«Без срока давности» «Давным-давно была война» (очерк)

«Без срока давности»

Колмаков Владислав ученик 9 класса МБОУ «Барыкинская ООШ»

«Давным-давно была война»

 (очерк)

Давным-давно была война,
Давным-давно прошла она.
Для тех, кто жив, она была когда-то.
Но помним мы, как в пламя шли
И как страну для нас спасли
Солдаты, солдаты, солдаты.

 Л. Дербенев

Давно окончилась Великая Отечественная война. Ушли из жизни ветераны Великой Отечественной войны, но в нашем селе живут их дети и внуки, которые  могут рассказать нам о них. Я хочу рассказать о жителе нашего села Тимофееве Григории Филипповиче.

Летом 1943 года, участвуя в битве на Орловско-курской дуге в составе армии Ватутина, Григорий Филиппович сначала попал в окружение, а во время прорыва был контужен и попал в плен. В конце 1943 года погнали пленных по этапу в Германию. В январе 1944 года высадились из поезда  на станции и часа два шли в лагерь «Бухенвальд», который находился в лесу. На воротах было написано по-немецки: «Каждому свое».

Около 2130 человек загнали в конюшню, да так тесно, что стояли  вплотную друг к другу. Если упадешь - задавят. Вот так и спали стоя и умирали тоже стоя. Каждый день выносили по  пятьдесят – шестьдесят умерших. Мертвых  выносили «похоронное бюро» военнопленные, которые чуть больше получали «баланды». Тела уносили в крематорий или сбрасывали в траншею, находящуюся радом с лагерем.

В первый день не было никакой посуды  под рукой, чтобы поесть. Подошел, протянул свою пилотку, налили из черпака варево. Выпил, облизал пилотку и опять надел на голову. Позднее сумел найти какую - то банку.

    После медицинской комиссии был определен во вторую группу годности,  вручили  бирочку из алюминия  с №150286,  которую отныне Григорий Филиппович должен носить на веревочке, на шее.

  Территория лагеря состояла из тридцати двух блоков. В каждом из них обычно было  по 2000 человек.  Во главе блока был блоковый, обычно немец. У него в подчинении было два три полицая, в большинстве украинцы. Жизнь была нечеловеческая. Кто плохо работал - сжигали. Поверка (сплошное издевательство) проходило по два часа и больше, до тех пор пока всех не окликнут, некоторые не выдерживали стоять  после изнурительной работы падали и умирали. Их по окончании поверки уносили в крематорий, чтобы они не занимали много места, слаживали в штабеля. Поверку часто выполняли еще и с помощью воды из брандспойта.

    Всегда в воздухе присутствовал невыносимый запах сожженных костей, так как крематорий  был радом с баней. Те, кто обслуживал крематорий, предупреждали нас, что из бани ведут три двери. Если открывают дверь налево – значит на работу. Если вправо - в лагерь, а если открывают дверь прямо - попадаешь в газовые камеры, а оттуда по конвейеру, прямо в крематорий. Обычно туда загоняли до 400 человек. Все двери закрывали и начинали запускать ядовитые газы. Обычно люди падали и со страшными воплями сбивались в  кучу, через 10 минут же никто не шевелился.

На работу гоняли на станцию Левелец, где строили подземный аэропорт.  Копали землю, долбили киркой, носили ее. Существовала норма,  сначала 5 кубических метров земли, на одного военнопленного, затем норма стала еще больше. Вовсю разжигались  рознь и вражда. Пока, отстающие, из последних сил старались выполнить свою норму, всех остальных держали на морозе.

      Ходить на работу надо было восемь километров. Многие не выдерживали и падали, если идущие рядом в шеренге успевали подхватить изможденного товарища, остается жить. Не успеют поднять, того пристрелит конвой.

Кормили плохо, «баланда» состояла из вареной капусты, репы, картофельных очисток. За полтора месяца, проведенных в Бухенвальде, Григорий Филиппович очень отощал. Возвращаясь после изнурительной работы три раза падал по дороге, но товарищи не дали ему умереть, подхватывали  его каждый раз. После третьего раза, решил Григорий Филиппович, не вставать с нар «не все ли равно где умирать», прибежал блоковой стал орать, бить нагайкой, затем пришел переводчик приказал: «Вставай, иди в лазарет». В лазарете сначала осмотрел немецкий врач, а потом наш Бондарчук Иван Павлович. Он то и спас Григория Филипповича от смерти, поменял номер команды.

После выписки из лазарета его отправили на пересыльный пункт (станция «Ахденбург»), затем попал в команду из девятнадцати человек, которую направили на работу к немецким бауэрам (крестьянам). Ночь проводили в лагере, а днем под конвоем водили на работу. Заготавливали сено, чистили дворы, пасли скот.

В марте 1945 года австриец парикмахер сказал, что наши войска приближаются, поэтому всю команду расстреляют. С этого момента Григорий и его товарищи стали готовиться к побегу. Один достал старую саблю, другой выменял  компас на игрушку, кто-то школьный атлас с картой. В апреле 45 года вечером сбежали почти всей командой. Только двое из команды не пришли в назначенное место, что с ними случилось, никто  не знал.

Побег прошел удачно, так как вскоре беглецы наткнулись на сторожевое охранение одиннадцатого стрелкового полка. Они прошли проверку. Им выдали обмундирование, оружие и отправили на передовую с приказом «Смыть с себя вину кровью».

После войны Григория Филипповича отправили работать на шахту «им.М.И. Калинина» недалеко от Горловки на Украине. После государственной проверки был послан учиться на горного инженера,  когда приехал в отпуск домой, решил остаться на родине.

До глубины души затронула меня судьба Георгия Филипповича, ведь я непросто узнал, что  жил в нашем селе такой человек.

И мы благодарны ему и всем тем, кто отстоял мир на нашей земле.