сочинение «Малаша, милая моя Прокоповна…»

«Малаша, милая моя Прокоповна…»

Память сохранена в конкретном - образе, событии, вещи. А что может быть конкретнее подлинного письма, написанного 12 июля 1944-го года? Вот он, солдатский «треугольник» - сильно пожелтевший, почти побуревший, от времени листок бумаги - свидетель Великой Отечественной войны. Письмо-«треугольник» да чудом уцелевшая фотография - вот и всё, что напоминает нам, правнукам, о прадедах.

Я родилась в городе Мглин Брянской области и только в 6 лет с мамой переехала в Красноселькуп. Каждое лето мы проводим каникулы у себя на родине, в гостях у бабушки. В центре Мглина есть прекрасное место – это Аллея Героев Великой Отечественной войны. Проходя по ней, бабушка и мама всегда рассказывают мне о подвигах людей, которые защищали Мглинский район. О командире сабельного взвода Подлузском Сергее Владимировиче, о командире орудия гвардейского истребительно-противотанкового артиллерийского полка Зыкине Филиппе  Трофимовиче и других.

 Но больше всего мне запала в душу история Тихона Евсеевича Морзавицкого. Его внучка – бабушкина знакомая. Она бережно хранит бесценные для неё несколько семейных документов: копию «похоронки» и последнее письмо деда с фронта.

Меня заинтересовало очень письмо Тихона Евсеевича и я, воспользовавшись знакомством бабушки с Еленой Михайловной (внучкой Т. Е. Морзавицкого), попросила прочитать его.

Вот что писал младший сержант, танкист Тихон Морзавицкий своей семье, обращаясь к жене Меланье Прокофьевне:

«Здравствуй, моя милая семья. Сообщаю вам о себе, что я жив и здоров. Прокоповна моя милая, нет времени, ты сама знаешь, что я не дома. И хотя б я стоял на одном месте. А то сегодня - здесь, а завтра - дальше. Вот что я тебе говорю: или другой раз написать или отдохнуть. Так что, моя милая Прокоповна, не обижайся на меня.

Мне пока хорошо в армии служить, хотя б так и пока кончилась война - какой бы я был счастливый, вот что я говорю вам о себе. Малаша моя Прокоповна, война должна скоро закончиться, оно видно по ходу дела - как наши врага гонят из нашей священной земли. И уже виден скоро тот час, когда на нашей священной земле будет развиваться красное советское знамя.

Малаша, я вас беспокоил про бумагу. Так вот у меня сейчас бумаги очень много - только пиши письма. Тебе, Малаша, милая моя Прокоповна, я уже писал и пишу опять, что вас тогда забываю, когда усну. Но и сонный вижу часто во сне, какая ты очень хорошая и очень чисто ходишь.

Пишите мне, что у вас новое и как вы живёте дома. Я уже вам писал: всё б было хорошо, чтоб я был дома. Но что делать - война. Как говорят пословицу: рад бы в рай, да грех не пускает. Всё б было хорошо, хотя б скорей закончилась война и нам всем прийти домой - как мне, так и всем моим сродственникам и милым шуринам.

Привет всем моим дорогим родным: папе, маме, ещё Грише и Ивану, и моей милой семье - Малаше Прокоповне и дочке Тане Тихоновне, Грише Свиридовичу и куме, и Нюше Марковне и детям Володе и Тане.

Писал Тихон Морзавицкий. Остаюсь жив и здоров. 12 июля 1944г.»

На «треугольнике» штамп «Полевая почта 20701», на штемпеле дата - 12744 и отметка «Просмотрено Военной цензурой 16565».

Через две недели, 25 июля 1944 года, Тихон Морзавицкий, как сказано в извещении, был убит «в бою за социалистическую родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество». Похоронен у деревни Курница Брестского района в Белоруссии. В «Книге Памяти» Брянской области есть запись о нём. Тихону Евсеевичу было всего 37 лет. И будто внучке своей Елене, которой не довелось ему увидеть, он уже не дед, а ровесник.

Я заметила, что сохранение личной памяти и семейной истории для Елены Михайловны - не просто слова. В этом смысл её жизни. Это серьёзно. Это свято. И по-иному уже не будет. Нет-нет, да и потянутся руки к заветным, драгоценным ветхим бумажкам, захочется ещё раз посмотреть деду в глаза, со щемящей болью прочесть строки его последнего письма. И в который раз удивиться и восхититься его незамысловатым словам, разговорному стилю. Но сколько уважения, сколько бесконечной любви в этом ласковом обращении к жене «Малаша, моя милая Прокоповна», повторенное в коротком письме не единожды. И сколько в этом письме надежды на скорое возвращение домой - война-то почти на исходе. Не судьба, знать.

Хрупка и бесценна жизнь каждого. Вот об этом я и подумала, читая письмо Тихона Евсеевича и ощущая себя частью послевоенного поколения - частью выживших людей. «Потому что за каждого из нас погибло очень много народу. За нас или вместо нас, - тихо произносит Елена Михайловна. И также тихо добавляет: - В том числе и мой дед - Тихон Морзавицкий, вечная ему память…»

(Я взяла на себя смелость исправить несколько грамматических ошибок и расставить знаки препинания в письме Тихона Евсеевича Морзавицкого. Исключительно для удобства прочтения письма).