М. Волошин.

Слово о любимом поэте.

Солнца свет хранят глаза,

Помня милые мгновенья.

Вянет нежная лоза,

Навлекая тень забвенья.

Случилось так, что мне в руки случайно(а, может, и нет) попал сборник стихов Макса Волошина. Произошло нечто. Мое знакомство со стихами не ограничилось 3-4 прочитанными по необходимости, как случалось это ранее. Чем-то задели они. Или опять же, совершенно случайно, книга оказалась открытой на нужной странице в нужное время.

 В своем сочинении я не претендую на полную и объективную оценку творчества М. Волошина. Попытаюсь восстановить то, что меня тронуло в его стихах.

В своей жизни Макс Волошин застал трудное, переломное время для России. Эти события не проходили мимо. Так или иначе, они наложили отпечаток на судьбу поэта.

Родился Максимилиан Волошин в Киеве. Детство прошло в Крыму. Учился на юрфаке Московского университета. Был исключен. Далее Азия, Восток, Средиземноморье, Париж, Петербург. В литературном творчестве он не принадлежал ни к одной из группировок. Был непохожим ни на кого. Имел внешность яркую, запоминающуюся. О нем ходили различные слухи. Он их не опровергал, но даже порой являлся их автором. В годы революции остался в стране. Сумел не стать лакеем новой власти. В 20-х годах создал в Коктебеле дом отдыха для писателей, художников, музыкантов, актеров. Там побывали почти все, сколь-либо заметные деятели искусства. С 1929 года он уже ничего не писал. Сказались жизненные обстоятельства. Умер М. Волошин 11 августа 1932 года. Не столь из-за болезни, сколь из-за «предательства» его знакомых.

Меня привлекла в его творчестве схожесть наших точек зрения на взаимоотношения человека с обществом, на то, что происходит в душе человека. Может быть, его стихи помогли мне разобраться в себе. Понять, что я хочу. Передали в некоторой мере мои чувства, мысли, ощущения.

Пар сократил пространство, сузил землю.

Сжал океаны, вытянул пейзаж

В однообразную раскрашенную

Ленту

Холмов, полей, деревьев и домов,

Замкнул

Просторы путнику;

Лишил ступни

Горячей ощупи

Неведомой дороги,

Глаз – радости открытых новых далей,

Ладони – посоха, а ноздри ветра.

Свист, грохот, лязг, движенье – заглушили

Живую человеческую речь,

Беседу, размышленье превратили

Царя вселенной в смазчика колес.

Адам изваян был

По образу творца,

Но паровой котел счел непристойной

Божественную наготу

И пересоздал

По своему подобью человека…

… И, вынув душу, вдунул людям пар.

«Пар».

Исчезает человеческая суть. Уходит способность мыслить нестандартно, не по алгоритму. Меняется душевная природа человека. Но находятся единицы, которым больно. Больно играть роль.

Клоун в огненном кольце,

Хохот мерзкий, как проказа

И на гипсовом лице

Два горящих болью глаза.

Как огонь, подвижный круг.

Люди-звери, люди-гады,

Как стоглазый, злой паук,

Заплетают в кольца взгляды.

Все крикливо, все пестро…

Мне б хотелось вызвать снова

Образ бедного, больного,

Грациозного Пьеро…

«В цирке»

Хочется бежать от этого. Пугает мелькание теней. Постоянное чувство взгляда на себя, скользящего или бьющего в упор. Дальше, дальше от этих взглядов, шума.

Я быть устал среди людей,

Мне слышно стало нестерпимо

Прохожих свист и смех детей

И я спешу, смущаясь, мимо,

Не поднимая головы.

Как будто не привыкло ухо

К враждебным рокотам молвы,

Растущим за спиною глухо;

Как будто грязи едкий вкус

И камня подлого укус

Мне не привычны, не знакомы…

Но чувствовать еще больней

Любви незримые надломы

И медленный отлив друзей,

Когда, нездешним сном томима,

И замирает, не дыша,

Клубами жертвенного дыма.

«Блуждания»

Рискнув душой покинуть теплый обустроенный мирок, идешь к новому. Кажется, видишь перед собой цель, но натыкаешься на развилку. Много уже пройдено. И этот момент выбора наиболее тяжел. Еще мучает оставленное позади, но уже манит находящееся впереди.

Судьба замедлила сурово

На росстани лесных дорог…

Я ждал и отойти не мог,

Я шел и возвращался снова…

Смиряясь, я все же принимал

Забвенья холод неминучий

И вместе с пылью пепел жгучий

Любви сгоревшей собирал…

И с болью помнил профиль бледный,

Улыбку древних змеиных губ, -

Так сохраняет горный дуб

До новых почек лист свой медный.

«Блуждания»

Говорят у каждого свой предел. Да, это так, но каждый определяет его по-своему. Бывают случаи, когда не можешь его найти. Все время идешь, идешь, а конца все нет и нет. Может, путь и является самой целью? Может, в этом и есть суть?

Изгнанники, скитальцы и поэты, -

Кто ждал быть, но стать ничем не смог…

У птиц – гнездо, у зверя – темный лог,

А посох – нам и нищенства заветы.

Долг не свершен, не сдержаны обеты,

Не пройден путь, и жребий нас обрек

Мечтам всех троп, сомненьям всех дорог…

Расплескан мед, и песни не допеты…

«Венок сонетов»