Мотив вторжения в рассказах Р.Брэдбери «Урочный час» и В.Колупаева «На асфальте города…»

Общая фабула - вторжение пришельцев на Землю - объединяет произведения Р.Брэдбери и В.Колупаева.  Рассказ американского писателя, написанный в 1947г., впервые был опубликован в Советском Союзе в 1965г. Рассказ же В.Колупаева появился впервые в сборнике «Случится же с человеком такое!» в 1972. Время написания и публикации рассказов – это время активного освоения космоса и гонки вооружений. Безусловно, это могло заставить писателей задуматься о возможных последствиях освоения космоса и вдохновить на создание произведений об инопланетном контакте.

Семантика слова «вторжение», по определению В.И. Даля, связана с глаголом «вторгаться», т.е. врываться, прорываться, вступать или входить силою, вламываться. В литературе о фантастике можно встретить следующее определение: «Вторжение инопланетян — стандартный поворот сюжета научно-фантастической литературы и кино: внеземные захватчики нападают на Землю, чтобы поработить человечество, полностью его уничтожить либо похитить для опытов/употребления в пищу».

В исследуемых текстах цель вторжения инопланетян на Землю не укладывается в данное определение. В рассказе «На асфальте города» речь идет не о вторжении вообще. Инопланетяне ищут пристанища: «Двумерцы откровенно заявляют, что несколько планет их уже не приняло, и в случае отказа немедленно покинут солнечную систему». Таким образом, следует отметить, что в рассказе В. Колупаева классический инопланетный сюжет нашествия инопланетян приобретает неожиданный и оригинальный поворот.

В рассказе Рэя Брэдбери «Урочный час» ситуация иная. Вторжение инопланетян на Землю готовится именно с целью захвата. Жестокость инопланетян проявляется не только в целях, но и в способах нападения: «А  потом  в  один  прекрасный  день,  - продолжала она (Мышка) театральным шепотом, - они подумали о детях!». У Брэдбери мир взрослых – это новый мир победившего научно-технического прогресса, мир полного материального благополучия и сытой безмятежности, мир, который живет под лозунгами: «Мы неприступны… Мы ведь очень сильны». Но именно этому миру предписан некий «урочный час».

Само название «Урочный час» можно прокомментировать как «определенный, установленный, условленный». И действительно, время указано - «в пять часов вторжение». Однако если брать английский первоисточник названия, то ZEROHOUR – это и военный термин со значением «время "Ч", т.е. время начала военной операции, рассматриваемое как точка отсчета, нуль», и «решительный час, время испытания».Таким образом, следует отметить многоплановость смыслов названия, которые объединяет одно – тревога. Что касается названия рассказа В.Колупаева « На асфальте города…», то, во-первых, в нем нет конкретизации в постановке ударения. Если «…..г`орода…» , то значение будет связано с асфальтом, с тем что происходит с ним или на нем в произведении.  Если же «…..город`а», то смысл меняется: теперь речь идёт о городах, находящихся на асфальте. По словарю Даля, «город – от гл. городить – ограда около жилья, населения; крепость, укрепление. На наш взгляд, в названиях двух рассказов есть, скорее всего, намеренная оппозиция: время – место; текучесть – стабильность, изменчивость – основательность, опора, надежность; тревога, ожидание чего-то неизвестного, страх – уверенность.

В классических  произведениях о нашествии обычно приводится описание внешности инопланетян, чаще похожих на маленьких зелёных человечков. Но в исследуемы произведениях мы не находим ничего подобного. У Брэдбери нет вообще точного описания пришельцев. Это какие-то «огромные синие тени». Их сопровождает «электрическое  гуденье,  странный  холодный свет,  вдруг просквозивший в щели под дверью,  незнакомый острый запах». Про них ничего не известно.  «Нет, они не совсем марсиане. Они... ну не знаю. Вон оттуда, - она ткнула ложкой куда-то вверх. Он...  ну не знаю.  С Юпитера,  что ли, или с Сатурна, или с Венеры. В общем, ему трудно пришлось...» И эта неизвестность и неопределённость вызывает чувство безотчетного страха у героев. У В.Д. Колупаева инопланетяне похожи на людей. И не только внешне. «Они добрые, веселые, они любят музыку! А как они танцуют»; «Они хорошие, эти человечки». «Только они очень боятся взрослых и особенно автомобилей и сразу замирают». Следует заметить, что главный «взрослый герой» Игнатьев возглавляет областную комиссию, «которой было поручено изучение вопроса о переносе дорог и автострад для машин под землю. … Нужен был еще какой-то факт, какая-то мелочь, нюанс, чтобы сдвинуть стрелку с мертвой точки». И такая «мелочь», в прямом и переносном смысле, нашлась – космические двумерцы! Пришельцы Колупаева заведомо не опасны. Даже их корабли представляют собой цветы. Тот самый прозаический асфальт, упомянутый в названии, чудесным образом преображается: «Что-то делалось вокруг! Асфальт во многих местах горел, переливался, сверкал, искрился цветами. Самых разнообразных форм и линий. Все цвета радуги, казалось, собрались на асфальте». Все это «красное, синее, белое. В общем, цветное» преображает не только город, но и настроение героя. Кроме того, цвет создаёт атмосферу радости, детства, ассоциируется с калейдоскопом, праздником, счастьем, весельем, радугой. В обоих  рассказах с помощью цвета  передаётся настроение героев и общая тональность произведений.  Брэдбери, например, использует холодные цвета, в основном тёмно- синий, фигурирует и некий «странный холодный свет» (несмотря на то, что «жарко грело солнце»), что помогает передать чувство холода, отчужденности, тревоги.

Внешний вид  космических кораблей отражает цели инопланетян. Если у двумерцев корабли представляют собой цветы, то у Брэдбери корабль строится из металлических деталей.

Следует отметить, и еще одну противопоставленность чужих миров в исследуемых рассказах. В основе использования авторами разных измерений («двумерцы» и «четвертое измерение») - оппозиция понятного и непонятного. Понятность, на наш взгляд, обусловлена тем, что двумерный инопланетный мир  для земного трехмерного является как бы включенным, он обозрим и контролируем "сверху", их третьего измерения. Не чувствуя угрозы, земляне берут над инопланетянами шефство как над более слабыми, курируют "братьев меньших" (меньших именно в арифметическом смысле - двумерных). Напротив, четырехмерный инопланетный мир пугает за счет скрытости, недоступности этого четвертого измерения, откуда трехмерные земляне (взрослые) ожидают прежде всего плохого, потому что опыт их научил, что тайна часто бывает связана с опасностью. В итоге четырехмерный мир действительно "поглощает" трехмерный.

Имена пришельцев соответствуют тому же принципу антитезы, просматриваемой в авторской поэтике двух рассказов. В произведении "Урочный час" в имени пришельца присутствуют твердые согласные звуки  - Бур (Drill). Drill : [drɪl] 1. сущ. 1) бур; бурав; сверло 2. гл. 1) сверлить (дыру, отверстие) 2) бурить, добывать (нефть, газ) II [drɪl] 1. сущ. 1) подготовка 2. гл. 1) а) тренировать, натаскивать (в учебе, спорте); вдалбливать, вбивать (что-л. кому-л.). И звукопись имени, и его значение призваны усилить впечатление страха от проводимой «подготовки» вторжения, «натаскивания» детей, «сверления» дыры в подпространстве. Слово «бур» употребляется в идиоматическом сочетании «переть буром». Все эти наблюдения соответствуют характеру «невидимого» персонажа Брэдбери.  

 В. Колупаев тоже дает имена своим пришельцам: Улиас, Мелла, Эльва. Эти имена являются авторскими, вымышленными  и не имеют перевода. Участники ассоциативного эксперимента в общем отметили, что имена звучат мирно, не настораживают, «приятные на слух».

В обоих произведениях в контакт с представителями иноземного разума вступают дети «до  девяти лет». Главная особенность возраста «до девяти» - «впечатлительность». И отсутствие логики: «Логика? …это когда человек умеет разобраться, что верно, а что неверно». Именно эти качества и привлекают Бура в детях, появляется мысль о «пятой колонне» - о помощниках в лагере врага. Каковы конкретные цели иноземных захватчиков, читателю так и остается неизвестным. Но известно другое: для чего понадобились инопланетяне детям «до девяти лет»: «Они позволят нам править всем миром», «Никакого  мытья.  И  не  надо  рано ложиться  спать,  и  в  субботу  можно  по телевизору смотреть целых две программы!»

В  "Урочном часе" обозначена главная героиня – девочка по имени Мышка. «Для семи лет она горластая и крепкая,  и на редкость твердый характер». Она лидер детей и после вторжения мечтает стать  королевой. Решительная, по временам жестокая, не признающая жалости и предательства, она говорит сначала о старших мальчиках: «Я их ненавижу хуже всех. Мы их первым делом убьем», а потом, поблагодарив за обед, обещает своей матери: «Мам,  я уж постараюсь,  чтоб тебе  было  не  очень больно, правда-правда!»

Чудовищный замысел инопланетян из «Урочного часа» — превратить детей в «пятую колонну» — коренится в хорошо известном непонимании родителями детей, в вечной занятости взрослых, их равнодушии к детским делам, наконец, в их уверенности в том, что дети — еще не люди. А в действительности дети — просто иные люди, и их поступки нельзя измерить привычной «взрослой» мерой». Таким образом, использованный Брэдбери  мотив вторжения выявляет скрытый конфликт «отцов и детей».

В рассказе же В.Колупаева мы видим несколько иную картину, хотя детская возрастная группа примерно та же.  В контакт с «двумерцами» вступают четыре девочки, четыре родных сестры. Каждая из девочек имеет свой характер, но главное то, что их объединяет: «Всегда вместе». Брэдберевской индивидуалистке (королеве) Мышке явно противопоставлен дружный детский коллектив: «Они стояли перед автомобилем, обнявшись за плечи. За ними было пустое пространство, круг, в который никто из прохожих почему-то не вступал». На лицо оппозиция «я» - «мы»: «Мы тут игра-а-а-ли...»; «Все равно мы не пустим их и т.д. Так же как в «Урочном часе», «игрой» охвачена вся детская половина человечества. Вот только одно существенное отличие: в рассказе Брэдбери «по всей улице дети тащили из дому ножи, вилки, консервные ножи, а то и кочергу или кусок старой трубы» для «сверхвторжения», а в рассказе Колупаева « дети во всем мире…рисовали на асфальте города. Маленькие и большие, цветные и одноцветные, многоэтажные, каменные и из тростника. С клумбами, лесами, холмами и реками». Конфликт поколений представлен и в «…городах». Здесь мы тоже видим взрослых, занятых своей особенной важной жизнью. По мнению Игнатьева, папы четырех девочек, все это суета, но «суета, необходимая, нужная, но все же не позволяющая ему вот так взять и просто оглядеться».  

Конфликт "отцов и детей", по мнению В.Колупаева,  неизбежен, потому что разногласия между детьми и родителями всегда были и скорее всего всегда будут. Конфликт поколений вечен, лежит в самой природе вещей. Разделяет два мира, мир взрослых и мир детей, «впечатлительность» - возможность поверить в чудо, любопытство, доверчивость. Дети и взрослые живут в разных мирах. Взрослые живут в рациональном мире, где всё объяснимо, применимо для дела. В этом мире ничего не делается просто так, просто потому, что это весело. Этот мир подчинён какому-то определённому плану, имеет свой единственно правильный путь, с которого он не  собирается сворачивать: «взрослые вечно заняты, они не заглядывают под розовые кусты и не шарят в траве».  Мир детей полон всяких интересных вещей и событий. Дети открыты всему новому и неизвестному. У них нет забот таких как, починить кран, сдать завтра отчёт и т.п. Они не пытаются найти объяснение всем вещам, их не заботит, насколько правдоподобно и возможно любое событие. Они с большим интересом примутся его исследовать. И все-таки у Колупаева конфликт поколений оказался легко преодолимым. Взрослые смогли на время забыть о своей работе и делах. И мир им открылся с другой стороны. Финал рассказа очень оптимистичен. Да, комиссия, «которая вступит с пришельцами в контакт и представит на рассмотрение всему человечеству проект», еще только создается, и еще «предполагается, что эта комиссия закончит работу через пять месяцев». Но «дети во всем мире… рисовали на асфальте города».

На наш взгляд, позиция писателей ясна: угрозы нужно ждать не из космоса от неведомых инопланетян – угроза нашему существованию таится в нас самих, в наших чувствах, в наших взаимоотношениях. Космос лишь отражение наших земных проблем, конфликтов, недоверия, непонимания и невнимания. Космос, населенный неведомой для нас жизнью, будет  по отношению к нам добр, если мы сами к себе будем добры.