На что дан свет человеку, которого путь закрыт?

VI Всероссийские (с международным участием)

литературно-философские чтения

«Человечество сегодня: уроки и вызовы современности»

ГБ ПОУ «Воронежский музыкальный колледж им. Ростроповичей»

Секция: литературная  «Книг заветные страницы…»

Тема: «На что дан свет человеку, которого путь закрыт?»

Подготовил(а) Пужкин Виталий

Руководитель Бобрышева Наталья Ивановна

2021 год

Прочитанные книги Стругацких воочию показали мне мир, в котором, по-моему, только и может полноценно жить человек.

Испокон веку для советских писателей - фантастов грядущий мир желаемый должен был отличаться от мира реального принципиально. Если описываемый мир не отличается от реального качественно — это и не будущее вовсе, а бездарная фантастика. Вот когда социальная организация — по возможности, в мировом масштабе — совершенно иная, идеальная, вот когда человек чудесным образом полностью лишен комплексов, агрессивности, лености, равнодушия…тогда, пожалуй, это — мир грядущий.

Но вот мы вступили в новое время, и представление о счастливом будущем тоже претерпело изменения. Ссылки на общественный строй очень быстро стали не более чем мертвыми звуками ритуального колокола. Действительно, строй давно уж был сменен на более прогрессивный, но в 60-х и, тем более, в 70-х, вопреки этому очевидному факту, светлое будущее с каждым прошедшим годом явно делалось не ближе, а дальше; реальный мир полз к XXI веку, а ситуация в стране сползала куда-то в XIX… и теперь, к слову сказать, когда строй снова сменился на снова более прогрессивный, страна XXI века ухнула — вместо торжества гуманизма и полетов к звездам — вообще куда-то век в XIV, к феодальной раздробленности, бесконечным усобицам, бесправию.

Проблема барьера между реальным и желаемым мирами стала одной из основных тем в творчестве Стругацких. Очень быстро они переместили фокус рассмотрения с взаимодействия хорошего от природы человека с хорошим по устройству обществом на взаимодействие нехорошего от природы человека с обществом, которое  по этой причине не в состоянии стать хорошим.   Поэтому фокус вновь постепенно стал смещаться — на нехорошее общество, которое культивирует нехороших людей, ибо только опираясь на них, оно способно существовать. Я говорю конкретно о мещанине с его вполне конкретными потребностями.

В лучших произведениях, посвященных порокам не социума, а человека, Стругацкие   блестяще показали, почему так называемый мещанин столь непробиваем. Почему не соблазнить его ни светлым будущим, ни благодарностью человечества, ни радостями творчества, ни головокружительными тайнами Вселенной…

Инстинкт самосохранения сильнее всех этих соблазнов. Больше, чем творить, больше, чем открывать и разгадывать, любой нормальный человек хочет просто продолжать жить. А вековой опыт неопровержимо доказывает, что все перечисленные соблазны неизбежно чреваты тем, что любой эксперт назвал бы травмами, несовместимыми с жизнью. Герой повести Стругацких «За миллиард лет до конца света», которую писатели задумали как «Фауст XX века», говорит в отчаянии: «Ведь человеку очень неприятно осознавать, что он совсем не такой, каким всегда раньше себе казался. Он все хочет оставаться таким, каким был всю жизнь, и это невозможно. Если контролируешь. Вот ему и приходится…В наше веке стреляются потому, что стыдятся перед другими - перед обществом, перед друзьями… А в прошлом веке стрелялись потому, что стыдились перед собой. Понимаете, в наше время почему-то считается, что сам с собой человек всегда договорится. Может быть, потому, что теперь, кроме таких понятий, как гордость, честь, существует еще множество других вещей, которые могут служить для самоутверждения.»

И вот тут уж только один шаг остается до рокового вопроса, со времен Иова не дающего покоя всякому мало-мальски порядочному человеку: почему праведный несчастен, а неправедный счастлив? В чем изначальный вывих нашего мира? «…вот такие, как мы - что это такое? То ли мы действительно так хорошо воспитаны временем, страной, то ли мы, наоборот, - атавизм, троглодиты? Почему мы так мучаемся?»

Для безоговорочно верующего человека тут нет противоречия. Возлюбленных чад своих Господь испытывает всю жизнь.  Но Стругацкие смело предлагают другой вариант. А не наблюдаем ли мы здесь проявления некоей куда более общей, космической закономерности? Какого-то всеобъемлющего, извечного закона природы? Ведь в последние десятилетия мы все больше убеждаемся, что вид Хомо живет не сам по себе, не изолированно от солнечных бурь и дыхания Вселенной.

Великолепная повесть Стругацких «За миллиард лет до конца света» есть, насколько мне известно, единственная в современной нашей литературе попытка на интеллектуальном уровне XX века поставить этот вопрос и ответить на него…

Но как же обидно живому человеку, иметь в качестве единственного контрагента мертвое мироздание, пусть даже Гомеостатическое! Совершенно справедливо и, честное слово, очень по-человечески заметил нобелевский лауреат Стивен Вайнберг: «Чем более постижимой представляется Вселенная, тем более она кажется бессмысленной». Правда, он тут же оговорился: «Но… попытка понять Вселенную — одна из очень немногих вещей, которые чуть приподнимают человеческую жизнь над уровнем фарса и придают ей черты высокой трагедии».

Боюсь, это тоже своего рода фарс: снисходительно поглядывать на тех, кто не поднимает глаз к беспощадному небу, и гордиться своим спокойным мужеством перед грядущими катастрофами. Ведь еще есть время— целых пятьдесят миллиардов лет!   Неровен час, высокая трагедия поединка со Вселенной —гораздо ближе.

Остается разве лишь восклицать вслед за Иовом: «На что дан свет человеку, которого путь закрыт? Дни мои бегут скорее челнока и кончаются без надежды. Не буду я удерживать уст моих; буду говорить в стеснении духа моего, буду жаловаться в горести души моей. Зачем Ты поставил меня противником Себе, так что я стал самому себе в тягость? Что Ты ищешь порока во мне и допытываешься греха во мне, хотя знаешь, что я не беззаконник и что некому избавить меня от руки Твоей? Если я виновен, горе мне! Если и прав, то не осмелюсь поднять головы моей. Я пресыщен унижением; взгляни на бедствие мое!»

Однако Стругацкие  не согласны с таким вариантом. И об этом говорит герой их повести Вечеровский, талантливый математик и борец, Фауст XX века: «Воевать против законов природы - глупо. А капитулировать…- стыдно. Законы природы надо изучать, а изучив, использовать. Можно много… успеть за миллиард лет, если не сдаваться…»