Гумилев и Ахматова

Первая мировая война в биографиях поэтов серебряного века.

История семьи Н. Гумилева и А. Ахматовой.

«И воистину светло и свято

Дело величавое войны»

Н. Гумилев

Русский народ медленно восстанавливает свою историческую память. Первая мировая война, на многие годы преданная забвению, все еще остается в России без героев, без их имен, без памятников воинам, без памятных дат. День начала Первой мировой войны стал впервые отмечаться в 2004 году, и уже в 2014 – год столетия войны – мы можем наблюдать возросший интерес к этому историческому событию, организацию конференций и мероприятий, посвященных памятным датам, долгое время бывшим белым пятном русской истории.

Исторических источников, документальных, а тем более вещественных, периода Первой мировой войны сохранилось крайне мало. Очень редко люди сохраняли в домашних архивах и семейных альбомах фотографии родственников – участников войны 1914-1917 года, тем более в офицерской форме – награды, Георгиевские кресты. Это были бы явные улики для Советской власти. Чтобы выжить в годы Гражданской войны, в годы репрессий, гонений, люди уничтожали все: письма с фронта, фотографии, любые косвенные свидетельства своей причастности к Царской России. Люди дворянского происхождения зачастую меняли фамилии, которые могли выдать их непролетарскую сущность. И самое драматичное явление в русской истории – люди замолчали, стараясь забыть самих себя, свои корни, свое прошлое, без которого, как оказалось, невозможно построить надежное светлое будущее.

Из Первой мировой войны Россия была выведена Гражданской войной, гораздо более жестокой и бессмысленной. Государство и его граждане были вынуждены решать внутренние проблемы, выживать всеми возможными способами, подстраиваться под новую Советскую власть, желающую стереть любую память о Царской России. Со всех сторон Первую мировую войну ждало забвение. Как оказалось, на многие годы. Тем ценнее для современных историков художественная литература, как источник знаний о войне. К счастью, есть эпопеи М.А. Шолохова, А.Н. Толстого, А.И. Солженицына, литература русской офицерской эмиграции, представляющая, скорее, беллетризированные мемуары. Но особую ценность представляют собой произведения писателей-фронтовиков, фиксирующих окружающую их реальность без прикрас, без художественного вымысла.

Один из таких писателей – представитель Серебряного века Николай Степанович Гумилев. В первые дни войны он добровольцем ушел на фронт, несмотря на то, что еще в 1907 году был освобожден от воинской службы из-за болезни глаз. Он добивается зачисления на службу и разрешения стрелять с левого плеча. «В немолчном зове боевой трубы / Я вдруг услышал песнь моей судьбы». Гумилев выбирает кавалерию и берет платные уроки верховой езды, а также фехтования. «Променял веселую свободу / На священный долгожданный бой». Большинство знакомых Гумилева скептически отнеслись к его решению встать на защиту Родины, оно было принято за романтический порыв. «Не одному мне показалась странной идея безо всякой необходимости надевать солдатскую шинель и отправляться в окопы. Гумилёв думал иначе», — вспоминал о нем поэт Георгий Иванов.(1) Поэт-воин еще в молодости избрал нелегкий и тернистый «путь конквистадоров» и дальше по жизни следовал своим идеалам и принципам, выглядевшим порой старомодно или бессмысленно.

«Мало того, что он добровольно пошел на современную войну — он — один он! — умел ее поэтизировать. Да, надо признать, ему не чужды были старые, смешные ныне предрассудки: любовь к родине, сознание живого долга перед ней и чувство личной чести. И еще старомоднее было то, что он по этим трем пунктам всегда готов был заплатить собственной жизнью», — написал А.И. Куприн в статье «Крылатая душа» сразу после гибели Гумилёва. (2) Поэт, романтик, «рыцарь счастья» не допускал мысли о смерти. «Я, носитель мысли великой, / Не могу, не могу умереть».

24 августа 1914 г. Гумилёв был зачислен в 1-й эскадрон лейб-гвардии Ее Величества государыни императрицы Александры Федоровны уланского полка и 28 сентября, получив боевого коня, отправился на передовую, к границе с Восточной Пруссией. Эйфория в обществе, эйфория в душе поэта – все верят в скорую победу, никто не думает о позорном окончании войны, которое ждет Россию. Через несколько недель после прибытия на фронт Гумилев пишет стихотворение «Наступление»:

Та страна, что могла быть раем,
Стала логовищем огня.
Мы четвертый день наступаем,
Мы не ели четыре дня.

Но не надо яства земного
В этот страшный и светлый час,
Оттого, что Господне слово
Лучше хлеба питает нас.

И залитые кровью недели
Ослепительны и легки.
Надо мною рвутся шрапнели,
Птиц быстрей взлетают клинки.

Я кричу, и мой голос дикий.
Это медь ударяет в медь.
Я, носитель мысли великой,
Не могу, не могу умереть.

Словно молоты громовые
Или волны гневных морей,
Золотое сердце России
Мерно бьется в груди моей.

И так сладко рядить Победу,
Словно девушку, в жемчуга,
Проходя по дымному следу
Отступающего врага.

Сколько чувств, эмоций, впечатлений заключено в этих строках. Поэт сожалеет о мирном времени, поражается размаху военных действий и человеческих жертв, но не верит в то, что сам он также смертен. В то же время героя переполняет гордость за свою Родину, за наступление, участником которого он стал. Поэт верит в то, что не умрет, ведь он один из самых достойных носителей культуры и традиций русского народа. И, конечно, главное, по мнению Гумилева, - вера в Бога и победу, без которых на войне делать нечего.

Несмотря на иронию со стороны знакомых и даже жены – Анны Ахматовой – Николай Гумилев относится к своему участию в войне очень серьезно. Он подготавливает себя к сражениям. Он отважен в бою. «Храбрость в том и заключается, — всегда говорил Гумилёв, — чтобы подавлять страх и делать то, что надо. Бой — это умение справиться со страхом».

Самым большим счастьем Гумилев считает свой вклад в долгожданную победу над врагом.

«…В жизни пока у меня три заслуги — мои стихи, мои путешествия и эта война. Из них последнюю, которую я ценю менее всего, с досадной настойчивостью муссируют все, что есть лучшего в Петербурге… Меня поддерживает только надежда, что приближается лучший день моей жизни, день, когда гвардейская кавалерия одновременно с лучшими полками Англии и Франции вступит в Берлин», — писал Гумилёв из действующей армии 2 января 1915 г. другу М. Л. Лозинскому.(3)

Николай Гумилёв ведет подробнейший дневник военных событий. Корреспонденция поэта с фронта печаталась весь 1915 год в петербургской газете «Биржевые ведомости» под названием «Записки кавалериста». Статьи пользовались колоссальным успехом, газеты с «Записками» передавали из рук в руки, зачитывали до дыр. Это были не просто новости с полей сражений, это были переживания, трудности и радости человека, патриота России, пытающегося осознать свое место в этом мире.

«Я думаю, на заре человечества люди так же жили нервами, творили много и умирали рано. Мне с трудом верится, чтобы человек, который каждый день обедает и каждую ночь спит, мог вносить что-нибудь в сокровищницу культуры духа. Только пост и бдение, даже если они невольные, пробуждают особые, дремавшие прежде силы» («Записки кавалериста»).(4)

17 октября 1914 г. Гумилёв принял «боевое крещение». «Этот день навсегда останется священным в моей памяти, — писал Гумилёв в «Записках кавалериста». — Я был дозорным и первый раз на войне почувствовал, как напрягается воля, прямо до физического ощущения какого-то окаменения, когда надо одному въезжать в лес, где, может быть, залегла неприятельская цепь, скакать по полю, вспаханному и поэтому исключающему возможность быстрого отступления»… «Но вот наступила и моя очередь вступить в бой. Послышалась команда: «Ложись… прицел восемьсот… эскадрон, пли», и я уже ни о чем не думал, а только стрелял и заряжал, стрелял и заряжал. Лишь где-то в глубине сознанья жила уверенность, что все будет, как нужно, что в должный момент нам скомандуют идти в атаку или садиться на коней, и тем или другим мы приблизим ослепительную радость последней победы».(5)

Гумилев выходил на поле брани с глубоким внутренним убеждением, поддерживаемым лозунгом «За веру, царя и отечество!» Его вера в царскую власть и его патриотизм  были столь же непоколебимы и безоблачны, как и его вера в Бога.

«В конце недели нас ждала радость. Нас отвели в резерв армии, и полковой священник совершил богослужение. Идти на него не принуждали, но во всем полку не было ни одного человека, который бы не пошел. На открытом поле тысяча человек выстроились стройным прямоугольником, в центре его священник в золотой ризе говорил вечные и сладкие слова, служа молебен. Было похоже на полевые молебны о дожде в глухих, далеких русских деревнях. То же необъятное небо вместо купола, те же простые и родные, сосредоточенные лица. Мы хорошо помолились в этот день».(6)

Уже в декабре 1914 г. улан Гумилёв награжден Георгиевским крестом 4-й степени, а в январе 1915 г. произведен в младшие унтер-офицеры. Это солдатское звание, поэт начинал свою военную карьеру обычным рядовым. На награждение Гумилева «Георгием» Анна Ахматова откликается весьма язвительно и насмешливо:

Долетают редко вести

К нашему крыльцу.

Подарили белый крестик

Твоему отцу.

Так пишет она в стихах, посвященных сыну Льву. К тому времени брак Гумилева и Ахматовой фактически перестал существовать, хотя развод они оформили значительно позже – в 1918 году. Они остались большими друзьями, хотя семья распалась. Но в те памятные 1914-1915 годы боль утрат, страх перед испытаниями, выпавшими России, предчувствие скорой беды, катастрофы стали самыми сильными личными переживаниями и вызвали ее «Молитву»:

Дай мне горькие годы недуга,

Задыханья, бессонницу, жар,

Отыми и ребенка, и друга,

И таинственный песенный дар —

Так молюсь за Твоей литургией

После стольких томительных дней,

Чтобы туча над тёмной Россией

Стала облаком в славе лучей.

Вспоминая довоенное время, Ахматова чувствовала, что перемены, которые несет война, необратимы:

Тот голос, с тишиной великой споря,
Победу одержал над тишиной.
Во мне еще, как песня или горе,
Последняя зима перед войной.
Белее сводов Смольного собора,
Таинственней, чем пышный Летний сад,
Она была. Не знали мы, что скоро
В тоске предельной поглядим назад.

Здесь не только ностальгия по ушедшему, сгинувшему навсегда покою, пусть даже с глухими предчувствиями беды. Тут и узнаваемые городские адреса. Можно с прискорбием признать, что предчувствие "глада, труса и мора" - как она пишет в одном из стихотворений той поры, - не обманули ее. Масштаб бедствий превзошел все ожидания.

В начале лета 1914 Ахматова уехала в Слепнево. «На этот раз расставание в Петербургом оказалось вечным. Мы вернулись не в Петербург, а в Петроград, из XIX века сразу попали в ХХ, все стало иным, начиная с облика города»(7)

На дикий лагерь похожим

Стал город пышных смотров,

Слепили глаза прохожим

Мельканье пик и штыков.

И серые пушки гремели

На Троицком гулком мосту,

А липы еще зеленели

В таинственном Летнем саду.

Ахматова довольно долго воспринимала войну, как некое развлечение для мужчин, а причиной ухода Гумилева на фронт считала стремление сбежать из дома на поиски нового приключения. Только в середине 1915 года, когда домой стали возвращаться искалеченные солдаты, а во многие знакомые поэтессе семьи пришли похоронки, Ахматова осознала ужас войны, перестала шутить по поводу вечного желания мужчин поиграть с оружием. Понимая, что возврат к прошлой безмятежной жизни уже невозможен, поэтесса все же надеется на завершение кровавой бойни, на победу русских войск, на сохранение независимости России.

Написанную в 1915 году «Молитву» Ахматова первоначально планировала отправить Гумилеву на фронт. Но в последний момент передумала. Это стихотворение стало бы предательством по отношению к супругу: в то время, как другие жены молятся о сохранении жизни своих мужей, Ахматова готова принести в жертву «и ребенка, и друга» ради славы и мира России. Под другом поэтесса подразумевает Гумилева, которого давно уже не считает мужем, но испытывает к нему очень теплые чувства и переживает за его судьбу. Кроме этого, Ахматова готова пожертвовать собственным здоровьем и благополучием, а также согласна прожить остаток дней в скорбях и нищете. Даже свой «таинственный песенный дар» поэтесса готова принести в жертву, о чем молит Бога. Взамен же Ахматова просит лишь одного – «чтобы туча над темной Россией стала облаком в славе лучей».

Даже если поэтесса в своих стихах заигрывала с Всевышним, она прекрасно сознавала, что ее просьба может исполниться, пусть и не совсем так, как ей этого хотелось. Война действительно завершилась, хоть и без блистательной победы России. Но коммунистический террор, унесший едва ли не больше жизней, чем сама война, стал своеобразной платой за избавление от внешнего врага. Самой Ахматовой пришлось принести не одну жертву во славу и процветание «новой России». В первую очередь, речь идет о Николае Гумилеве, который был расстрелян в 1921 году. Убили его за участие в мировой войне, за любовь и преданность России. Могила его неизвестна. Дважды в тюрьме побывал и сын поэтессы Лев Гумилев. Единственное, что осталось Ахматовой – ее «таинственный песенный дар», помогавший ей не сломаться и выжить в годы гонений, а также четкое определение понятий «родина» и «государство».

Судьба народа складывается из судеб отдельных людей и семей. Изучать прошлое своей родины можно на примерах исторических личностей, опираясь на их воспоминания, творчество. Сохранять свою историческую память порой бывает сложно, но нужно помнить, что именно преемственность поколений, бережное отношение к уникальной культуре, истории своего народа, понимание процессов исторического развития и прошлых ошибок, позволяет народу существовать, процветать и строить будущее.

Примечания.

1. Иванов Г. О Гумилеве. Гумилев глазами сына. Стр. 465-466
2. Лукницкая В. Николай Гумилев: жизнь поэта по материалам домашнего архива семьи Лукницких. Стр. 298-299
3. Гумилев Николай. Избранное. Стр. 288-289
4. Гумилев Н.С. Соч. Том 2. Записки кавалериста. Стр. 322
5. Гумилев Н.С. Соч. Том 2. Записки кавалериста. Стр. 287, 297
6. Гумилев Н.С. Соч. Том 2. Записки кавалериста. Стр. 304
7. Ахматова А. Соч. Том 2. Стр. 238.

Список литературы.

1. www.akhmatova.org/bio/dhr_04.htm
2. www.akhmatova.org/bio/iv_02.htm
3. www.tlttimes.ru/blog/tribune/107739.html
4. www.gumilev.ru/biography/46.htm
5. www.dissercat.com/content/pervaya-mirovaya-voina-i-russkaya-literatura-1914-1918-gg-eticheskie-i-esteticheskie-aspekty.html
6. www.children-art.org/by/projects-bel/perazo-stagoddzya-1914-2014/mizhnarodnyya-chytanni/materyyaly-chytannya/446-russkaya-literatura-1914-1918-gorod-o-pervo-mirovo-vone.html
7.  Гумилев Н. С. Сочинения в 3 томах. Том 2. Записки кавалериста.
8. Ахматова А. Сочинения. Том 2.