Проектная работа по литературе, 11 класс "Способы выражения авторской позиции в поэзии И.Северянина"

Муниципальное общеобразовательное учреждение «Лицей №16»

Проектная работа

Способы выражения авторской позиции

 в поэзии Игоря Северянина

(дореволюционное творчество)

                                                                                                                       Выполнл:

                                                                                                         Антипин Евгений Андреевич

                                                                                                      11класс, МОУ «Лицей № 16»,

                                                                                                                      г. Троицк

 Руководитель:

                                                                                        Сайфутдинова Дания Равильевна,

                                                                   Учитель русского языка и литературы,

                                                                                                         МОУ « Лицей № 16»,г.

                                                 Троицк, 2009

                                                          Оглавление.

Введение………………………………………………………………………………………….3

I.Поэзия Игоря Северянина в оценке критиков………………………………………………..4

II. «Ведь я лирический ироник:/Ирония- вот мой канон…»………………………………….6

III. Игра как способ авторского самовыражения И.Северянина……………………………..9

IV. Продолжение реалистических традиций…………………………………………………11

Заключение……………………………………………………………………………………...12

Библиографический список……………………………………………………………………13

Введение.

      Игорь Северянин - фигура необычная для русской поэзии.  Среди литературных мифов 20 века живёт миф и об  Игоре Северянине, который воспевал мещанство и пошлость, ввёл в поэзию интонацию самовосхваления и самолюбования. Но в то же время живёт миф об ошеломительных поэзовечерах, сногсшибательном успехе «короля поэзии»- Игоря Северянина (избран таковым в 1918 году).

      Именно  поэтому тема нашей работы: Способы выражения авторской позиции в поэзии Игоря Северянина (дореволюционное творчество).

      Цель работы: выявить и показать способы выражения авторской позиции Игоря Северянина (в дореволюционном периоде творчества).

      Задачи:

1. Познакомиться с литературоведческими источниками о творчестве Игоря Северянина.
2. Проанализировать стихотворения сборников «Громокипящий кубок», «Златолира», «Ананасы в шампанском».

Объектом изучения является поэзия Игоря Северянина дореволюционного периода.

Предмет изучения- стихотворения Игоря Северянина.

В своей работе мы использовали методы:

1. Поисковый.
2. Аналитико-синтетический.
3. Обобщение.

Наш подход к изучению творчества Игоря Северянина заключается в следующем. Поэзию Северянина нельзя рассматривать как традиционный способ реализации поэта через лирику. Позиция поэта - скрыть сокровенное, наболевшее, нежели его декларировать. Отсюда основные способы самовыражения: лирическая ирония, пародия, игра. Практическая значимость: использование данной работы на уроках литературы,  также для расширения кругозора всех любителей поэзии

3

I. Поэзия Игоря Северянина в оценке критики.

«Время требует мифов, и время творит их. Миф не просто подчиняет себе историю – он вытесняет из нашего сознания истинные мотивы и даже факты. Тем более что порой даже сами действующие лица не могут объяснить свои поступки и разобраться в своих чувствах».[5, с.5]

Среди мифов XX века живёт миф об Игоре Северянине, который воспевал мещанство и пошлость, ввёл в поэзию интонацию самовосхваления и самолюбования. Но в то же время живёт миф об ошеломительных  поэзовечерах, сногсшибательном успехе «короля поэзии» - Игоря Северянина. Что же было в действительности?

Первоначальная известность пришла к поэту с явно «отрицательным знаком». «В 1908 году промелькнули первые заметки о брошюрах. Было их немного, и критика стала меня слегка поругивать. Но когда в 1909 году Иван Наживин свёз брошюру «Интуитивные краски» в Ясную Поляну и прочитал её Льву Толстому, разгневавшемуся и разразившемуся потоком возмущения по поводу явно ироничной «Хабанеры II», об этом мгновенно всех оповестили московские газетчики … после чего всероссийская пресса … сделала меня известным на всю страну». [2, с.384]

Скандальная слава не заслонила оригинального дара поэта, он был замечен публикой и критикой, ожидавшими от него «фурора». И поэт шёл навстречу ожиданиям:

Позовите меня, - я прочту вам себя,

Я прочту вам себя, как никто не прочтёт…

Первым поэтом, приветствовавшим появление Игоря Северянина в литературе, был Константин Фофанов:

О Игорь, мой единственный,

Шатенный трубадур!

Люблю я твой таинственный,

Лирический ажур.

Валерий Брюсов был вторым, кто оценил талант молодого поэта («Северянин – поэт в прекрасном, лучшем смысле этого слова» [4, с.268]), и первым, кто попытался дать объективную оценку творчества Северянина. Утверждая, что это истинный поэт: «лирик, тонко воспринимающий природу и мир», «ироник, остро подмечающий вокруг себя смешное и низкое», «художник, которому открылись тайны стиха», Брюсов критикует его за недостаток знаний, «неумение мыслить», за «мучительную пошлость» и всё же восклицает: «И скоро у ног своих весь мир увидишь ты!»

Перекликается с оценкой В.Брюсова мнение Владислава Ходасевича: «Пусть порой он не знает меры, пусть в стихах его порой встречается ужаснейшая безвкусица, - всё это покрывается неизменной и своеобразной музыкальностью, лёгкой образностью речи и всем тем, что делает Северянина непохожим ни на одного из современных поэтов» [8, с.493].

Восторженно принял появление Северянина Фёдор Сологуб. В предисловии к сборнику «Громокипящий кубок» он писал: «Появление поэта радует, и когда возникает новый поэт, душа бывает взволнована, как бывает взволнована приходом весны…»

Славе поэта во многом способствовали и исполнительские данные. По сути дела, Игорь Северянин один из основоположников русских реситалий – авторских читок перед многотысячным слушателем. Вечера поэта неизменно проходили с огромным успехом не только в Петербурге и Москве, но и в провинции. До Северянина таких массовых выступлений не было. По свидетельству Ивана Бунина, имя поэта «знали не только все гимназисты, студенты, но даже и многие приказчики, фельдшерицы, юнкера, - не имевшие в то же время понятия, что есть такой русский писатель: Иван Бунин».

Словом, популярности Игорю Северянину не занимать:

Мои поэзы в каждом доме,

На хуторе и в шалаше.

Я действен даже на пароме

И в каждой роковой душе. [1, с.64]

Популярность эта была отмечена и Владимиром Маяковским: «У неё (поэзии) много поклонников, она великолепна для тех, чей круг желаний не выходит из пределов:

Пройтись по Морской с шатенками». [6, с.338]

Упрекая поэта в мещанстве и вульгарности, в следовании вкусам толпы, он называет Игоря Северянина «маркитанткой», «балериной» русской поэзии – «увлекаются (читатели) голосом, осанкою, мягкими манерами, - одним словом тем, что не имеет отношения к поэзии». [6, с.338] Но в этом же «желании», следовании толпе Александр Блок увидел положительную сторону: попытку разорвать эстетическую замкнутость, выйти к простому человеку с его интересами, заботами, потребностями. «Это настоящий, детский, свежий талант» [7, с.49], – писал Блок, то есть непосредственный, естественный добрый.

Таким образом, появление Игоря Северянина на литературной арене вызвало противоположные оценки - от неприятия до восторженных откликов. Однако большая часть и читателей, и критики задавали себе вопрос: «Что же это? Розыгрыш…или, может быть, пародия?»

II. «Ведь я - лирический ироник: / Ирония – вот мой канон...» (Лирическая ирония и пародия как способы выражения авторской позиции в лирике И.Северянина.)

Начало XX века - эпоха великих открытий в области науки и техники, эпоха экспериментов. Поэзия Игоря Северянина органично вписалась в контекст  времени:

Теперь повсюду дирижабли

Летят пропеллером ворча,

И ассонансы, точно сабли,

Рубнули рифму сгоряча.

                [1, с.182]

 Новинки цивилизации - автомобили,  дирижабли, ландо, синематограф, аэропланы, жаргон гостиных «полусвета» - всё, что обладает броской новизной, становится объектом изображения поэта. Стихотворения этого периода отличает поэтика роскоши будуаров и шале:

В жёлтой гостиной, из серого клёна, с обивкою шёлковой,

Ваше сиятельство любит по вторникам томный журфикс.

В дамской венгерке комичного цвета, коричнево-белковой,

Вы предлагаете обществу ирисный кекс…

[1, с.188]

Изысканность и в самих заголовках – «Диссона», «Кензель», «Поэметта», «Virelai».

Несет отпечаток времени и пейзаж:

Как элегантна осень в городе,

Где в ратуше дух моды внедрен!

Куда вы только не посмотрите -

Везде на крыше рододендрон…

………………………………….

Маркизы, деревья улиц стриженных,

Блестят кокетливо и ало…

[1, с.189]

Создаётся впечатление, будто перед нами не уютный городской парк, а салон, не деревья и цветы, а «маркизы» и «кокотки». Да и интонация помогает создать соответствующую «утонченную» атмосферу.

Северянин – певец города. Однако его поэзия городская не только потому, что в ней отражены быт и нравы горожанина, а так как он душой «истинный обитатель города» [8, с.495]. Он сумел запечатлеть способ мыслить и чувствовать современного ему человека – немного мечтателя, немного скептика, немного эстета, обладающего «повышенной впечатлительностью и вместе с тем неглубокостью чувств» [8, с.495]. Пошловатая элегантность врывается к нему как «шум площадный». И вот поэт, его спутники и шоффэр (именно через «э», чтобы изысканнее) мчатся в «элегантной коляске», «авто» - они передвигаются со скоростью света, и читатель постепенно втягивается в это путешествие, ему нравится красивая, беззаботная жизнь «салонов» и «островов»:

О бездна тайны! О тайна бездны!

Забвенье глуби… Гамак волны…

Как мы подземны! Как мы надзвездны!

Как мы бездонны! Как мы полны!

[1, с.108]

Но действительно ли мы так «надзвездны» и так «полны»? А может быть, нас просто укачал автомобиль? Иронический, «шикарный» тон постепенно сменяется лирико-патетической интонацией. Северянин останавливает наш «комфортабельный лимузин», чтобы сидящие в нём задумались, заглянули в себя и по-новому посмотрели на окружающий мир:

Останови мотор, сними манто

И шёлк белья, бесчестья паутину,

Разбей колье и, выйдя из ландо,

Смой наготой муаровую тину!

Что до того, что скажет Пустота

Под шляпками, цилиндрами и кепи!

Что до того! – Такая нагота

Великолепней всех великолепий!

Парадоксально: чистота, естественность, простота – вот к чему старается обернуть современников поэт.

Таким образом, поэзия Игоря Северянина – это сплав иронического и лирического, и сам поэт подсказывает читателю необходимость иронического прочтения его стихов:

Пускай критический каноник

Меня не тянет в свой закон,-

Ведь я - лирический ироник:

Ирония – вот мой канон.

                                [1, с.294]

Ирония – тонкая насмешка, выраженная в скрытой форме (по определению толкового словаря Ожегова [9, с.251]). Цель иронии – обнажить нелепость происходящего,  и стихи И.Северянина, в известной степени, «кривое зеркало», которое поэт поставил перед толпой в надежде, что она заглянет и ужаснётся.

Новинки техники, шум и гам эпохи, неразличение лиц (употребление неопределённых местоимений «кто-то», «кого-то») – всё смешалось в одно целое, но это реальность – «   пульс вечеров».Поэт  не просто иронизирует, он создаёт пародии. Пародия во всём, начиная от названия «Фиолетовый транс», «Хабанера», «Шампанский полонез», - но не в привычном смысле слова (как «произведение, подражающее другому произведению, автору с целью осмеяния» [10, с.213]), а пародия на всю эпоху.

Вонзите штопор в упругость пробки –

И взоры женщин не будут робки!...

Да, взоры женщин не будут робки,

И к знойной страсти завьются тропки…

[1, с.206]

Откровенная до наивности банальность – «Вонзите штопор в упругость пробки» - и все вытекающие «последствия»; вульгарность, патетика, бытовая лексика – всё это в совокупности предназначалось для эпатирования публики, - и она «глотала» всю эту «белиберду».

Северянин никого не оставляет в покое. В его портретной галерее и великосветский вельможа, и простой обыватель. Но самое «острое», написанное поэтом в эти годы, это «специальные дразнилки, предназначенные для эпатажа городской черни», торгашей – «третьего сословия», «новых русских» той эпохи – людей без корней и традиций. Примером может служить стихотворение «Шампанский полонез» - пародия на «великосветского» купчика, нажившегося на различных махинациях [1, с.100]

Шампанское в лилии, журчащее искристо –

Вино, упоенное бокалом цветка.

Я славлю божественно Христа и Антихриста,

Душой, обожженной восторгом глотка

Голубку и ястреба! Ригсдаг и Бастилию!

Кокотку и схимника! Порывность и сон!

Шампанского в лилию! Шампанского в лилию!

В морях дисгармонии – маяк унисон.

В мире полнейшая дисгармония, меняются ценности – нет ничего святого. Рядом божественно славятся Христос и Антихрист, «голубка и ястреб», рядом несопоставимое: добро и зло, чистота и хищность – всё смешалось до нелепости, до абсурда.

Но призывов к чистоте и нравственности никто не расслышал. Критика обрушивалась в гневе и упрекала поэта в пошлости. (Не сумела её расслышать – многие десятилетия – и другая критика.) Поэт осознан и надолго надевает маску, облачается в костюм «паяца»:

За струнной изгородью лиры

Живёт неведомый паяц.

Его палаццо из палацц –

За струнной изгородью лиры…  

                                        [1, с.152]

III. Игра как способ авторского самовыражения И.Северянина.

Литературный быт начала XX века даёт достаточный материал для описания типов поведения. На эстраде выступал А. Вертинский в костюме бедного Пьеро («Наркозя трезвое перо, / Слагает песенки Пьеро»). Тревожил публику «отсвет» жёлтой кофты дерзкого юноши В. Маяковского:

…Увидел парня в жёлтой кофте –         

Всё закружилось в голове... –

так с удивлением признаётся Северянин в 1914 году. Он понимал маску молодого Маяковского. Однако позиция И. Северянина оригинальна. Он создаёт свою, особую театрализацию, своё эстрадное поведение. Всё, что изображает поэт, становится объектом его игры.

Игра – стратегия любого жизненного поведения, в ходе которого люди сознательно или неосознанно играют роли. Игра моделирует жизнь в целом и отдельные её стороны. Северянин как бы подыгрывает  «игре жизни», то есть существующему порядку вещей, используя для этого характерные для начала XX века приёмы. Одним из них становится приём самообожествления.

Я, гений Игорь Северянин,

В своей победе упоён:

Я повсеградно оэкранен!

Я повсесердно утверждён!

                        [1, с.190]

В атмосфере «всеобщей гениальности» самовосхваление Игоря Северянина никого не раздражало и не удивляло. На поэтическом небосклоне ещё высоко стояла звезда Бальмонта, который заявлял:

Я – изысканность русской медлительной речи,  

Предо мною другие поэты предтечи…

Брюсов словно вторил ему:

Я – междумирок. Равен первым,

Я на собраньи знати – пэр…

…………………………………

Мне Теннисон и Бердсли братья,

Верхану я дарю любовь.

В «саморекламе» Северянина, в отличие от его современников, сквозит ирония. Средства её создания различны. В стихотворении «Грёзовое царство» - это неожиданное сравнение:

Я, интуит с душой мимозовой…

[1, с.158];

в стихотворении «Самогимн» - риторические восклицания:

«О гениальный! О талантливый!» -

Мне возгремит хвалу народ…

[3, с.67];

скобки и многоточие в стихотворении «Мои похороны»:

Меня положат в гроб фарфоровый

На ткань снежинок яблоновых,

И похоронят (…как Суворова…)

Меня, новейшего из новых.

[1, с.178]

Другим способом реализации игрового поведения становится словотворчество. Поэт создаёт целые ряды неологизмов. Это образование слов по цветовому сходству: берёза напоминает поэту зебру, поэтому берёзовая роща – « берёзозебренная»; при помощи метонимии: прозрачное озеро ассоциируется у поэта с зеркалом, следовательно, неологизм – «зеркалоозеро». И таких приёмов много: «лесоозеро», «озерзамок», «беломраморный», «людоворот», «удочкообразный», «двенадцативешняя» и т. д.

Традиционные поэтические формулы тоже преобразуются. Например, традиционные «лунные блики» превращаются в «лунь лимонных рощ», «шум дождя» - в «дождевые истерики», «листьев кружева» -  в «кружевеет, розовеет утром лес», «капли росы» в – «бриллиантится  зелёная роса» и т. д.

Творческое поведение проявляется и через приём, который мы назвали «имитация детскости».  Поведение ребёнка непосредственно, со всем миром он обращается на равных. Так и Северянин ощущает себя частью целого, частью мирозданья:

Мне улыбалась красота,

Как фавориту аполлонцу.

И я решил подняться к солнцу,

Чтоб целовать его уста!

                                [1, с.176]

Детскому состоянию души присуще интуитивное понимание мира, истины. То же и у Северянина, но со свойственной ему самоиронией:

Я, интуит с душой мимозовой,

 Постиг бессмертия процесс…[1, с.158]

От детского восприятия и образы, и впечатления, и ассоциации. В стихотворении «Клуб дам» [1, с.111] образы создаются по приёму аналогии: «Индейцы словно ананасы, и ананасы – как индейцы…» или такие строчки:

Синеглазый вальдшнеп и весёлый зайчик,

Маленький кусайчик,

Весело играя, бегали в столовой,

Гас закат лиловый.

[2, с.141]

В этом стихотворении всё от детства: незатейливая история, «детская лексика» - зайчик, кусайчик – с уменьшительно-ласкательными суффиксами, простота рифмы.

По-детски искренен Северянин в своей  Миррэлии. Как опора, как символ мечты возникает она, его поэтическая страна, название которой произведено от имени Мирры Лохвицкой, поэтического кумира поэта:

Миррэлия – светлое царство,

Край ландышей и лебедей…

В ней царит дух творчества и «поклонения вешним сумеркам», там всегда весна и любовь, звучит музыка, именно там находится Академия поэзии, где «ежегодно мая первого фиолетовый концерт». В стране Миррэлии есть своя королева – добрая Ингрид, которая ладит со всеми жителями королевства, девочка Эклеризита, «лесофеи», «грезерки», и сам поэт «миррэльский соловей». Перед нами словно добрая сказка. Северянин погружается в неё, так как в этой мирной, гармоничной жизни его идеал:

Благословенные края,

Где неизживные мгновенья,

Где цветны трели соловья,

Где соловейчаты растенья!

…………………………….

В тебе от зла и смут забвенье.

[2, с.278]

IV.   Продолжение реалистических традиций.

«Взаимоотношения» с реальной действительностью в ранней поэзии Северянина строились не только игровым способом. Были и другие стихотворения, написанные словно другим поэтом:

А знаешь край, где хижины убоги,

Где голод шлёт людей на тяжкий грех,

Где вечно скорбь, где лица вечно строги,

И где ни школ, ни доктора, ни книги,

Но где вино, убийство и… вериги?

                        [1, с.20]

Страшная картина, обнажённая правда. Впечатление усиливается внезапным появлением союза но – скорбь, нищета, да ещё и безнравственность: пьянство, убийство. Эта реалистическая зарисовка возвращает к вопросу о нравственности каждого – «и сильного, и слабого» мира сего, - вопросу о гниении общественного устройства.

Призыв к милосердию слышен в стихотворении «В парке плакала девочка» [1, с.69]. Сюжет прост – девочка «зарыдала от жалости», когда увидела ласточку  с переломанной лапкой. Устами ребёнка поэт произносит истину, забытую взрослыми в суете дней, - люди, будьте милосерднее ко всему, что вас окружает, замечайте тех, кто рядом с вами, помогайте ближнему.

Примеры таких стихотворений не редкость в ранней поэзии Северянина. Сквозь маску то и дело проглядывает лицо человека, способного остро переживать боль общества как личную боль, тяготящегося этой маской. Но искренности поэта никто не заметил – да и признавать правду было кому-то негодно. Маска прочно приросла к лицу.

Заключение.

Игорь Северянин – интересный, самобытный русский поэт. Певец цивилизации, гневный обличитель, утонченный лирик, академик «царства грёз». Он выступает то в роли клоуна, балансирующего между смешным и серьёзным, то мечтает непосредственно, по-детски, то гневно обрушивается на суетный и горделивый мир.

Перед нами поэт-«многогранник» - лирик, ироник, мечтатель, историк – уж очень замечательно он передал быт и нравы эпохи. И в этой многогранности нужно уметь увидеть то, что он хочет выразить. Обвинить в пошлости легко,  но это слишком просто для «короля поэзии». Многогранность – это только маска, обличие, надетое автором и принятое читателем.  «Картина мира», созданная Северяниным в «Громокипящем кубке», «Златолире»,  «Ананасах в шампанском», - становится объектом эстетической игры, а сам поэт - представителем трагической клоунады.

Другим способом реализации авторской позиции становится реалистическая традиция.  

Поэта волнуют вопросы, традиционные для русской литературы: о добре и зле, о смысле бытия. Но готовых ответов он не даёт, воспроизводя лишь событие, чувство, факт. Суть вытекает из всего творчества в целом, главное, на что был направлен взор поэта, - это человеческая душа. Северянин протестует против разрушения общечеловеческих ценностей, нравственности, доброты. И всё, что их разрушает, - прежде всего всепоглощающая пошлость и чёрствость, - не достойны существования.

Библиографический список.

I. Издания Игоря Северянина:

1. Северянин Игорь. Стихотворения. – М: «Советская Россия», 1988.

2. Северянин Игорь. Стихотворения и поэмы. 1914-1941. – М: «Современник», 1990.

3. Северянин Игорь. Стихотворения. – М: «Молодая гвардия», 1990.

II. Исследования о творчестве Игоря Северянина:

4. Брюсов, В. Я. Игорь Северянин. – В кн: Избранное, т. 2. – М., Гослитиздат, 1955 – с. 268.

5. Греков, В. «Вернуться в дом Россия ищет троп…» - Северянин И. Стихотворения. – М: «Молодая гвардия», 1990.

6. Маяковский, В. В. Поэзовечер Игоря Северянина. – Маяковский, В.В, ПСС, т. I – М: Гослитиздат, 1955.

7. Урбан, В. Добрый ироник. // Звезда. – 1987 - № 5 – с. 49.

8. Ходасевич, В.Ф. Игорь Северянин и футуризм. – В кн: Колеблемый треножник. Избранное. М: «Советский писатель», 1991.

III. Справочная литература:

9. Ожегов, С.И., Шведова, Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М, 1997.

10. Словарь литературоведческих терминов.- М: «Просвещение», 1988 – с. 213.