Православные ценности как основа русской классической литературы

ДУХОВНЫЕ ЦЕННОСТИ РУССКОЙ КЛАССИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Список книг, которые мы читаем к урокам литературы, огромен. И мы должны  понять, почувствовать, увидеть и художественные особенности, и своеобразие героев, и авторскую позицию, и иное бесконечное в своем разнообразии множество явлений, именуемое книгой. А все они такие разные! Как принять все это многообразие, как увидеть самое важное, главное, то, что делает эти столь различные произведения литературой, той самой великой русской литературой, которая составляет нашу гордость и нашу надежду?

Попробуем определить, какие же ценности русская классическая литература считала и естественными, и вечными.

Литература в России - основа духовной жизни общества, писатель - это не профессия, а великое служение, это пророк и мученик, и об этом прекрасно сказал Пушкин в стихотворении "Пророк". Образ поэта-пророка, ориентированный на библейский источник, был выражением того, как не только Пушкин, но и вся русская литература воспринимает долг художника. В стихотворении совмещаются три главные идеи: святость поэтического слова, которое поднимается до уровня божественного откровения, долг поэта говорить истину и народу, и владыке, готовность на самопожертвование, потому что только такой ценой дается право на проповедь.

"В начале было слово..." - эту истину повторяли русские писатели, и Гоголь мечтал о такой книге, которая одна, в силу высказанных в ней мыслей, перевернет и преобразует Россию.

Эта вера в силу слова давала огромную мощь русской литературе. Писатель подхватил библейское: "Не хлебом единым жив человек, но всяким словом Божьим". Именно русская литература почувствовала, как это емко и глубоко: не хлебом единым - то есть хлебом тоже, но не только им. Жив человек - т.е. живет, проявляет себя как личность. Жив человек - изменим логическое ударение, и мы почувствуем, как это важно: именно человек, потому что скотине достаточно хлеба, корма, и лишь человеку, личности одного хлеба мало. Словом Божьим - именно так, словом истины, потому что слово может быть и дьявольским, лживым. Пушкин удивительно точно выразил эту мысль: "Веленью Божию, о муза, будь послушна

Это восприятие мира как мира Божьего вело к тому, что русская литература стремилась к великой гармонии, поэтому русский реализм полон доверия к этому миру и его сокровенному смыслу. В том, что этот смысл существует, русский писатель не сомневался, и даже если русский писатель мучился из-за того, что этот замысел Божий ему непонятен или даже враждебен, то это не заставляет его усомниться в особых, сверхличностных ценностях, причем эти ценности никогда не были материальными. Русская литература смысл своего существования видела в поддержании духовного огня в сердцах человеческих. В России не было героя, замыкающего ценности мира на себе. Гринёв, Онегин, Печорин, Базаров, князь Болконский - как жадно ищут они ... что? Денег, чинов, званий? Они без конца мучают себя, чтобы понять свое предназначение, свое место в жизни, свой путь в этом мире Божьем.

. Наша литература словно вооружилась словом Нагорной проповеди: "Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе ..." В этой заповеди - суть русской культуры, ставящей на первое место духовный поиск, стремление к высшим, вечным ценностям. Конечно, герой русской литературы знаком с противоборством двух разъедающих разум и душу стремлений: к сокровищам земным и сокровищам небесным, потому что любой человек обречен на выбор между добром и злом. Но наша великая литература высветила это борение духа, открыв читателю такие терзания совести, такие бездны душевных мук, которые были недоступны западной литературе. Нет, не потому что человек запада хуже, ниже, просто мы другие. Это прекрасно почувствовал Стефан Цвейг: "Раскройте любую из пятидесяти тысяч книг, ежегодно производимых в Европе. О чем они говорят? О счастье. У Диккенса целью всех стремлений будет миловидный коттедж на лоне природы, у Бальзака замок с титулом пэра и миллионами. Кто из героев Достоевского стремится к этому? Никто. Ни один". Цель русского героя не во внешнем успехе, не в безбедной жизни, что в западной литературе ставилось идеалом стремления людей, а Совесть становится основой основ всего бытия человеческого. Вот герой Джека Лондона, сильный, смелый золотоискатель. Он в трагическом тупике: кончились продукты, иссякли силы, мороз и ледяное безмолвие побеждают. Что может помочь? И герою является видение: "Он увидел город своих грез ... речные пароходы, в три ряда стоящие на якоре... лесопилки на полном ходу ... игорные дома, банкирские конторы, биржи, крупные ставки ... Обидно все-таки, подумал он, упустить свое счастье. От этой мысли жизнь встрепенулась в нем". И этот храбрый человек, представив, что он никогда не сделает ставку в рулетке, не сорвет куш на бирже, начинает с удвоенной силой бороться за жизнь. И бессмысленно спрашивать, кто лучше, Андрей Болконский или Смок Беллью. Они совершенно разные, потому что русская литература смысл свой видела в поддержании духовного огня, и эта традиция имеет глубочайшие корни. Один из создателей русской культуры, величайший гуманист XI века, первый русский митрополит (до него высшими иерархами русской православной церкви становились лишь греки) Илларион в своей проповеди "О законе и Благодати" утверждает истинно русское, нам и сейчас понятное восприятие двух главных начал жизни личности. Русскому человеку, говорил Илларион, тесен закон, который представляет собой лишь внешнее установление. Русский человек живет Благодатью Божьей, то есть естественным, гармоничным единением с миром и Богом.

Так открывается еще одна, чрезвычайно важная сторона духовной сути русской литературы - это литература христианская, православная по своему восприятию мира и человека. Это очень точно сформулировал Н. Бердяев: "Вся наша литература XIX века ранена христианской темой, вся она ищет спасения, вся она ищет избавления от зла, страдания, ужаса жизни для человеческой личности, народа, человечества, мира". Причем очень важно отметить, что русская литература остается христианской тогда, когда в сознании своем писатель отступал или даже отказывался от христианской веры. Забегая вперед, можно отметить, что одна из самых пронзительных повестей В. Быкова о войне, "Сотников", формально не несет никаких религиозных идей. Формально. А по сути своей это книга, восходящая к Библейским образам: святость жертвы, ненапрасность страдания, искупление ... Даже страшный путь героя к виселице и смерти мы осознаем как его крестный путь на Голгофу, через смерть в вечность. Так православие повлияло на всю духовную наполненность нашей культуры и в первую очередь литературы. В православии восторжествовала свобода выбора: человек сам избирает путь праведности или греха, но и согрешив, может победить свой грех духовным усилием, нравственным борением. Отсюда утверждение нашими писателями совести как основной меры всех поступков. А совесть - это голос Бога в нашей душе.

За что держаться? Что не подведёт? Свой глубоко русский, христианский ответ даёт нам на этот вопрос А.С. Пушкин в повести «Капитанская дочка». Держаться нужно за Бога, за милосердие. Вся повесть настолько проникнута духом милосердия, что её можно было бы назвать повестью о милосердии. История взаимоотношений Гринёва и Пугачёва (центральная сюжетная линия повести)- есть прежде всего история милосердия. Во всех четырёх встречах героев милосердие является как бы нервом их отношений. Вот первая встреча: пугачев вывел заблудившегося во время бурана Гринева к постоялому двору. Вот замёрзший Гринев входит в избу.

«-Где же вожатый?»-спросил я у Савельича..

«Здесь, ваше благородие,- отвечал мне голос сверху. Я взглянул на полати и увидел черную бороду и два сверкающих глаза. «Что, брат, прозяб?» Уже в этом обращении брат –от дворянина к босяку- нарушаются социальные условности, классовая «субординация». Люди, пережившие только что довольно неприятное, опасное приключение, чувствуют особую общность: все смертны, жизнь каждого хрупка, без различия званий и возраста, - все под Богом ходим… Брат, братство- в стихии обыденного русского языка это слово как знак пробы высших христианских добродетелей. И слово услышано. На приглашение к братству и ответ соответствующий: раскрылся сразу Пугачев, пожаловался: «что греха таить? Заложил вечор у целовальника», почти исповедался!- есть грех, мол, по страсти к выпивке и последнее с себя снимешь, а потом сам страдаешь… И завязались между нашими героями таинственные отношения, где высший и низший едины, где нет ни господина, ни раба, ни эллина, ни иудея, где враги- братья. Чем можно ответить на милость, на милосердие? Чем его измерить?- Только милосердием же. Причем оно, странным образом, оказывается как бы неизмеримым. Если нечто сделано не из корысти, не из расчёта, а ради Бога, то ответное милосердие всё как бы не может покрыть, оплатить первого. И через все остальные встречи Гринева и Пугачева основной темой идёт именно тема милосердия.

Божью правду в мире- путь милосердия- оттеняет в повести мирская правда, путь мести, путь немилосердия. Вся история Швабрина от начала и до конца представляет собой историю бессильной злобы, зависти, неспособности простить. Отвергнутый Марьей Ивановной, неспособный смириться, Швабрин вступает на путь Каина, путь насилия, предательства, мести. Пушкин ясно показывает, что этот путь не только ведёт его героя к гибели физической, но- что бесконечно хуже- это путь дегенерации нравственной,  путь духовного самоубийства. Мир, лежащий во зле, идёт своими путями, путями мести и немилосердия. «Око за око, зуб за зуб»- вот древний его закон.

Сама любовь Петра Андреевича Гринёва и Марья Ивановны Мироновой также в основном любовь-милосердие. Не любовь-страсть, не отношения рыцаря и дамы, а именно христианская любовь-милосердие, жаление, русская любовь по преимуществу. Любит и слёзно жалеет Марью Ивановну, сироту, у которой не осталось никого близкого в целом мире, Гринёв. Любит и спасает своего возлюбленного от ужасной участи бесчестия Марья Ивановна. И хотя она нарисована в повести достаточно условно, в ней подчёркнуты основные христианские добродетели: верность, благодарность, жертвенность, послушание, способность крепко любить.

Довольно устойчива в «Капитанской дочке» и тема милосердия к врагу. После дуэли Гринёв, умиротворённый взаимностью Марьи Ивановны, прощает Швабрину все его оскорбления, и они примиряются. Позже, вырвав с помощью Пугачева Марью Ивановну из рук Швабрина, Гринёв имеет все основания ненавидеть изменника и насильника, но снова  нет в душе его ненависти и злобы: «Я не хотел торжествовать над уничтоженным врагом и обратил глаза в другую сторону» Торжествовать над уничтоженным врагом, согласно христианской морали, которой руководствуется Гринев, стыдно. Так как, пока жив человек, Бог надеется на него, на его исправление.

Глубинная, тесная, никогда не прерывающаяся связь  с православными ценностями- главное, что отличает классическую русскую литературу –от К.Н. Батюшкова, В.А. Жуковского и А.С. Пушкина до И.С. Шмелева и Б.К. Зайцева. Всегда у русской литературы были свои особые цели. Не достижение какого-то «материального» идеала, а вопросы вечные-жизни и смерти, совести, добра и зла. И поэтому она могла заставить человека переосмыслить свою жизнь, самого себя, просветить ум, чувства и сердце, а если и образовывала, то по образу и подобию Божию.

Читаю замечательное стихотворение Владимира Набокова, в котором он

выразил восхищение миром как творением Божиим:

 Катится небо, дыша и блистая...

Вот он - дар Божий, бери не бери!

Вот она - воля, босая, простая,

холод и золото звонкой зари!

Тень моя резкая - тень исполина.

Сочные стебли хрустят под ступней.

В воздухе звон. Розовеет равнина.

Каждый цветок - словно месяц дневной.

Вот она - воля, босая, простая!

Пух облаков на рассветной кайме...

И, как во тьме лебединая стая,

ясные думы восходят в уме.

Боже! Воистину мир Твой чудесен!

Молча, собрав полевую росу,

сердце мое, сердце, полное песен,

не расплескав, до Тебя донесу...

Какое весёлое, радостное стихотворение написал поэт! Он благодарен Богу за мир, который так красив и хорош.

А вот стихотворение Н.М. Рубцова «Доволен я буквально всем!»:

 Доволен я буквально всем!
На животе лежу и ем.
Бруснику, спелую бруснику!
Пугаю ящериц на пне,
Потом валяюсь на спине,
Внимая жалобному крику
Болотной птицы...
Надо мной
Между березой и сосной
В своей печали бесконечной
Плывут, как мысли, облака,
Внизу волнуется река,
Как чувство радости беспечной...
Я так люблю осенний лес,
Над ним - сияние небес,
Что я хотел бы превратиться
Или в багряный тихий лист,
Иль в дождевой веселый свист,
Но, превратившись, возродиться
И возвратиться в отчий дом,
Чтобы однажды в доме том
Перед дорогою большою
Сказать:- Я был в лесу листом!
Сказать:- Я был в лесу дождем!
Поверьте мне: я чист душою...

Чувство радости и чистоты охватывает поэта от общения с природой. Его охватывает желание раствориться в чистой речной воде, в осеннем лесу, умытом дождём, слиться с листьями и облаками и снова возродиться, но уже другим человеком, который стал лучше, чище, красивее.

Мир- как большое зеркало, в которое мы смотрим как в чистую воду. Мы- часть мира, и если он хорош, то и мы должны быть тоже красивыми. Есть прекрасное выражение: человек создан по образу и подобию Божию. У него есть разные чувства. Ему свойственны состояния радости, печали, нежности, любви. Ещё у человека есть разум. Он может многое постиннуть в окружающем мире и в себе.

Согласно православному мировоззрению, природа человека состоит из тела, души и духа. Тело есть жилище души, а душа жилище духа. А вот дух дан человеку, чтобы он мог жить на земле по-человечески, то есть «по-божески», следуя Евангельским заповедям. Только зная их, человек может разобраться, что есть добро и зло. Притом воля ему дана свободная. Свобода- это возможность проявления человеком своей воли на основе осознания заповедей Божьих, законов развития природы и человека. Примеры такого проявления мы постоянно встречаем на страницах русских художественных произведений.

-Какой выбор и почему сделал Филька, герой рассказа К.Г. Паустовского «Тёплый хлеб»?

-Какой выбор делают герои «Песни про царя Ивана Васильевича…»?

-Правильный ли выбор сделал Андрий из повести «Тарас Бульба» Н.В. Гоголя?

-Почему Герасим ушёл от барыни? Мог ли он поступить по-другому?

-Почему Юшка из одноимённого рассказа А. Платонова всю свою жизнь делал выбор в пользу любви?

Размышляя над страницами произведений, мы приходим к выводу, что, совершая выбор в пользу зла, герои нарушали всеобщие духовно-нравственные законы нашей жизни, основанные на заповедях Божиих.

В 1655 году моровая язва, косившая город за городом на юге России, проникла в Вологду.

Днём и ночью над многотысячным городом гудел соборный колокол. Улицы были пусты, лишь стаи крыс метались по дворам, да траурные повозки совершали свой скорбный путь на кладбище. Гудел, печально гудел колокол.

Как спастись от врага невидимого? Если бы враг подступил к воротам, взяли бы шлемы, щиты, пищали, сабли острые… А как одолеть то, что от глаз скрыто?

И вспомнили люди старинный завет: если с первыми лучами солнца начать строить храм, успеть выстроить его и освятить до заката, болезнь отступит. Все, кто сумел подняться с постели, собрались на площади, и лишь только солнечный луч скользнул из-за горизонта, ударили топоры.

К закату храм был построен и освящён. Отслужили торжественный молебен. Люди повалились с ног от усталости, засыпая прямо на полу, на ступеньках. И отступила болезнь.

Успеем ли мы начать строить храм в своих душах и сумеем ли выстроить и освятить его до заката? Если сможем, если осознаем, то все наши болезни и беды отступят.

У писателя Азарова есть замечательные слова: «Не боритесь с тьмой. Чтобы победить тьму, надо зажечь свет». Так что будем зажигать огоньки веры и любви в своих сердцах, и тогда все наши современные «эпидемии» исчезнут сами собой.

Так складываются самые главные, основополагающие черты русской классической литературы. Это была литература, исследующая личность, сознающая ценность любой индивидуальности, но одновременно убежденная в существовании вечных сверхличностных ценностей.

Это была литература, устремленная к вечной гармонии в жизни личности мира и Бога, ставящая вопросы философского осмысления мира, смысла человеческого существования.

Это была литература православная, христианская по своей сути, по осмыслению мира, по отношению к человеку и обществу.

Именно это делает русскую литературу в XIX веке вершиной художественного, философского, нравственного развития человечества.