Рассказ "Передаю тебе, товарищ, эту веру!" для Международного конкурса "Товарьщ, верь!..." в номинации "Декабристы и их потомки". Автор рассказа Лапистова Дарья - студентка 1 курса, группа ТД-7
Вложение | Размер |
---|---|
Рассказ "Передаю тебе, товарищ, эту веру!" | 36.5 КБ |
Рассказ
Передаю тебе, товарищ, эту веру!
История эта началась довольно странно. Мы с подругой поехали в гости к её бабушке, в Петербург. Целью нашей поездки было забрать бабушку и всем вместе ехать на дачу в Синёво. Но позвонил папа Маши и сказал, что машина сломалась, и он сможет забрать нас только утром.
Маша (так зовут подругу) несколько раз рассказывала, что её бабушка занимается вопросами истории России. Особенно её интересовал эпоха декабристов, а вызвано это было тем, что у неё сохранилось переписанное письмо Кондратия Рылеева, которое он написал за несколько часов до смерти. Письмо это стало настолько популярным в то время, что едва ли не каждый хотел иметь у себя его копию. Вот такой раритет хранился у Зинаиды Павловны, бабушки Маши. Времени прошло немало, поэтому от письма сохранились лишь маленькие обрывки, которые, всё же хранились очень бережно. Зинаида Павловна рассказала нам очень много из жизни декабристов, особенно трепетно она относилась к личности Кондратия Рылеева. Его она считала человеком выдающимся, поэтому и хранила письмо, как кусочек настоящей, великой истории нашей страны. Мне было разрешено прикоснуться к истлевшему от времени листочку. Не могу сказать, что, до этого момента, я была большой поклонницей такого предмета, как история. Но в тот самый момент что-то изменилось, что-то перевернулось в моей душе. Настолько сильна была энергетика этого маленького лепесточка из далёкого прошлого. До самого вечера мы слушали рассказы Зинаиды Павловны, и спать легли далеко за полночь. Машка уснула почти сразу, а я никак не могла успокоиться, вертелась с бока на бок. Потом всё же встала и уселась за стол Машиной бабушки. Стол этот был тоже насквозь пропитан историей – громоздкий, из тёмного дерева с зелёным, немного потёртым сукном. Мне всегда казалось, что именно за такими столами писатели создавали свои великие творения.
Не знаю, что произошло в этот момент, но рука самостоятельно потянулась к перьевой ручке (у Машиной бабушки в доме не было шариковых ручек). На столе лежала стопка белоснежных листов. Один из них я аккуратно вытащила из пачки, и задумалась. За окошком стоял конец июля. Я вдруг вспомнила, что декабристов казнили в это же время, только много-много лет назад. Почему-то подумалось, как себя может чувствовать человека, который знает, что через несколько часов состоится его казнь. На белоснежно листе появились первые строчки, это были слова самого Кондратия Рылеева:
«Бог и Государь решили участь мою: я должен умереть, и умереть смертию позорною. Да будут на то Его святая воля!
Мой милый друг, предайся и ты воле Всемогущего, и он утешит тебя. За душу мою молись Богу. Он услышит твои молитвы.
Я ни разу не взроптал во всё время моего заключения, и за то Дух святый дивно утешал меня.
Подивись, друг мой, и в сию самую минуту, когда я занят только мыслями о последних своих часах, я нахожусь в таком утешительном спокойствии, что не могу выразить тебе».
А потом я погрузилась в мир фантазии и решила сама закончить письмо Кондратия Рылеева, надеюсь, он не будет на меня в обиде:
«Ты знаешь, часто вспоминаю отца. Вспоминаю, как часто он меня бил, как матушку обижал, для чего? До сих пор не понимаю…Вспоминаю и наше имение в Батово. Свою жену Наталью…Доченьку нашу Настиньку…
Я благодарен Государю за то, что дозволил писать жене и получать от неё весточки, за то, что разрешил мне увидеться с дочерью и женой перед смертью…
Ты знаешь, мне здесь спокойно…
Сейчас рассвет, всё просыпается… Просыпается жизнь, как сладко звучит это слово…
Я сегодня не ложился, моя жизнь по капельке уходит из меня.
О, птицы…Слышу их, и хочется петь. Вот она моя Россия! Сколько прекрасного в ней!
Всё чаще в последнее время задумывался о том, что я оставляю после себя, ведь человек не может уйти просто так, это неправильно… Зачем тогда вообще жить?
Наверное, я знал об этом всегда. А как всё начиналось, помнишь? Моё знакомство с Тевяшевым, «человеком прошлого столетия, времён Екатерины, преисполненным доброты сердца, но прожившего в жизни более тридцати лет с плохим здоровьем». Помнишь ли моих товарищей – Пашу Пестеля, Бестужева, других?
Сегодня 24 июля 1826 года. В 4 часа утра у меня назначена казнь.
Но верь мне, я не боюсь, ведь так решено, значит, так распорядилась судьба.
Я ни о чём не жалею…Я сделал всё так, как считал нужным, и не мог поступить иначе. Я надеюсь, что все мои труды дойдут до потомков, и дело наше будет продолжено.
Ну вот, приказали одеваться, сегодня состоится моя казнь…
Я верю в нашу великую страну, в мою Россию, могучую державу. Передаю тебе, товарищ, эту веру! Надежда, что страна встанет с колен, не покидает меня…
У меня есть последняя просьба – не оставляйте мою семью, о чём я всенощно молю и Бога, и берегите мою страну».
Слова так свободно стекали с кончика пера, мне казалось, что кто-то за меня пишет их.
На следующее утро я проснулась от чудесного запаха кофе. Уснула я за столом, под руками лежал листок с незаконченным письмом. Не люблю незаконченные дела, потому снова взяла ручку и попыталась воссоздать росчерк великого декабриста. Последние строчки были такими:
«Кондратий Рылеев, 24 июля 1826 года».
После этого свернула письмо и оставила его на столе, как когда-то сделал Кондратий Рылеев.
Эта поездка мне запомнилась. Запомнилась тем, что я изменила своё отношение к своей стране, изменила своё отношение к её истории.
Научно-справочный материал
Красочные картины Джастина Геффри
Рисуем акварелью: "Романтика старого окна"
Огонь фламенко
Астрономический календарь. Ноябрь, 2018
Аэродинамика и воздушный шарик