Рассказ-очерк "Мальчик с васильковыми глазами"

                                                                                                                                            Садиков Андрей

                                                                                                                       ученик ГБОУ СОШ № 941 г. Москвы

                                          Мальчик с васильковыми глазами

                                                (Из записок военного врача)

              Зима 1942 года. Ленинград.  Блокада.  

              Помню лютый мороз и бескровные лица ленинградцев. Люди настолько истощали, что снежинки не таяли на лицах, а примерзали.

              Помню в развалинах целые кварталы. Каждый третий дом поврежден. Каждый пятый – разрушен.

               Помню, как рано утром к Неве тянулись голодные, замерзшие  ленинградцы. Кто с ведерком, кто с кастрюлей, кто с чайником. Доберутся до дому, смотрят – вода в лед превратилась, замерзла на морозе.

              Помню, как на детских санках  вез старик своего умершего внука…  Страшно вспоминать, но  нам  забывать об этом нельзя.

             Каждая ленинградская семья тогда  познала боль утраты. Но, несмотря на горе,  объединившее всех, жители каждый день очищали город  от  льда и снежных сугробов, стояли у станков, разбирали завалы обрушившихся зданий, спасали пострадавших, тушили пожары, заготавливали дрова,  учили детей, выхаживали раненых.

              Я, тогда еще молодой военврач, работал в госпитале. Все видел, но запал  мне в память один случай.

                   По приказу командования мне следовало сопровождать поезд         с эвакуированными   до станции  Ладожское озеро, чтобы потом их переправить  по Ладоге. Детей  - на автобусах, женщин и стариков – на грузовиках. Пока ждали отправления нам, офицерам, выдали по   миске  горячего  супа. Дул сильный, пронизывающий насквозь ветер, и миска горячего супа была  для меня  настоящей радостью.  Взяв  алюминиевую  ложку, я принялся есть. Но тут  почувствовал, что кто-то меня дергает за полу шинели.  Посмотрел: передо мной стоял мальчик. На вид ему было  шесть    или, может, семь лет. Худенький , изможденный, в коротком старом пальтишке, обмотанном  женским платком, на руках – рваные рукавицы. «Дяденька доктор,- дрожащим голосом  обратился он ко мне.- Я так  хочу есть, я очень долго ничего не кушал. Отдайте мне свой суп. Пожалуйста…»  У меня ком в горле встал. Я наклонился к нему и посмотрел в его огромные, печальные глаза. Они были василькового цвета. Мальчик смотрел на меня пронзительно, умоляюще.  «Как тебя зовут, мальчик?» - спросил я, протягивая ему миску с супом. «Меня зовут Коля. Коля Снегирев» -, ответил он. «А почему ты один? Где твои родители?» - поинтересовался  я снова. «Я   остался один. Папа погиб на фронте, а маму вместе с сестренкой убило во время бомбежки.»  «Ты знаешь, брат, я ведь тоже один», - тяжело вздохнув, произнес я. Но мальчик  как будто  меня не слушал: он жадно ел суп.

                 Тут детей позвали,  мальчик  отдал мне миску. «Спасибо вам, дяденька доктор.  Вы очень хороший»,-  сказал Коля и,  махая мне рукавицей, побежал к воспитательнице.  Скоро объявили о посадке. Детей, стариков и женщин  благополучно доставили до места назначения.

                    С тех пор прошло много времени.   После войны  я вернулся в родной Ленинград ,  обзавелся  семьей.  Недавно  стал профессором и  преподавал  в   медицинском институте.  Однажды после лекции для первокурсников ко мне подбежал   студент.  «Здравствуйте, доктор!»- обратился он ко мне. По моей спине пробежала легкая дрожь. Что-то  знакомое   уловил я в чертах его лица.  Глаза! Эти васильковые глаза!  «Товарищ  профессор,-  с жаром  он  произнес. – Вы меня, наверно,  забыли. Я Коля. Коля Снегирев. Вы спасли мне жизнь. Там,  давно, на станции. Помните, тарелка с супом?»  Я  не мог  проговорить ни слова.  Передо мной вновь встало то страшное блокадное время и тот маленький мальчик с васильковыми глазами.  Я улыбнулся и  негромко сказал: «Да, Коля, помню. Я все помню…»