Александр Кабаков "Последний герой".

Александр Кабаков «Последний герой».

- Последний герой. Ничего себе название! А как претенциозно! Что ж, совсем последний? Больше, значит, не будет? Ну, это вы загнули. Не нужна нам такая литература, без героев. Они нам строить и жить, извините за выражение, помогали, а вы тут со своими экзерсисами, понимаешь. Нехорошо. Постыдись бы, для приличия…  

Роман «Последний герой» написан Александром Кабаковым в 1994-95 годах нашего и его столетия. Эту книгу и сейчас можно увидеть на лотках, что свидетельствует не только  о больших тиражах, но и о популярности автора, который приносит немалую выгоду книготорговцам. Наша задача – вблизи рассмотреть все прелести этого произведения.

Живет на свете Михаил Шорников, рядовой Человек искусства. Живет, никого не трогает, смысла жизни не видит и не ищет. Не отличается умеренностью в любовных похождениях, ища в них если не отдохновения, то хотя бы времяпрепровождение. Не испытывает ни взлетов, ни падений – живет как живется, пьет как пьется, любит как любится. Однако есть некто потусторонний, человек в черном, кто следит за ним всю жизнь и всячески его опекает, незримо, но ненавязчиво. Кто это – совершенно непонятно, да, в общем – то и неважно до поры до времени.

Так вот, практически вся первая часть романа (всего их три, с прологом и эпилогом) – описание мутноглазой жизни героя. Только к концу ее начинаются «интересности». Та фантастичность, что задана этим «некто», пишущим записки предостерегающего содержания, обретает продолжение. Появляются (чисто эпизодически, но все же) старый еврей в белом и таксист-кавказец в черном. Финал первой части покрыт мраком. Черный и Белый куда-то забирают героя.  Непонятно куда, непонятно зачем. Вообще особенность кабаковской прозы в этом произведении – та, что все как бы построено из клочков. Значение и смысл предыдущего станут ясны только через несколько следующих. С разноцветными гастролерами мы еще встретимся, сейчас не до них, последние страницы первой части не имеют к развитию сюжета никакого отношения.

Кабаков делает то, что придумал еще Пушкин: он вводит себя в собственное творение. Мы читаем письма друг другу господ Шорниковых и Кабакова. Вот так, через почтовую службу. Герой в претензии за то, что его делают ловеласом, лишают духовного начала, «сюжета поучительного», да еще от первого лица (вообще весь роман – одно  сплошное «я», разных людей, но все туда же – я, я и еще раз я). Автор же достойно отвечает: скажи, мол, спасибо, что твои «блядские похождения» облечены в форму романтических приключений. Разговор на уровне.

И вот начинается вторая часть. Если первая играла роль вступления и называлась «Паспорт на предъявителя», то вторая – «Ад по имени Рай» - собственно сердце романа, бьющееся в весьма занятном ритме. Здесь все – сюжет, герои, идеи – все сочетается и прямо-таки мертвой хваткой вцепляется в читателя. А тому остается только читать…

Оказывается, это действительно фантастический роман.  Герой и некая Она переносятся на сто лет вперед, оказывается, на них возложена миссия, оказывается. Черный и Белый – архангелы, призванные охранять их и помогать им. Очень символично, что «Некто» - предполагаемый Бог – тоже именно в черном, весьма нетрадиционном  для него одеянии. Также глубоко трогательно, что его посланники приняли облик еврея и армянина…  Впрочем, не это главное.

Стоит вкратце сказать о той стране, куда попадают герои. Это Россия – 2096. Все в порядке. Все богаты, все свободны, все равны, всюду мир и согласие…  тайная война, безопасный секс, контроль  рождаемости, бессмыслие жизни, полный пофигизм, потеря человеческих страстей…  Россия тонет в утопии. Ее нужно срочно спасать. Те «революционеры», что осуществляют свою жизнедеятельность в 2096-х, видят, как и во времена, только один выход – насилие. Только насилием можно пробудить человека. Причем автор прямо показывает всю сложность их лозунгов (ложь – лозунг – созвучие – то какое!). Насилие ничего не решит.

Тогда какой выход? Простой до невозможности – до невозможности осуществления. Людям нужно показать любовь. Людям без души и возраста нужно показать то, что в 20 веке нельзя до шестнадцати. Они должны увидеть Страсть, Порыв, Любовь – человеческое чувство, не поддающееся регуляции серыми конторами. Для того, чтобы показать, и избраны Он и Она, не знавшие друг друга в своем времени, но соединившиеся в чужом, игра ведется Кабаковым на грани пошлости, ни разу не переходя за эту грань, и завершается тогда, когда цель выполнена:  вместе с картиной человеческого соединения люди видят войну, с кровью и танками, огнем и мечом. Перед ними две стихии, несовместимые по природе. Теперь им предстоит выбор. Но  - мавр сделал свое дело, мавр может уходить.

Это вторая, «фантастическая» часть романа наиболее динамично скроена. Кабаков все же современный писатель и не может писать только «на сплошном тексте» или совсем без сюжета. Он не выглядит элитарным писателем, а тогда все должно быть обличено, по возможности, в удобочитаемые формы и разжевано до мелочей. В том-то и секрет, что любая мысль, пусть банальная или наивная (а попробуй не стань такой в конце циничного 20 века), но облеченная в достойные формы, получает вторую жизнь. Сейчас уже не возьмешь просто душераздирающей темой – нужно быть не только хроникером, но и художником. Автор с этим прекрасно справляется. Поэтому правда до народа доносится не иначе, как через телевидение, Интернет, а текст пестрит исковерканными названиями нынешних «юридических лиц». Например, газета зовется «Московский доброволец», а напиток «Кола-квась». Все так мило, почти, даже смешно.

Третья часть называется «Любимый, замечательный» и является логическим концом сюжета, идеи, замысла – романа, в общем. Все возвращается на круги своя, на круги 20 века.  Высшие силы уходят в тень, все путешествие кажется сном. Остается только Любовь между теми, кто действует, между Им и Ей (падеж, конечно, некрасивый, да что поделать). Любовь не та, которую они проповедовали сто лет тому вперед, а так, роман земной и зависящий от обстоятельств, грязный и теперь уже почти пошлый. И любовь, кстати, несчастная из-за различия в социальном положении (она имеет крутейшего мужа). Все правильно, эта любовь была возможна только через сто лет, иначе неинтересно.

Последний Герой медленно опускается на дно. Становятся понятными первые слова первой части: «Тем летом я почувствовал, что, наконец, начинаю пропадать». Не умирать, ни хрипеть, а просто – пропадать. Так, как будто и не было человека. По сюжету Героя выживают из квартиры, он медленно становится бомжом – но все это лишь необходимый костюм для идеи. А идея в том, что человечество – да, спасено, но только в 2096 году, а до него еще жить да жить. Поэтому Герой – опускается, опускается, опускается…  становится бомжом… то есть почти готов к тому, чтобы стать тем самым Никем в стране счастливых людей, которая вот-вот будет построена на крови (или не на крови, шут ее знает, не видели пока). Герой не хочет, чтобы им помыкали (тоже весьма модный ход мысли), и прячется даже от своих охранителей, которые по-прежнему его опекают.

Все, конец. Необратимость процесса показана в достаточной мере. «Потеря навыков» неотвратима. И главное – все из лучших побуждений. Свобода, равенство, братство – все из души прекрасных порывов, ничего не попишешь. Стремитесь, господа, к этому, стремитесь. Только когда через сто лет у вас будет «равенство без братства», придет Последний герой и сделает свое дело. Он потому и последний, что для совершения своего подвига ему не нашлось места в своем времени.

Но Кабаков не Кабаков, если бы поставил здесь точку. Ему все мало, он еще не исписался, а потому – получите еще одно письмо Михаила Шорникова (если кто забыл – так зовут нашего Последнего), теперь уже бродяги, Автору. Вопрос так и застывает, поставленный на ребра, - возможно счастье сейчас или только через час (шутка)? И Герой все еще надеется – да, возможно. Я вот тебе, автору, всю игру поломаю, придумаю пролог и эпилог. А там – счастливая развязка – рай с любимой в шалаше в городе Париже. И никаких тебе богов, ангелов всех мастей, невыносимых писателей; собственное вот творчество, беда, заброшено, но это так, мелкие частности.

Вот так. Был Мишка Шорников наш, с тал француз. А во Франции, между прочим, другие чудеса творятся, и там через сто лет такого бардака не будет…

И все же таки Последний Герой пропал, хоть за Кордоном, но пропал! Ушел ото всех опекунов, наперекор судьбе, вслед за любовью. И нашел счастье, особо не задумываясь о смысле жизни и тому подобных неприятных вещах. На самом-то деле Автор еще раз уверил себя и читателя в том, что прав именно он, Александр Кабаков. Пропадайте, а там уж видно будет!

По сути, этот роман – еще один голос в стародавнем споре: быть человеку сверху или снизу. Тут тебе и революция а ля 21 век (мы всех выше, мы великие), и, наоборот, высшие силы, опекающие человека и втравливающие его в совершенно, казалось бы, ненужные игры.

Кабаков дает третий ответ: не нужно ни порабощать, ни быть порабощенным. Нужно жить без плана на будущее, жить скачками и мытарствами. А вдруг что не так – так красота всегда спасет мир, если что – завсегда обращайтесь, сделаем.

Сделаем.