Очерк «Наш Сахалин – Отечества частица»

1. Фамилия Имя Отчество: Ли Владислав Сенсуевич.
2. Дата рождения: 16 августа 1997 г.
3. Адрес проживания: ул. Комсомольская 281, кв. 19, индекс: 693023
4. Мобильный: +79242849777, электронная почта: vladik_lee97@mail.ru
5. Место учебы: МБОУ Гимназия №1 им. А. С. Пушкина, 10 А класс

Литература:

Алексеев А.И. Дело всей жизни. Книга о подвиге адмирала Г.И. Невельского. Хабаровск, Кн. Изд., 1972.

Алексеев А.И. Г.И. Невельской 1813 -1876г.г. М., Изд. «Наука». 1984.

Алексеев А.И. Амурская экспедиция 1849 – 1855 г.г. М. 1974.

Буссе Н.В. Остров Сахалин и экспедиция 1853 – 1854 г.г. СПб. 1872.

Невельской Г.И. Подвиги русских морских офицеров на крайнем Востоке России. Хабаровск. Кн. Изд., 1969.

Рябов Н.И. Адмирал Невельской. Изд. Огиз-Дальгиз. 1946.

Очерк «Наш Сахалин – Отечества частица»

                                                                                                             Может, так же стоял день-деньской,

                                                                              Не сказав ни единого слова,

                                        У Петровской косы Невельской,

                                     Чья звезда поднимается снова.

                                 Он сюда пробирался не зря,

                                      И легенда рождалась в народе,

                                Как нарушил он волю царя

                                       И суровый запрет Нессельроде.

                                     Сколько писем, доносов, угроз

                                      Он оставил тогда без вниманья,

                                    Чтобы знамя России взвилось

                                         Над волною в Амурском лимане!

                                    Ни жилья за спиной не дымка,

                                        Только ветер шалит над заливом,

                                    Двадцать бед стерегли моряка,

                                                                                                                                       Но тогда он был самым счастливым.

                                П. Комаров.

Каждый, кому довелось побывать на Дальнем Востоке, навсегда сохранит любовь к этому прекрасному краю, который широко раскинулся у бескрайних просторов Тихого океана. История исследования и освоения Дальнего Востока навеки связана с именем выдающегося мореплавателя адмирала Геннадия Ивановича Невельского и  с именами его доблестных сподвижников. И чем дальше от нас их бессмертные дела, тем ближе и дороже становятся для нас образы этих «русских Колумбов».

Происходил Геннадий Иванович Невельской из старинной дворянской семьи, обосновавшейся в усадьбе Дракино Солигаличского уезда Костромской губернии. Здесь  25 ноября (5 декабря) 1813 года и появился на свет будущий мореплаватель.

Когда Невельскому исполнилось 15 лет, его дядя Полозов настоял на том, чтобы Геннадий поступил в Морской кадетский корпус в Петербурге.

Там он проявил большие способности, особенно к математике, за что товарищи прозвали его «Архимедом».

Мичманом Невельской стал в декабре 1832 года, а 1836 году после окончания офицерских классов, уже в чине лейтенанта начал службу под командованием известного русского мореплавателя и ученого контр-адмирала Ф.П. Литке. Он плавал на различных судах Балтийской эскадры, сначала на фрегате «Беллона», а затем на фрегате «Аврора» совершил несколько плаваний с великим князем Константином Николаевичем и одно время был его руководителем в морских науках. В дальнейшем лейтенант флота Невельской совершил много рейсов по Балтике и Атлантическому океану, в 1844 г. более отдаленное плавание — из Кронштадта в Архангельск, а в 1845 - 1846 г.г. плавал на корабле «Ингерманланд» по Средиземному морю.

Во время плаваний Геннадий Иванович свободное от служебных занятий время посвящал изучению восточной Азии, ее берегов и омывающих их вод по тем материалам, какие ему удавалось находить в русской и иностранной литературе.  Тогда же у него зародилось и желание отправиться в экспедицию на Дальний Восток для исследования Амурского лимана.

Все более ранние исследователи отрицали возможность судоходства по Амуру для судов с осадкой более пяти футов, самый же лиман считали доступным лишь для судов не более шестнадцати футов углубления, почему и император Николай I высказал об Амуре следующее мнение: «для чего нам эта река, когда ныне уже положительно доказано, что входить в ее устье могут только одни лодки». Вместе с тем император высказал и нежелание дальнейших попыток к исследованию этой реки. Между тем Невельской, изучая материалы, добытые прежними исследователями Амура и его лимана, пришел к убеждению в ошибочности этих заключений. Но самому ему отправиться на Восток пришлось не скоро. Лишь в 1846 г., произведенный в капитан-лейтенанты и назначенный командиром строившегося военного транспорта «Байкал», предназначавшегося для доставки в Охотск и Петропавловск провианта и других грузов, мореплаватель решил воспользоваться предстоящим плаванием для исследования реки Амур и его лимана, хотя в высших правительственных сферах в то время и существовало вполне определенное мнение о несудоходности Амура и о ненужности новых исследований. К тому же вопрос об Амуре имел и политический характер, ввиду чего предпринять что-либо без согласия министерства иностранных дел было бы очень рискованно.

Невельской изложил свой взгляд на реку Амур тогдашнему начальнику главного морского штаба князю А. С. Меньшикову, который отнесся к его плану вполне сочувственно и посоветовал ему обратиться к графу Н. Н. Муравьеву, тогда только что назначенному генерал-губернатором Восточной Сибири. Муравьев, находившийся в Петербурге, обещал ему широкое содействие; Меньшиков согласился на свой риск дать Невельскому инструкцию осмотреть юго-восточный берег Охотского моря между теми местами, которые были определены и усмотрены прежними мореплавателями; после чего, сдав транспорт в Охотске, Невельской с офицерами должен был вернуться в Петербург. Вместе с тем касательно Амура князь сказал, что хотя без Высочайшего разрешения нельзя предпринимать нового исследования, но если осмотр будет произведен «случайно» и без всяких несчастий, то может быть это пройдет для него благополучно. Получив такие неопределенные инструкции 21-го августа 1848 г. он вышел из Кронштадта.  2 января 1849 года «Байкал» обогнул мыс Горн и вышел в Тихий океан, а уже 12 мая капитан-лейтенант Невельской приказал встать на якорь в Петропавловской гавани. По пути он посетил Портсмут, Рио-де-Жанейро и Вальпарайзо. На переход из Кронштадта к месту назначения было затрачено 8 месяцев 23 дня.

Необходимо было соблюдать чрезвычайную осторожность, и хотя левый берег устья реки Амура и лежащая напротив часть острова Сахалина не были заняты никакой посторонней державой, но в то же время действовать нужно было так, чтобы это не вызвать осложнений с Китаем и Японией. Ведь по Нерчинскому договору 1689 г. между Россией и Китаем, который оставался в силе, все земли, лежащие по правому берегу Амура вплоть до устья признавались принадлежащими Китаю. Следовательно, если Сахалин соединялся перешейком с материком южнее устья Амура, он подпадал под определение заамурских земель, а значит формально принадлежал Китаю.

Тогда Невельской на свой страх и риск решил предпринять исследование. Он знал, какие санкции могут последовать за «самовольные действия». Но своим успехом, в котором он не сомневался, он надеялся искупить в глазах властей свой «проступок». 30 мая 1849 г. он отдал приказ о выходе «Байкала» из Петропавловского порта к берегам Сахалина. Частые штили замедляли плавание. 7 июня «Байкал» вошёл в Охотское море. Ещё через пять дней мореплаватели увидели сахалинский берег. Началась топографическая съёмка побережья.

В один из дней внезапно налетевший шторм выбросил судно на мель у северной оконечности Сахалина. Только после шестнадцати часов упорной борьбы судно удалось снять с мели.

27 июня «Байкал» вошёл в Амурский лиман. По примеру своих предшественников, Невельской не решился направить судно в малоисследованный район, изобиловавший, судя по всему, подводными мелями. Капитан послал в лиман две шлюпки под командой офицеров. Одна из них, следуя вдоль берега Сахалина, наткнулась на отмель, и её командир, вернувшись на корабль, доложил Невельскому, что они обнаружили «перешеек», соединяющий Сахалин с материком. Но командир другой, будущий генерал-губернатор Восточной Сибири, а тогда лейтенант П.В. Казакевич, двигаясь вдоль материкового берега, вошёл в устье Амура. Измерения показали, что глубина составляет от 7 до 10 метров.

Тогда Геннадий Иванович сам во главе отряда из трёх шлюпок направился к устью Амура и произвёл детальное обследование. Вывод, к которому он пришёл: Амур в этой части доступен для прохода морских судов. Затем шлюпочная экспедиция двинулась на юг вдоль побережья материка.

Невельской пишет: «22 июля 1849 года достигли того места, где материковый берег сближается с противоположным ему сахалинским. Здесь-то, между скалистыми мысами на материке, названными мною в честь Лазарева и Муравьёва, и низменным мысом Погиби на Сахалине, вместо низменного перешейка, мы открыли пролив шириною в 4 мили и с наименьшей глубиною 5 сажен». Сделав это важное географическое открытие, Невельской вернулся на «Байкал» и повёл судно вдоль материкового берега в Охотское море. Экспедиция проводила съёмку берега и промеры глубин. Существовавшие до сих пор карты были так неточны, что, если им верить, то корабль должен был плыть по суше!

В порту Аян на Охотском море Невельского встречал сам генерал-губернатор Восточной Сибири с утверждённой царём инструкцией. Но капитан уже имел возможность доложить: «Сахалин – остров, вход в лиман и реку Амур, возможны для мореходных судов с севера и юга! Вековое заблуждение положительно рассеяно. Истина обнаружилась».

Приведя судно в Охотск, Невельской оттуда сухим путём отправился в Петербург. Прибыв 28 января 1850 г. в столицу, он доложил правительству о сделанных им на Дальнем Востоке важнейших открытиях.

Но петербургские бюрократы отнеслись к донесению Невельского не просто с непониманием его значения, но и с неприязнью к предприимчивому капитану. Особый морской комитет полагал, что на Амуре концентрируются большие военные силы Китая, и любое появление там русских может привести к ненужным осложнениям. Невельскому было категорически запрещено продолжать дальнейшее исследование Амура. Ему разрешили только организовать на берегу Охотского моря, левее устья Амура, зимовье для торговли с местными племенами.

Можно сказать, что величайшее, судьбоносное для России продвижение на Дальний Восток совершалось вопреки воле её правительства. Энтузиаст-одиночка Невельской сделал решающее усилие к тому, чтобы «Россия в итоге всё-таки смогла стать на Тихом океане».

Основав зимовье, названное им Петровским, Невельской не сидел сложа руки. Снова, навлечь гнев «благонамеренного» начальства, он летом 1850 г. предпринял рейс вверх по Амуру, где наткнулся на маньчжуров.

Маленький отряд Невельского из шести матросов и двух туземцев-переводчиков прибыл в большое селение на правом берегу Амура напротив устья Амгуни. Там жило несколько сот нивхов и орочей, а начальствовали над ними маньчжуры.

В беседе Невельской сумел выведать у маньчжура, что на всём пространстве по берегам Амура вплоть до гор Хингана нет ни китайских, ни маньчжурских постов, и что все народы, живущие на этом пространстве по рекам Амуру и Уссури, не подвластны китайскому правительству и не платят ему дани. Он же, маньчжур, самовольно спустился сюда по Амуру. Невельскому стало ясно, что, несмотря на Нерчинский договор, отдававший Заамурье Китаю, фактически эти земли так и оставались ничейными.

А из разговоров с местным населением Невельской понял, что к Дальнему Востоку подбираются другие державы, а значит в деле закрепления этих земель за Россией промедление смерти подобно. И во имя интересов России он был вынужден вновь превысить пределы данных ему правительством полномочий, а значит пойти на должностное преступление.

Собравшимся жителям он объявил следующее распоряжение: «От имени Российского правительства сим объявляется всем иностранным судам, плавающим в Татарском, что так как прибрежье этого залива и весь Приамурский край до корейской границы с островом Сахалином составляют Российские владения, то никакие здесь самовольные распоряжения, а равно и обиды обитающим народам, не могут быть допускаемы…». Он составил письменную инструкцию такого содержания на русском, английском и французском языках. Она должна была служить местным жителям своего рода «охранной грамотой» в случае посягательств на них со стороны.

Невельской 1 августа 1850 г. основал в устье Амура военный пост, названный им Николаевским (будущий Николаевск-на-Амуре). Был дан пушечный салют, и поднят над ним русский флаг. По прибытии в Петровское зимовье он обнаружил стоявшие там, на рейде американское и гамбургское китобойные суда и, ссылаясь на своё распоряжение, потребовал удаления их из российских вод.

Однако нашего героя ждали большие неприятности. Особый морской комитет признал действия Невельского самовольными и постановил: за сделанные им открытия и присоединения к России разжаловать Невельского из капитана первого ранга в рядовые матросы, все его распоряжения безусловно отменить, пост Николаевский снять. Спасло Невельского заступничество генерал-губернатора Муравьёва, разделявшего идею закрепления России на Амуре.

Решение Особого морского комитета не было утверждено. Государь выслушав объяснения Муравьева о важных причинах, побудивших Невельского к решительным действиям, не только не усмотрел в них преступления, но сказал, что поступок его находит молодецким, благородным и патриотическим, за который и жалует ему орден Святого Владимира 4-ой степени. Тогда же император Николай Павлович сказал: «где раз поднят русский флаг, он уже спускаться не должен». Особый комитет, вновь собравшийся уже под председательством наследника цесаревича, будущего императора Александра II, поручил Невельскому создать и возглавить Амурскую экспедицию. Но его полномочия снова были урезаны: предписано, Николаевский пост оставить лишь в виде… лавки Российской Американской кампании, никаких дальнейших распоряжений и действий по занятию территорий не предпринимать.

Однако он стремится закрепить за Россией правый берег Амура и Сахалин. В 1851-1852 гг. отряды Амурской экспедиции обследовали течение Амура, берег материка к югу от Амура и северную часть Сахалина. Было установлено, что залив Де-Кастри (открытый и названный так экспедицией Лаперуза) представляет собой ближайшую к устью Амура удобную гавань.

В 1853 году Невельской предпринимает решительное движение с целью занятия стратегически важных пунктов в Приморье и на юге Сахалина. Это было крайне необходимо, так как предвидение Невельского относительно попыток США утвердиться в этом крае начало оправдываться.

Из Петербурга было послано распоряжение Российской Американской компании усилить снабжение Амурской экспедиции и ни в чём не чинить ей недостатка. В дальнейшем экспедиция была вовсе передана из ведения компании в компетенцию восточно-сибирского генерал-губернатора.

Только тогда российское правительство начало осознавать стратегическое значение действий Невельского на Дальнем Востоке. В конце мая 1853 г. в одной из бухт им была основана Императорская (ныне – Советская) Гавань и поднят русский флаг.

И Сахалин тоже было необходимо закрепить за Россией. Невельской лично возглавил десантную экспедицию на корабле «Николай I», которая 26 сентября 1853 г. основала в заливе Тамари-Анива на южном берегу Сахалина Муравьёвский пост. Тем самым южная часть Сахалина стала российским владением задолго до того, как там появились японцы.

В 1854 году Англия и Франция объявили войну России. На Дальнем Востоке стали ожидать вражеской эскадры. Петропавловск готовился к обороне. Попытка англо-французского десанта овладеть Петропавловском не увенчалась успехом. Десант был уничтожен силами крохотного местного гарнизона и местных жителей. Однако этот эпизод показал уязвимость Петропавловска. На будущий, 1855 год следовало ожидать прибытия туда гораздо больших сил противника. По распоряжению Невельского, произведённого к тому моменту в контр-адмиралы, люди, суда и военные материалы из Петропавловска были эвакуированы. Появившаяся англо-французская эскадра обстреляла безлюдный город.

Многие чиновники считали, что Невельской становится им опасным конкурентом. Ведь в силу своих заслуг, талантов и знания края Невельской был прямо-таки призван руководить продвижением России на Дальний Восток. Тогда, в 1856 году Муравьёв упраздняет Амурскую экспедицию и передаёт все её дела в ведение камчатского губернатора Завойко (давнего недруга Невельского). Невельской всё ещё формально не отстранён совсем от дальневосточных дел: он назначен начальником штаба при главнокомандующем всех вооруженных сил в Приамурье (т.е. при Муравьёве).

Однако спустя некоторое время Геннадий Иванович был отозван «на повышение» новым царём Александром II в Петербург, где ему пожаловали пожизненную пенсию и назначили членом Морского технического комитета. В 1864 году его сделали вице-адмиралом, а в 1874 году, за два года до смерти, произвели в полные адмиралы. Но петербургская кабинетная деятельность была почётной отставкой и совсем не соответствовала, ни талантам и энергии адмирала, ни интересам России. Процесс, запущенный Невельским, нельзя было остановить. Только теперь все лавры достались уже Муравьёву, которому было высочайше дозволено присоединить к своей фамилии слово Амурский.

В эти же годы пересматриваются прежние договора с Китаем. По Айгунскому договору 1858 г. Заамурье было принято считать совладением России и Китая. В 1860 г. был заключен новый договор в Пекине, упразднявший всякий формальный суверенитет Китая над этим краем. Земли к востоку от нижнего течения Амура и реки Уссури на юг до устья реки Тумынцзян были признаны российским владением. Тогда Н. Н. Муравьев писал Г.И. Невельскому: «Отечество никогда вас не забудет, как первого деятеля, создавшего основание, на котором воздвигнуто настоящее здание».

Дальневосточные приобретения России стали возможны, главным образом, потому, что в нужное время на нужном месте оказался подходящий, знающий, отважный человек – Геннадий Иванович Невельской. Но сколько ему пришлось преодолеть препятствий! Не в виде вражеских войск или природных условий, а в лице трусливых, завистливых чиновников.

Глядя на жизненный путь Г.И. Невельского невольно думаешь о том, что если бы российское правительство лучше заботилось о национальных интересах страны, Россия в XIX столетии могла бы стать великой тихоокеанской державой!

Труды Г. И. Невельского были отмечены следующими Высочайшими милостями: за основание Петровского зимовья и за опись лимана р. Амур он получил в 1850 г. орден Святого Владимира 4-ой степени; за основание постов Александровского, Мариинского, Константиновского, Ильинского и Муравьевского селения получил в 1853 году орден Святой Анны 2-й cтепени с императорской короной и пенсион в 2000 рублей в год; за открытие сообщения между заливом Де-Кастри и р. Амуром был награжден орденом Святого Владимира 3-ей степени, и 26 августа 1854 года произведен в контр-адмиралы; 1 января 1874 года - в адмиралы.

Помимо служебной деятельности, адмирал последние годы своей жизни немало времени посвящал участию в делах Общества для содействия русскому торговому мореходству и был председателем петербургского отделения этого общества.

Г. И. Невельской скончался в Петербурге 17 апреля 1876 года. Тело его погребено на кладбище Новодевичьего монастыря. Для увековечения заслуг Невельского ему и его сотрудникам в 1891 году во Владивостоке поставлен памятник, сооруженный по проекту А. Н. Антипова.