А учитель — человек, навечно вызванный к доске и отвечающий урок жизни.
…Утро. Я открываю глаза. Надо тихо и быстро собраться на работу, чтобы не разбудить сына. Но он уже бдительно следит за мной. И только стоило мне пошевелиться, как он бросается ко мне и кричит: «Не пущу! Не пущу!».
И мое сердце сжимается. Я крепко прижимаю его к себе и нежно шепчу на ушко: «Надо, сынок, на работу идти, детей учить, они меня ждут».
— Я, я жду тебя! Меня учи, учи меня! — Обхватив меня за шею, уговаривает он.
Ему всего четыре года, за ним присматривает бабушка. Почему же он так тревожен?
Мое сердце переполняет материнская любовь. Я плачу от умиления, от того, что у меня есть сын.
…Любовь к детям…
Детская привязанность ко взрослым… Понимаем ли мы эту сложную душевную связь?
Родительская любовь самоотверженна и неоспорима. А вот умеем ли мы, взрослые, проявлять ее так, чтобы дети поняли и почувствовали ее. Я думаю, что для этого надо понять ребенка, жить его тревогами и радостями.
…А какая детская любовь — тревожная, спокойная, радостная? Как воспринимает окружающий мир маленький человек, который доверяет свою жизнь нам, взрослым, и ждет только покоя и радости от общения?
Однажды в детском саду вновь прибывшего мальчика спросили: «Как тебя зовут?». Он окинул испуганным взглядом всех, переминаясь с ноги на ногу, прижимая к себе маленькую машинку, проговорил: «Сынок». Я представляю, что этим словом он защитил себя. В мыслях он был вместе с родителями.
Дети доверчивы, непосредственны. Это делает их беззащитными. Особенно в наше время, когда они не чувствуют всеобщего внимания к их безопасности.
Как эту взаимную привязанность использовать для создания такого окружения, чтобы маленький человек спокойно, уверенно и радостно рос и физически и духовно.
Есть у Б. Пастернака строка: «О, детство! Ковш душевной глуби»… Кто и чем наполняет это ковш? Прежде всего, мать. Вот кому природой дано любящее сердце, способное на самопожертвование. Детям эта любовь должна быть понятна. Тогда почему они часто спрашивают родителей: «Мам, а ты ме6ня любишь? Пап, а ты меня любишь?».
Родители заняты работой, домашними делами, часто времени не хватает, чтобы разобраться в душевном состоянии ребенка, какими эмоциями наполнен его мир, почему он неспокойно спал? Почему ученик на уроке прослушал объяснение, чем заняты его ум и сердце?
…Я вглядываюсь в лица детей, стараюсь понемногу приоткрыть завесу скрытости, откликнуться на тревогу ребенка.
В первом классе в начале учебного года я предлагаю родителям прочитать книгу А. Толстого «Детство Никиты», потом организую круглый стол, где родители обмениваются мнениями, произведения В. Крапивина «Каравелла», «Всадник со станции Роса» в 3-4 классах. Взрослые и не подозревают, что мир ребенка сложен, полон тревог и требует понимания. Вот почему я все больше и больше признаю значимость моей профессии. Как сказал В. Сухомлинский: «Мне хочется обнять и приласкать всех детей страны, чтобы никто из них не знал горя и страдания».
Но летит время. Один класс сменяется другим, а вопросов о воспитании возникает все больше и больше: бывают и разочарования, неудовлетворенность, неудачи. Наивно предполагать, что все родители и воспитатели поступают верно и последовательно.
«Дети надоедливы, воспитатель нетерпелив — что же! Нельзя себе представлять педагога в белых перчатках с бутоньеркой в петлице» (Я. Корчак). Но надо быть искренним с ребенком, дать понять, что ты с ним вместе переживаешь и страдаешь — одним словом отдать ему сердце.
Наступает драматичный час в сложной истории нашей любви к детям. Терпение кончается, умиление сменяется негодованием. Казалось бы, надо сломать, заставить, потребовать. Значит, кончилась любовь к ребенку? Это женщине можно сказать: «Я вас любил…» Ребенку так не скажешь. У вечной и верной любви к детям нет прошедшего времени. «Ни один воспитатель не вырастит из сотни детей сотню идеальных людей, — пишет Януш Корчак. — И лишь одна возможность избежать разрушительного для обеих сторон разочарования: признать право детей на детство», право на ошибку. В конфликтах с совестью и вырабатывается моральная стойкость.
Я. Корчак напишет: «В обстановке дезорганизованности и расхлябанности могут развиваться только немногие исключительные дети, из десятков же не будет толка».
Это я твердо усвоила, что в школе должен быть порядок. Любящий может требовать, а нелюбящий и по головке не должен гладить. Всякое общение с ребенком без любви — пустое общение.
На родительских собраниях стараюсь больше показывать, как много хорошего в их детях, как их надо любить.
Я уверена, что любовь взрослых к детям и детская привязанность — опора для взросления наших учеников. Но чувство недовольства собой, что я еще не все сделала, наверное, будет преследовать меня все время, а это будет двигать меня вперед.
