Суть вещей.

   Настольная лампа Лени стояла в комнате у Арины. Арине было 16 с небольшим, а Лени не то чтобы стоял, а был прикреплен к полке. У него были гибкие «суставы»  и Арина могла передвигать и поворачивать его так, как ей хочется.

   Сейчас Арина лежала на своем диване и играла в игру на телефоне. Свет горел, но ей было просто лень встать и выключить Лени, так что она старалась просто не обращать на него внимание.

   Лени ярким светом освещал бардак, который Арина недели две упорно разводила. Снова и снова он разглядывал каждую вещь, которая лежала у нее на столе: книги, учебники, тетради, черновики, мандариновые корки… Все это до жути надоело Лени, но он знал, что не долго ему осталось бесцельно тратить свой свет – скоро у телефона Арины закончится батарея и ей придется встать, чтобы подключить его к подзарядке, а за одно и выключить лампу. Тогда-то Лени и отдохнет, а потом наступит новый день, и когда Арина придет со школы, его жизнь снова наполнится смыслом – хозяйка будет читать или писать и обязательно зажжет Лени, потому что люстра очень плохо освещает комнату. Одна надежда на него.

   Вот Арина ушла в школу и вещи в ее комнате стали жить своей жизнью:

 - Бедный Гарольд, - сказал плюшевый медведь, - Она же его из рук не выпускает…

 - Да какой там бедный, - отозвалась свеча, - Она его больше всех любит, а с меня хоть бы раз пыль смахнула, я даже не говорю о том, чтобы зажечь…

 - Уж про кого она совсем забыла, так это про меня, - пропищала цветок-игрушка с верхней полки.

 - Нам всем одинаково не сладко, - сказала подушка.

 - А ты вообще замолчи! – прикрикнула свеча.

 - А нельзя повежливее?

 - Только так нужно разговаривать с такими, как ты!

   Они еще долго спорили, а Лени тихонько разговаривал с механической точилкой Джоанной:

 - Все так ужасно, Джо. Она совсем не ценит меня, да и не использует почти. Моя жизнь совсем лишена смысла…

 - Не правда, - ответила Джоанна, - Ты светишь, а значит, приносишь большую пользу, на тебе все тут держится.

 - Ты права но, по-моему, она совсем меня не любит. Свой телефон она обожает больше нас всех вместе взятых.

 - Да, Гарольд, конечно, много времени проводит с ней, но хозяйка не испытывает особой любви к нему. Она роняет его, кричит, пальцами давит… Это неприятно.

 - Да, но меня больше интересует, что я здесь делаю и что приношу ей. Мне кажется, что всю свою жизнь я растрачиваю свой свет в никуда, а ведь он далеко не плохой, даже красивый…

 - Послушай, Лени, - тихо сказала Джо, - Я всегда знала, кто я есть, я – точилка, и существую, чтобы точить карандаши, чтобы Арина могла рисовать и чертить – это смысл моей жизни. У тебя тоже есть место…

 - Да-да, - сказал Лени и снова стал думать о себе и своем прекрасном свете. Джоанна покачала головой или вздохнула(на сколько вы можете себе представить, как это делает точилка) и замолчала пока Лени снова не заговорил.

 - Знаешь, я постоянно думаю о ней.

 - Ты о Лизе?

 - Угу.

   Лиза – статуэтка ангела, которая стоит на полке в противоположном конце комнаты.

 - Она такая красивая и такая…

 - Пустышка? Что ты в ней нашел, Лени? У нее кроме фарфоровых перышек и роз на голове нет больше ничего.

 - Ничего ты не понимаешь, Джо, она – моя муза…

 - Я бы поняла, если ты влюбился в книгу…

 - Ну уж нет! Они как сбились в одну кучу, так и ни с кем не разговаривают, то же мне, самые умные, да они хуже Гарольда!

 - Значит ты теперь и Гарольда ненавидишь?

 - Я вправе изменять свое мнение, когда захочу, - отчеканил Лени.

 - Но ты пойми, не стоит тебя этот кусок фарфора, но теперь я сомневаюсь…

 - Ну и отлично, делай что хочешь, а я люблю того, кого считаю нужным, а ты иди и точи свои карандаши.

   Джоанна ничего не ответила. Так они и молчали до тех пор, пока Арина не пришла со школы.

   Она будто услышала то, о чем говорили сегодня ее вещи, и решила протереть пыль. Она переставляла один за другим книги и блокноты, крема в тюбиках, тетради и коробочки. И тут ее посетила мысль о том, что надо бы поменять местами несколько статуэток и книг. Вот так Лизу поставили прямо рядом с Лени.

   Казалось, что сегодня он светил ярче и его лампочка вот-вот не выдержит и взорвется. Он наконец-то дождался, пока Арина наиграется и ляжет спать, чтобы сказать Лизе свое скромное «Привет, я Лени» и начать разговор.

   Она разговаривала с неохотой, а Лени решительно этого не замечал, но вы бы видели, как он был счастлив и безуспешно пытался скрывать это.

   - Знаешь, недавно я задумался о нашей цели здесь.

   - И?

   - В чем наше предназначение, как ты думаешь, Лиза?

   - Что?

   - А я вот, кажется, знаю в чем мое, - не замечая слова Лизы, сказал Лени, перевел дух и продолжил, - Когда меня привезли сюда ты стояла напротив меня на полке, тогда я сказал Джоанне: «Боже, какая она красивая!». Можешь не ревновать к  Джо, она мне даже не друг уже… Так вот, я все время смотрел на тебя, с каждым днем ты казалась мне все красивее, в разное время дня солнце освещает твои крылья по-разному, а когда капля моего света дотягивалась до тебя я просто не мог оторваться. В общем, когда ты теперь здесь я наконец-то могу сказать, что я люблю тебя больше всего на свете! Ты – цель моей жизни.

   Наступило молчание. Джоанна беззвучно плакала. Лени стоял и смотрел на свою возлюбленную, но она молчала.

 - Что скажешь? – наконец спросил он.

 - Слушай, Лени, - начала Лиза, - Я не понимаю с чего ты взял, что я какая-то там твоя цель. Я – статуэтка, мы из разных миров и я не могу быть с тобой, ты же лампа!

 - Ну и что?

   Лиза не ответила, Лени тоже молчал. Он плакал, его конструкция пошатнулась, он чуть было не сломался.

   Когда Арина проснулась, то подумала лучше и поставила Лизу обратно в другой конец комнаты.

   - Джоанна, что мне делать? – спросил Лени, когда она ушла.

   - Забудь обо всем, Лени.

   - Я не могу, она меня ненавидит, Джо! Что мне теперь делать?

   - Успо…

   - Я ведь так ее люблю, я пытался стать достойным для нее, постоянно размышлял как и что сказать, я жил ради нее! Видимо мир еще не способен принять таких как я.

   - Нет, это она пустышка! Она не способна оценить тебя.

   - А ты видишь кого-то еще, кто ценит меня?! Никто не понимает насколько я особенный, мне не нужен мир, который меня не любит и не понимает! – помолчав немного, он продолжил, - Я ухожу, Джоанна, но они все пожалеют, что не замечали меня! Прощай, Джо.

   Когда Арина пришла, то сначала не заметила того, что случилось, но когда на улице стемнело, и ей понадобился Лени – он не включался. Ее папа заменил лампочку, но это не помогло.

   - Что ты с ними делаешь, что каждый месяц приходится новую лампу покупать?

   - Да ничего я не делаю, сама не понимаю что не так…

   Лени папа забрал, а на следующий день привез и поставил новую лампу. Ночью Джоанна снова услышала голос:

 - Привет, я Лени.

   В комнате было темно и прохладно. Арина лежала на диване, укутавшись в плед, и играла в игру на телефоне. Время было позднее, и если она сейчас не возьмется за домашнюю работу, то завтра получит плохую оценку, что не очень хорошо. Нужно было сделать геометрию. Она достала тетрадь, учебник и пенал, и принялась решать задачи. Настало время сделать чертеж, но линия, нарисованная карандашом, никак не хотела становиться прямой и Арина не знала, что с этим сделать. Вдруг она вспомнила, что где-то в дебрях ее бардака залежалась старая деревянная линейка и начала искать. Арина нашла ее на полу под столом, она была вся в пыли и уже давно никем не использовалась. Эту линейку звали Тина.

   Тина лежала под столом уже несколько месяцев, но для нее они пролетели как одно мгновение. Можно сказать, что она не жила все это время, ведь вещи живут только тогда, когда их используют. И сейчас она ожила. Тина смотрена на мир и была счастлива.

   Когда Арина закончила делать уроки, то оставила линейку лежать на столе и легла спать. Тина очень обрадовалась, что наконец-то сможет поговорить с другими вещами и ждала, что кто-нибудь поздоровается с ней, но услышала лишь шепот:

 - Смотри, какая она пыльная!

 - Я видела, как ее вытаскивали из-под стола…

 - Да-да, она очень долго там валялась…

   Тина поняла, что говорят о ней и загрустила. Так и должно было быть, ведь в комнате Арины ненужные вещи презирали, а нужные – восхваляли. Линейку использовали лишь раз, так что это не считалось за «нужность» и Тина стала изгоем для других вещей.

   Вдруг Арина поняла, что ей не спится, и встала с постели. Все вещи замолчали, и Тина почувствовала себя частью этой тишины и приободрилась.  Девочка подошла к углу кровати, взяла оттуда гитару, села обратно на кровать и начала тихо играть, чтобы не разбудить родителей.

   Звук гитары разбил тишину в комнате. Тина и раньше слышала эти звуки, но теперь она видела воочию то прекрасное существо, что издает их. Гитара была из светлого дерева, с тонким, женским, грифом и объёмным силуэтом. Все это вместе со звуком было для простой линейки чем-то неземным и волшебным.  Она смотрела не отрываясь.

   Арина устала играть и поставила гитару у стола, прямо рядом с тем местом, где лежала Тина, и легла спать. Тогда все вещи начали болтать о своем, но никто не заговорил с ней даже тогда, когда они были так близко, и это не удивительно – все робели перед такой большой персоной, как гитара. Робели и завидовали. Тине страшно захотелось сказать ей что-нибудь приятное, восхититься ей, но она, как и все, робела.

 - Шумно у вас тут, - вдруг сказала гитара.

   Тина вздрогнула. Она не знала, к ней обращаются или нет… Но после недолгого молчания она все-таки ответила:

 - Да, наверное.

 - На другой стороне намного тише. О чем разговаривают вещи с соседних полок, я не слышу.

 - Это здорово, - ответила линейка, собралась с духом, а потом выпалила, - Ты прекрасно поешь! Я в жизни не слышала ничего красивее!

 - С-спасибо, - удивилась та, - Я рада, что кто-то это заметил.

   Гитару звали Эми. Они быстро разговорились, и всю ночь она рассказывала Тине о том, как Арина брала ее на уроки и концерты в школе, и что там есть еще очень много похожих на хозяйку существ – они смеются, разговаривают и грустят так же, как вещи.

 - Невероятно! – то и дело восклицала линейка, - Как такое может быть?

 - Может, - отвечала Эми, - Ты не представляешь, сколько всего я увидела!

 - Да… Так здорово быть гитарой...

 - Наверное, - улыбнулась она, - я счастлива, что я та, кто я есть.

   Тина ничего не ответила.

   Арина проснулась и собралась в школу, пока она собиралась, то чуть не уронила Эми на пол, но она не пострадала. Гитара вернулась на свое прежнее место, а линейка осталась наедине со своими мыслями.

   «Как я хотела бы быть гитарой» - думала она, «Эми такая большая и красивая…». И чем больше Тина думала об этом, тем дальше в ее сердце проникала темнота. Сначала ее посещали мимолетные мысли, потом она проклинала себя за то, что родилась линейкой. Сейчас она впала в отчаяние. Снаружи не было заметно того, что с ней происходит, но в душе у нее опускались руки, она медленно сползала по стене, ощущая свое полное и необратимое ничтожество.

 - Я всего лишь линейка, которая никому не нужна, - сказала она себе и снова посмотрела на мир, который так ее отвергает.

   Она обвела взглядом стены, полки, зашторенное окно и вещи вокруг, которые до сих пор шептались о ней. Это были книги, разбросанные тетради и черновики, и другие привычные для людей предметы. Тина остановила свой взгляд на коробочке с нарисованной гитарой  - «Это запасные струны!» - подумала она, вспомнив рассказ Эми. Тут она начала медленно-медленно двигаться в их направлении. Вы можете себе представить, как трудно двигаться вещам, которым вообще не свойственно двигаться? А она шла, ползла, тащилась… как хотите.

   Когда Арина пришла, Тина не продвинулась и на миллиметр, но пройдя мимо стола, она случайно задела рукой линейку и Тина упала на пол! Еще шаг, и под ногой у Арины что-то хрустнуло. Тина разломалась пополам.

   Арина заметила это и подняла две половинки.  Делать было нечего:

 - Пап! У нас есть скотч?

   Папа ответил, что есть. Арина взяла скотч и аккуратно заклеила Тину.

 - Ты мне еще нужна, - сказала девочка и засунула линейку в карман портфеля, но ее длина не соответствовала размеру кармана, так что часть Тины теперь выглядывала наружу.