Исследовательская работа " Изображение Сталинградской битвы в творчестве советских писателей"

К изображению Великой Отечественной войны писатели разных времен и народов еще долго будут обращаться. А в нашей стране этот отрезок истории всегда будет присутствовать в памяти и наших бабушек, и родителей, и наших детей – ведь эта наша история.

Война – это беда не одного человека, не одной семьи и даже не одного города. Это беда целой страны. Война… Только от одного произношения этого простого и незамысловатого слова замирает сердце и по телу пробегает неприятная дрожь. Надо сказать, что в истории нашей страны было множество войн, но, пожалуй, самой страшной по количеству убитых людей, жестокой и беспощадной, была только Великая Отечественная война.

Каждая битва, каждое сражение нашло свое отражение в произведениях советских писателей.   Сталинградской битве посвящено несколько художественных произведений. Среди них такие известные и любимые читателями, как «Горячий снег» Ю. Бондарева, «В окопах Сталинграда» В. Некрасова, «Жизнь и судьба» В. Гроссмана.

Почти сразу после Сталинградской битвы появляется потрясающая повесть Ю. Бондарева «Горячий снег» (1946 год).

Успех романа был во многом обеспечен тем, что, изображая один из решающих моментов грандиозной Сталинградской битвы, писатель опирался на свой личный воинский опыт. Под Сталинградом он воевал, там был ранен, после чего прошел всю войну.

 Говоря о создании своих книг о Великой Отечественной войне, Ю. Бондарев особо подчеркивает то обстоятельство, что замыслы их явились из жизни, они — «от живых людей, от тех, которых встречал на войне, с которыми вместе шагал по дорогам сталинградских степей, Украины и Польши, толкал плечом орудия, вытаскивал их из осенней грязи, стрелял, стоял на прямой наводке, спал, как говорят солдаты, на одном котелке, ел пропахшие гарью и немецким толом помидоры и делился последним табаком на закрутку в конце танковой атаки».

Писателей-фронтовиков заставило взяться за перо прежде всего чувство долга перед фронтовыми друзьями, ответственность перед их памятью. «Меня все время не покидало чувство, что возвращаю в жизнь тех, о которых никто ничего не знает и о которых знаю только я, и только я должен, обязан о них рассказать все»,— признается писатель.

Место и время действия романа обозначены конкретно, в полном соответствии с реальными историческими фактами, хотя автор, по его словам, не ставил себе целью «дать единственный и подробный документ военных событий в районе Сталинграда и юго-западнее Сталинграда в декабре 1942 г.».

Изображая широчайшую панораму событий минувшей войны, событий, происходящих  попеременно то в Ставке Главнокомандующего, то в штабе армии, то на одной из артиллерийских батарей, писатель не мог, конечно, ограничиться только собственными воспоминаниями.

«Горячий снег» стал следующим, новым и высшим этапом размышления художника над жизнью. «Эта книга — о Сталинграде и в то же время не о Сталинграде...— говорил как-то Ю. Бондарев в одной из своих бесед с журналистами по поводу романа.— Любовь и война, молодость и опыт, добро и жестокость, мужество и страдания — вот что в этой книге волновало меня».

«Горячий снег», конечно, прежде всего книга о войне, святая память героического прошлого народа, драгоценный документ народной доблести, проявленной на полях сражений против фашизма. В невыдуманных, ярких и убедительных деталях, в потрясающих подробностях рассказано в романе о противостоянии советской армии фашистскому нашествию; зримо запечатлены и узкое пространство боя, сражения одной батареи, и обстановка всей битвы, ее накал, небывалое столкновение замыслов военных стратегов, и яростная схватка рядовых воинов. Описание предельных ситуаций боя, положений между «быть» или «не быть» возбуждают в нас огромное эмоциональное напряжение. Перед нами величественная картина войны, монументальный обобщенный портрет народа-победителя. Мастерство индивидуальных психологических характеристик тут таково, что, сливаясь в единый образ воюющего за справедливое дело народа, все персонажи романа остаются с нами — каждый своей особой чертой, особым поступком. Надолго врезаются в память с великолепным мастерством написанные характеры лейтенанта Кузнецова, командующего фронтом генерала Бессонова, члена Военного совета Веснина, командира батареи Дроздовского,  санинструктора Зои Елагиной... Каждой, даже подчас лишь легкими штрихами намеченной фигуре сообщен объем, художественная завершенность: будь то застенчивый Сергуненков, грубый Рубин или трогательный  Касымов... Каждый оставляет зарубку в памяти, а ведь исследователями романа подсчитано, что число его действующих лиц — более шестидесяти.

Мужество и стойкость героев войны написаны здесь Ю. Бондаревым в традициях толстовского изображения человека на войне. Это от Толстого прежде всего унаследовал автор «Горячего снега» принцип подхода к человеку, находящемуся в условиях крайнего напряжения всех его сил. Но именно сам принцип. Бондарев не заимствует приемы у своего веского предшественника, он лишь четко следует своей задаче — ищет художественные способы наиболее глубокого и точного проникновения в самые недра человеческой души, часто раскрывает ее на грани бессознательного, или, вернее, в тот момент, когда бессознательное становятся фактом сознания когда поступок есть результат их взаимосвязей и акт уже сознательной деятельности.

Может быть, к тайне художественности романа мы более всего приближаемся в те мгновения, когда участвуем вместе с автором в анализе этих связей и граней: «Со страшной силой Кузнецова ударило грудью обо что-то железное, и с замутненным сознанием, со звоном в голове он почему-то увидел себя под темными ветвями разросшейся около крыльца липы, по которой шумел дождь, и хотел понять, что так больно ударило в грудь»... «Почему шел дождь и я стоял под липой?— подумал он, вспоминая.— Какая липа? Где это было? В Москве? В детстве?.. Что мне померещилось?» Но вокруг было «то лязгавшее, огромное, железное, что недавно неумолимо катилось на орудие, заслоняя весь мир»...

Такой анализ сращения мысли и эмоции, такое обращение со временем и пространством — из примеров своеобразия эпичности бондаревской зрелой прозы. От всей предшествующей «баталистики» «Горячий снег» отличает удачно найденный в нем способ извлекать из малого большое, из частного — общее, передавать дыхание не просто войны, но всей жизни. Поиск изобразительных возможностей в показе какого-нибудь кратчайшего мига как капли, отражающей всю сложность «моря жизни», был присущ Бондареву изначально, еще с тех лет, когда он сам не совсем ясно осознавал свои творческие возможности, особенности своего дарования. Поэтому поначалу какое-то время он и полагал самой подходящей для себя малую форму — рассказ. И неслучайно так привержен писатель своим «Мгновениям»: именно в микрожанре воплощает он свое постоянное пристрастие к мигу, микроэлементу жизни, к отражению его насыщенности. Своеобразие не только романа «Горячий снег», но и всякого произведения зрелого периода проистекает у Бондарева отсюда, все наивысшие удачи связаны с этим его качеством как художника.

«Горячий снег»— роман о героическом эпизоде в истории советского народа. В кровавом ужасе боя его герои — не пассивные страдальцы, но борцы, объединенные не предчувствием близкой смерти, а единой волей к жизни, гордым сознанием причастности к той правде, которая единственно может и должна торжествовать на земле, правде защитников справедливых идеалов, человечности. После гибели расчета, раздавленного фашистским танком, мучительно вспоминает Кузнецов о той, как страшно погибли младший лейтенант Чубариков, «с наивно-длинной, как стебель подсолнуха, шеей, с его детским жестом, когда он поспешно протирал глаза: «Землей вот запорошило», и деловито точный наводчик Евстигнеев «со спокойно-медлительной спиной, с извилистой струйкой крови, запекшейся возле уха, оглушенный разрывом». Кузнецова охватывает отчаяние оттого, что он не успел всех их хорошо узнать, полюбить: «Жутким знаком одиночества наискось торчала лопата из рыхлого бугра земли в нише — из могилы подносчика снарядов чубариковского орудия».

Самое страшное, что осознавал Кузнецов после боя, в котором погибли его товарищи, «было не в прожитом за весь сегодняшний бой, а в этой подошедшей пустоте одиночества, чудовищной тишине на батарее, будто он ходил по раскопанному кладбищу, а в мире не осталось никого».

         В этом же 1946 году появляется  повесть Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда». Эта повесть поразила всю общественность и бывших фронтовиков своей откровенностью, честностью. В ней Некрасов не описывает блестящих победных боев, не представляет немецких захватчиков неопытными, ненаученными мальчиками. Он описывает все как было: в начале войны советские войска отступали, проигрывали многие сражения, а немцы были хитрыми, умными, хорошо вооруженным противником.

События повести  происходят в 1942 году, оборона Сталинграда: жестокие бои, немцы прорываются к Волге, и отступать уже некуда. Война стала национальным горем, несчастьем. Но в тоже время, «она – как лакмусовая бумажка, как проявитель какой-то особенный», дала возможность по-настоящему узнать людей, познать их сущность. «На войне узнаешь людей по-настоящему», - писал В. Некрасов.

Вот, например, Валега – ординарец Керженцева. Он «читает по складам, в делении путается, спроси его, что такое социализм или родина, он, ей-богу ж, толком не объяснит… Но за родину, за Керженцева, за всех своих боевых товарищей, за Сталина, которого он никогда не видел, будет драться до последнего патрона. А кончатся патроны – кулаками, зубами…» Вот в этом и есть настоящий русский человек. С таким можно и в разведку идти, куда хочешь – хоть на край света. Или, например, Седых. Это совсем юный паренек, ему всего девятнадцать лет, и лицо у него совсем невоенное: розовое, с золотистым пушком на щеках, и глаза веселые, голубые, чуть-чуть раскосые, с длинными, как у девушки, ресницами. Ему бы гусей гонять да с соседскими мальчишками драться, а он уже был ранен в лопатку осколком и получил звание сержанта. И все-равно наравне со своими  более опытными боевыми товарищами воюет, защищает родину.

Да и сам Керженцев или Ширяев – командир батальона – и многие другие делают все от них зависящее, чтобы сломать противника и при этом сохранить как можно больше человеческих жизней. Но на войне были не только такие смелые, самоотверженные, любящие свою родину люди. Рядом с ними были и такие, как Калужский, который только и думал, как бы спасти свою жизнь, не попасть не передовую. Или Абрасимов, которого не волновали человеческие потери – лишь бы выполнить задание любой ценой. Были и такие – которые предавали свою родину и свой народ.

Весь ужас войны заключается в том, что она заставляет человека смотреть в глаза смерти, ставит его постоянно в экстремальные ситуации и что самое ужасное – дает ему возможность выбора: жизнь или смерть. Война вынуждает делать самый решающий в человеческой жизни выбор – умереть достойно или остаться жить подло. И каждый выбирает свое.

Иное произведение В.Гроссмана «Жизнь и судьба» (1961 год) – оно о войне, о конкретном сражении под Сталинградом, но в тоже время здесь упор делается не столько на изображение  сражения, сколько на размышления людей о жизни, о судьбе, о Сталине и его роли в истории… Это роман о времени, когда Сталинградская битва переломила ход войны и даже,  казалось, что переломила ход жизни.

В «Жизни и судьбе» предстает наша подлинная горькая и героическая история. «Феномен» личности Сталина не очень занимает писателя, основное его внимание сосредоточено на  сталинщине.  

В романе человек живет и воюет под неусыпным присмотром государства. Отдавая на суд читателям своих героев – старого большевика Мостовского, бывшего деятеля Коминтерна Крымова, физика Штрума, профессионального военного Новикова, - писатель не скрывал, что в полной, идеальной мере никто из них не выдержал столкновения с новыми политическими и нравственными обстоятельствами, в которых их поставило государство.

Кульминацией Сталинградских событий и высшим проявлением стремления народа к свободе стала оборона дома «шесть дробь один», маленьким гарнизоном которого командует капитан Греков (этот дом, эта точка, где органически соединились главные смысловые нити повествования). Восемь минут (продлил артподготовку наперекор воле командующего фронтом) Новикова – это не только чьи-то убереженные сыновья, не брошенные, как солома в огонь, спешащей, щедрой рукой. Это – собравшаяся с духом затаенная сила жизни, противостоящая силам судьбы, их тотальной мощи.

Кровавая безжалостная война расставляет все по своим местам, разоблачая пущенные в оборот ложные ценности, возвращала подлинные; выдвигала новых людей, умело и толково делающих свое дело (гарнизон Грекова). Именно в испытаниях войны родился

дух свободы.

В романе два заглавных образа – жизнь и судьба.

«Жизнь» - свобода, неповторимость, индивидуальность, многоводный поток, извилистая кривая;

Судьба» - необходимость, непреложность, сила, что вне человека и над ним, государство, несвобода, прямая линия.

Жизнь и Судьба в романе пребывают в сложных отношениях, но главным образом в состоянии конфликта. Судьба основных действующих лиц – трагическая или героико-трагическая. Так необычные условия войны, а также сознание, что от сталинградцев зависит исход войны, судьба России и революции, ломали бюрократическую армейскую иерархию и создавали атмосферу действительного равенства – проблеск той свободы, о  которой давно мечтали. Многих действующих лиц война спасает – от несвободы (Даренского – от ареста, немецкая бомба «спасает» Грекова от трибунала и штрафбата, о таком же «спасении» от оскорбительной «каталажки» думает арестованный Крымов). Подобный парадокс становится в романе формой образного мышления одного из главных конфликтов – конфликта народа и государства, свободы и насилия.

«Сталинградское торжество, - пишет Гроссман, - определило исход войны, но молчаливый спор между победившим народом и победившим государством продолжался. От этого спора зависела судьба человека, его свобода. Пробудившийся в испытаниях войны дух свободы уже нельзя было совершенно истребить».

«Жизнь и судьба» дает новый уровень художественной правды, поскольку автор до конца верен своему убеждению, что «часть правды – это не правда».

Эпическое полотно «Жизни и судьбы» ведет к мысли, что, пройдя через великие трагические испытания  XX века, человечество освобождается от самообольщений и начинает осознавать тот факт, что покорность, зависимость человека от обстоятельств, рабство внутри человека оказались гораздо сильнее, чем ожидалось на гребне свободы в эпоху революций. Именно на весах – свобода (т.е. жизнь) или внутренне рабство (т.е. смерть) – взвешивает он будущее человечества, его судьбу.  Финал романа открыт и трагически вопрошающ. И в этом тоже заключены его правда и глубина.

В центре художественного мира писателей остается человек в пространстве и времени войны. Обстоятельства, сопряженные с этим временем и пространством, побуждают и вынуждают человека к подлинному бытию. В нем есть то, что вызывает восхищение, и то, что отвращает и страшит. Но и то, и другое – подлинное. В этом пространстве выбран тот скоротечный час, когда человеку не за что и не за кого спрятаться, и он – действует. Это время движения и действия. Время поражения и победы. Время сопротивления обстоятельства во имя свободы, человечности и достоинства.

К сожалению, и в мирной жизни человек не всегда остается человеком. Возможно, прочитав  произведения  военной прозы, многие задумаются над вопросом человечности и нравственности, поймут, что остаться человеком  - самая достойная цель в жизни.

Уходят из жизни победители самой страшной и жестокой войны XX века. Чем дальше уходит время, тем мы реже вспоминаем о тех страшных сражениях и битвах. Остаются  документальные и художественные произведения о тех событиях, о людях, о стране, одержавшей победу над Германией, остается память … Это нужно всем нам – живым…

Как сказал Р.Рождественский: «Если мы забудем войну – вновь придет она!». «Это нужно не мертвым – это нужно живым!»

Исследовательская работа по литературе                                                                                            « Изображение Сталинградской битвы в русской литературе ХХ века»                    

( на примере произведений Ю.Бондарева « Горячий снег», В. Некрасова « В окопах Сталинграда»,В. Гроссмана « Жизнь и судьба»)                                                      

                                                                                                                                                             Автор:                                            

                                                                                                                                                              Арефкина Ольга