Любовная лирика А.Ахматовой

Муниципальное общеобразовательное учреждение

«Гимназия №26»

Научно - исследовательская работа

по русской литературе

Тема: «Любовь покоряет обманно…»

(любовная лирика А.А. Ахматовой)

                                                              Выполнила:

ученица 10 класса «Г»

Мавлиева Г.З.

                                                             Проверила:
                                                                                 учитель русского языка

и литературы

Кривилева С.Н.

Набережные Челны

2014

Оглавление                                                                                                                   стр.

Введение                                                                                                                       3-4

Глава 1.1.1«Великая земная любовь»                                                                    5-7

1.2. А. С. Пушкин и А. А. Ахматова                                                                           8-10

Глава 2.Любовная лирика  20- 30-х годов                                                           11-16

Заключение                                                                                                                    17

Список литературы                                                                                                       18

Приложение                                                                                                                19-21

Введение

Тема любви всегда интересовала многих русских поэтов и занимала одно из главных мест в их творчестве. Любовью восхищался А. С. Пушкин, воспевал величие любви и романтик М. Ю. Лермонтов. У каждого художника было свое восприятие этого непростого чувства. Особым чувством молодости жизни отмечены стихи о любви, написанные Анной Андреевной Ахматовой.

Поэзия Ахматовой – одно из драгоценнейших достояний русской классической литературы. Я уверена в том, что если сейчас мы читаем Ахматову, то мы обогащаем наш интеллект и, конечно же, душу. Мы забыли, что такое любовь и ненависть, что такое весна и суровая зима, что означает дождь и чистое голубое  небо, мне кажется, что наш долг- вспомнить это и никогда не забывать. И именно Ахматова научит нас чистой любви, вселит в нас спокойствие и доброту. Ахматову любили тогда, и эта поэтесса нужна нам сейчас.

Я считаю, что наследие Ахматовой оказало влияние на поэтов XX века, так как стихотворения Ахматовой были охвачены светлыми оттенками. Однако события начала XX века не могли не оставить след в творениях поэтов Серебряного века, и поэтому многие краски в их стихотворениях были сгущены и омрачены. В «Поэме без героя» А.А. Ахматова воссоздавала эпоху «Серебряного века» русской литературы по отношению к времени ее написания. Поэма имеет выдающееся значение как образец современной поэзии. Она перекликается с романом         М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита". Как писал Н. Струве, «последняя великая представительница великой русской дворянской культуры, Ахматова в себя всю эту культуру вобрала и претворила в музыку». Хорошо знавший Ахматову переводчик Игнатий Ивановский писал о ней: «…я невольно, боковым зрением наблюдал, с каким убеждением и тончайшим искусством творила Ахматова собственную легенду — как бы окружала себя сильным магнитным полем. В колдовском котле постоянно кипело зелье из предчувствий, совпадений, собственных примет, роковых случайностей, тайных дат, невстреч, трехсотлетних пустяков. Котел был скрыт от читателя. Но если бы он не кипел вечно, разве могла бы Ахматова в любую минуту зачерпнуть оттуда, вложить неожиданную поэтическую силу в самую незначительную деталь? Лучше всего об этом сказано в её стихах:

Когда б вы знали, из какого сора

Растут стихи, не ведая стыда…

Темой работы является «Любовь покоряет Обманно…» (Любовная лирика      А. А. Ахматовой.)

Выбранная мною тема акцентирует внимание на сложных и тонких взаимоотношениях людей,  в их противоречивости и единении.    

Раскрытие данной темы предполагает  обращение к лирическим произведениям А. Ахматовой, отражающим своеобразное восприятие любви, её влияние на душевный мир, мысли, чувства, настроение автора.

Цель: выявить роль поэтического образа любви в лирике А. Ахматовой.

Задачи, поставленные мною в работе:

1. На основе изучения любовной лирики поэтессы рассмотреть, какое место занимает поэтический образ любви в её творчестве.

2. Провести сопоставление справочных (исследуемых) источников, указанных в списке использованной литературы.

3.Выявить свою собственную позицию относительно рассматриваемого вопроса.

В качестве основных методов при написании работы использовались:

1. Анализ лирических произведений из любовного цикла А. Ахматовой.

2. Исследование стиля лирики и основных особенностей языка                           А. Ахматовой.

3. Анализ различного рода критических статей и монографий по выбранной теме.

Глава 1.«ВЕЛИКАЯ ЗЕМНАЯ ЛЮБОВЬ»

 В ЛИРИКЕ А.А. АХМАТОВОЙ

А. Ахматова, действительно, самая характерная героиня своего времени, выявленная в бесконечном разнообразии женских судеб: любовницы и жены, вдовы и матери, изменявшей и оставляемой. По выражению А. Коллонтай, Ахматова дала "целую книгу женской души". Ахматова "вылила в искусстве" сложную историю женского характера переломной эпохи, его истоков, ломки, нового становления.

Герой ахматовской лирики (не героиня) сложен и многолик. Собственно, его даже трудно определить в том смысле, как определяют, скажем, героя лирики Лермонтова. Это он - любовник, брат, друг, представший в бесконечном разнообразии ситуаций: коварный и великодушный, убивающий и воскрешающий, первый и последний.

Но всегда, при всем многообразии жизненных коллизий и житейских казусов, при всей необычности, даже экзотичности характеров, героиня или героини Ахматовой несут нечто главное, исконно женское, и к нему-то пробивается стих в рассказе о какой-нибудь канатной плясунье, например, идя сквозь привычные определения и заученные положения («Меня покинул в новолунье Мой друг любимый. Ну так что ж!») к тому, что "сердце знает, сердце знает": глубокую тоску оставленной женщины. Вот эта способность выйти к тому, что "сердце знает",- главное в стихах Ахматовой. «Я вижу все, Я все запоминаю». Но это "все" освещено в ее поэзии одним источником света.1

Есть центр, который как бы сводит к себе весь остальной мир ее поэзии, оказывается ее основным нервом, ее идеей и принципом. Большая часть стихотворений Ахматовой того времени была посвящена любви. Но в этой столь традиционной для поэтов всех времен и народов теме она открыла столько оттенков и граней, что вот уже несколько поколений читателей и особенно читательниц этих стихов находят в них выражение своих чувств. Саму Ахматову их популярность подчас удивляла, секрет же их воздействия на читателей пытались разгадать многие серьезные исследователи и сами поэты – от Михаила Кузьмина, признанного «метра» тех лет (он писал и предисловие к первой книге Ахматовой), до Михаила Дудина, и такие известные ученые, как Б. Эйхенбаум, В. Виноградов,  К. Чуковский. Корней Иванович на протяжении десятилетий пристально наблюдал развитие таланта Ахматовой, он дал выразительные характеристики некоторых особенностей ее поэзии, привел немало свидетельств гипнотической силы воздействия ахматовских стихов на читателей. Он, в частности, писал: «Когда появились первые ее книжки, меня… больше всего поразила именно материальность, предметность ее поэтической речи, осязаемость всех ее зорко подмеченных и искусно очерченных образов. Ее образы никогда не жили своей собственной жизнью, а всегда неизменно служили раскрытию лирических переживаний поэта, его радостей, скорбей и тревог. Немногословно и сдержанно выражала она все эти чувства. Благородный лаконизм ее стиля сближает ее с Боратынским и Тютчевым. Один какой-нибудь еле заметный микроскопический образ так насыщен у нее большими эмоциями, что он один заменяет собою десятки патетических строк.

Герцен сказал однажды как о великой несправедливости в истории человечества о том, что женщина "загнана в любовь". В известном смысле вся лирика (особенно ранняя) Анны Ахматовой "загнана в любовь". Но здесь же прежде всего и открывалась возможность выхода. Именно здесь рождались подлинно поэтические открытия, такой взгляд на мир, что позволяет говорить о поэзии Ахматовой как о новом явлении в развитии русской лирики двадцатого века. В ее поэзии есть и "божество", и "вдохновение". Сохраняя высокое значение идеи любви, связанное с символизмом, Ахматова возвращает ей живой и реальный, отнюдь не отвлеченный характер. Душа оживает «Не для страсти, не для забавы, Для великой земной любви».

 Эта встреча никем не воспета,

И без песен печаль улеглась.

Наступило прохладное лето,

Словно новая жизнь началась.

Сводом каменным кажется небо,

Уязвленное желтым огнем,

И нужнее насущного хлеба

Мне единое слово о нем.

Ты, росой окропляющий травы

Вестью душу мою оживи,-

Не для страсти, не для забавы,

Для великой земной любви.

"Великая земная любовь" - вот движущее начало всей лирики Ахматовой. Именно она заставила по-иному - уже не символистски и не акмеистски, а, если воспользоваться привычным определением, реалистически - увидеть мир.

То пятое время года,

Только его славословь.

Дыши последней свободой,

Оттого, что это - любовь.

Высоко небо взлетело,

 Легки очертанья вещей,

И уже не празднует тело

Годовщину грусти своей.

В этом стихотворении Ахматова назвала любовь "пятым временем года". Из этого-то необычного, пятого, времени увидены ею остальные четыре, обычные. В состоянии любви мир видится заново. Обострены и напряжены все чувства. И открывается необычность обычного. Человек начинает воспринимать мир с удесятеренной силой, действительно достигая в ощущении жизни вершин. Мир открывается в дополнительной реальности: «Ведь звезды были крупнее, Ведь пахли иначе травы». Поэтому стих Ахматовой так предметен: он возвращает вещам первозданный смысл, он останавливает внимание на том, мимо чего мы в обычном состоянии способны пройти равнодушно, не оценить, не почувствовать. «Над засохшей повиликою Мягко плавает пчела» - это увидено впервые.

Потому же открывается возможность ощутить мир по-детски свежо. Такие стихи, как "Мурка, не ходи, там сыч", не тематически заданные стихи для детей, но в них есть ощущение совершенно детской непосредственности.

1.2 А. С. ПУШКИН

и

А. А. АХМАТОВА

Говоря о любовной лирике Ахматовой, нельзя не сказать несколько слов о чувствах самой поэтессы, о ее кумирах, о предметах ее восхищения.

И одним из неоскудевающих источников творческой радости и вдохновения для Ахматовой был Пушкин. Она пронесла эту любовь через всю свою жизнь, не побоявшись даже темных дебрей литературоведения, куда входила не однажды, чтобы прибавить к биографии любимого поэта несколько новых штрихов.               (А. Ахматовой принадлежат статьи: «Последняя сказка Пушкина (о «Золотом петушке»)», «Адольф» Бенжамена Констана в творчестве Пушкина», «О «Каменном госте» Пушкина», а также работы: «Гибель Пушкина», «Пушкин и Невское взморье», «Пушкин в 1828 году» и др.).                                                                                                            

В "Вечере" Пушкину посвящено стихотворение из двух строф, очень четких по рисунку и трепетно-нежных по интонации.

Любовь к Пушкину усугублялась еще и тем, что по стечению обстоятельств Анна Ахматова - царскоселка, ее отроческие, гимназические годы прошли в Царском Селе, теперешнем Пушкине, где и сейчас каждый невольно ощущает неисчезающий пушкинский дух, словно навсегда поселившийся на этой вечно священной земле русской поэзии. Те же лицей, и небо, и так же грустит девушка над разбитым кувшином, шелестит парк, мерцают пруды и, по-видимому, так же (или - иначе?) является Муза бесчисленным паломничающим поэтам...

Для Ахматовой Муза всегда - "смуглая". Словно она возникла перед ней в "садах Лицея" сразу в отроческом облике Пушкина, курчавого лицеиста - подростка, не однажды мелькавшего в "священном сумраке" Екатерининского парка, - он был тогда ее ровесник, ее божественный товарищ, и она чуть ли не искала с ним встреч. Во всяком случае ее стихи, посвященные Царскому Селу и Пушкину, проникнуты той особенной краской чувства, которую лучше всего назвать влюбленностью, - не той, однако, несколько отвлеченной, хотя и экзальтированной влюбленностью, что в почтительном отдалении сопровождает посмертную славу знаменитостей, а очень живой, непосредственной, в которой бывают и страх, и досада, и обида, и даже ревность... Да, даже ревность! Например, к той красавице с кувшином, которою он любовался, воспел и навек прославил... и которая теперь так весело грустит, эта нарядно обнаженная притворщица, эта счастливица, поселившаяся в бессмертном пушкинском стихе!1

 Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила.

Дева печально сидит, праздный держа черепок.

Чудо! Не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой;

Дева, над вечной струей, вечно печальна сидит.

Ахматова с женской пристрастностью вглядывается и в знаменитое изваяние, пленившее когда-то поэта, и в пушкинский стих. Ее собственное стихотворение, озаглавленное (не без тайного укола!), как и у Пушкина, "Царскосельская статуя", дышит чувством уязвленности и досады:

И как могла я ей простить

Восторг твоей хвалы влюбленной...

Смотри, ей весело грустить,

 Такой нарядно обнаженной.

Надо сказать, что небольшое ахматовское стихотворение безусловно одно из лучших в уже необозримой сейчас поэтической пушкиниане, насчитывающей, по-видимому, многие сотни взволнованных обращений к великому гению русской литературы. Но Ахматова обратилась к нему так, как только она одна и могла обратиться, - как влюбленная женщина, вдруг ощутившая мгновенный укол нежданной ревности. В сущности, она не без мстительности доказывает Пушкину своим стихотворением, что он ошибся, увидев в этой ослепительной стройной красавице с обнаженными плечами некую вечно печальную деву. Вечная грусть ее давно прошла, и вот уже около столетия она втайне радуется и веселится своей поистине редкостной, избраннической, завидной и безмерно счастливой женской судьбе, дарованной ей пушкинским словом и именем...

Как бы то ни было, но любовь к Пушкину, а вместе с ним и к другим многообразным и с годами все расширявшимся культурным традициям в большой степени определяла для Ахматовой реалистический путь развития. В этом отношении она была и осталась традиционалисткой. В обстановке бурного развития различных послесимволистских течений и групп, отмеченных теми или иными явлениями буржуазного модернизма, поэзия Ахматовой 10-х годов могла бы даже выглядеть архаичной, если бы ее любовная лирика, казалось бы, такая интимная и узкая, предназначенная ЕЙ и ЕМУ, не приобрела в лучших своих образцах того общезначимого звучания, какое свойственно только истинному искусству.

Глава 2. ЛЮБОВНАЯ ЛИРИКА АХМАТОВОЙ

В 20- 30-х ГОДОВ

Заметно меняется в 20-30-е годы по сравнению с ранними книгами тональность того романа любви, который до революции временами охватывал почти все содержание лирики Ахматовой и о котором многие писали как о главном открытии достижении поэтессы.

Оттого что лирика Ахматовой на протяжении всего послереволюционного двадцатилетия постоянно расширялась, вбирая в себя все новые и новые, раньше не свойственные ей области, любовный роман, не перестав быть главенствующим, все же занял теперь в ней лишь одну из поэтических территорий. Однако инерция читательского восприятия была настолько велика, что Ахматова и в эти годы, ознаменованные обращением ее к гражданской, философской и публицистической лирике, все же представлялась глазам большинства как исключительно художник любовного чувства. Мы понимаем, что это было далеко не так.

Разумеется, расширение диапазона поэзии, явившееся следствием перемен в миропонимании и мироощущении поэтессы, не могло, в свою очередь, не повлиять на тональность и характер собственно любовной лирики. Правда, некоторые характерные ее особенности остались прежними. Любовный эпизод, например, как и раньше, выступает перед нами в своеобразном ахматовском обличье: он, в частности, никогда последовательно не развернут, в нем обычно нет ни конца, ни начала; любовное признание, отчаяние или мольба, составляющие стихотворение, всегда кажутся читателю как бы обрывком случайно подслушанного разговора, который начался не при нас и завершения которого мы тоже не услышим:

А, ты думал - я тоже такая,

Что можно забыть меня.

И что брошусь, моля и рыдая,

Под копыта гнедого коня.

Или стану просить у знахарок

В наговорной воде корешок

И пришлю тебе страшный подарок

Мой заветный душистый платок.

Будь же проклят.

Ни стоном, ни взглядом

Окаянной души не коснусь,

Но клянусь тебе ангельским садом,

Чудотворной иконой клянусь

И ночей наших пламенным чадом

Я к тебе никогда не вернусь.

Эта особенность ахматовской любовной лирики, полной недоговоренностей, намеков, уходящей в далекую, хочется сказать, хемингуэевскую, глубину подтекста, придает ей истинную своеобразность. Героиня ахматовских стихов, чаще всего говорящая как бы сама с собой в состоянии порыва, полубреда или экстаза, не считает, естественно, нужным, да и не может дополнительно разъяснять и растолковывать нам все происходящее. Передаются лишь основные сигналы чувств, без расшифровки, без комментариев, наспех - по торопливой азбуке любви. Подразумевается, что степень душевной близости чудодейственно поможет нам понять как недостающие звенья, так и общий смысл только что происшедшей драмы. Отсюда - впечатление крайней интимности, предельной откровенности и сердечной открытости этой лирики, что кажется неожиданным и парадоксальным, если вспомнить ее одновременную закодированность и субъективность.1

Кое-как удалось разлучиться

И постылый огонь потушить.

Враг мой вечный, пора научиться

Вам кого-нибудь вправду любить.

Я-то вольная. Все мне забава,

Ночью Муза слетит утешать,

А на утро притащится слава

Погремушкой над ухом трещать.

Обо мне и молиться не стоит .

И, уйдя, оглянуться назад...

Черный ветер меня успокоит.

Веселит золотой листопад.

Как подарок, приму я разлуку

И забвение, как благодать.

Но, скажи мне, на крестную муку

Ты другую посмеешь послать?

Цветаева как-то писала, что настоящие стихи быт обычно "перемалывают", подобно тому как цветок, радующий нас красотой и изяществом, гармонией и чистотой, тоже "перемолол" черную землю. Она горячо протестовала против попыток иных критиков или литературоведов, а равно и читателей обязательно докопаться до земли, до того перегноя жизни, что послужил "пищей" для возникновения красоты цветка. С этой точки зрения она страстно протестовала против обязательного и буквалистского комментирования. В известной мере она, конечно, права. Так ли нам уж важно, что послужило житейской первопричиной для возникновения стихотворения "Кое-как удалось разлучиться..."? Может быть, Ахматова имела в виду разрыв отношений со своим вторым мужем В. Шилейко, поэтом, переводчиком и ученым-ассирологом, за которого она вышла замуж после своего развода с Н. Гумилевым? А может быть, она имела в виду свой роман с известным композитором Артуром Лурье?.. Могли быть и другие конкретные поводы, знание которых, конечно, может удовлетворить наше любопытство. Ахматова, как видим, не дает нам ни малейшей возможности догадаться и судить о конкретной жизненной ситуации, продиктовавшей ей это стихотворение. Но, возможно, как раз по этой причине - по своей как бы зашифрованности и непроясненности – оно приобретает смысл, разом приложимый ко многим другим судьбам исходным, а иногда и совсем несходным ситуациям. Главное в стихотворении,что нас захватывает, - это страстная напряженность чувства, его ураганность, а также и та беспрекословность решений, которая вырисовывает перед нашими глазами личность незаурядную и сильную.

О том же и почти так же говорит и другое стихотворение, относящееся к тому же году, что и только что процитированное:

Пусть голоса органа снова грянут,

Как первая весенняя гроза;

Из-за плеча твоей невесты глянут

Мои полузакрытые глаза.

Прощай, прощай, будь счастлив, друг прекрасный,

Верну тебе твой радостный обет,

Но берегись твоей подруге страстной

Поведать мой неповторимый бред,

- Затем, что он пронижет жгучим ядом

Ваш благостный, ваш радостный союз...

А я иду владеть чудесным садом,

Где шелест трав и восклицанья муз.

А. Блок в своих "Записных книжках" приводит высказывание Дж. Рескина, которое отчасти проливает свет на эту особенность лирики Ахматовой. "Благотворное действие искусства, - писал Дж. Рескин, - обусловлено (также, кроме дидактичности) его особым даром сокрытия неведомой истины, до которой вы доберетесь только путем терпеливого откапывания; истина эта запрятана и заперта нарочно для того, чтобы вы не могли достать ее, пока не скуете, предварительно, подходящий ключ в своем горниле".1

Ахматова не боится быть откровенной в своих интимных признаниях и мольбах, так как уверена, что ее поймут лишь те, кто обладает тем же шифром любви. Поэтому она не считает нужным что-либо объяснять и дополнительно описывать. Форма случайно и мгновенно вырвавшейся речи, которую может подслушать каждый проходящий мимо или стоящий поблизости, но не каждый может понять, позволяет ей быть лапидарной, нераспространенной и многозначительной.

Эта особенность, как видим, полностью сохраняется и в лирике 20-30 -х годов. Сохраняется и предельная концентрированность содержания самого эпизода, лежащего в основе стихотворения. У Ахматовой никогда не было вялых, аморфных или описательных любовных стихов. Они всегда драматичны и предельно напряжены. У нее редкие стихи, описывающие радость установившейся, безбурной и безоблачной любви; Муза приходит к ней лишь в самые кульминационные моменты, переживаемые чувством, когда оно или предано, или иссякает:

...Тебе я милой не была,

Ты мне постыл. А пытка длилась,

И как преступница томилась

Любовь, исполненная зла.

То словно брат. Молчишь, сердит.

Но если встретимся глазами

Тебе клянусь я небесами,

В огне расплавится гранит.

Словом, мы всегда присутствуем как бы при яркой, молнийной вспышке, при самосгорании и обугливании патетически огромной, испепеляющей страсти, пронзающей все существо человека и эхом отдающейся по великим безмолвным пространствам, с библейской, торжественной молчаливостью окружающим его в этот священный вневременной час.

Сама Ахматова не однажды ассоциировала волнения своей любви с великой и нетленной "Песнью Песней" из Библии.

А в Библии красный клиновый лист

Заложен на Песне Песней...

Стихи Ахматовой о любви - все! - патетичны. Но стихи ранней Ахматовой - в "Вечере" и в "Четках" - менее духовны, в них больше мятущейся чувственности, суетных обид, слабости; чувствуется, что они выходят из обыденной сферы, из привычек среды, из навыков воспитания, из унаследованных представлений... Вспоминали в связи с этим слова А. Блока, будто бы сказанные по поводу некоторых ахматовских стихов, что она пишет перед мужчиной, а надо бы перед Богом...

Начиная уже с "Белой стаи", но особенно в "Подорожнике", "Anno Domini" и в позднейших циклах любовное чувство приобретает у нее более широкий и более духовный характер. От этого оно не сделалось менее сильным. Наоборот, стихи  20-х и 30-х годов, посвященные любви, идут по самым вершинам человеческого духа. Они не подчиняют себе всей жизни, всего существования, как это было прежде, но зато все существование, вся жизнь вносят в любовные переживания всю массу присущих им оттенков. Наполнившись этим огромным содержанием, любовь стала не только несравненно более богатой и многоцветной, но - и по-настоящему трагедийной. Библейская, торжественная приподнятость ахматовских любовных стихов этого периода объясняется подлинной высотой, торжественностью и патетичностью заключенного в них чувства. Вот хотя бы одно из подобных стихотворений:

Небывалая осень построила купол высокий,

Был приказ облакам этот купол собой не темнить.

И дивилися люди:проходят сентябрьские сроки,

А куда провалились студеные, влажные дни?

Изумрудною стала вода замутненных каналов,

И крапива запахла,как розы,но только сильней.

Было душно от зорь,нестерпимых,бесовских и алых,

Их запомнили все мы до конца наших дней.

Было солнце таким,как вошедший в столицу мятежник,

И весенняя осень так жадно ласкалась к нему,

Что казалось-сейчас забелеет прозрачный подснежник...

Вот когда подошел ты,спокойный,к крыльцу моему.

Трудно назвать в мировой поэзии более триумфальное и патетическое изображение того, как приближается возлюбленный. Это поистине явление «Любви глазам восторженного Мира!»

Заключение

Ахматова в своем творчестве освещает вечную тему – тему любви в жизни человека. И я согласна с тем, что без любви прожить в этом мире нельзя, а учиться этому чувству можно и нужно, изучая лирику Ахматовой. По определению поэтессы, любовь – «пятое время года». Говоря о таком сложном чувстве, Ахматова не боится быть откровенной в своих интимных признаниях. Я установила, что новаторство художественного метода Ахматовой заключатся в романности лирики. Я обратила внимание на художественную деталь и выявила её роль в стихах поэтессы. Её так называемые детали вещей, скупо поданные, напоминают русскою классику, не только романную, но и новеллистическую, не только прозаическую, но и стихотворную (Пушкин, Лермонтов, Тютчев).

Мне удалось проследить связь ранней лирики о любви с творчеством Ахматовой 20-30-х годов и установить, что стихи этого периода более психологичны, по-настоящему трагедийны.

  Ахматова вошла со своими стихами о любви в ряды первых поэтов. По выражению Осипа Мандельштама, имя Ахматовой становится «символом величия России».

Список литературы

1. Анна Ахматова. Сочинения: В 2 т. М., 1996. Анна Ахматова. Лирика: Сборник в двух книгах. Курск, 1992.
2. А. Гурова А. Ахматова М. Цветаева //Москва Аст Олимп 1997.
3. Оберхнихина Г. А. Литература в XI классе. С 53., 2009
4. Жирмуенский В. М. Творчество Анны Ахматовой. Л., 2008
5. История русской литературы: В т. Л., 2007. Т.
6. Литература. Справочник школьника. М., 2005
7. Русские писатели 1800-1917:Биографический словарь. М., 2009
8. Скатов книга женской души (к 100-летию со дня рождения А. Ахматовой)//Литература в школе. 1989. №3.
9. Романенко Н. Пособие по литературе. 2003.С.8-15.
10. Эйхенбаум Б.М. Анна Ахматова : Опыт анализа о поэзии. Л., 2006.

Приложение

Краткие биографические данные

11(23)июня 1889 года под скромным именем Анны Горенко в семье отставного инженера-путейца родилась будущая великая русская поэтесса Анна Ахматова. Годовалым ребенком ее перевезли в Царское Село, где она прожила до 16 лет, каждое лето приезжая к Черному морю, которое полюбила. Полюбила она город Севастополь, древний Херсонес. Училась Анна Андреевна в Царскосельской женской гимназии, «проходила курс предпоследнего класса гимназии в Евпатории», а последний класс завершила в Фундуклеевской гимназии в г.Киеве в 1907 году. Училась на Юридическом факультете Высших женских курсов в Киеве, к которым, впрочем, охладела.

 В апреле 1910 года она стала женой Николая Гумилёва. Уже после замужества училась в Высших историко-литературных курсах Раева в Петербурге. 1912 год для неё был счастливым: вышел первый сборник стихов «Вечер» (300 экземпляров) и 1 октября родился её единственный сын Лев.

В последующие годы вышли такие сборники стихов поэтессы: «Чётки», «Белая стая», «Подорожник», «Anno Domini», «Тростник», «Нечет», «Бог времени», а также цикл «Реквием» (1936-1940), «Поэма без героя» и много стихотворений, не вошедших в сборники.

После Октябрьской революции работала в библиотеке агрономического института. В годы Великой Отечественной войны жила в Ленинграде, Москве, Ташкенте, часто выступала в госпиталях, читала стих разным бойцам.

За высокую художественность стихов Анне Андреевне Ахматовой была присуждена Международная литературная премия «Этна-Таорми-на» в Италии в 1964 году, чествовали поэтессу Лондон и Париж в 1965 году. Она была доктором литературы Оксфордского университета в Англии. 5 марта 1966 г. Анна Андреевна умерла.

Фотографии: