Данная исследовательская работа посвящена проблеме сравнительно-сопоставительного анализа переводов сонетов Уильяма Шекспира.
Актуальность выбранной темы заключается в том, что переводы сонетов У. Шекспира принципиально отличаются от оригинала. Каждый автор, который переводит сонеты У. Шекспира, отличается яркой индивидуальностью и отдает частичку своего таланта этим произведениям, поэтому каждый перевод того или иного сонета по сути является самостоятельным художественным произведением.
Вложение | Размер |
---|---|
sravnitelno-sopostavitelnyy_analiz_sonetov_shekspira.doc | 150 КБ |
Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение
«Средняя общеобразовательная школа №3»
Сравнительно-сопоставительный анализ переводов сонетов Уильяма Шекспира
Городская научно - исследовательская конференция
«Маленький шаг – большая наука»
Выполнил:
учащаяся 10 класса
МБОУ СОШ №3
Пивкина Анастасия Дмитриевна
Руководитель:
учитель английского языка
МБОУ СОШ №3
Куварова Ольга Владимировна
Бугуруслан 2017г
Оглавление
Введение……………………………………………………………………….....3
Глава I Духовное наследие Уильяма Шекспира
1.1 Сонет как жанр поэзии………………………………………………………5
1.2 Уильям Шекспир – мастер сонета………………………………………….6
1.3 История переводов сонетов У. Шекспира в России………………………7
Глава II Сравнительно-сопоставительный анализ переводов сонетов Шекспира
2.1. Сравнительно-сопоставительный анализ перевода сонета № 1………..10
2.2. Сравнительно-сопоставительный анализ перевода сонета № 99………12
2.3. Сравнительно-сопоставительный анализ перевода сонета № 153……..16
Заключение……………………………………………………………………...19
Литература………………………………………………………………………20
Приложение……………………………………………………………………..21
Введение
Данная исследовательская работа посвящена проблеме сравнительно-сопоставительного анализа переводов сонетов Уильяма Шекспира.
Сонеты Шекспира, несомненно, представляют собою одну из вершин мировой поэзии. Их удивительная, драматическая судьба волновала многих исследователей, ей посвящено множество работ. Выбор темы данной исследовательской работы был обусловлен не только необходимостью тщательно проанализировать существующие переводы сонетов, но и личным интересом к поэзии.
Актуальность выбранной темы заключается в том, что переводы сонетов У. Шекспира принципиально отличаются от оригинала. Каждый автор, который переводит сонеты У. Шекспира, отличается яркой индивидуальностью и отдает частичку своего таланта этим произведениям, поэтому каждый перевод того или иного сонета по сути является самостоятельным художественным произведением.
Новизна нашего исследования обусловлена тем, что мы попытались сравнить несколько вариантов сонетов Уильяма Шекспира, сопоставить их с оригиналом, а также сделать свой собственный перевод сонета №10.
Цель нашей работы: сравнить несколько вариантов перевода сонетов, чтобы показать, насколько отличаются переводы от первоисточника и друг от друга.
Поставленная цель требует реализации следующих задач:
-отобрать несколько сонетов для анализа;
-подобрать несколько вариантов переводов выбранных сонетов;
-сопоставить выбранные переводы с оригиналом;
- определить художественную ценность каждого перевода.
Объектом исследования выступили оригинальные тексты, их подстрочные переводы и переводы С.Я. Маршака, М. Чайковского, Н.Гербеля, М. Финкеля.
Предметом исследования является сравнительно-сопоставительный анализ переводов сонетов №1, №153, №99
В работе были применены следующие методы:
Методы исследования. Методика исследования, обусловленная многообразием рассматриваемых проблем, включала различные формы анализа: описательно-логический, текстовый, контекстуальный, сравнительно-сопоставительный и собственно переводческий. Переводческий метод является комплексным диалогическим методом и состоит из сочетания лингвистических и литературоведческих методов: компаративного, типологического, трансформационного анализа.
Фактическим материалом нашей работы послужили три оригинальных текста сонетов У.Шекспира и их 15 переводов.
Практическая значимость нам видится в том, что результаты данного исследования и отдельные части работы могут быть использованы на уроках литературы в школе при изучении раздела «Литература эпохи Возрождения: творчество У. Шекспира», а также на уроках английского языка, на элективных курсах по стилистике, интерпретации художественного текста, теории перевода, типологической стилистике и в переводческой практике.
Структура данной работы: состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложения.
Во введении обосновывается актуальность и новизна проводимого исследования, формулируются основные цели и задачи, определяются объект, предмет и методы исследования, указывается основная теоретическая база исследования.
В главе I рассматриваются жанровые особенности английского сонета, проводится анализ сонетов У. Шекспира и описывается история переводов его сонетов в России.
В II главе проводится сравнительно-сопоставительный анализ вариантов перевода сонетов Шекспира, а также на основе фактического материала проводится анализ стилистических различий переводов.
В заключении в виде выводов обобщаются основные результаты проводимого исследования.
В приложении приводятся примеры сонетов и их переводы.
Глава I Духовное наследие Уильяма Шекспира
Шекспир – одно из тех чудес света, которым не перестаешь удивляться. История движется гигантскими шагами, меняется облик планеты, а людям все еще нужно то, что создал этот поэт, отдаленный от нас несколькими столетиями. И чем более зрелым становится человечество в духовном отношении, тем больше открывает оно глубин в его творчестве.
В богатом наследии, оставленном нам Шекспиром, «Сонеты» занимают особое место. Они создавались не для публики, как остальные его произведения, и даже не для знатоков поэзии, а лишь для определенных лиц из ближайшего окружения Шекспира.
В то время сонеты были в моде, и если другие поэты торопились знакомить мир со своими произведениями, то Шекспир свои придерживал. И только в 1609 г., за 7 лет до его ухода, впервые неожиданно вышла в свет книга «Шекспировские сонеты, никогда ранее не печатавшиеся». Это было, несомненно, «пиратское» издание, т.к. по расположению сонетов было видно, что не сам Шекспир наблюдал за печатанием книги. Сборник состоял из 154 сонетов, и хотя он был опубликован в 1609 г., но создан, несомненно, раньше.
Творчество Шекспира свидетельствует о том, что он всегда был чуток к запросам времени. Когда писание сонетов стало модой, он отдал ей дань. Тематика сонетов самая разнообразная, в них поэт говорит обо всем, чем живет человек, что и кто его окружает.
В «Сонетах» отражен весь богатый внутренний мир Шекспира. Он благороден в оценке человеческих качеств и поступков и всегда их трактует в духе гуманизма. С горечью он сознает, что всё подвластно Времени, этому неумолимому потоку жизни, и только две силы противостоят ему – Любовь и Искусство. И он прославляет их в своих сонетах.
Сегодня среди многочисленных почитателей Шекспира в нашей стране едва ли можно найти человека, незнакомого с сонетами. Они единодушно признаны одним из величайших созданий шекспировского гения. [4:1]
1.1. Сонет как жанр поэзии
Сонет – особая форма стихотворения, зародившаяся в XIII веке в поэзии прованских трубадуров. Из Прованса сонетная поэзия перешла в Италию, где достигла совершенства в творчестве Данте Алигьери, Франческо Петрарки, Джованни Боккаччо.
Классический итальянский сонет состоит из четырнадцати строк и делится на две части – октаву (восмистишие), включающую два катрена (четверостишия), и секстет (шестистишие), распадающийся на два терцета (трехстишия). От итальянских поэтов форму сонета переняли в XVII веке испанцы, французы и англичане. Своего высшего расцвета сонетная поэзия достигла в Англии в конце XVI-начале XVII века.
К форме сонета обращались Томас Уайет, Генри Хоуард, граф Сарри, Филип Сидни, Эдмунд Спэнсер. В последнее десятилетие XVI века написал свои “Сонеты” и Шекспир. В то время была разработана другая форма сонета, которая получила название английской, или шекcпировской. В шекcпировском сонете тоже четырнадцать строк, но он состоит из трех четверостиший и заключительного куплета (двустишия).
С самого зарождения сонетной поэзии стихотворения посвящались, одному лицу. Так возникали циклы сонетов, связанные внутренним единством.
Посвящения объединяют и “Сонеты” Шекспира. В подлиннике 126 сонетов обращены к другу, остальные – к возлюбленной. Однако в русских переводах некоторые сонеты, посвященные другу, обращены к женщине. В ряде случаев это объясняется отсутствием в английском языке грамматической категории рода, что часто затрудняет однозначное определение адресата сонета.
Сонетная форма стихотворения до сих пор актуальна и применяется современными поэтами как классическая форма создания поэтического произведения. Стихотворения в форме сонетов популярны при обучении стихосложению, так как написание сонета требует определенного уровня поэтического мастерства. [11:www.studentguide.ru]
1.2. Уильям Шекспир – мастер сонета
Уильям Шекспир – английский драматург, поэт, актер эпохи Возрождения. Родился в маленьком городке Стратфорд-на-Эйвоне 23 апреля 1564 и там же умер 23 апреля 1616. В мировой истории – несомненно, самый знаменитый и значимый драматург, оказавший огромное влияние на развитие всего театрального искусства. Сценические произведения Шекспира и сегодня не сходят с театральных подмостков всего мира.
Продолжает оставаться вплоть до наших дней загадкой, несмотря на бесчисленные исследования, самая знаменитая часть поэтического наследия Шекспира – его сонеты. Всего их 154 и большая часть была написана в 1592-1599 годах. Впервые они были напечатаны в 1609 году без ведома автора.
Весь цикл сонетов распадается на отдельные тематические группы [2:594]:
Шекспир является одним из создателей так называемой английской формы сонета, часто даже называемой шекспировской.
Английский сонет состоит из трёх катренов (12 строк) и заключительного двустишия, обычно подводящего итог сказанному или, напротив, содержащего контрастную по отношению к основной части сонета мысль. Сонеты Шекспира, как правило, написаны пятистопным ямбом с преимущественно мужской рифмой. Впрочем, Шекспир обращается с метром довольно свободно и во многих случаях можно обнаружить метрические колебания.
Сонеты У. Шекспира представляют собою одну из вершин мировой поэзии.[5:1]
1.3. История переводов сонетов У. Шекспира в России
Сонеты Шекспира стали известны широкой публике не сразу. Почти столетие русская публика знакомилась с переводами и переделками шекспировских трагедий, ничего не зная о сонетах, и еще почти столетие, вплоть до появления переводов Маршака, считая их в лучшем случае источником сведений о жизни великого драматурга, а в худшем – изящной, но пустой забавой гения.
Одним из первых упоминаний Шекспира как автора сонетов принадлежит Пушкину. В своем знаменитом «Сонете» он, следуя примеру Вордсворта и Сент-Бёва, чьи стихотворения послужили ему источником [14: 122–1243], называет Шекспира в ряду классиков жанра, хотя и не дает его поэзии лаконичной, но четкой характеристики, подобной той, которую он дает сонетному творчеству Петрарки, Камоэнса, Мицкевича и самого Вордсворта. В 1841 году, Белинский в статье «Разделение поэзии на роды и виды» включил сонеты и поэмы Шекспира в число произведений, составляющих «богатейшую сокровищницу лирической поэзии» [3:336].
Начало 40-х годов XIX века было временем наибольшей популярности Шекспира в России, подлинного шекспировского культа [6:317]. Стремясь как можно полнее представить творчество Шекспира, русские журналы обращаются и к его лирике. «Видимо, все происходило так, как написано» – резюмировал автор «Сына Отечества». В 1841 году в «Литературной газете» появляется и переведенная с французского заметка. Ее автор, ссылаясь на второстепенного английского литератора Роджерса, утверждал, что «тот грешит против имени Шекспира, кто почитает его автором сонетов. Во всех шекспировских драмах находятся многие места, носящие на себе неопровержимый признак его духа… сонеты же, напротив, не содержат в себе ни одной строки, которой бы не мог написать какой-нибудь другой стихотворец» [10:386].
В следующем, 1842 году в журнале «Отечественные записки» появилась статья В.П. Боткина «Шекспир как человек и лирик» – первый в русской критике разбор шекспировских сонетов. По мнению Боткина, они «дополняют то, что относительно внутренней настроенности Шекспира нельзя узнать из его драм».
В 1865-1868 годах Н.Гербель подготовил первое в России полное собрание драматических произведений Шекспира [7:522–526]. Его обращение к переводу сонетов объясняется стремлением представить в своем новом издании все сочинения Шекспира. Именно Н.В.Гербель по-настоящему познакомил с сонетами русского читателя , хотя, несмотря на отдельные удачи, переводы эти были в эстетическом отношении неравноценны, а некоторые и просто слабы.
Переводы Н.Гербеля были отрицательно встречены русской критикой. «Смешно и жалко смотреть на эту неравную борьбу карлика с гигантом, лягушки с волом», – писал в рецензии на этот перевод Н.И. Стороженко и советовал Гербелю искупить свою вину перед читателями, переведя сонеты еще раз прозой.
В 1914 году Модест Чайковский впервые перевел почти все сонеты пятистопным ямбом. К тому же стоит отметить, что осуществленное Чайковским издание было двуязычным – переводчик предлагал читателю сравнить свою работу с оригиналом. Однако это стремление к максимальной точности, не подкрепленное достаточно высоким уровнем поэтической техники, нередко делало переводы Чайковского тяжеловесными и неуклюжими. И хотя у Чайковского были свои удачи, заменить венгеровское издание в сознании русского читателя его работа не могла.
Главным событием в истории восприятия сонетов Шекспира на русской почве, безусловно, были переводы С. Маршака. Первый из них (32 сонет) появился в 1943 году в журнале «Знамя». Поэт здесь еще примеривался к Шекспиру – система рифмовки, стилистика, основные лексические средства были уже найдены, но отдельные неточные выражения, интонационные перебои, а главное, неловкое сочетание пятистопного и шестистопного стиха [8:188] придавали звучанию сонета какую-то нечеткость, особенно заметную на фоне напечатанных в том же номере журнала зрелых переводов С. Маршака из Вордсворта и Бёрнса. Шекспировская лирика была им уже увидена и осмыслена, оставалось как бы навести фокус. И в переводах Маршака, которые начинают печататься с 1945 года, от этой размытости не остается и следа – они строги и отточены. Успех определился сразу.
В 1948 году С. Маршак, был удостоен за свои переводы сонетов Государственной премии.
В конце 1969 года в алма-атинском журнале «Простор» выходит несколько сонетов, а в 1977 году в сборнике «Шекспировские чтения» – все сонеты Шекспира в переводах харьковского лингвиста А.М. Финкеля, никогда не печатавшиеся при жизни автора. В предисловии к последней публикации А. Аникст заметил, что переводы Финкеля читаются труднее маршаковских, но эта «трудность чтения не следствие неумения, а неизбежный результат стремления Финкеля как можно полнее передать всю многосложность шекспировской лирики»[13:218] . Для А. Финкеля характерно стремление максимально приблизиться к оригиналу. И нередко ему удается довольно точно воспроизвести замысловатые контуры шекспировских образов, но порою ценой этого приближения оказывается какая-то академическая сухость интонация.
В этом году исполняется 402 года со дня публикации сонетов. Последние полтора столетия они известны в России.
Н.В.Гербель ввел сонеты в круг шекспировских произведений, подлежащих переводу и осмыслению. С.Я.Маршак превратил их в выдающееся явление отечественной культу
Глава II
2.1. Сравнительно-сопоставительный анализ переводов сонета № 1
У.Шекспир | Подстрочный перевод | С.Маршак | Н.Гербель | М.Чайковский | А.Финкель |
From fairest creatures we desire increase, That thereby beauty's rose might never die, But as the riper should by time decease, His tender heir might bear his memory: | От прекраснейших созданий мы желаем прибавление, Чтобы таким образом красота розы никогда не умирала, Но, когда зрелая роза со временем покинет мир иной, Ее нежный наследник несет о ней память: | Мы урожая ждем от лучших лоз, Чтоб красота жила, не увядая. Пусть вянут лепестки созревших роз, Хранит их память роза молодая. | Потомства от существ прекрасных все хотят, Чтоб в мире красота цвела - не умирала: Пусть зрелая краса от времени увяла - Ее ростки о ней нам память сохранят. | Мы красоте желаем размноженья, Нам хочется, чтоб цвет ее не вял, - Чтоб зрелый плод, - как все, добыча тленья - Нам нежного наследника давал. | От всех творений мы потомства ждем, Чтоб роза красоты не увядала, Чтобы, налившись зрелостью, потом В наследниках себя бы продолжала. |
But thou, contracted to thine own bright eyes, Feed'st thy light's flame with self-substantial fuel, Making a famine where abundance lies, Thyself thy foe, to thy sweet self too cruel. | Но ты, связанный со своими ясными глазами, Питаешь свое яркое пламя топливом своей сущности, Создавая голод там, где находится изобилие, (парадокс) Сам себе враг, слишком жестокий к своей любимой персоне. | А ты, в свою влюбленный красоту, Все лучшие ей отдавая соки, Обилье превращаешь в нищету, - Свой злейший враг, бездушный и жестокий. | Но ты, чей гордый взор никто не привлекает, А светлый пламень сам свой пыл в себе питает, Там голод сея, где избыток должен быть - Ты сам свой злейший враг, готовый все сгубить. | А ты, плененный сам собой, питая Твой юный пыл своим топливом, сам Творя бесплодье вместо урожая, Сам враг себе, жесток к своим дарам. | Но ты привязан к собственным глазам, Собой самим свое питаешь пламя, И там, где тук, ты голод сделал сам, Вредя себе своими же делами. |
Thou that art now the world's fresh ornament And only herald to the gaudy spring, Within thine own bud buriest thy content, And, tender churl, mak'st waste in niggarding: | Ты, являющийся теперь свежим украшением мира, И только вестник красочной весны, В собственном бутоне хоронишь свое существование, И, нежный мот, расточаешь весь себя в скупости: | Ты - украшенье нынешнего дня, Недолговременной весны глашатай, - Грядущее в зачатке хороня, Соединяешь скаредность с растратой | Ты, лучший из людей, природы украшенье, И вестник молодой пленительной весны, Замкнувшись, сам в себе хоронишь счастья сны. И сеешь вкруг себя одно опустошенье. | Ты ныне миру вешних дней отрада, Один глашатай прелестей весны, В зачатке губишь цвет твоей услады, Скупец и мот небесной красоты. | Теперь еще и свеж ты и красив, Весны веселой вестник безмятежный. Но сам себя в себе похоронив, От скупости беднеешь, скряга нежный. |
Pity the world, or else this glutton be, To eat the world's due, by the grave and thee. | Подумай о мире, а не то станешь обжорой, Сам станешь для себя могилой. | Жалея мир, земле не предавай Грядущих лет прекрасный урожай! | Ты пожалей хоть мир - упасть ему не дай И, как земля, даров его не пожирай. | Так пожалей же мир, иначе плод Твоей красы с тобою гроб пожрет. (олицетворение) | Жалея мир, грабителем не стань И должную ему отдай ты дань. |
Вывод: почти во всех переводах сохраняются шекспировские метафоры («красота не умирала», «наследник хранит память (о красоте розы)», «питаешь пламя», «топливом своей сущности», «украшенье мира», «расточаешь в скупости»), эпитеты («прекраснейших созданий», «зрелая роза», «нежный наследник»), также сохраняется парадокс («Создавая голод там, где находится изобилие»).
Однако, ближе всего к оригиналу перевод Н.Гербеля, меньше всего приближен к оригиналу перевод М.Чайковского. Перевод А.Финкеля является самым простым с точки зрения использования выразительных средств языка. Перевод С.Маршака, на наш взгляд, является самым удачным, поскольку в достаточной степени близок к оригиналу и при этом является высокохудожественным, так как сохраняет все авторские выразительные средства языка (эпитеты, метафоры-олицетворения, парадокс).
2.2. Сравнительно-сопоставительный анализ переводов сонета № 99
У.Шекспир | Подстрочный перевод | С.Маршак | Н.Гербель | М.Чайковский | А.Финкель |
The forward violet thus did I chide: 'Sweet thief, whence didst thou steal thy sweet that smells, If not from my love's breath? The purple pride Which on thy soft cheek for complexion dwells | Раннюю фиалку так я бранил: «Милая воровка, откуда ты украла свой сладостный аромат, Если не из дыхания моего возлюбленного? Пурпурное великолепие, которое стало цветом твоей нежной щеки, В венах моего друга ты грубо сгустила цвет». | Фиалке ранней бросил я упрек: Лукавая крадет свой запах сладкий Из уст твоих, и каждый лепесток Свой бархат у тебя берет украдкой. | Фиалке ранней я с укором говорил: «Где ты похитила свой аромат небесный, Как не из вздохов той, кому мой отдан пыл, А пурпур на покров из вен моей прелестной?» | Я так цветок фиалки упрекал: Прелестный вор, твое благоуханье Ты не из уст ли милого украл? Чтоб лепесткам твоим придать блистанье, Не у него ли кровь из жил ты взял?» | Весеннюю фиалку я журил: «Воровочка, откуда ароматы, Как не из уст того, кто так мне мил? А пурпур щек твоих - его взяла ты У друга моего из алых жил!» |
In my love's veins thou hast too grossly dyed. The lily I condemned for thy hand, And buds of marjoram had stol'n thy hair; The roses fearfully on thorns did stand, | Лилию я осуждал за то, что она обокрала твою руку, И бутоны майорана украли твои волосы. Розы от испуга встали на шипы, (лилия, майоран и роза) | У лилий - белизна твоей руки, Твой темный локон - в почках майорана, (лилия, майоран и роза) | Я лилию корил в покраже белизны Прекрасных рук твоих, а мак - волос каскада Что ж до трех роз, то - в прах стыдом низложены - Они чуть рдели вкруг, не подымая взгляда: (лилия, мак, роза) | Лилей корил за цвет руки твоей, Ростки душицы - за красу волос, Виновными глядели кущи роз, (лилия, душица, роза) | Я лилию судил за кражу рук, А майоран - за локонов хищенье. Заставил розу побледнеть испуг, (лилия, майоран и роза) |
One blushing shame, another white despair; A third, nor red nor white, had stol'n of both, And to his robb'ry had annexed thy breath, But for his theft in pride of all his growth A vengeful canker eat him up to death. | Одна краснеющая от стыда, другая белая от отчаяния, А третья, ни красная ни белая, обокрала обеих, И к своей краже присоединила твое дыхание, Но за ее воровство во всем великолепии ее расцвета Мстительный червяк поедает ее насмерть. | У белой розы - цвет твоей щеки, У красной розы - твой огонь румяный. У третьей розы - белой, точно снег, И красной, как заря, - твое дыханье. Но дерзкий вор возмездья не избег: Его червяк съедает в наказанье. | Одна - пылая вся, другая - побледнев, А третья - всем даря чужие ароматы, Тогда как червь, давно свой сдерживавший гнев Уже точил ее, дождавшися расплаты. | Одни красны, другие же бледней Чем снег, а третьи - в краске томной млели, Украв твой цвет и нежный аромат. За это воровство их черви ели, Когда всего пышнее их наряд. | Другая покраснела от смущенья, Украла третья кровь и молоко И подмешала к ним твое дыханье. Но червь в нее забрался глубоко И до смерти источит в наказанье. |
More flowers I noted, yet I none could see But sweet or colour it had stol'n from thee’. | Я наблюдал и другие цветы, но не видел ни одного, Который бы не украл сладость или цвет у тебя. | Каких цветов в саду весеннем нет! И все крадут твой запах или цвет. | Поверь, что я цветка такого не видал, Который с уст твоих свой запах бы не брал! | И не было ни одного цветка, Который не ограбил бы тебя. | И сколько б я цветов ни видел тут - Все у тебя красу свою крадут. |
Вывод: во всех переводах сохраняются основные выразительные средства, используемые У. Шекспиром в оригинале: олицетворение («украла аромат (фиалка)», «обокрала обеих (фиалка)», «присоединила дыхание (фиалка)»), эпитеты («ранняя фиалка», «сладостный аромат», «белая роза»), сравнения («белой, точно снег, и красной, как заря»). Интересно, что тропы у каждого переводчика реализуются по-разному.
Рассмотрим первый катрен:
у Шекспира фиалка – «милая воровка»,
у С. Маршака фиалка «лукавая»,
Н. Гербель избегает какого-либо метафорического эпитета,
М. Чайковский называет цветок фиалки прелестным вором,
А. Финкель обращается к фиалке ласково - «воровочка».
Как видим, ни один из рассматриваемых переводов не передает шекспировскую метафору точно, но каждый переводчик проявляет индивидуальность и видит метафору по-своему.
«Сладостный аромат» в оригинале сонета превращается в «запах сладкий» в переводе С.Маршака, в «аромат небесный» в переводе Н. Гербеля, в «благоухание» в переводе М. Чайковского и, наконец, просто в «ароматы» у А. Финкеля. В данном случае ближе всего к оригиналу оказался перевод С. Маршака.
Достаточно физиологичная метафора У. Шекспира - «Пурпурное великолепие, которое стало цветом твоей нежной щеки,/ В венах моего друга ты грубо сгустила цвет» - переосмысляется С. Маршаком в «…каждый лепесток
Свой бархат у тебя берет украдкой». Этим С. Маршак избегает физиологичности и делает сонет более изысканным.
Другие переводчики пытаются передать авторский замысел наиболее точно:
Н. Гербель – «…А пурпур на покров из вен моей прелестной…»;
М. Чайковский – «Чтоб лепесткам твоим придать блистанье, / Не у него ли кровь из жил ты взял?»;
А. Финкель – «…А пурпур щек твоих - его взяла ты / У друга моего из алых жил!».
Интересно, что адресат сонета, который в оригинале обозначен как «мой возлюбленный» и «мой друг», неодинаков в разных переводах:
1) С. Маршак избегает прямого указания на принадлежность героя сонета к тому или иному полу, используя разные формы личного местоимения «ты» (твой, у тебя, твоего). Поэтому вариант сонета № 99 в переводе С.Маршака может прославлять как мужчину, так и женщину;
2) Н. Гербель превращает «возлюбленного» в «мою прелестную», переадресовывая сонет женщине;
3)М. Чайковский и А. Финкель остаются верны оригиналу, в их вариантах адресат - «милый» и «мой друг» (соответственно).
Во втором катрене интересно посмотреть, как переводчики передают названия цветов, используемые Шекспиром в оригинале. Верность оригинальному тексту сохраняют переводы С. Маршака и А.Финкеля. Н. Гербель творчески переосмысляет оригинал сонета, заменяя экзотический цветок «майоран» на знакомый российскому читателю «мак». Возможно, это связано с тем, что автор перевода хотел сделать смысл сонета более понятным соотечественникам.
М. Чайковский заменяет экзотическое название «майоран» привычной российскому слуху «душицей», наверное, на том основании, что майоран и душица – цветы одного семейства.
Заметим, что последняя строка второго катрена во всех переводах сохраняет авторскую идею возмездия цветам, которые украли свою прелесть у возлюбленного, но каждый переводчик вновь использует разные лексические средства, чтобы передать авторский эпитет «мстительный (червяк)»:
С. Маршак – «…Но дерзкий вор возмездья не избег: / Его червяк съедает в наказанье.»;
Н. Гербель – «…Тогда как червь, давно свой сдерживавший гнев / Уже точил ее, дождавшися расплаты.»;
М. Чайковский – «…За это воровство их черви ели…»;
А. Финкель - «…Но червь в нее забрался глубоко / И до смерти источит в наказанье…»
Предельно просто передают данную мысль С.Маршак, М. Чайковский и А. Финкель: в их вариантах к «червям» не применяется никаких дополнительных эпитетов.
В переводе Н. Гербеля «червь» олицетворён: он долго сдерживал гнев, дожидаясь расплаты.
Последнее двустишье в оригинале содержит художественное обобщение: прелесть черт друга лирического героя сравнивается с разными цветами и это объясняется тем, что все цветы обязаны своей красотой прекрасному юноше. И только перевод Н. Гербеля не соответствует данной мысли и упоминает лишь запах из уст прекрасного юноши, сравниваемый с благоуханием всех цветов мира.
Таким образом, как мы видим, чаще всего проявляет индивидуальность и переосмысляет оригинал Н. Гербель.
Перевод С.Маршака, оставаясь верным оригиналу, «сглаживает» некоторые его моменты, которые могли бы быть восприняты в нашей стране в середине 20 века неоднозначно: нежную любовь к другу, пурпур розы сравниваемый с цветом венозной крови.
Переводы М. Чайковского и А. Финкеля по-своему интересны, однако не отличаются особенной оригинальностью.
2.3. Сравнительно-сопоставительный анализ перевода сонета № 153
У.Маршак | Подстрочный перевод | С.Маршак | Н.Гербель | М.Чайковский | А.Финкель |
Cupid laid by his brand, and fell asleep: A maid of Dian's this advantage found, And his love-kindling fire did quickly steep In a cold valley-fountain of that ground;
| Купидон отложил свой факел и уснул: Одна из дев Дианы воспользовавшись этим, И его зажигающий любовь огонь быстро погрузила в холодный источник в близ лежащей долине; (Купидон, дева Дианы) | Бог Купидон дремал в тиши лесной, А нимфа юная у Купидона Взяла горящий факел смоляной (отсутствует метафора) И опустила в ручеек студеный. (Купидон, нимфа) | Пред сном Амур на дерн свой факел положил; Но нимфа темных рощ тот факел похитила И пламенник его, живящий сердца пыл, В сверкающий ручей долины погрузила, (Амур, нимфа) | Амур, сложив свой светоч, опочил: (речь только о любви, факел не упоминается 2 раз)
| Спит Купидон, отдвинув факел свой. Тут нимфа, шаловливая богиня, Вдруг погрузила факел роковой (любовь как наказание, как рок) В холодный ключ, бежавший по долине (Купидон и нимфа) |
Which borrowed from this holy fire of Love A dateless lively heat, still to endure, And grew a seething bath, which yet men prove Against strange maladies a sovereign cure. | Который позаимствовал от этого священного огня Любви вечный животворящий жар, сохранившийся навсегда, И превратился в горячий источник, который как люди убеждаются – Превосходно лечит от необычных болезней. (необычные болезни – это какие? Не совсем понятно, поэтому переводчики понимают этот эпитет каждый по-своему) | Огонь погас, а в ручейке вода Нагрелась, забурлила, закипела. И вот больные сходятся туда Лечить купаньем немощное тело. (все больные) | Который у огня любви тем похитил Его живящий жар и вечное кипенье, И тем себя в ручей целебный превратил, Дающий в роковых болезнях исцеленье. (только смертельные болезни) | И вот, пронизаны огнем любви, (исцеляет только от любовных страданий) | От этого священного огня Ключ приобрел целебный жар навеки. И тянутся к нему день ото дня Убогие, недужные, калеки. (лечит всех подряд) |
But at my mistress' eye Love's brand new fired, The boy for trial needs would touch my breast; I, sick withal, the help of bath desired, And thither hied, a sad distempered guest; | Но от взгляда моей возлюбленной факел Любви снова зажегся, Купидон решил коснуться моей груди; Я, заболев от этого, захотел вылечиться благодаря купанию, И поспешил туда, печальный тоскующий гость; | А между тем любви лукавый бог Добыл огонь из глаз моей подруги И сердце мне для опыта поджег. О, как с тех пор томят меня недуги! | Но факел взор любви опять воспламенил - И крошка вздумал им груди моей коснуться Сраженный им, пошел в ключе я окунуться Чтоб влагою его унять душевный пыл. | Но светоч вспыхнул вновь в очах моей | Но ухитрился факел свой божок Зажечь опять - от глаз моей любимой, И для проверки сердце мне обжег. К источнику бегу, тоской томимый. |
But found no cure: the bath for my help lies Where Cupid got new fire - my mistress' eyes. | Но не нашел лечения: купание, которое мне может помочь Находится, там, где Купидон получил новый огонь – в глазах моей возлюбленной. | Но исцелить их может не ручей, А тот же яд - огонь ее очей. | Но что ни делал я, все было - труд напрасный Меня лишь исцелят глаза моей прекрасной. | Но тщетно! Там, где Купидон свой свет Вновь воскресил, спасенья больше нет. (Трагизм ситуации доминирует: ничто не поможет горю лирического героя) | Но от огня лекарство не в ключах, А там же, где огонь, - в ее очах. |
Вывод: в данных переводах сонета просматриваются шекспировские эпитеты («зажигающий», «горячий», «живящий»), метафоры («Купидон решил коснуться моей груди», «огонь – в глазах моей возлюбленной», «зажег мне сердце», «душевный пыл»), олицетворения («огонь погас», «вода нагрелась, забурлила, закипела», «исцелят глаза»).
На месте шекспировской метафоры «зажигающий любовь огонь» в разных переводах мы наблюдаем совершенно разную картину. В переводе Н.Гербеля - яркая индивидуально-авторская метафора «пламенник его, живящий сердца пыл».
С.Маршак употребляет на ее месте простые эпитеты «горящий факел смоляной», М. Чайковский, перефразировав оригинал, заменяет факел на «светоч», не используя при этом ни эпитетов, ни метафор. А. Финкель использует эпитет «факел роковой. Таким образом, мы видим, что Н. Гербеля остается наиболее оригинальным в переводе сонета.
Интересно заметить, что каждый автор-переводчик использует разные имена персонажей греко-римской мифологии. Купидон, упомянутый в оригинале, сохраняется в переводе С. Маршака и А. Финкеля. Два других автора используют иной вариант имени древнеримского бога любви – Амур.
«Одна из дев Дианы» в оригинале превращается в разных вариантах в «нимфу юную», «нимфу тёмных рощ», «нимфу – шаловливую богиню». Только М. Чайковский сохраняет верность оригинальному тексту. Трансформация перифраза Шекспира вполне объяснима: Диана – в римской мифологии богиня растительности, была отождествлена с греческой Артемидой – богиней охоты, которая проводит время в лесах, в горах, охотясь в окружении нимф – своих спутниц и тоже охотниц [Словарь всемирной мифологии / сост. Е.А. Грушко, Ю.М. Медведев. - Нижний Новгород, 1997. - 496 с. ]. Поэтому перифраз У. Шекспира «одна из дев Дианы» переводчики раскрыли, прямо назвав эту деву - нимфа.
Знаменательно также, что каждый переводчик по-своему воспринимает любовь и ее следствия. Шекспировскую метафору «любовь – болезнь» мы находим во всех вариантах перевода. Однако степень тяжести этого заболевания у каждого своя.
С. Маршак и А.Финкель считают, что любовь не так трагична, и каждый человек может вылечиться от несчастной любви. Н.Гербель предполагает, что любовь – это смертельная болезнь, и шансы вылечиться очень малы. М. Чайковский думает, что любовь – это роковая болезнь, лечить которую бесполезно.
Таким образом, по итогам сравнительно-сопоставительного анализа трех сонетов можно сделать вывод, что каждый перевод является своеобразным переосмыслением оригинала. Каждый перевод по-своему интересен и в разной степени близок к оригиналу. Чаще всего переосмысляет и по-своему толкует оригинал Н. Гербель.
Переводы М. Чайковского часто очень близки к подстрочнику и тоже по-своему интересны.
Самые изящные и красивые, на наш взгляд, переводы С.Маршака. Также нельзя не заметить, что переводы А. Финкеля больше всего похоже на переводы С.Маршака. Возможно, это объясняется тем, что к моменту работы над сонетами А. Финкеля переводы С.Маршака были эталоном для художественной литературы.
Заключение
В ходе данного исследования были реализованы следующие задачи:
- отобраны сонеты №1, №153, №99 для анализа;
- подобраны несколько вариантов их подстрочных переводов и переводов С.Я. Маршака, М. Чайковского, Н. Гербеля, М. Финкеля.;
- сопоставлены выбранные переводы с оригиналом; определена художественная ценность каждого перевода.
Мы сравнили несколько вариантов переводов сонетов с целью показать, насколько отличаются переводы от первоисточника и друг от друга.
Таким образом, по итогам сравнительно-сопоставительного анализа трех сонетов можно сделать следующие выводы: почти во всех переводах сохраняются шекспировские метафоры, основные выразительные средства, используемые У. Шекспиром в оригинале, а также шекспировские эпитеты; каждый перевод является своеобразным переосмыслением оригинала. Каждый перевод по-своему интересен и в разной степени близок к оригиналу. Чаще всего переосмысляет и по-своему толкует оригинал Н. Гербель.
Переводы М. Чайковского часто очень близки к подстрочнику и тоже по-своему интересны.
Самые изящные и красивые, на наш взгляд, переводы С.Маршака. Также нельзя не заметить, что переводы А. Финкеля больше всего похожи на переводы С.Маршака. Возможно, это объясняется тем, что к моменту работы над сонетами А. Финкеля переводы С.Маршака были эталоном для художественной литературы.
Следовательно, можно заключить следующее:
1. Каждый автор вкладывал частичку своего творчества в перевод сонетов.
2. Более всех творчески переосмысливает оригинал сонета Н.Гербель.
3. Перевод М.Чайковского интересен с точки зрения близости к оригиналу.
4. С.Маршак особенно удачно, на наш взгляд, использует средства художественной выразительности при переводе, тем самым, делая произведение изящным и красивым.
5.Также нельзя было не заметить, что переводы А.Финкеля очень похожи на переводы С.Маршака. Скорее всего, это связано с тем, что в годы жизни А.Финкеля были очень популярны переводы С.Маршака и, возможно, А.Финкель, переводя сонеты, опирался на переводы С.Маршака.
Каждый перевод является самостоятельным высокохудожественным произведением. Представляется интересным и перспективным продолжить сравнительно-сопоставительный анализ переводов всех оставшихся за рамками нашей работы сонетов У. Шекспира.
Литература
1. Англо-русский словарь.70000 слов и выражений. Издание 13-е. – М, Советская Энциклопедия, 1967.
2. Аникст, А Поэмы, сонеты и стихотворения Шекспира. //Шекспир У. Полное собрание сочинений в 8 томах. Том 8. – М.: Искусство, 1960. – 594с.
3. Белинский, В.Г. Собрание сочинений в 9 томах. Том III. – М., 1976. – 336 с.
4. Зорин, А. Андрей Зорин о переводах // Шекспир В. Сонеты. – М., Радуга, 1984. – 35 с.
5. Кушнер, Б. О переводах сонетов Шекспира. – Питсбург: 2004. – 1 с
6. Левин Ю.Д. На путях к реалистическому истолкованию Шекспира.// Шекспир и русская литература (под редакцией акад. М.П. Алексеева) – М. – Л.: , 1965. – 317 с.
7. Левин Ю.Д. Шестидесятые годы. // Шекспир в русской культуре – М.: 1965. – 522–526 с.
8. Маршак С.Я. Собрание сочинений в 8 томах. Том. 8 Левин Ю.Д. Шестидесятые годы. // Шекспир в русской культуре – М.: 1972. – 188 с.
9. Морозов М.М. Избранные статьи и переводы – М.: 1954. – 269 с.
10. Сонеты Шекспира // Литературная газета – М.:1841, №97. – 386 с.
11. Сонет в литературе эпохи Возрождения//[Электронный ресурс]. WWW.STUDENTGUIDE.RU. – Режим доступа:http://studentguide.ru/shpargalki-po-zarubezhnoj-literature/sonet-v-literature-epoxi-vozrozhdeniya-novye-texnologii-obucheniya-na-urokax-literatury.html
12. Стилистический энциклопедический словарь русского языка / ред. М.Н. Кожина. – М.: Флинта: Наука, 2006. – 255 с.
13. Шекспировские чтения – М.: 1976-1977. – 218 с.
14. Яковлев, Н.В. Сонеты Пушкина в сравнительно-историческом освещении // Пушкин в мировой литературе – Л.: 1926. – 122 с.
15. Энциклопедический словарь-справочник. Выразительные средства русского языка и речевые ошибки и недочеты / Под ред. А.П. Сковородникова. – М.: Флинта: Наука, 2005. – 356 с.
16. О переводах сонетов Шекспира//[Электронный ресурс]. http://berkovich-zametki.com/Avtory/Kushner.htm
Прыжок (быль). Л.Н.Толстой
Лиса Лариска и белка Ленка
Астрономический календарь. Июнь, 2019
По морям вокруг Земли
Проказы старухи-зимы