Особенности песенного стиля юго-востока Сосновского района Нижегородской области.

Муниципальное образовательное учреждение

Средняя общеобразовательная школа № 81

Сормовского района г. Н.Новгорода

Научное общество учащихся

Особенности песенного стиля юго-востока Сосновского района Нижегородской области.

Выполнила: Фунтова Анастасия,

Ученица 9б класса

Научный руководитель:

Смирнова М.В.,

Учитель музыки

Н.Новгород

СОДЕРЖАНИЕ

Введение………………………………………………………………………2

Глава I  Интонационно-мелодический стиль классического народно-песенного искусства…………………………………………………………6

            1.1 Особенности русского волжского песенного  и исполнительского стиля.………………………………………………….…................................9

Глава II Музыкальная специфика песенного стиля юго- востока Сосновского района Нижегородской области……………………………14

Заключение………………………………………………………………….…20

Список используемых источников и литературы……………………...……22

Приложения………………………………………………………………….24

ВВЕДЕНИЕ

     Изучение народнопесенных традиций России принадлежит к числу важнейших задач современной отечественной фольклористики. «В современном этномузыкознании понятие региональной традиции подразумевает «совокупность условий бытования, черт стиля и приемов исполнения, определяющих своеобразие музыкального фольклора определенного народа в той или иной ограниченной местности»^[1] 

Музыкальные образы народной песни всегда эмоциональны, заразительны, увлекательны. Это все вместе определяет особую поэтику народной песни, ее связь с природой и народным музыкально-поэтическим складом любого национального искусства.

      В современном мире  мы, к сожалению, наблюдаем засилье западной культуры. В средствах массовой информации песни на английском языке звучат чаще, чем на русском. Русские народные  песни чаще  звучат в эстрадной обработке, которая доступнее для публики, но далека от оригинала.  Актуальность темы видится нам в приобщении современной молодежи к традиционному русскому фольклору, возвращению к своим истокам , так как если молодое поколение не переймет опыт предков, многое из нашего исконно русского культурного наследия будет безвозвратно утеряно.

Главным «поставщиком» образцов народных песен всегда была деревня. Весь уклад крестьянской жизни с ее неторопливым течением, ритмичностью труда и быта, установившимся круговоротом дней, месяцев, времен года определял относительную устойчивость психологии, художественного вкуса, характер произведений народного песенного творчества.

При всей кажущейся простоте народной песни в ней не только имеет место опыт прошлого. Последующие поколения народа вносят смысл, понимание, художественные вкусы и идеалы, созвучные своей эпохе, выражая тем самым общественные и художественные потребности своего времени. Это делает каждое произведение народного песенного творчества образцом, в котором выкристаллизовываются лучшие черты народной жизни.

            Общеизвестно, что Нижегородская область ещё совсем недавно была очень богата музыкальным фольклором. Чуть ли не в каждом селе имелись свои певцы. Но за последний период, в силу сложившихся исторических условий, очень многое изменилось. Результат этих изменений особенно сказался на сельской культуре. Не так много осталось деревень, сёл и посёлков, где бытует традиционный песенный фольклор и можно встретить его носителей. С целью исследования песенного стиля Нижегородской области, нами в составе фольклорного ансамбля «Покрова», участником которого  мы являемся с 2003 года, были совершены 3 исследовательские экспедиции в Сосновский район. Выбор данного района  стал не случаен. Именно в Сосновском районе имеется уникальный песенный стиль, который мало изучен. Нашей группой были посещены с. Селитьба, д. Рожок, д. Волчиха, с. Созоново, д. Бочиха и др.

             Благодаря местному краеведу Игорю Ивановичу Хлынову, жителю д. Бочиха и заведующему клубом, который понял и оценил нашу глубокую заинтересованность, удалось зафиксировать редчайшие образцы, охватить всё разнообразие жанрового репертуара, познакомиться с удивительными людьми – носителями уникальной песенной традиции. Поэтому исследовательская работа по большей части основана на материале, собранном в Бочихе.          Песенный стиль и манера пения жителей этой деревни совершенно отличается от исполнения идентичного репертуара соседних населённых пунктов.  Истоки этого стиля разыскать крайне сложно в силу того, что по Сосновскому району практически никакой краеведческой информации не издано до нынешнего времени. Имеются лишь малочисленные публикации, из которых можно приблизительно обрисовать  общую картину исторического контекста. Некоторые материалы, обнаруженные в дореволюционных изданиях, а также в исторических и  краеведческих публикациях  представлены в Приложении .  

           Помимо собранного мною в Сосновском районе, я ознакомилась с записями, хранящимися в фольклорном кабинете консерватории, в архиве отдела фольклора ОНМЦ. Основным ориентиром, опорой и источником освоения песенного стиля в дипломной работе является труд профессора Н. Д. Бордюг «О специфике ладо-интонационного строения в русских народных песнях» и её сборники по Нижегородскому фольклору. Фундаментом работы в плане музыкальной фольклористики,  стали труды таких учёных как Б. Асафьев, И. Земцовский, Г. Головинский и т.д., после знакомства с которыми, сложилась некая общая картина о состоянии дел в области фольклористики и с тем, как на нынешнем этапе развития науки нужно подходить к рассмотрению собранного фольклорного материала. В разделах, посвященных анализу напевов, проблемам их ладовой организации, соотношению речевой и музыкальной интонации, учитывались положения, разработанные в трудах Т. С. Бершадской, Х. С. Кушнарева, Ф. А. Рубцова, Е. А. Ручьевской.

Проблемой нашего исследования является народное песенное творчество в Сосновском районе Нижегородской области. В настоящей работе  раскрывается жанрово-стилевая специфика музыкально-поэтических форм  фольклора на основе документальных экспедиционных материалов из Сосновского района Нижегородской области.

Цель нашей работы: проанализировать методическую и теоретическую литературу, ознакомиться  с особенностями песенных стилей других регионов и выявить уникальность песенного стиля  юго-востока Сосновского района Нижегородской области.

Данный ракурс изучения требует решения ряда задач, среди которых:

– выявление корпуса музыкально-поэтических форм фольклора,  жанровая группировка;

– раскрытие функциональной направленности образцов  фольклора с учетом разнообразных ситуаций и контекста их бытования;

– определение музыкально-стилевых закономерностей образцов фольклора, в том числе – особенностей ладообразования и интонационного развития, ритмо-акцентных свойств, принципов композиционной организации;

– выявление межжанровых связей образцов  фольклора, принадлежащих певческим традициям Сосновского района Нижегородской области.

В процессе изучения и сравнительного анализа определены стилевые признаки образцов  музыкального фольклора юго- востока Сосновского района Нижегородской области, позволяющие отнести их к ранним в историческом отношении явлениям традиционной культуры: взаимосвязь фольклорных текстов с обрядом / ритуальным действием, принадлежность к допесенному стилевому пласту и связь с речевой интонацией, опора на формульные элементы в поэтике и системе средств музыкальной выразительности.

Практическая ценность исследования заключается в том, что полученные результаты могут быть использованы  для дальнейших научных изысканий в области историко-типологического изучения фольклора, в сфере истории и теории музыки в целом. Кроме того, рассматриваемый в работе материал включает редкие, ранее неизвестные образцы  музыкального фольклора и имеет практическую ценность для  исполнительской деятельности.

Глава I. 

Интонационно-мелодический стиль классического народно-песенного искусства

            Понятие «стиль» в фольклоре, принадлежащее роду эстетического, подчеркивает объективность особой формы коллективного сознания – фольклорного сознания, сложившегося в естественно-историческом процессе культуры и присущего каждой этнически своеобразной общности.

А.М. Мехнецов отмечает: «стилистические начала  концентрируются  в сфере средств, приемов, способов, форм выражения, отличающих вид и характер отдельных элементов текста или совокупности текстов на основе признаков особенного, специфического. Стилистический анализ, устанавливая качественные характеристики элементов художественной формы, позволяет описывать факты фольклора не только с позиций их структурных, жанрово-функциональных или диалектно-своеобразных особенностей, но и с точки зрения историко-стадиальных состояний народной традиционной культуры, выявляя при этом «наджанровые», «наддиалектные» – корневые основы эстетики и языка фольклора. В качестве примера можно сослаться, в частности, на своеобразие фактуры, выразительных возможностей интонационно-ладовых либо ладо-гармонических особенностей многоголосия (унисонные, гетерофонные, линеарно-подголосочные формы) в песенных традициях различных регионов России как на показатель специфики их происхождения и исторической эволюции»^[2]

Горький писал: «...Народ не только сила, создающая все материальные ценности, он — единственный и неиссякаемый источник ценностей духовных, первый по времени, красоте и гениальности творчества философ и поэт, создавший все великие поэмы, все трагедии земли и величайшую из них — историю всемирной культуры»^[3].

Присущий русской нации психический склад получает отражение в народнопесенном искусстве, проявляясь в неповторимо своеобразных особенностях и выразительных свойствах песенного стиля и в первую очередь — в широком мелодическом развитии на «большом дыхании», в обогащении народнопесенного языка разнообразными приемами распевного развития. Черты эти особенно ярко обнаруживаются в напевах лирических и лирико-эпических протяжных песен. В широкой, «большого дыхания» мелодике этих песен ведущая роль часто принадлежит интонационным оборотам, вовсе не встречаемым в древнеславянском песенном творчестве, в частности энергичным ходам на сексту, септиму, октаву. Интенсивно протекает также развитие русского народного подголосочного многоголосия.

Интонационно-мелодический стиль классического народно-песенного искусства развивался вместе с формированием великорусского народа на основе разнообразных местных певчески-стилевых традиций. С усилением культурной общности русских людей в народном песенном творчестве все яснее проявляются общенациональные особенности его поэтического и музыкального стиля. Ритмическая и звуковысотная организации являются основными компонентами напевов русских народных песен. Ритмика более консервативна. Ритмические структуры, как правило, обнаруживают общность в широких географических границах, проявляя лишь некоторые локальные или узколокальные особенности, чего нельзя сказать о мелодике, так как именно она представляет «лицо» конкретной традиции. Именно по набору мелодических интонаций, по приемам вокализации, манере исполнения, фактуре мы отличаем одну традицию от другой и даже одно село от другого.

Богатейшая народнопесенная традиция исторически формировалась путем претворения своеобразных певческих особенностей как северных, так и южных великорусских областей. Каждая область нашей страны имеет свои характерные особенности в песнетворчестве. Например в северных местностях сохраняется северный великорусский песенный стиль, по своеобразным особенностям художественной формы и выразительным свойствам несколько отличный от среднерусского. В низовьях Волги и Дона, а отчасти и в северо-восточных районах, в Приуралье и на Урале сформировались ярко своеобразные песенные стили казачьих областей (кубанской, донской, гребенской, астраханской, оренбургской, уральской). В некоторых юго-западных и южных районах, как, например, на Смоленщине, в Брянской и Курской областях, песенное творчество развивалось в условиях близкого соприкосновения с украинской и белорусской песенной культурой, обнаруживая во многих случаях общие с ними стилевые черты^[4].

Несмотря на наличие некоторых областных различий, обнаруживаемых, главным образом, в отдельных деталях интонационно-мелодического, подголосочного и ладового склада, русский классический песенный стиль представляется единым, целостным и органическим явлением художественной культуры нашего народа. Справедливо утверждал В. Ф. Одоевский, указывая на ярко выраженную национальную определенность интонационно-мелодического языка русское народной песни, что русскую старинную песню можно угадать «между тысячами мелодий,— она резко обозначается даже для иностранца»^[5].

Произведения песенного народного творчества, распространяемые изустно, такого «закрепления» окончательной и абсолютно устойчивой редакции обычно не знают. Передаваясь из поколения в поколение, нередко распространяясь на большой территории на протяжении десятилетий, даже столетий, поэтические и музыкальные произведения народного искусства в той или иной мере всегда меняют свой первоначальный облик. При этом ведущая идея и основной сюжет нередко развиваются, усложняются, обогащаясь новыми деталями и поэтическими образами. Одни и те же былины и сказки существуют и в лаконичных и одновременно весьма распространенных редакциях.

Для произведений песенного народного искусства как нельзя более типична изменчивость, подвижность поэтического и музыкального текста, при стойкой сохранности, прочности основных поэтических и музыкальных образов большого идейного и художественного значения, а также характерных национально-своеобразных средств музыкальной выразительности. Как создание широких народных масс, всякая народная песня, былина, частушка, сказка составляет достояние всего народа. «...От того и неизвестны творцы этих наивных и могущественных в своей целомудренной простоте песен, легенд и сказок», — проницательно указывал В. Г. Белинский^[6]. «Разумеется, всякое народное произведение было обязано своим началом одному лицу, которое, с горя или радости, вдруг запело его; но... песня, переходя из уст в уста, претерпевала много изменений».

1.1. Особенности русского волжского песенного  и исполнительского стиля.

             Процесс генезиса, развития и окончательного сложения Поволжского региона явился результатом сложного взаимодействия разновременных этнических и культурных потоков различного происхождения, в том числе племен финно-угорских, тюркских, монгольских, германских и славянских. Отметим здесь процессы консолидации некоторых современных этносов Поволжского региона (удмурты, мари, мордва, чуваши, татары, башкиры) в XIV – XV вв., формирование слоя европейской культуры внутри

Поволжского региона под влиянием миграции германских колонистов с XVIII в. и, наконец, широкую миграцию восточнославянского (русского и украинского) населения на территорию Поволжья, а также сложение основных границ, культурных и языковых характеристик региона в XVI – XIX вв. 

             Русский волжский песенный стиль складывался в XVI – XVIII вв.  Проблемы взаимодействия культурных традиций тюрков, финно-угров и славян на территории Поволжья и раньше занимали внимание российских ученых

( Н.Зорин, Т.Ананичева, Л.Суханова, В.Мягкая,). Ставился вопрос и о влиянии на культурную традицию поволжских немцев со стороны славян, тюркских и финно-угорских народностей. Сравнительно более суровые природные условия, развитие, помимо крестьянского, промышленного производства предопределило, в частности, отсутствие плясовых движений и ритмов в песенной культуре Поволжья. Вместе с тем преобладающими являются медленные хороводы ("круги"). Они обычно приурочены к определенным датам крестьянского календаря (в основном, к весенним праздникам). Такая приуроченность является местной особенностью, родственной южно-русской культуре. Для свадебного обряда Поволжья характерно преобладание песен лирического содержания. Они исполняются в умеренном темпе, что

сближает волжскую певческую манеру со среднерусской. В свадебном обряде также большое место занимают плачи и причитания невесты, что в большей степени сближает его с обрядом севера России. Сходство с южной

традицией прослеживается в величальных песнях. Песни Поволжья имеют развитую многоголосную фактуру с преобладанием гармонических средств. Характер же звучания песен очень своеобразен. Для него характерно

широкое расположение голосов с использованием мягкого среднего и легкого головного регистров. Преобладающим является пение "тонкими голосами", благодаря которому достигается особая прозрачность, "воздушность" хоровой звучности. Относительную самостоятельность приобретает высокий верхний подголосок, который часто дублируется в октаву одним из нижних голосов. Подобная манера предопределяет ассоциации с северным многоголосием. Таким образом, в песнях проявляются многие общенациональные черты русского музыкального фольклора. Важной особенностью является развитая, широкая по диапазону мелодия, которая становится важнейшим средством выразительности. Ведущими жанрами являются мужские песни вольницы и

воинская лирика. Сама терминология исполнения песни, связанная с рассказыванием ("сказать песню"), предполагает ее эпический характер. Часто пение сопровождается саратовской гармоникой, реже – балалайкой,

скрипкой и тростниковыми дудками. В целом музыкально-образный строй средневолжской традиции отличают широта, полнокровность и сдержанность в выражении чувства.

            Русская песенная культура  Нижегородской области достаточно развита, и по народной терминологии песни здесь «играют» и «обыгрывают». В регионе активно функционирует большая часть жанров восточнославянского фольклора: календарные обряды и песни представлены зимним и весенним периодами; свадебные обряды и песни синтезируют особенности севернорусских и южнорусских обрядов; песни эпические репрезентированы в основном балладными сюжетами. «На пригорке землянишка» - распространённый на территории Нижегородской области сюжет о Ваньке-ключнике, единственная песня, которую по праву можно отнести к поздней балладе.

         Хороводные и игровые представлены в достаточно поздних вариантах, хореографические элементы в них мало развиты.Самобытный материал представляют оригинальные частушечные циклы, колыбельные, трудовые рыбацкие припевки (в т.ч. в многоголосных версиях).
Специфической особенностью нижегородской традиции как традиции позднего формирования является многообразие тембрового воплощения различных песенных жанров при определенном единстве их многоголосного склада и вида фактур. И если темброво-контрастное функциональное двухголосие доминирует в различных жанрах, то тембровая характеристика – в достаточной степени именно жанровый признак.

Создавая новые песенные распевы, народный певец обычно исходит из привычного для него национального мелодического стиля с чертами, характерными для местной песенной традиции или же массового песенного творчества определенного исторического периода. При дальнейшем распространении на более широкой территории,  каждая новая народная песня обычно значительно видоизменяется, порой становясь источником для целого ряда последующих творческих разнообразных вариантов, то родственных с исходным, то совершенно самостоятельных в мелодическом отношении, сохраняющих сходство с первоисточником лишь в отношении поэтического содержания и основных художественных образов.

             Манера исполнения народной песни логически вытекает из своеобразия ее музыкального языка, имеет генетические связи с природой народного искусства. Различимы две явные категории исполнителей: непосредст-

венно, искренно переживающие, как бы каждый раз творящие песню, и просто поющие. Вторые исполняют песню без своего личного отношения, механически повторяя слышанное. Они сообщают, исполняют по нашей

просьбе ту или иную песню, но в их глазах – отчужденность, равнодушие.

             Творцы не исполняют, а "проживают" песню. Все детали исполнения подчинены жизненной правде. Ничего нарочитого, нарушающего единство. Такое пение – образец исполнительства и собственно творчества: емкий

лаконизм и вера в истинность своего высказывания, убеждающая, заражающая слушателя. Для них пение песни– передача ее смыслового, образного содержания, для выражения которого они находят все новые и новые изгибы, и данную укоренившуюся традицией формулу напева подают с такой значительностью, что производитна слушателя неизгладимое впечатление. С первого же знакомства с народными исполнителями поражает законченность и полнота выявления формы произведения при одной лишь мелодии, повторяющейся из куплета в куплет. Эти изменения – своего рода события, рычаги действия, о которых сам исполнитель скорее всего, не

подозревает а интуитивно ощущая их необходимость, приберегает для важнейших узловых моментов, поворотов в развитии сюжета. Это достигается опеванием ступеней, синкопами и паузами. Исполнитель передает прелесть своего реалистического восприятия явлений, поднимает до высот самой сути, вскрывая душу песен, без прекрас и преднамеренностей. Подлинные творцы-исполнители заражают своей убежденностью, своим видением мира. Бесчисленное многообразие этого видения проявляет натуру исполнителя: мимика, жест, реплики,брошенные вскользь перед исполнением или прерывающие его. Наконец, яркие комментарии к песне, раскрывающие смысловую принадлежность, когда исполнитель в подробностях вспоминает ее бытование, место в действии обряда и еще другие неповторимые "мелочи".

             Следовательно, можно констатировать наличие достаточно развитой, определенной и целенаправленной системы исполнительских приемов, вне которой подобная вокальная культура много теряет в отношении своей

содержательности и выразительности.

             Прекрасно владеют народные исполнители и манерой вокализации в полголоса, как говорят "тишачка","для души", когда каждый поющий вкладывает в песню свои, только ему ведомые мысли, в результате чего

песня обретает особый неповторимый тембр их человеческой и творческой самобытности.

             Для речитативно-декламационного типа песен показательна импровизационная манера исполнения, которая создает ощущение ритмической свободы, чему способствует периодическое вуалирование сильной доли.

Формообразующий процесс в вокальном типе песен проходит также в более широких и просторных для импровизации рамках. Ладовая окраска традиционной песни представляет собой гамму разнообразных мажоро-минорных оттенков с чистыми модуляционными отклонениями.

Глава II

Музыкальная специфика песенного стиля юго- востока Сосновского района Нижегородской области

             Сёла, в которых удалось записать некоторый песенный материал, располагаются на Юго-Востоке Сосновского района Нижегородской области в районе реки Серёжа. Это место хочется назвать - венок поющих деревень. Сердцем его является деревня Бочиха.

Всего в д. Бочиха, с. Селитьба и с. Созоново было зафиксировано около 60 песен, довольно разнообразных по жанровому составу:

1. Календарные
2. Семейные
3. Лирические
4. Эпические: солдатские, баллады, тюремные, духовные стихи.
5. Жестокие романсы
6. Шуточные
7. Частушки

Бочиха – уникальное место, поют в этой деревне практически все жители, правда, старинной манерой пения обладают лишь некоторые из них.

Люди просто несут уникальную песенную традицию в своей обыденной жизни и поют то, что пели их родители и деды. Показателен пример: одна из запевал - Архипова Клавдия Андреевна (1929г.р.), выезжала в районный центр Сосновское один раз в своей жизни. Некая отъединённость певцов деревни Бочиха и поспособствовала сохранению самобытной манеры пения: здесь исполнение отличается особым колоритом, присущим только этому месту. Подача голоса довольно резкая, своеобразен стиль интонирования. Выявить это очень легко, особенно в сравнении с аналогичными песнями соседних деревень.

             Некоторые песни наши информанты не пели по 20-40 лет, поэтому может показаться, что не всё в их исполнении идеально. Нами были совершены экспедиции в данную деревню 3 раза. И с каждым разом они многое постепенно вспоминали, пели всё слаженней, а репертуар пополнялся новыми песнями. Примечательно и то, что многократное исполнение одних и тех же песен одними и теми же певцами не повторилось. Каждый раз они давали всё новые и новые варианты голосов, даже разные запевы, с лёгкостью взаимозаменялись, мигрировали.  

              Хороводные песни, которые исполнялись на лугу под названием Ушивиха, пели так громко, что слышно было за несколько километров. Такая подача голоса явно имеет сохранившийся с глубокой древности заклинательный характер, магическое обращение к силам природы с целью получить благополучие в хозяйстве и семье. «Пой пуще, чтобы жито росло гуще!» - говорят народные исполнители^[7].

             Кроме обрядового  гуляния на Ушивихе с вождением хороводов, ярмаркой, мужскими состязаниями, нельзя не обратить внимание на довольно важный момент, относящийся к троицко-купальскому периоду,  когда песни исполняют «по дороге: к месту совершения тех или иных ритуальных действий (в рожь, к берёзам, на кладбище, к реке и т.д.), но также и на обратном пути в деревню, то есть обрядовое пение нередко соотнесено с движением, с перемещением в пространстве»^[8]. При этом песни всегда поются очень громко, открытым и пронзительным тембром.

             К.А.Архипова рассказывала, как на Троицу они шли по деревне и  очень «гоже» запевали лирическую протяжную «Ты соловушек лесной».

             Песня изобилует многими чертами, присущими этому жанру: повторами слов, присутствием в тексте синонимов, удлиняющих текст и мелодию. Многочисленные словообрывы, прорастание количества слогов, обилие междометий, распевы, огласовки – придают песне неповторимый колорит.

             Стих силлабо-тонический, тенденция к дроблению строки и постоянному изменению полустиха, трёхстрочный напев, имеет цепное строение.

             Тип интонирования – смежный: восклицательно-возгласовый с элементами повествовательности. Тип многоголосия тоже смешанный: включает в себя подголосочность и втору, есть параллельное движение голосов, вертикаль включает в себя терцовые удвоения, октавирование, расслоения на секунды, кварты, квинты.

              Импульсом для развития всей мелодической канвы служит начальный широкий ход (со второго куплета), который является интонационной ячейкой, внутри которой разворачивается движение мелодии – от верхнего ограничивающего звука "соль-бемоль" к основному опорному "си-бемоль".

Всю уникальную структуру лада образуют две звуковые ячейки: тетрахорд с опорным звеном "си-бемоль" и примыкающей к ней квинтой "фа" (квинт-опора) и трихорд с опорой на "до" - "ми-бемоль". Здесь образуется сложная переменность с тремя опорными тонами, составляющими трихорд "си-бемоль" - "до" - "ми-бемоль", в котором "си-бемоль" является основным, а остальные переменными. В процессе развития эти две звуковые ячейки могут соединяться в единое целое.

             В песнях «Ты соловушек лесной», «Провожала далёко», «Ну-ка, гулял барин» особенно ярко прослеживается момент зонного интонирования – звучания между "соль" и "соль-диез", меняющийся "соль-бемоль" и "соль-бекар", плавное перетекание голосом по звукам, не фиксируя ни одного из них.      Очень яркими и интересными являются также и остальные песни.  

             Уникальнейшую песню «Провожала далёко», записанную в с.Селитьба, в Бочихе отличается от селитьбенского своим особым колоритом, благодаря неординарному таланту певцов и наполнению музыкальной канвы неповторимыми приёмами.

             Вообще, все песни, записанные в Бочихе, делятся на две группы: ранние и поздние, с колоссальным стилистическим различием в звучании. Б.Асафьев говорил, что каждая эпоха имеет свой интонационный словарь. Сейчас мы имеем ужасающее проникновение в народную культуру городского фольклора. Не миновала этого и Бочиха. И только благодаря своему музыкальному дарованию и любви к песне как к таковой, носители преподносят их – и традиционные, и современные – так же красиво. Все эти песни имеют между собой сходные черты.

             Музыкальное полотно песен старинного пласта строится на трихордо-тетрахордовых попевках, что по предположению Н.Д.Бордюг является генетической ячейкой, на которой базируется национальная самость русского традиционного музыкального искусства.

             Александр Фёдорович вместе со своей женой Клавдией Андреевной продемонстрировали уникальный с точки зрения мелодики, да и не только, сборно-разборный игровой хоровод «Ну-ка, гулял барин». Ярко выраженное гетерофонное звучание создаётся благодаря гуляющим секундовым движениям, которые будто бы никак не связаны с ходом основного голоса. Клавдия Андреевна показала несколько вариантов среднего и нижнего голоса, настолько смелых и непривычных слуху, к тому же и со своим излюбленным приёмом ритмических несовпадений с основным голосом.

             Хоровод «Как под грушею» - имеет структуру стиха чётко характеризующую весенние песни – 5-5, 5-5. В музыке же можно проследить признак архаичного неквадратного мышления – неравное распределение музыкального счётного времени на полустих – 9-8, 9-8.

             «Московская славна, широка» - несомненно относится к жемчужинам фольклорного творчества. Высокохудожественный поэтический текст даёт ощущение, что это песня может иметь отношение к  началу 19 века, а может и к концу 18-го. Трихордовое строение это ощущение закрепляет. Секундовое сопоставление опорных тонов "фа-диез" - "ми" – свидетельство того, что этот напев достаточно древний. Хотя  она большого диапазона – в октаве, не создаётся ощущения, что здесь есть широкие ходы. Движение плавное, перетекающее. Не так часто, но всё же встречается в народном творчестве элемент привнесения индивидуального творчества, когда исполнитель, в пределах канона, допускает вариантность. Так, возможно, поступенное нисходящее движение от "ми" к "си" является его придумкой, т.к. за этим ходом стоит скорее всего обыкновенный сброс и тогда диапазон песни сужается до квинтового.

             Особенно впечатляет певческий талант Александра Фёдоровича. Он будто бы не поёт, а рассказывает песню, подчёркивая каждую интонацию, мелодический оборот, насыщая их всевозможными неповторимыми акцентами^[9].  Подобная манера характерна для мужской традиции пения у русских, расселившихся на разных территориях нашей страны.

            Среди певческих приёмов в этой песне  выделяется ещё один – приём обрыва  звука со сбросом вверх с последующей его акцентировкой.

             В песне «Соловей кукушку уговаривал» Александр Фёдорович  периодически как бы сжимает ритмически  вторую строку – вместо половинной в конце поёт четверть и сразу запевает третью строку.

         Исполнители деревни Бочиха обладают ярким свойством раскрашивать текст песен -  поэтический, а следом и музыкальный. Часто можно услышать как верхние женские голоса тянут, а мужской с опозданием, как бы вдогонку повторяет то же слово, успевая уложиться в ритм: возникает специфическая имитация. Примечательно то, что приём этот встречается только вначале строки, а к концу исполнители всегда приходят к опоре^[10].

             Нельзя не отметить изумительное по своей красоте внутриячеечное глиссандирование, когда обе исполнительницы – и Клавдия Андреевна, и Мария Степановна, мастерски владея искусством импровизации, тонко играют голосами в пределах терции или кварты. Особенно ярко это проявляется в песне «Крушина».

             В основном, исполнители поют двухголосно с расщиплениями среднего голоса в нижний. Запевает, в основном, средний голос и является основным.

Богатство и колорит звучания достигается не за счёт многоголосия, а благодаря искусству нестандартно интонировать, играть голосом, применять неожиданные приёмы, импровизировать. Всё это – проявления яркой музыкальной одарённости исполнителей деревни Бочиха.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

             Интонационно-мелодический стиль классического народно-песенного искусства развивался вместе с формированием великорусского народа на основе разнообразных местных певчески-стилевых традиций. С усилением культурной общности русских людей в народном песенном творчестве все яснее проявляются общенациональные особенности его поэтического и музыкального стиля. Ритмическая и звуковысотная организации являются основными компонентами напевов русских народных песен.

             Каждая область нашей страны имеет свои характерные особенности в песнетворчестве.     Русский волжский песенный стиль складывался в XVI – XVIII вв. при взаимопроникновении и взаимодействии разных этнических культурных традиций: финно-угорской, тюркской, монгольской, германской и восточнославянской (в её севернорусской и южнорусской версиях).

             Русская песенная культура  Нижегородской области достаточно развита, и по народной терминологии песни здесь «играют» и «обыгрывают». В регионе активно функционирует большая часть жанров восточнославянского фольклора: календарные обряды и песни представлены зимним и весенним периодами; свадебные обряды и песни синтезируют особенности севернорусских и южнорусских обрядов; песни эпические репрезентированы в основном балладными сюжетами.    

 Анализ песен позволил выявить, что если в каких-то деревнях есть формулы-напевы, то в д.Бочиха есть формулы-интонации, ритмо-формулы, набор стилистических приёмов, пронизывающих практически все песни старинного пласта, который и является певческим портретом села.

             Сложность материала, собранного по Сосновскому району, на сей раз не предполагает подробного анализа диалекта. В дальнейшей своей работе я  продолжу изучение этого вопроса.

              Привлекательна эта традиция, как уже говорилось ранее, манерой пения, а так же мелодикой, диалектными особенностями, богатством жанрового репертуара. Времена перемен – раскулачивание, страшный голод и нищета, затем Великая Отечественная война, антирелигиозная пропаганда, надругательство  и разрушение храмов, неприветствование (а иногда запрет) бытования старинных обрядов и обычаев (например, уникальнейший обряд опахивания села в с.Рожок, который в советский период совершался женщинами села в ночное время) – всё это сыграло роковую роль, и мы имеем сейчас во многих деревнях одиноких стариков, обладающих бесценными знаниями и потерянное молодое поколение, которое в подавляющем своём большинстве совершает ежедневный обряд распития спиртных напитков. Восстановив порванную нить преемственности поколений можно возродить национальную культуру русского народа, которая основана на высоких морально-этических  воззрениях, семейных ценностях, уважении к старикам,  здоровье и гармонии души и тела, когда люди действительно умели и работать и праздновать. Жители деревни – это по-прежнему, одна большая семья, где живут люди с широкой душой, добрые, часто наивные и открытые, которые «горой» стоят друг за друга, где взаимоподдержка, отзывчивость и сопереживание – основа в отношениях. Надежда на возрождение традиционной культуры не угасает.

      Результаты экспедиции указывают на целесообразность и необходимость постоянной работы с носителями традиции, развития контактов с местными центрами культуры и образования. Своевременность и необходимость принятия мер в этом направлении в большой мере обусловлены опасностью угасания народных традиций в силу разрушения естественных механизмов преемственности. Безучастность общества, непонимание государственной важности сохранения культурных традиций может обернуться в этой ситуации утратой последних связующих нитей с духовным наследием русского народа.

Список используемых источников и литературы

1. Асафьев Б.О народной музыке.- Л., 1987.
2. Белинский. В.Г. Полное собрание сочинений, том VI. - М.: Просвещение, 1960.
3. Богатырев П. Русское народное поэтическое творчество. – М.: Музгиз, 1974.
4. Владыкина-Бачинская Н. Музыкальный стиль русских хороводных песен. – М.: Искусство, 1996.
5. Вульфиус П. Русскмя мысль о музыкальном фольклоре. – М.: Советская Россия, 1979.
6. Горький А.М. О литературе. Литературно-критические статьи.- М.: Просвещение, 1953, с. 698.
7. Гошовский В. У истоков народной музыки славян. – М.Искусство, 1990.
8. Дубравин В. Русские календарные песни на Украине.- М.: Музгиз, 1984.
9. Земцовский И. Мелодика календарных песен.- Л., 1985.
10. Земцовский И. Фольклор и композитор. – Л. – М.: Музгиз, 1978.
11. Камаев А.Ф., Камаева Т.Ю. Народное музыкальное творчество.- М.: Академия, 2005
12. Кравцов Н., Лазутин С. Русское устное народное творчество. – М.: Советская Россия, 1983.
13. Мехнецов А. М. Традиция как основополагающий принцип народной музыкальной культуры // Русская народная песня: Стиль, жанр, традиция: Сб. науч. ст. Л., 1985. С.
14. Одоевский В. Ф. Избранные музыкально-критические статьи. М.—Л., Музгиз, 1961, с. 63.
15. Попова Т. Русское народное музыкальное творчество. – М.: Государственное музыкальное издательство, 1982.
16. Попова Т. Основы русской народной музыки. – М.: Музгиз, 1987.
17. Руднева А. Русское народное музыкальное творчество. – М.: Государственное музыкальное издательство, 1994.
18. Русские народные песни /Составитель В.В. Варганова.- М.: Музгиз, 1988.
19. Серов А.Н. Избранные статьи, т. 1. М.—Л., Музгиз, 1985.
20. Селиванов В.В. Год русского земледельца. М.: Знание, 1987.
21. Соболева Г.Г. Современный русский народный хор. – М.: Знание, 1988.
22. Толмачев, Ю.А.Народное музыкальное творчество : учебное пособие / Ю.А.Толмачев. – Тамбов : Изд-во Тамб. гос. техн. ун-та, 2006. – 120 с.
23. Щуров В.М. Песня, традиция, память.- М.: Государственное музыкальное издательство, 1987.
24. Щуров В.М. Южнорусская песенная традиция.- М.: Московская государственная консерватория, 1997.
25. Щуров В.М. Стилевые основы русской народной музыки. – М.: Московская государственная консерватория, 2001.

ПРИЛОЖЕНИЕ I

             В данном разделе работы приводятся материалы, дающие сведения о Сосновском районе, которые удалось собрать из весьма малочисленных источников.

«География России»^[11]

     Р.п. Сосновское, известно с XVI века. С 1938 года – р.п.

Морохин Н., «Наши реки, города и сёла»^[12]

             Бочиха – д., Сосн. Название указывает на расположение деревни в стороне от дороги, сбоку – по преданию, она осталась в стороне, когда по основной дороге шли на Казань войска Ивана Грозного (Предания, 2005). Другое объяснение связывали название с бондарным промыслом.

Малюгина Е., «Нижегородская Правда»^[13]

«Как Зык, Андрон и Ворон Сосновское основали»

             Одна версия говорит о том, что возникновение всех населённых пунктов связано с походом Ивана Грозного на Казань. Подтверждение тому – дорога среди лесов.

             Директор Сосновского музея Валентина Белова рассказала: «До сих пор сохранились остатки дороги, которую называли Грошатка, по которой шёл Иван Грозный с войском… А когда продвигался Иван Грозный вглубь лесов – оставлял стрельцов по дороге, которые и поселялись на этой земле. А ещё говорят, что три стрельца – Зык, Андрон и Ворон сбежали из царского войска и основали среди лесов Сосновское.

Про названия же некоторых населённых пунктов говорят, что многие из них возникли при Елене Глинской в первой половине XVI века.

Пограничные южные земли тогда подвергались нападениям врага, а сосновская земля как раз была в приграничной зоне.

Справочник «История административно-территориального деления Нижегородской губернии 1917-1929г.»^[14]

В Справочнике находится информация о том, что Сосновская волость до 1918 года входила в состав обширного Горбатовского уезда, вбиравшего в свой состав 27 волостей в междуречье Оки и Волги. С 1918 года входит в состав Павловского уезда.

Сёла Селитьба и Бочиха в XIX веке относились к Барановской волости, которая с 1918 года была разукрупнена и селения переходили в Селитьбенскую волость, а с 1922 года в Сосновскую. Сосновкая же волость то укрупнялась, то ликвидировалась в течение времени с 1919 по 1929 гг.

             В Справочнике «Административно-территориальное деление и органы власти Нижегородского края  Горьковской области 1929-1979 г.»^[15] указано, что Сосновский район создан в 02.1935 г. из сельсоветов Вачского и Павловского районов. С 10.1938 г. – р.п. Сосновское, ц.- с. Сосновское.

Гациский А.С. «Нижегородский сборник» Том IX^[16]

Краткий географический и статистический очерк

     Горбатовский уезд граничит:  

С – Балахнинский уезд

В – Арзамасский уезд

Ю – Ардатовский уезд

С-З – Гороховецкий и Муромский уезды Владимирской губернии

             Поверхность уезда представляет террасу, постоянно понижающуюся к югу и разделённую двумя долинами: Безымянной (Ворсма) и Серёжской (Серёжа).

             В административном отношении Горбатовский уезд разделён на 2 стана и 23 волости.

             Жителей 111,341 ч. обоего пола – 55, 237 мужского и 61,104 женского пола.

С-З – густонаселён

Ю-В – слабонаселён

Православные – 110,102

Единоверцы – 2290

Раскольники – 3919

Католики – 20

Протестанты – 8

Евреи – 1

Магометян – 1

             Земля почти нигде не даёт урожая. Хлеба на год здесь не хватает даже средней семье.

Поэтому с давних пор здешнее население обратилось к другим источникам доходов, и, прежде всего к ручным производствам.

             В Засерёжье промышленная горячка совсем неизвестна жителям. Северная и Южная половины – разделение по кустарной промышленности.^[17]

             Южная часть уезда – Засерёжье. Глубокие пески и хвойные леса; русла топких, болотистых речек, впадающих в Серёжу или Тёшу; овраги, воронковидные ямы…

Сплошное, безжизненное, неподвижное море хвойного леса – ни деревень, ни жилища человеческого не видно.

             Здесь всё дико и первобытно; здесь нет кипучей деятельности из-за существования, какою охвачена вся северная половина уезда, где не осталось, можно сказать, ни одного клочка земли, необращённого на потребу человека.

             В Засерёжье полный простор: селенья отдалены друг от друга иногда на десяток и более вёрст, и совершенно незаметны среди сплошного хвойного леса, который только по поймам к Серёже и к супесчаной западной части Засерёжья принимает характер смешанного.

             Среди густой растительности, переполненной разной дичью, ещё и до сих пор находят себе убежище лоси и дикие козы, давно исчезнувшие в северной части уезда.

             Также своеобразен и здешний человек: он не охвачен торговой и промышленной горячкой, которая ключом кипит в северной части уезда – у Павлова, Ворсмы, Богородского и др. селений; он до сих пор занимается в одиночку добыванием сырых продуктов, - рубит лес, гонит смолу и дёготь, обжигает уголь, или, наконец, разводит пчёл и т.д.

             Все такие занятия, требующие постоянного присутствия в лесу, среди однообразной, тихой и сумрачной обстановки, положили особую печать на всё местное население, угрюмое и сумрачное, как самый лес, и сильное и здоровое, как окружающая его растительность, так что жизнь крестьянина этого почти девственного края носит вполне патриархальный характер.

А.Н.Спасский

             Повсюду мы видим деревни крестьян, живущих вполне патриархально и строго хранящих предания глубокой старины. Постройки жилые и не жилые частью крыты соломой, много домов с чёрными печками, одежда старого деревенского покроя. По своим религиозным убеждениям жители почти все старообрядцы и делятся на множество разнообразных сект.

             Здесь мы видим барабановщину, тут старое священство, там хлыстовщину, только под другим названием, и перекрещенцев.

             Нередко бывает, что все эти секты существуют в одной деревне и образуют небольшие общества, крайне враждебно настроенныя одно против другого. Но вообще народ религиозный и это настроение его нигде не ослабевает.

             Грамотность и этих (единиц) не простирается далее чтения старообрядческих книг. В Пустыни – школа, но для детей православных. Для старообрядца же засерёжскаго послать сына в школу – значит, по его мнению, сделать его еретиком.

А.Н.Спасский

             Далее привожу сведения из книги «Очерки истории Арзамаса», т.к. Арзамасский район граничит с Сосновским на Ю-В области и здесь упоминается о походе Ивана Грозного на Казань.

«Очерки истории Арзамаса»^[18]

            В конце XVIII века арзамасский житель П.Мерлушкин записал одно из распространённых в то время преданий, согласно которому царь Иван Васильевич Грозный, идя летом 1552 года с войском под Казань, достиг расположенного в дремучих лесах на берегу Тёши большого мордовского поселения. …Разбил там город.

             Известно, что огромная территория между Окой, Сурой и Волгой с незапамятных времён была населена эрзянским племенем мордовской народности.

             Во время татаро-монгольского владычества эрзяне были включены непосредственно в состав Золотой Орды, а в XIV веке оказались под игом Казанского ханства. Татары здесь установили жесточайший гнёт и не останавливались перед массовым истреблением местного населения. Поселения мордвы часто превращались в пепелища, а поля и другие угодья – в пастбища для скота. Для усиления своего влияния на мордву ханы использовали местную феодальную верхушку, которая систематически предавала интересы своего народа.

             Во второй половине XV столетия территория Арзамаса вошла в состав Русского государства.

             Общепризнанно, что начало городу Арзамасу, как многим русским городам XVI века, положила военная пограничная крепость.

             Причиной сооружения крепостей в этом районе было обострение отношений Московского государства с коварным восточным соседом – Казанским ханством, а также Крымом и ногайцами. Турки тогда захватили Крым и Северное Причерноморье. В Казани в 1521году к власти пришёл ставленник Крыма. Набеги казанцев, ногайцев, астраханских и крымских татар, подстрекаемых Турцией, участились. На восточных рынках увеличился спрос на рабов, добываемых при набегах на Русь.

             Смерть Василия III (1533) и боярское самовластие в первые годы княжения несовершеннолетнего Ивана IV дали возможность врагам Московского государства активизировать агрессию. В течение четырёх-пяти лет казанские татары грабили и опустошали окрестности Нижнего Новгорода, Мурома, а также Мещеру, Балахну, Шую, Костромскую и Эрзянскую земли, на некоторые города враг приходил дважды и трижды. Правительство регентши Елены Глинской вынуждено было в 30-х гг. XVI в., наряду с дипломатическими усилиями, спешно укреплять юго-восточную границу. Строились небольшие деревянные крепости, в лесах рубились засеки, вместо старых крепостей были возведены новые: Кадомская, Темниковская, Наровчатская на р. Мокше и Шацкая на р. Цне. В 1536 г. началась постройка крепости в Балахне на Волге.

             Возможно, что в 30-х гг. шло укрепление и Арзамасского мордовского городища на р. Тёше. Однако первые упоминания об Арзамасе как о русской крепости и административном центре большого уезда в дошедших до нас исторических документах относятся к 70-м гг. XVI в. (духовная грамота Ивана IV, поместные акты). В разрядах-записях о назначении царём служилых людей названы первые арзамасские воеводы Григорий Щетнёв и Иван Хохлов. Воевода Хохлов назначен в 1578 г. С этого времени Арзамас известен уже по многим источникам.

             Поэтому именно 1578 г. принято считать условно датой основания Арзамаса.

             К этому времени границы русского государства отодвинулись на восток – за Волгу и на Юг – к верховьям Суры и Мокши, но Арзамас оставался важным пунктом в системе обороны, состоящей из крепостей и лесных засек.

             Основание Арзамаса имело исторически прогрессивное значение для коренного населения в смысле развития производительных сил края, приобщения к русской культуре, способствовало успеху совместной борьбы русского и мордовского народов против внешних вторжений. Конечно, мордва подвергалась угнетению со стороны царского правительства и феодалов, но этот гнёт был не сравним с ужасом пережитого татарского ига.

Приложение II

НОТНЫЕ РАСШИФРОВКИ, АУДИОДИСК С ЗАПИСЯМИ ПЕСЕН