Очерк - путешествие "Очей очарованье"

                                   Очей очарованье!

            (очерк-путешествие)

Утро. Трезвонит будильник. Потягиваюсь… Как обычно, заворачиваюсь в одеяло, только бы не слышать этого будильника. Вдруг вспоминаю: ведь мы едем в Большое Болдино… Ношусь как сумасшедшая…

 Умывшись, одевшись,  бегу к школе.  Какое утро! Солнце, прозрачный воздух и тишина.  Здорово! Мы едем в Большое Болдино – село в нашей  Нижегородской губернии. Я давно мечтала увидеть Болдинскую усадьбу любимого Пушкина.

 Большое Болдино четырёх веков принадлежали роду Пушкиных - одному из древнейших дворянских родов России…

С такими мыслями я  добежала до школы, где уже собрались ребята.  Автобус ждал только меня. «Вечно, Ленка, ты опаздываешь»,- раскричались  девчонки. Мальчишкам было не до меня – как всегда глазели в смартфоны. Один Сашка мне улыбнулся и, как он умеет, чуть картавя: «Да, ладно вам, ничего не случилось».  Приятно всё-таки, когда тебе сочувствуют. «Ну, простите меня», - тихо попросила я (это всегда действует на маму).      

Наконец-то сели в автобус и тронулись. Путь предстоял долгий (почти 4 часа).  Чем  заниматься?  За это время можно было успеть многое: и наговориться с друзьми, и послушать музыку…   и посмотреть на русские просторы, и фотографировать и просто любоваться  красками осени.  Этим буйством красоты от бледно - жёлтого до ярко-красного, «очей очарованье»….

По дороге я все думала, чем удивит нас Болдино? А за окном автобуса мелькали «в багрец и золото одетые леса», тихие поля и одинокие деревеньки…  

Читаю: экскурсия « В тени садовых яблонь и липовых аллей»… История усадьбы, пушкинский дом…  

Здесь жил поэт во время своих приездов в родовую вотчину…

И вот долгожданная встреча с Болдино…

Сразу поняла, что я здесь не случайно. Всё мне здесь дорого и мило…

  Церковь Успения…  Белая, смиренная, с золотисто - зелеными куполами…    И вдруг - имение Пушкина. С замиранием сердца поднимаемся по ступенькам, входим в просторный  светлый дом…

  В голове  одна мысль: «Здесь жил сам Пушкин!».  

Замечательный  дом…    

 Все  веет духом девятнадцатого  века.  На стенах  портреты поэта, в  кабинете  стол, за которым он работал,   диванчики, где он размышлял…  

Из одной комнаты  в другую … Встречаешь Пушкина: вот он ходит по этим комнатам,  думает, мечтает, пишет …  

Слушаю экскурсовода и чувствую себя рядом с поэтом.  Пушкинские рукописи, на полях его стремительные рисунки,  портреты его родных и близких - всё приводит в трепет.  

 Идём по парку, говорить не хочется (даже моя хохотушка подружка Лерка притихла), только повторяю пушкинские строчки: «в багрец и золото одетые леса»…  

Болдинский пруд, лёгкий белоснежный мост…  Вдруг откуда ни возьмись,  выскочила белка…  

О Боже, стою одна на мостике. Догоняю своих. Все смеются,  даже Оксана Николаевна разводит руками:  «Опять размечталась…»

 Конюшня. Здесь он садился ка коня и мчался по луговым просторам…

А сколько  яблонь!  Хрустим сладкими красными яблоками.

Гуляем по парку… Читаем стихи Пушкина. Вдохновение нас не покидает. И поэта тоже. В такую же осень 1830 года он написал удивительные произведения: «Повести Белкина», «Историю села Горюхина», «Маленькие трагедии», драму «Русалка», поэму «Домик в Коломне», «Сказку о попе и работнике его Балде», закончил «Евгения Онегина» и  лирические стихотворения. Всего за три месяца! Кругом злобствует холера - выехать невозможно, но он счастлив – он влюблён! Он любим! Его ждёт она, Наталья Николаевна Гончарова. Любовь, вдохновение и поэзия...

Болдинская осень. «Унылая пора! Очей очарованье!»

  Задумался отлитый в бронзе памятник: «Здравствуй, племя младое, незнакомое!».    

И вот мы едем домой, но мне уже не хочется ни слушать музыку, ни смеяться… Открываю томик стихов Пушкина:

И нет отрады мне – и тихо предо мной
Встают два призрака младые,
Две тени милые – два данные судьбой
Мне Ангела во дни былые!
Но оба с крыльями и с пламенным мечом,
И стерегут – и мстят мне оба,
И оба говорят мне мертвым языком
О тайнах вечности и гроба…

   Дар напрасный, дар случайный...

Дар напрасный, дар случайный,

Жизнь, зачем ты мне дана?

Иль зачем судьбою тайной

Ты на казнь осуждена?

Кто меня враждебной властью

Из ничтожества воззвал,

Душу мне наполнил страстью,

Ум сомненьем взволновал?..

Цели нет передо мною:

Сердце пусто,

И томит меня тоскою

 Однозвучный жизни шум.

Неужели Пушкин так страдал? Какое отчаяние…  Когда же он написал? В1828 году,  в свой день рождения?! Ну, конечно, он ещё не знал:  два Ангела «с крыльями и с пламенным мечом»  не стерегут,  а берегут.  Не «мстят», а защищают. Тоска уйдёт, страсть,  сомненье превратятся в прах, праздный ум умрёт, «однозвучный жизни шум» прекратится и  его сердце наполнится любовью.

И митрополит Московский Филарет  отозвался:

Не напрасно, не случайно
Жизнь от Бога мне дана;
Не без воли Бога тайной
И на казнь осуждена.

Сам я своенравной властью
Зло из темных бездн воззвал;
Сам наполнил душу страстью,
Ум сомненьем взволновал.

Вспомнись мне, Забытый мною,
Просияй сквозь сумрак дум!
И созиждется тобою
Сердце чисто, светел ум.

Какой простой ответ. Покайся и вспомни Господа Бога, и очистятся душа и ум.  Поразительно и стихотворение - посвящение митрополиту Филарету «Стансы»/19января1830/: 

В часы забав иль праздной скуки,
Бывало, лире я моей
Вверял изнеженные звуки
Безумства, лени и страстей.

Но и тогда струны лукавой
Невольно звон я прерывал,
Когда твой голос величавый
Меня внезапно поражал.

Я лил потоки слез нежданных,
И ранам совести моей
Твоих речей благоуханных
Отраден чистый был елей.

И ныне с высоты духовной
Мне руку простираешь ты
И силой кроткой и любовной
Смиряешь буйные мечты.

Твоим огнем душа согрета
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе Филарета
В священном ужасе поэт.

Как строг к себе поэт, какая святая благодарность, какое смирение. Оказывается духовно - сильный человек необходим  даже ему, Пушкину: И силой кроткой и любовной смиряешь буйные мечты. Слова Филарета он называет благоуханными, благими, полные любви, над собой же посмеивается (В священном ужасе поэт).  

Таких серьёзных стихов я ещё не читала. Размышления о Боге и человеке, о жизни человека…

-Ленусь, ты приклеилась что ли к книжке? Поговори со мной,- заныла Лерка. - Знакомые картинки.

-Конечно, только не картинки, а репродукция картины Рембранта

« Возвращение блудного сына».

- Не умничай, я тоже читала повесть «Станционный смотритель»: «нет несчастнее станционных смотрителей…».

- И как его звали?

- Кажется,…

- Самсон Вырин.

- Зато я знаю, где висит эта картина. В  комнате смотрителя и его дочери Дуни. Это печальная история отца и дочери. Гусар Минский проездом  на станции, притворяется больным, увлечённый красотой Дуняши.  Она за ним ухаживает. Он выздоравливает и собирается в дорогу. Под предлогом подвезти Дуню до церкви, увозит ее с собой.

Потеряв дочь, отец отправляется в Петербург. Он находит Дуню. Минский отказывается отдать ему дочь.  Даже пытается откупиться – суёт несчастному деньги. Прогоняет, и тот возвращается опять на станцию, не пытаясь больше искать дочь, представляя её блудницей.

- Спивается и умирает.

- И вот приезжает красивая барыня с тремя детьми, она горько плачет на его могиле.

-Заказывает молебен и раздаёт чаевые. Конец счастливый.

- Тогда зачем Пушкину нужна была история блудного сына?

- Не знаю…

- Я тоже…

В притче  у одного человека было два сына, отец поделил все свое имение на них двоих, но младший прогулял все свое имение. Но, раскаявшись, он все же вернулся к отцу, и тот его простил: «…сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся ». И В повести Дуня уезжает из родного дома с гусаром. Но только через несколько лет, став богатой, вновь приезжает к отцу, которого уже нет в живых.

 Юноша и Дуня каются, но он успевает преклонить голову перед отцом, а она нет. Вот в чём трагедия. Успеть покаяться, сказать слова любви своим родным и близким. Дуня не успела.

- А Пушкин всё - равно её не осуждает.

- Сострадает…   Мы с Леркой вздохнули.

Следом шло замечательное стихотворение «Молитва»:

Отцы пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольных бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв; 
Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста;
Всех чаще мне она приходит на уста

И падшего крепит неведомою силой:
Владыко дней моих! 
Дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.

Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешения.
Да брат мой от меня не примет осуждения,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.

Рядом молитва Ефрема Сирина в Великий пост: «Господи и Владыка живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми. 
Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему. 
Ей, Господи, Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь».

Поэт будто вместе с ним переживает наивысшее состояние – очищения, Божественной близости (И падшего крепит неведомою силой). Великий пост - духовное  родство с Богом, понимание его страданий, подвига и отречение от своей греховной жизни. Но как трудно принять простые истины: « дай мне зреть мои, о Боже, прегрешения. Да брат мой от меня не примет осуждения».
Не хватает нам ни  смирения, ни терпения, ни любви. Поэт взывает к помощи Господа. А я?  Я так редко обращаюсь к Богу. Сержусь, даже злюсь, обижаю близких мне людей. Закрываю томик и с любовью смотрю на задремавшую Лерку.  

Эти мысли, думы, страдания  поэта открывают какую – то другую меня.

 Въезжаем в город, но есть еще время:

Если жизнь тебя обманет,
Не печалься, не сердись!
В день уныния смирись:
День веселья, верь, настанет.

Сердце в будущем живет;
Настоящее уныло:
Все мгновенно, все пройдет;
Что пройдет, то будет мило.

Оказывается,  нет причин сердиться, если что-то пошло не так, как хотелось, если вдруг не сбываются мечты, то не беда. Поэт настаивает: Не печалься, не сердись! И опять повторяет «смирись». Выучи главный урок жизни! Трудный урок…   А Пушкину всё ясно.  И так просто звучит его стих.  Не поддаваться унынию – принимать мир таким, каким он нам дан, и тогда:

 Все мгновенно, все пройдет;
Что пройдет, то будет мило.

 Пушкин – оптимист. Его оптимизм заразителен. Он будто нас предостерегает, даже заклинает не ступить на греховный путь уныния.  Нужно только  помнить, что «Сердце в будущем живет»… Не уныние и печаль, а вера  в Бога, в божье провиденье, в  себя, в свои силы преображают нашу жизнь. Конечно, без печали не познаешь счастья. Но «В день уныния смирись» - нелегко.  Как смириться? Может, посмеяться над своими бедами (засмеялась я)? Нет, помолиться…

То молчит, то смеётся, как сумасшедшая, - хохочет Лерка.

- Как я тебя люблю, Леруся! – обняла её я.  

И вот мы подъехали к школе. Пора выходить и идти домой. Мы с Лерой, как всегда, сказав всем пока, идём домой. Нас догоняет Саша. По дороге мы только и знаем, что говорим про поездку в Болдино, о Пушкине. И так хочется петь, веселиться: «Унылая пора! Очей очарованье!»

Разбегамся -  падаем в ворох  листьев…  Пахнет сладкими духами осени…

- Сашка собирает букетики рыжих листьев: Девчонки, вам осенний привет от меня!

 - Тебе золотой дождь! -  хохочет Лерка,  засыпая его листьями.

Я прижимаю к себе букетик и дышу его ароматом…