на слепого котенка, который в сложных жизненных ситуациях попросту не знает, что ему делать. И лишь звезда полей, «своим лучом приветливым касаясь всех городов, поднявшихся вдали», помогает их обитателям найти дорогу не только к истокам своей культуры и истории, но и заглянуть в собственную душу.

Жизнь обошлась с Николаем Рубцовым довольно сурово, и ему пришлось на собственном опыте узнать, что такое голод, унижения и ощущение собственной беспомощности от осознания того, что ты никому не нужен. Но, даже став воспитанником детского дома, будущий поэт никогда не забывал о том, кто он есть, и где его родина. Спустя много лет Рубцов, будучи уже состоявшимся поэтом, вернулся в поселок Емецк Архангельской области, где прошло его детство, и вновь увидел свою давнюю знакомую – звезду полей, о которой помнил все эти годы. Поэт признается, что, находясь в других городах, старался не упускать ее из виду. Однако автор убежден, «только здесь, во мгле заледенелой, она восходит ярче и полней». И в этом нет преувеличения, так как холодные северные звезды, напоминающие небесные бриллианты, создают иллюзию тепла и света, которых так не хватает людям, утратившим самих себя в этом бесконечном мире. Поэтому Николай Рубцов благодарен своей звезде полей, и утверждает, что он по-настоящему счастлив, пока может отыскать на небосводе свою верную спутницу, которая помогает скрасить одиночество холодными зимними ночами и спасает от разочарований. Именно звезде полей автор обязан тем, что состоялся как поэт, потому что она стала для него путеводной нитью в мир творчества, верным слушателем и напоминанием о том, что самое главное в жизни – не сбиться с дороги, по которой предстоит пройти нелегкий и порой даже весьма опасный путь, именуемый человеческой жизнью.

Некоторые стихи, входившие в первый сборник, Н.Рубцов подверг частичной или коренной  переработке.  «Русский огонёк» по сравнению с вариантом «Хозяйка», стал звучать чётче и строже. Огонёк крестьян ского дома обрёл глубокий внутренний смыл «Русского огонька»

Нищета и гонения зачастую дают такие всплески гениальности, которые возносят униженные и оскорбленные души на недосягаемые вершины. Так было и с Рубцовым. Здесь, на родине, среди деревенской нищеты и униженности, поэта не покидает ощущение правильности избранного Пути, на котором ему светит «русский огонек». Это огонек любви, сострадания русской души к каждому путнику. Этот огонек не дает погаснуть памяти о войне, которая живет в душе каждого русского человека.

(Чтец. Стихотворение «Русский огонек»)

«Русский огонек» Николай Рубцов

1

Погружены в томительный мороз,
Вокруг меня снега оцепенели!
Оцепенели маленькие ели,
И было небо тёмное, без звезд.
Какая глушь! Я был один живой
Один живой в бескрайнем мёртвом поле!
Вдруг тихий свет — пригрезившийся, что ли? —
Мелькнул в пустыне, как сторожевой…

Я был совсем как снежный человек,
Входя в избу, — последняя надежда! —
И услыхал, отряхивая снег:
— Вот печь для вас… И тёплая одежда… —
Потом хозяйка слушала меня,
Но в тусклом взгляде жизни было мало,
И, неподвижно сидя у огня,
Она совсем, казалось, задремала…

2

Как много жёлтых снимков на Руси
В такой простой и бережной оправе!
И вдруг открылся мне и поразил
Сиротский смысл семейных фотографий!
Огнём, враждой земля полным-полна,
И близких всех душа не позабудет…
— Скажи, родимый, будет ли война?
И я сказал:
— Наверное, не будет.
— Дай бог, дай бог… ведь всем не угодишь,
А от раздора пользы не прибудет… —
И вдруг опять: — Не будет, говоришь?
— Нет, — говорю, — наверное, не будет!
— Дай бог, дай бог…
И долго на меня
Она смотрела, как глухонемая,
И, головы седой не поднимая,
Опять сидела тихо у огня.
Что снилось ей? Весь этот белый свет,
Быть может, встал пред нею в то мгновенье?
Но я глухим бренчанием монет
Прервал её старинные виденья.
— Господь с тобой! Мы денег не берём.
— Что ж, — говорю, — желаю вам здоровья!
За всё добро расплатимся добром,
За всю любовь расплатимся любовью…

3

Спасибо, скромный русский огонёк,
За то, что ты в предчувствии тревожном
Горишь для тех, кто в поле бездорожном
От всех друзей отчаянно далёк,
За то, что, с доброй верою дружа,
Среди тревог великих и разбоя
Горишь, горишь, как добрая душа,
Горишь во мгле, и нет тебе покоя…

Анализ стихотворения Рубцова «Русский огонек»

Не секрет, что «хрущевская оттепель», длившаяся всего несколько лет, подарила многим жителям СССР надежду на более радостное будущее. Культ личности Сталина был развенчан, однако до демократии в стране было еще довольно далеко. Но именно на этой волне появилась целая плеяда замечательных молодых поэтов, которые ставили свою искренность в противовес конъюнктуре и пытались докопаться до истины любыми путями. К таким новаторам причислял себя и Николай Рубцов, который мечтал стать поэтом и жестоко расплачивался за каждый опубликованы самиздатовский сборник. Его травили в институте и вынуждали отказаться от литературных экспериментов. Но упрямство характера, закаленного в детском доме, позволило Рубцову добиться того, к чему он так стремился.

Поэт не пытался подстраиваться под существующую действительность, поэтому некоторое его произведения сегодня выглядят достаточно наивно и псевдопатриотично. Так, в 1964 году автор опубликовал балладу под названием «Русский огонек», в которой затронул тему взаимоотношений между людьми. В то время, как многие диссиденты кричали об отсутствии свободы и прославляли Запад, Рубцов сделал зарисовку из собственной жизни, показав, что ни один государственный строй не в состоянии регулировать такие понятия, как доброта, отзывчивость, открытость и отсутствие тщеславия. Автор умалчивает о том, как и почему он среди ночи оказался на окраине обычной русской деревни. Однако в надежде на ночлег поэт постучался в крайнюю хату, где был принят с чисто славянским радушием и гостеприимством.

Его встретила обычная сельская женщина, которая, не боясь незнакомца, просто и приветливо ответила: «Вот печь для вас и теплая одежда». Но не только это поразило Рубцова в поведении селянки. После того, как ее ночной гость отогрелся, женщина поинтересовалась у него, будет ли война. Спустя 20 лет после ее завершения эта тема все еще болью отдавалась в душе хозяйки дома, и очень скоро поэт понял, почему. На стенах сельской хаты он увидел фотографии многочисленных мужчин из когда-то большой и дружной семьи. Все они погибли на войне, которой теперь так боялась эта неискушенная сельская женщина. Ведь она еще помнила ту боль утрат и понимала, что очередные военные действия принесут новые жертвы. Казалось бы, какое ей дело до страданий других? Но загадочная русская душа тем и славится, что умеет сочувствовать другим, отличается щедростью и удивительной добротой.

Хозяйка отказалась брать с поэта деньги за постой. Самой лучше наградой для нее стали слова Рубцова с пожеланием здоровья. Действительно, на Руси испокон веков за добро принято платить добром.

Сегодня уже трудно поверить в то, что когда-то посторонний человек мог спокойно войти в любой сельский дом и попроситься на ночлег. Но еще полвека назад это считалось нормой и даже приветствовалось. Ведь взамен хозяева получали гораздо больше, чем деньги, культ которых сегодня возведен в абсолют. Тайну таких взаимоотношений приоткрывает Николай Рубцов, отмечая: «За всю любовь расплатимся любовью…». Казалось бы. В этой фразе нет ничего удивительного и неординарного. Тем не менее, именно она является тем стержнем, на которой всегда строились отношения между простыми людьми. Хлебосольность, желание придти на помощь тому, кто в этом нуждается, мудрость в общении и удивительная доброжелательность – все эти качества поразили поэта настолько сильно, что он осознал всю бессмысленность и мелочность прежних взаимоотношений с людьми. После этой неожиданной встречи поэт признается, что его друзья отдалились, а смыслом жизни стали те идеалы, которые буллы всегда в почете у наших предков, умеющих любить людей искренне и не требующих ничего взамен.

Судьба Н.Рубцова с поразительной точностью повторяет судьбу России. Он как бы предощущал наши сегодняшние трагические дни, предчувствовал грядущие российские катастрофы, когда на Русь нагрянули «иных времен татары и монголы».

Душевная бесприютность поэта заставляла его еще обостреннее воспринимать трагическую судьбу Родины, ее безвестных стариков и ее великих поэтов. В стихах о Родине выразилось характерное только для Рубцова восприятие мира, понимание русской души, русского характера. Собственная несчастливость и неустроенность поэта сливаются с сознанием несчастливости русской судьбы, русского мужика, русского Ивана, или просто Фили.

_ (Чтец. Стихотворение «Добрый Филя»)

Я запомнил, как диво,

     Тот лесной хуторок,

Задремавший счастливо

     Меж звериных дорог...

Там в избе деревянной,

     Без претензий и льгот,

Так, без газа, без ванной,

     Добрый Филя живет.

Филя любит скотину,

     Ест любую еду,

Филя ходит в долину,

     Филя дует в дуду!

Мир такой справедливый,

     Даже нечего крыть...

— Филя, что молчаливый?

     — А о чем говорить?

Рубцов любил Россию, боготворил ее, ее историю, ее природу, обычаи, традиции, верования. Он ощущал в себе силу родной земли, и голос его разрастался и становился голосом самой земли.

(Звучит песня «Купавы»)

Как далеко дороги пролегли! 
Как широко раскинулись угодья! 
Как высоко над зыбким половодьем 
Без остановки мчатся журавли! 

В лучах весны - зови иль не зови! - 
Они кричат все радостней, все ближе... 
Вот снова игры юности, любви 
Я вижу здесь... но прежних не увижу. 

И обступают бурную реку 
Все те ж цветы... но девушки другие, 
И говорить не надо им, какие 
Мы знали дни на этом берегу. 

Бегут себе, играя и дразня, 
Я им кричу: - Куда же вы? Куда вы? 
Взгляните ж вы, какие здесь купавы! - 
Но разве кто послушает меня... 

Рубцов Николай

(Чтец. Стихотворение «Я буду скакать по холмам...»)

1-й ведущий:

Последний год жизни Рубцова заполнен его романом с Людмилой Дербиной, с которой он познакомился еще во времена учебы в Литературном институте. Но тогда поэт не был ей интересен. Теперь же, семь лет спустя, когда Рубцов стал известным поэтом, она разыскала его сама и приехала к нему с маленькой дочкой. Высокомерная, самовлюбленная, она не прощала ему ни его слабостей, ни колких замечаний по поводу ее стихов.

Накопившееся раздражение по поводу своей неудавшейся женской и поэтической судьбы требовало выхода. И случилось то странное, что и предсказывал Рубцов о своей судьбе: в ночь на 19 января 1971г., в крещенские морозы, эта женщина убила Поэта.

Замирает сердце и перехватывает дыхание, когда читаешь описание этой - предсмертной недели Николая Рубцова. Так часто бывает, когда обреченный на смерть человек перед самой кончиной своей вдруг освобождается от боли, терзавшей его долгие месяцы, и близким кажется, что произошло чудо и смерть отступила...

Чуда не произошло...

Рубцов всегда жил больно и трудно. Даже и не жил, а скорее, продирался сквозь глухое равнодушие жизни и порою пытался докричаться до собеседников, но его не слышали, не хотели слышать, и тогда Рубцов снимался с тормозов — вся спрессованная в нем энергия, с такой дивной, пронзительной силой выплескивающаяся в стихах, рвалась наружу, громоздя химеры пьяного бреда.

Учитель:

Николай Коняев в повести «Путник на краю поля» написал: «Ясно, что Людмила Д. - не Дантес и даже не Мартынов. Она убила Рубцова. Потом прибрала в квартире, потом надела рубцовские валенки и отправилась в милицию. Во время допроса она то плакала, то смеялась. Ее судили. Она получила срок — восемь лет лишения свободы в исправительно - трудовой колонии общего режима. Но еще когда шел процесс, когда выяснялись малейшие детали того вечера, той страшной ночи, она, словно бы стряхнув с себя оцепенение, вдруг ясно поняла, что навсегда будет только убийцей Рубцова, и все последующее наказание показалось ей несущественным по сравнению с этим, главным...

Убийца...

И какая разница, что такой цели — убить Николая Рубцова — у нее не было и не могло быть... Я имею в виду не саму ночь убийства, а всю историю их знакомства. Когда-то в ждановско-хрущевских учебниках литературы можно было прочитать, кто двигал рукой Дантеса, кто стоял за спиной Мартынова. Сейчас мы знаем, что кроме различных особ, заинтересованных в устрашении беспокойных и непокорных поэтов, и сами Пушкин и Лермонтов кое-что сделали, чтобы умереть так, как они умерли...

Конечно, можно проследить, как стягивается роковая петля событий, как незаметно, но неотвратимо разгорается роковой скандал — та грязная, пьяная и страшная ночь. Но все равно все могло закончится иначе.

... Об этом нельзя думать и говорить тоже нельзя. В нашей жизни все случается так, как случается... И это и есть высшая справедливость. Другой справедливости, по крайней мере, здесь, «на этом берегу», как говорил Рубцов, нет и не будет. Вот и остается только, поминая Рубцова, повторить вслед за ним:

Все умрем.

Но есть резон

В том, что ты рожден поэтом,

А другой - жнецом рожден...

Все уйдем.

Но суть не в этом...

Чтец.  «Он подбежал ко мне, схватил за руки и потянул к себе в постель. Я вырвалась...

-Я уйду!

Меня всю затрясло, как в лихорадке. Надо бежать!... Животный страх кинул меня к двери. Он увидел меня, мгновенно выпрямился. В одной руке он держал комок белья... Простыня вдруг развилась и покрыла его от подбородка до ступней ног.

«Господи, мертвец»,  - мелькнуло у меня в сознании. Одно мгновение, и Рубцов толкнул меня обратно в комнату, роняя на пол белье. Теряя равновесие, я схватилась за него, и мы упали. Та страшная сила, которая долго копилась во мне, вдруг вырвалась, словно лава, ринулась, как обвал. Набатом бухнуло мое сердце.

«Нужно усмирить, усмирить!» - билось у меня в мозгу...

Вдруг неизвестно отчего рухнул стол, на котором стояли иконы. Все они рассыпались на полу вокруг нас. Лица Рубцова я не видела. Ни о каком смертельном исходе не помышлялось. Хотелось одного, чтоб он пока не вставал...

Сильным толчком он откинул меня и перевернулся на живот. В этот миг я увидела его посиневшее лицо и остолбенела: он упал ничком, уткнувшись лицом в то самое белье, которое рассыпалось по полу при нашем падении. Я стояла над ним проросшая к полу, пораженная шоком. Все это произошло в считанные секунды...»

2-й ведущий:

Вот так и случилось непоправимое...

В ту ночь соседка Рубцова проснулась от крика.

- Я люблю тебя! - услышала она крик - последние слова, которые произнес Рубцов...

Через три дня Рубцова похоронили на пустыре, отведенном под городское   кладбище.   Там   было   пусто   и   голо,   и   только   на вставленных в мерзлую землю шестах над новыми могилами сидели вороны.

Прощаясь с покойным, В.П.Астафьев сказал: «Человеческая жизнь у всех начинается одинаково, а кончается по-разному. И есть странная, горькая традиция в кончине многих больших русских поэтов. Все великие певцы уходили из жизни рано и, как правило, не по своей воле...»

А соседи Рубцова по лестничной клетке снизу и сейчас еще любят вспоминать, как он мыл у себя полы. Вначале выплескивал ведро воды, а потом начинал драить пол шваброй. Вода, естественно, протекала вниз... Однако, сколько ни скандалили соседи, разницу между палубой и полом в квартире Рубцов, похоже так и не уловил - продолжал наводить чистоту по освоенному еще в моряцкой юности способу...

Еще вспоминают соседи о том крике Рубцова, который разбудил их утром 19января 1971 года...

Он похоронен в Вологде. А в 1973 г. на могиле Рубцова поставили надгробие. На мраморной плите строчки его стихов: «Россия» Русь! Храни себя, храни!», которые звучат словно последнее завещание поэта своей несчастной и бесконечно любимой стране, что не бережет ни своих гениев, ни саму себя...

(Чтец. Стихотворение «Привет, Россия!»)

Учитель:

В поэзии Рубцова, по словам В.Кожинова, «как бы говорят сами природа, история, народ. Их живые и подлинные голоса естественно звучат в голосе поэта, ибо Николай Рубцов... стремился внести в литературу не самого себя,  а то высшее и глубинное, что ему открывалось».

(Чтец. Стихотворение Николая Колычева)

В последний путь...

Людей за гробом - мало.

 - Кого несут?

- Хоронят — то кого?

Никто не знал.  И улица не знала,

Что будет зваться именем его.

Несут. Зияют черных окон дыры

Посланник ЖКО уж осмотрел

Его простую, скромную квартиру:

«Хозяин и пожить - то не успел».

Не надышался. Съел не вдоволь хлеба...

Короткий список - весь квартирный хлам…

И вдруг - стихи. В них поле, море, небо...

О боже! Сколько он оставил нам!..

Комки земли замерзшей, как каменья,

О крышку гроба стукнулись...

И вот

Все то, что прежде виделось паденьем,

Теперь - незавершившийся полет.

Явление поэзии Николая Рубцова в 1960-1970-е годы было огромной радостью для

русской души. Не только для любителей и ценителей поэзии, но для самой народной

нашей души. Каким-то таинственным образом на поэзию Рубцова почти сразу же тогда

откликнулись люди самые разные - от крупнейшего литературоведа и критика Вадима

Кожинова и поэтов до безвестных композиторов, художников, участников

художественной самодеятельности в каком-нибудь глухом районном городке.

Тому причин несколько. Во-первых, в 1960-1970-е годы в обществе был живейший

интерес вообще к литературе и искусству. Сам воздух времени резонировал,

передавал поэзию от человека к человеку. Во-вторых, уже пришла усталость от

прямолинейных так называемых гражданских стихотворений - про Братскую ГЭС, про

партбилет, суровый долг, про комиссаров в пыльных шлемах, про стройки коммунизма

и тому подобное. Евтушенко еще гремел на эстраде, но подлинное поэтическое слово

приходило с другой стороны, со стороны так называемой "тихой лирики". Поэты

Владимир Соколов, Анатолий Жигулин, Николай Тряп-кин, Анатолий Передреев,

Василий Казанцев стали возвращать русскую поэзию на ее традиционный национальный

путь, они стали опираться на русских классических поэтов, и прежде всего на

Тютчева и Фета.  В советские годы было написано много громких, якобы гражданских

стихов, но в них не было поэзии. Поэзия, как трава, пробивалась сквозь

толстенный слой асфальта, а может, даже бетона - заговорила своим, то есть

подлинно поэтическим голосом именно у поэтов тихой лирики, которые на самом деле

никакими "тихими" не были. Просто они не нацеливались на эстраду, на стадион,

где надо кричать, витийствовать, - прежде всего они были естественными,

углубленными в духовную жизнь личности и народа людьми. Николай Рубцов шел этим

путем.

Николай Рубцов стал тем поэтом, который окончательно и ясно вернул русскую

поэзию на ее извечный путь. Именно Николай Рубцов дал нам всем понять, что и

любовь не иссякла, и жизнь не пуста, что настоящее, истинное торжество поэзии в России - это достичь

светлых вершин русских богов поэзии - Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Фета...

В этом главное чудо и значение Рубцова - он вернул русскую поэзию к самой себе,

именно к русской и именно к поэзии. Конечно, не он один, это было вообще

направление и жизни и творчества - тогда была и "деревенская проза", и театр

Вампилова, и музыка Свиридова и Гаврилина, и живопись, например, Харитонова...

Но в поэзии голос Рубцова был самым пронзительным и очищенным от наносного.

Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны,

Неведомый сын удивительных вольных

племен!

 Как прежде скакали на голос удачи капризной,

Я буду скакать по следам

миновавших времен...

Дух захватывало от такого поэтического простора, от такой красоты и всего такого

родного.

В горнице моей светло,

Это от ночной звезды.

Матушка возьмет ведро,

 Молча

принесет воды...

От поэзии Рубцова как будто что-то вообще изменилось в мирозданье. Русские люди,

прочитав его стихи, почувствовали себя другими, чем прежде, - ушло какое-то

сиротство, люди услышали как бы самих себя, свою душу услышали как песню, в

которой не только грусть, но и красота и надежда.

А Рубцов как будто из того времени глядел уже в наши дни:

Россия, Русь! Храни себя, храни!

 Смотри, опять в леса твои и долы.

 Со всех сторон

нагрянули они,

Иных времен татары и монголы.

 Они несут на флагах черный крест,

Они крестами небо закрестили,

 И не леса мне видятся окрест,

А лес крестов в окрестностях России,

\ Кресты, кресты. .

Обманчива простота и ясность рубцовской лирики. Его поэзия воздействует на душу читателя каким-то волшебством, загадочностью. Еще более загадочной выглядит взаимосвязь поэзии Рубцова и его жизни, взаимосвязь жизни поэта и жизни всей страны. По его стихам точнее, чем по документам и автобиографиям, можно проследить его жизненный путь. Способность угадать свою судьбу и судьбу России поражала в Рубцове. Незадолго до смерти он написал: «Я умру в крещенские морозы...».

А какую лирику принес Рубцов!

 И нежную, и драматически напряженную, и

незабываемо чистую.

"Улетели листья":

Улетели листья с тополей

- Повторилась в мире неизбежность...

Не жалей ты

листья, не жалей,

 А жалей любовь мою и нежность!

Пусть деревья голые стоят,

 Не кляни ты шумные метели!

Разве в этом кто-то

виноват,

Что с деревьев листья улетели?

В своих сихах поэт Николай Рубцов говорит о себе, но его судьба, словно бы вобравшая в себя сиротство, обедозленность и нищету советской России , и была судьбой страны, и ,говоря о себе, говорил Рубцов ту правду, поведать которую было назначено ему.

В двадцать шесть лет Рубцов поступает в Литературный институт. Остались позади детдом, годы скитаний, служба на флоте, жизнь лимитчика-рабочего… Впереди неясно брезжил успех. Рубцов сблизился с кружком московских писателей, которые помогли ему опубликовать лучшее из написанного в те годы:"Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны…", "Тихая моя родина…", "Звезда полей", "Русский огонек", "Видения на холме", "Памяти матери" и другие. О стихах Рубцова писали критики, что сделаны они хорошо, но за стихами встает человек совершенно ясного, определенного характера - грустный человек… , что в стихах Рубцова повторы тем А.Фета, А.Блока, С.Есенина. На это Николай Рубцов ответил так:

Я переписывать не стану

Из книги Тютчева и Фета,

Я даже слушать перестану

Того же Тютчева и Фета,

И я придумывать не стану

Себя особого, Рубцова,

За это верить перестану

В того же самого Рубцова,

Но я у Тютчева и Фета

Проверю искреннее слово,

Чтоб книгу Тютчева и Фета

Продолжить книгою Рубцова!

Рубцов был человеком с обостренным чувством Пути. Когда читаешь его стихи, все время мелькают слова "путь", "дорога", служащие не столько для обозначения каких-то определенных понятий реального мира, сколько для фиксации особого состояния души поэта.Даже в шутливых стихах движение в пространстветзачастую несет особый нравственный смысл:

Я уплыву на пароходе,

Потом поеду на подводе,

Потом еще на чем-то вроде,

Потом верхом, потом пешком

Пойду по волоку с мешком

И буду жить в своем народе…

В "Прощальной песне" Николая Рубцова поражает не только магия горьковатой печали, но и почти очерковая точность, с которой он рисует детали быта русской деревни:

Я уеду из этой деревни…

Будет льдом покрываться река,

Будут ночью поскрипывать двери,

Будет грязь на дворе глубока.

Неподдельно искренне звучат строки этого шедевра русской лирики:

Не грусти! На знобящем причале

Парохода весною не жди!

Лучше выпьем давай на прощанье

За недолгую нежность груди.

В самые тяжелые периоды своей жизни Рубцов возвращался на Родину - в свою вологодскую деревню, с которой всегда ощущал "самую жгучую связь". И не было другого пути у него. Это произошло и после исключения его из Литературного института Именно в тяжелые минуты его жизни должна была слиться его поэтическая судьба с судьбой народной. Среди деревенской нищеты и униженности не покидает Рубцова ощущение правильности принятого решения, истинности избранного пути. Именно там в глухой вологодской деревни пишет Николай Рубцов стихотворение "Душа", напечатанное после его смерти под заголовком "Философские стихи":

За годом год уносится навек,

Покоем веют старческие нравы,-

На смертном ложе гаснет человек

В лучах довольства полного и славы!

Так рисует Рубцов образ "счастливого человека, достигшего полного благополучия, но тут оспаривает это благополучие:

Последний день уносится навек…

Он слезы льет, он требует участья,

Но поздно понял важный человек,

Что создал в жизни ложный облик счастья!

Ложь навязываемого ему "облика счастья" открылась Рубцову не в Москве или Ленинграде, а в нищей вологодской деревушке, среди серых изб и покосившихся заборов, где он жил, отрезанный бездорожьем и безденежьем от всех своих литературных знакомых. Счастье - это не внешнее благополучие, а осознание единственности избранного пути , невозможности другого:

…Я знаю наперед,

Что счастлив тот, хоть с ног его сбивает,

Кто все пройдет, когда душа ведет,

И выше счастья в жизни не бывает!

В этой вологодской деревне написано одно из самых прекрасных стихотворений Николая Рубцова " Звезда полей":

Звезда полей во мгле заледенелой,

Остановившись, смотрит в полынью.

Уж на часах двенадцать прозвенело,

И сон окутал родину мою…

Звезда полей! В минуты потрясений

Я вспоминал, как тихо за холмом

Она горит над золотом осенним,

Она горит над зимним серебром…

Звезда полей горит, не угасая,

Для всех тревожных жителей земли,

Своим лучом приветливым касаясь

Всех городов, поднявшихся вдали.

Но только здесь, во мгле заледенелой,

Она восходит ярче и полней,

И счастлив я, пока на свете белом

Горит, горит звезда моих полей…

Рубцов не выбирал своей судьбы, он только предугадывал ее Загадочной выглядит взаимосвязь поэзии Рубцова его жизни. По его стихам точнее, чем по документам и автобиографиям, можно проследить его жизненный путь. Многие настоящие поэты угадывали свою судьбу, легко заглядывали в будущее, но в Рубцове провидческие способности были с необыкновенной силой. Когда сейчас читаешь написанные им незадолго до смерти стихи, охватывает жуткое чувство нереальности:

Я умру в крещенские морозы.

Я умру, когда трещат березы,

А весною ужас будет полный:

На погост речные хлынут волны!

Из моей затопленной могилы

Гроб всплывет, забытый и унылый,

Разобьется с треском, и в потемки

Уплывут ужасные обломки.

Сам не знаю, что это такое…

Я не верю вечности покоя!

Невозможно видеть вперед так ясно, как видел Николай Рубцов.

Николай Рубцов был убит 19 января 1971года. В нашей жизни все случается так, как случается. И это и есть высшая справедливость. Другой справедливости, по крайней мере здесь, "на том берегу", как говорил Рубцов, нет и не будет.

Бог явил нам радость и чистоту в виде стихов Рубцова и взял обратно: не достойны. 

 Бог явил нам радость и чистоту в виде стихов Рубцова и взял обратно: недостойны. В ряду самых великих… Такой чистоты, такой одухотворенности, такого молитвенного отношения к миру – у кого еще искать…

Ф.Абрамов

Борис Черемисин

НИКОЛАЮ РУБЦОВУ "В крещенские морозы я умру..." –

 Предрек себе судьбу ночной молитвой.

И с вермутом дешевым поутру

 Писал стихи - как сек по венам бритвой.

Затравленный, гонимый, словно волк,

 Сорвавши голос, он шептать пытался,

 И, не сказав нам главного, умолк,

 Лишь снег рождественский - весь из крестов - качался...

И масть не в масть: все пики, пики, пики,

И в ночь ту страшную хотелось пить и петь.

У нас в России, чтобы стать великим,

 Всего лишь надо - умереть... 1988 г. 

Н. БЕСЕДИН Памяти Николая Рубцова

 В тёплые крещенские морозы

 Ёлочки выносят из квартир.

 А приносят лилии и розы,

Чтоб они порадовали мир. Уберут на вешалки обновы.

 Сядут допивать и доедать.

 И чудак какой-нибудь Рубцова

 Станет модной девушке читать.

 Пропоёт с гитарным перебором

 Про ночную горницу в глуши,

 А потом закусит помидором,

 Выпив полстакана для души.

 Не бренчи, не пой стихи поэта,

Головы блондинкам не морочь.

Посмотри, каким печальным светом

На Крещенье высветилась ночь.

Как склонились звёзды над полями,

 Словно ищут что-то в полумгле.

Где он, тот, кто говорил стихами

 И бродил по горестной земле?

Но никто теперь им не ответит.

О крестах устали говорить.

Огонёк в пустынном поле светит,

 Чтобы нам всё помнить и любить. 

3. : ХХ век дал России много поэтов — замечательных, интересных, хороших, великих, общепризнанных, полузабытых и забытых вовсе, всяких.
   Но лишь двое стали воистину народными — Есенин и Рубцов. Оба стали любовью России, символами.
5. Есенин был вдохновенным певцом России. Все самые возвышенные представления и сокровенные чувства его были связаны с нею.
6. Есенин» :        “ Моя лирика жива одной большой любовью – любовью к Родине, чувство              Родины – основное в моём творчестве”.
7. Есенин был связан с русской природой, с деревней, с народом. Он называл себя “поэтом золотой бревенчатой избы”

Рубцов как бы вторил С.Есенину

С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь.

«Тихая моя родина» Николай Рубцов

В. Белову

Тихая моя родина!
Ивы, река, соловьи…
Мать моя здесь похоронена
В детские годы мои.

— Где тут погост? Вы не видели?
Сам я найти не могу.-
Тихо ответили жители:
— Это на том берегу.

Тихо ответили жители,
Тихо проехал обоз.
Купол церковной обители
Яркой травою зарос.

Там, где я плавал за рыбами,
Сено гребут в сеновал:
Между речными изгибами
Вырыли люди канал.

Тина теперь и болотина
Там, где купаться любил…
Тихая моя родина,
Я ничего не забыл.

Новый забор перед школою,
Тот же зеленый простор.
Словно ворона веселая,
Сяду опять на забор!

Школа моя деревянная!..
Время придет уезжать —
Речка за мною туманная
Будет бежать и бежать.

С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь.

Анализ стихотворения Рубцова «Тихая моя родина»

Каждый человек непременно возвращается туда, где он родился, и где прошли его детские годы. Встреча с прошлым почти всегда окрашена легкой грустью, ведь в этом мире, таким знакомом и родном, для человека уже нет места – его заняли другие мальчишки и девчонки. Подобные чувства испытал и Николай Рубцов, когда в 1964 году побывал в Няндоме – небольшом северном городке, где прошли первые 6 лет его жизни.

Встреча с малой родиной стала для поэта настоящим откровением, ведь он даже не мог предположить, что в душе поднимется теплая волна любви и грусти, радости и сожаления. Именно тогда появилось на свет стихотворение «Тихая моя родина» — светлое, пронзительное и лишенное патетики.

Прогулка по знакомым улицам вернула Рубцова в далекое довоенное прошлое, когда все казалось простым и понятным. Но настала война, и вскоре местный погост пополнился свежей могилой матери поэта. Однако найти старое кладбище Рубцов не смог, так как в родной Няндоме многое изменилось. Так, погост оказался на другой стороне реки, так как «между речными изгибами вырыли люди канал». В тоже время излюбленное место купания будущего поэта полностью затянулось тиной. Тем не менее, автор узнает мир своего детства и отмечает: «Тихая моя родина, я ничего не забыл».

На прежнем месте осталась школа, в которую Рубцов так и не успел пойти. Она все так же окружена свежевыкрашенным забором, на котором в детстве так любил сидеть автор. Он не смог отказать себе в удовольствии вновь присесть на него и внимательно оглядеть «зеленый простор», которым когда-то любовался, не думая о том, что время так скоротечно.

Свою жизнь, полную взлетов и падений, поэт сравнивает с рекой, которая провожает его тихим журчанием. Пройдут годы, и другие мальчишки с таким же упоением будут рыбачить на ее берегах и купаться в ее прозрачных водах. Самому же автору остается лишь вспоминать с ностальгией это счастливое время и по-доброму завидовать тем, кому еще предстоит пройти путь от детства к юности. Прожив много лет в крупном городе, Рубцов не отказывается от своей малой родины. Наоборот, он с любовью вглядывается в знакомый пейзаж из деревьев и стареньких изб. Сквозь новые краски проступают едва уловимые черты прошлого. И чем больше они кажутся знакомыми и близкими, тем яснее автор ощущает «самую жгучую, самую смертную связь» с этим забытым Богом уголком, таким родным, любимым и близким, но, в то же время, уже ставшим чужим.

Рубцов: «невозможно забыть мне ничего, что касается Есенина. О нем всегда думаю больше, чем о ком-либо. И всегда поражаюсь необыкновенной силе его стихов. Многие поэты, когда берут не фальшивые ноты, способны вызывать резонанс соответствующей душевной струны у читателя. А он, Сергей Есенин, вызывает звучание целого оркестра чувств, музыка которого, очевидно, может сопровождать человека в течение всей жизни.»  (Из письма  Рубцова Валентину Сафронову)

Учитель: он ценил ее предельно высоко и любил всем своим существом.

 Достаточно вспомнить eго стихотворение «Сергей Есенин»:

Да, недолго глядел он на Русь
Голубыми глазами поэта.
Но была ли кабацкая грусть?
Грусть, конечно, была… Да не эта!

Версты все потрясенной земли,
Все земные святыни и узы
Словно б нервной системой вошли
В своенравность есенинской музы!

Это муза не прошлого дня.
С ней люблю, негодую и плачу.
Много значит она для меня,
Если сам я хоть что-нибудь значу.

Его поэзия есть как бы разбрасывание обеими пригоршнями сокровищ его души.

А. Н. Толстой.

Это слова А. Н. Толстого о Есенине

Поэзия Есенина и Рубцова, удивительно “земная”, близкая каждому, реальная до самых своих корней и вместе с тем “вселенская”, общечеловеческая, озарена немеркнущим светом истинной любви “ко всему живому в мире”..  Есенин признавался, что хотел бы “всю душу выплеснуть в слова”.

О Русь – малиновое поле

И синь, упавшая в реку,-

Люблю до радости и боли

Твою озёрную тоску.

В основе их поэзии лежит любовь к родной земле. Именно к родной  крестьянской земле, а не к России с её городами, заводами, фабриками, родина – своя деревня да те поля и леса, в которых она затерялась. Россия – Русь, Русь – деревня.

Николай Рубцов  в одном из писем говорит о Никольском:

Рубцов:  «Пишу Вам из села Никольского... Село это совсем небольшое, как деревня, и расположено в очень живописной местности: дорога из леса неожиданно выходит к реке, а там, за рекой, плавно изогнувшись, поднимается в пологую гору, на горе разрушенная церковь (мне ужасно жаль ее), возле церкви старые березы, под березами какой-то одинокий крест, а вправо от этой великолепно-печальной развалины по бугристому зеленому холму и расположено Никольское (здесь его называют коротко, Николой). Вокруг села леса, все леса и через леса видны на далеких старинных холмах еще деревни. Простор, дай бог! Небо видно все полностью, от горизонта до горизонта, не то, что в городе. .... В этой местности когда-то я закончил семь классов (здесь для души моей родина),»

С каждой избою и тучею,

С громом, готовым упасть,

Чувствую самую жгучую,

Самую смертную связь.   

Учитель:

Другой известный поэт Александр Романов (1930-2006) писал:

“Николай Рубцов! Стихи  его  настигают  душу  внезапно.  Они  не  томятся  в книгах, не ждут, когда  на  них  задержится  читающий  взгляд,  а,  кажется, существуют в самом воздухе. Они, как ветер, как зелень  и  синева,  возникли однажды из неба и земли и сами стали этой вечной синевой и зеленью…”

 (По мотивам картины 'Вечерний звон')
В глаза бревенчатым лачугам
Глядит алеющая мгла,
Над колокольчиковым лугом
Собор звонит в колокола!

Звон заокольный и окольный,
У окон, около колонн,-
Я слышу звон и колокольный,
И колокольчиковый звон.

И колокольцем каждым в душу
До новых радостей и сил
Твои луга звонят не глуше
Колоколов твоей Руси...

Учитель: И чьё сердце не дрогнет в ответ на эти строки, на чьи глаза не навернуться слёзы, чья душа не отзовётся?

Только любя бесконечно, до боли, можно было создавать такие проникновенные строки.

Щемящая, светлая тоска заполнит душу, и вдруг всё существо пронзит мысль, что все мы дети земли, дети Руси. И пусть говорят, что нет уже тех деревень с бревенчатыми избами, коньками на крыше и голубями над крыльцом. Но ведь живут стихи Есенина и Рубцова, живёт русская деревня, и русская берёза, и русский народ, потому что любовь к родной земле передаётся на генном уровне. Это любовь бессознательная.

Сергей Есенин и Николай Рубцов....их любят как никаких других поэтов.
Так почему именно они — избранники? Они — любовь наша, безоглядная и всепрощающая любовь…

М. Андреев современный томский поэт

Отчего так в России берёзы шумят?

Отчего белоствольные всё понимают?

У дорог прислонившись по ветру стоят

И листву так печально кидают.

Я пойду по дороге, простору я рад,

Может это лишь всё, что я в жизни узнаю.

Отчего так печальные листья летят,

Под рубахою душу ласкают?

А на сердце опять горячо-горячо,

И опять, и опять без ответа.

А листочек с берёзки упал на плечо,

Он как я, оторвался от веток.

Посидим на дорожку, родная, с тобой,

Ты пойми, я вернусь, не печалься, не стоит.

И старуха махнёт на прощанье рукой,

И за мною калитку закроет.

Отчего так в России берёзы шумят?

Отчего хорошо так гармошка играет?

Пальцы ветром по кнопочкам враз пролетят,

А последняя, эх, западает...

А на сердце опять горячо-горячо,

И опять, и опять без ответа.

А листочек с берёзки упал на плечо,

Он как я, оторвался от веток.

А на сердце опять горячо-горячо,

И опять, и опять без ответа.

А листочек с берёзки упал на плечо,

Он как я, оторвался от веток.

«Стихи его настигают душу внезапно. Они не томятся в книгах..., а, кажется, как зелень и синева, возникли из неба и земли, и сами стали этой вечной синевой и зеленью, - так охарактеризовал поэзию Рубцова А.Романов. - После Рубцова нельзя писать по - прежнему. Многих, для кого слово было продолжением живой души, обожгло светом его поэзии».

А замечательный русский писатель Федор Абрамов сказал о Рубцове - поэте поистине пророческие слова: «Бог явил нам радость и чистоту в виде стихов Рубцова и - взял обратно: недостойны. В ряду самых великих...»

холме». Я считаю, что оно представляет собой поэтический монолог лирического героя.  Первая строка в стихотворении всегда очень важна: Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны... Кто этот всадник? Куда он скачет? Невольно вспоминается стихотворение С. Есенина «Не жалею, не зову, не плачу...»: Я теперь скупее стал в желаньях, Жизнь моя? Иль ты приснилась мне? Словно я весенней гулкой ранью Проскакал на розовом коне.  Видимо, есть в рубцовском стихотворении характерные для русской поэзии краски, которые по эмоциональному воздействию сближают его со стихотворением Есенина.  Лирического героя стихотворения «Я буду скакать...» и автора, по- моему, не разделяет ничто, и поэтому так неподдельно искренне звучат строки: Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны, Неведомый сын удивительных вольных племен!  Всё объято сном. Рубцов вторгается в тайную, ночную жизнь, где акценты смещены. «Холмы задремавшей отчизны» – пространство жизни, вмещающее и радость, и печаль, и счастье, и боль, и страдание, и любовь, и творчество. В той же строфе автор уточняет: «Я буду скакать по следам миновавших времен...». «Холмы отчизны» – это и есть «следы» миновавших времён. Природа и история народа словно сливаются. Поэт отстраняется от мелочности окружающей жизни, уходя мыслью в безграничную даль прошлого. Так в стихотворение входит тема Памяти, одна из главных в поэзии Рубцова. Лирическое чувство героя соединяет прошлое, настоящее и будущее в одно целое.  Автор вспоминает детство: многолюдное село, праздничные гуляния, спор гармоник, частушки, песни, пляски. И рождаются прекрасные – восторженные и грустные одновременно – строки: Давно ли, гуляя, гармонь оглашала окрестность, И сам председатель плясал, выбиваясь из сил, И требовал выпить за доблесть в труде и за честность, И лучшую жницу, как знамя, в руках проносил! Таким запомнился ему колхозный праздник. А каким же помнит он себя? И быстро, как ласточка, мчался я в майском костюме На звуки гармошки, на пенье и смех на лужке,  Стремительная мятежная юность, многообещающая, полная надежд. Градация «мчался,..неслись» передаёт скорость, бурное течение молодости, поток жизненных сил, физическую и душевную бодрость. Настроение этих строф эмоционально приподнятое.  Но движение времени необратимо. Романтическая восторженность чувств уступает место подсознательно ощущаемому трагизму бытия. В «известном возрасте» каждый, кто изведал радости и муки существования, переживает состояние душевного кризиса. Но автор не упрекает мир в обмане. Мир не обманул, а просто оказался не таким, каким рисовался в воображении, и созданная теперь картина мироздания отражает суровую и неласковую действительность. Поэт старается определить своё отношение к окружающему: ...Как странно поникли и грустно Во мгле над обрывом безвестные ивы мои! Образ «поникших ив» в народной лирике – символ печали, горя, грусти. Так метаморфически звучит тема трагической неизбежности человеческой судьбы.  Не случайно IV строфа начинается с эмоционального обращения к Родине, к России: Россия! Как грустно! Вечные вопросы жизни и смерти неразрывно связаны у Рубцова с темой Родины. Россия для него – это идеал святости, идеал неизменный, нравственный и эстетический. Ивы, деревни, поля – всё погружено в сон. Россия во мгле. Поэт скорбит о судьбе Родины. Яростно и нежно звучат строки: Не жаль мне, не жаль мне растоптанной царской короны,  

    Но жаль мне, но жаль мне разрушенных белых церквей!..  Варварское, не щадящее наших национальных святынь уничтожение. Кризис культуры, охвативший все слои общества и приведший к утрате вековечных народных традиций. Бессмысленность существования многих людей, утративших веру в бессмертие души, а теперь в безграничные возможности человека, в построение всеобщего рая. Трагическое время потерь и уничтожения, символами которого стали «растоптанная царская корона» и «разрушенные белые церкви», олицетворяющие святость Руси. Понятие «Святая Русь» у Рубцова вмещает очень многое: это и наши храмы, являющиеся духовными центрами; это и молитвы, звучащие в церквях и наших душах; это и великие деятели русской культуры; это Вера, Надежда, Любовь; это и «святая суть русского человека», «святой оплот». Если нет святости, - нет и ценности, нет ничего.  Поэт понимает, что его личная трагедия – ничто по сравнению с народной. Выразительность строфы достигается при помощи эллипсиса. « Оборванная фраза» Рубцова заставляет читателя замереть на высоте эмоциональной кульминации.  Время идёт, но нетленна красота родного края, перед ней, как перед вечной загадкой, останавливается поэт: О, сельские виды! О, дивное счастье родиться В лугах, словно ангел, под куполом синих небес!  Созерцая красоту, человек освобождается от корыстных эмоций и возвышается над пропастью жизни. Природа у Рубцова – это живой образ вечности. Она хранит нравственную чистоту. Слово «природа» одного корня со словами «род», «родить», «Родина». Природа – это мир, в котором живёт человек и частью которого является. Пространство расширяется до масштабов Вселенной. Вечная жизнь природы противопоставляется мимолётности бытия. Рубцов затрагивает основную проблему русской философской мысли – Человек и Мир, Душа и Вселенная.  Какая боль слышится в VII строфе: Боюсь, что над нами не будет возвышенной силы, Что, выплыв на лодке, повсюду достану шестом, Что, все понимая, без грусти пойду до могилы... Как долго прививали поколению поэта сознание конечности бытия. А «временщикам» нет дела до памяти о былом, о судьбе будущих поколений. Они растрачивают свою жизнь сполна, а вместе с этим, как правило, не задумываясь, сжигают за собой мосты связи со всем живущим.  Ощущение непорочности и хрупкости человеческого бытия, предчувствие надвигающихся катастроф, социальных и личностных, стало определяющим в настроении VII строфы: Отчизна и воля - останься, мое божество! Останьтесь, останьтесь, небесные синие своды! Останься, как сказка, веселье воскресных ночей! Пусть солнце на пашнях венчает обильные всходы Старинной короной своих восходящих лучей!..  Состояние скорбного раздумья сменяется песнью торжествующей любви, наивного доверия. По этим строчкам можно судить о духовных ценностях поэта. Добро, Любовь, Истина, Красота не могут быть уничтожены, они переходят от одного поколения к другому. А человек в любых условиях должен оставаться человеком. Рубцов понимает, что его судьба будет зависеть от исхода борьбы тёмного и светлого в нём самом, от устремлённости к народному нравственному идеалу. Образ солнца традиционно связывается со светом, красотой и счастьем. Поэт исходит из народного мироощущения: дневной свет – это жизнь, это душа мира, это истинное содержание человека, святое в нём. Быть светлым лучом для других -–вот высшее счастье для людей.  Эмоциональный накал этой строфы повышается инверсиями, патетическими обращениями и восклицаниями, а повторы передают страстность желания.  Удивительно, что краски почти отсутствуют в стихотворении. Лишь в VIII строфе встречается синий цвет, где он ощущается очень слабо. Но отсутствие цвета как бы возмещается стихией света и дневного, и предвечернего, ведь мгла – это не свет, но и не тьма.  А в IX строфе вновь появляется всадник, лёгкой тенью несущийся меж деревень и полей, не нарушая их тайные сны. Но покой – кажущееся состояние... Не случайно в последней строфе возникает традиционный в русском искусстве образ «чистого ребёнка», которому открывается некая незримая для других истина: «Неведомый отрок промчался и скрылся в тумане полей». Он летит из прошлого через настоящее и теряется в «туманном» будущем. Так Рубцов поэтически соединяет краткий миг человеческой жизни с вечным потоком жизни, мирового времени. Причудливым переплетением прошлого, настоящего и будущего подчёркивается неразрывность истории, судьбы России. И одновременно создается ощущение протяжённости существования человека, судьба которого неотделима от Родины и народа.  Ночной полёт недолог, но не исчезает чувство соприкосновения с тайной, и реальность ночных видений властно входит в земное существование.  Таким образом, в структуру своего мироздания Рубцов включил всё: время, историю, человека, духовную жизнь, природу, свет, хаос, космос.  Особенностью этого произведения стало слияние лирики и эпоса. Реальный герой, черты биографии которого угадываются в стихотворении, слился с лирическим «я» поэта, которое вобрало в себя судьбы других людей: председателя, «лучшей жницы», «израненного десантника».  В соответствии с пафосом стихотворения его стилистика, лексика, ритмика. Рубцов опирается на прочные стилевые традиции классической русской поэзии. За кажущейся простотой – смысловая глубина. Его слово не изображает мир, а живёт им, преодолевая границу между миром и человеческой душой. Излюбленным средством поэта в произведении становится перифраз. Рубцов использует олицетворения, метафоры: «Солнце на пашнях венчает обильные всходы//Старинной короной своих восходящих лучей», «Я буду скакать по следам миновавших времен».  Лексика стихотворения то звучная, торжественно приподнятая, близкая высокой ораторской речи, то нейтральная. Поэт тяготеет к отвлечённым словесным формулам: «Неведомый сын удивительных вольных племен», «таинственная сила», «небесные синие своды». Риторической стилистике соответствует ритмика стиха – пятистопный амфибрахий, который воссоздаёт динамичный темп жизни.  В звуковом строении очевидны повторы гласных и согласных звуков, создающих особенную настроенность. В тоже время использование ассонансов и аллитерации всегда выверено. Так в VII строфе: Боюсь я, боюсь я, как вольная сильная птица Разбить свои крылья и больше не видеть чудес! Таким образом, стремясь полнее и ярче выразить свои эмоции, Рубцов использовал различные художественные средства, с помощью которых поэт создал второй образно-метаморфический, и третий, философско-символический уровень поэтического мира.  Николай Рубцов, прорываясь сквозь трагизм собственно бытия смог выразить нечто главное для всех нас с предельной душевной открытостью и поэтической искренностью. И как обновляет землю первый радостный дождь, так и наше страшное бездуховностью, ожесточением и цинизмом время способна пробудить и очистить нас, вернуть данное нам от природы чувство прекрасного светлая родниковая поэзия Н. М. Рубцова, которая обогащает душу каждого человека, стремящегося к добру и справедливости на Земле.