Рассказ "Кошкина колыбель"

Кошкина колыбель.

   Братья наши меньшие. Они приходят, оставляют след в сердце, делая нас добрее и мудрее. Потом уходят, а мы остаёмся, но становимся немного другими. Благодаря им.

***

   В тот год февраль был необычайно теплым, и сумасшедшая наседка устроила себе гнездо в летнем сарае на соломе. К восьмому марта она должна была высидеть два десятка цыплят. Внезапно в начале месяца ночью ударил сильный мороз, завьюжило, метель потопила деревню в глубоких сугробах. Мамаша была не в силах обогреть гнездо. И до утра только в восьми яйцах проклюнулись умирающие цыплята. Хозяин, сердито ворча, принес их в кухню, положил на теплый котел. Для очистки совести. Но они очень сильно жаждали жизни, отогрелись и с помощью человеческих заботливых рук разломили жёсткую скорлупу. Потом долго лежали, уронив неподъёмные, тяжёлые  головы в хозяйкин старый платок, а после тихонечко запикали, возвещая миру о своём рождении. Их было восьмеро смелых: восемь жёлтеньких невесомых комочков. Для малышей соорудили большой деревянный ящик на высоких ножках размером с детскую кровать, настелили соломы, пеленок, повесили большую лампочку для обогрева и сверху ящик затянули плотным тюлем для теплоты и надёжности. Тут разместились малыши. Они что-то клевали непослушными носами, пили воду, забавно запрокидывая пуховые головки, а потом мирно спали, распластавшись праздничным цветком мимозы под искусственным солнцем-лампой.

   В этот же вечер Юрик возвращался домой из магазина. Он шёл через парк, сокращая путь и заодно меряя сугробы, любовался снежными наростами на согнувшихся притихших деревьях и кустах и слизывал холодные снежинки, опускавшиеся ему на шерстяные варежки. Мальчик смешно морщил нос, улыбался и представлял, как завтра с друзьями побежит кататься на горку. В глубине парка, недалеко от их дома, высилось несколько стогов сена. В сумерках они напоминали дремлющих великанов в сверкающих серебром плащах. «Вот бы с такой горки скатиться», - подумал парнишка, подошёл ближе, взглядом измеряя высоту, и вдруг у подножия стога снег зашевелился. Мальчик осторожно приблизился – здесь лежала кошка, занесённая снегом. Он положил сумку, варежками разгрёб снег. Большая пушистая кошка сиротливо взглянула на него своим единственным глазом. Она замерзала и безмолвно просила о помощи. Не раздумывая, мальчик повесил на руку сумку, подхватил находку и поспешил домой.

   Сибирскую кошку, окрасом похожую на камышового кота, кто-то жестоко избил. Левый глаз её вытек, она была мокрая и грязная, живот неровно бугрился. Юрик отогрел прихожанку на кухне, покормил и отнёс в тёплый сарай к корове. Устроил  в свободной части яслей на сене, чтобы  её никто не пугал и не беспокоил, налил в миску парного молока и оставил отдыхать. Ночью он потащил маму в сарай, чтоб проведать Циклопину (есть Агриппина, а она была названа ЦиклопИной, с ударением на И. Потому что была одноглазой). Корова и ушастый рябой телёнок с удивлением поглядывали в сторону яслей. Оттуда раздавался истошный одинокий младенческий писк. Оказывается, Циклопина родила шестерых котят, но в живых остался только один, рыжий потеряшка. Он отполз от маминого живота и жалобно звал на помощь. Сына водворили на его законное место. Юрик очень расстроился: одиноко будет малышу, не с кем играть. Погладил свою подопечную, которая ревниво прикрыла малыша пушистым хвостом, и пошёл с мамой спать, рассуждая, что назовёт котёнка Лёвкой за рыжий окрас и луженую глотку.

   Чуть свет мальчик побежал проведывать новых жильцов. И когда заглянул в ясли, закричал от радости: «Седьмой родился!» Вся семья удивленно переговаривалась. Вот это да, просто невидаль. Семеро котят! Но это было правдой. Рядом с Лёвкой копошился малюсенький серый последыш. Это была плюшевая кошечка Милка. Детишки в мать не пошли: сколько Юрик ни ждал, ни надеялся, пушистая шерсть так и не отросла. У них были набитый «плюшевый» покров и треугольные коротенькие хвостики-ёлочки. Лишь симметричные полоски были как у мамы!

   Юрик еле дождался конца уроков, бегом мчался домой проведать котят. Открыл дверь в сарай и обомлел: ясли были пусты! Он понял, что кошка унесла котят через отверстие в двери, заботливо вырезанное дедушкой для котов. Мальчик заплакал и поплёлся на кухню. Но когда вошёл, вскрикнул от счастья. Котята вместе с мамашей лежали, словно в гамаке, на тюле, закрывающем цыплячий ящик. Испуганные цыплята забились в уголок, а Циклопина «пела» кошачью колыбельную своим пискунам над тёплой лампочкой. Никто не обратил внимания, что кухонная дверь была заперта.

   Бабушка с возмущением выдворила квартирантов в сарай: «Нечего цыплят пугать!». Но заботливую мать остановить было невозможно. Она снова перетащила котят в «колыбель» через форточку! Тогда Циклу (так её звали уже сокращённо) определили в ящик под тёплым котлом. Но нет, дудки. Котята каждый раз оказывались у цыплят. Так и росли вместе котята и цыплята. Птенцы перестали бояться пушистых соседей, даже клевали захватчиков территории через тюль. А пушистики со временем сами ловко карабкались в колыбель и сладко спали, обнявшись, над лампочкой.

                                                             ***

   Когда котята подросли, Циклопина однажды исчезла. Её искали всей семьёй. Ждали, что она вернётся. Но чуда не случилось. Куда пропала эта удивительная кошка, никому не известно. Она оставила после себя двух плюшевых малышей  как напоминание людям о безграничной материнской любви и заботе. А у ящика для цыплят появилось поэтичное название: «Кошкина колыбель».