Питомец муз, питомец боя

Питомец муз, питомец боя…

                                                     Работу выполнила обучающаяся 10 б

                                                     класса МБОУ-СОШ №2 р.п.Степное

                                                     Трофимова Ирина.

                                                     Руководитель Хасанова Г.Л.

                                  Введение.

                                                        Певец-гусар, ты пел биваки.

                                                                Раздолье ухарских пиров,

                                                                И грозную потеху драки,

                                                                И завитки своих усов;

                                                                С весёлых струн во дни покоя

                                                                 Походную сдувая пыль,

                                                                Ты славил лиру перестроя,

                                                                 Любовь и мирную бутыль…

                                                                                               А.С.Пушкин, 1821

        Есть личности поистине легендарные в истории русской поэзии. Легендой при жизни стал Денис Давыдов. Его имя в сознании русского читателя связано нерасторжимо с двумя сферами человеческой жизни – поэтической нивою и ратными делами. Признали это ещё современники. Так, П.А.Вяземский с восторгом написал, точно обнажив сочетание, казалось бы, несочетаемого:

                        Анакреон под доломаном,

                        Поэт, рубака, весельчак!

                        Ты с лирой, саблей иль стаканом

                        Равно не попадешь впросак.

        Ему вторили и другие поэты, посвящая Давыдову свои стихи, давая сходные оценки: « Давыдов, воин и поэт! // И в мире и в боях равно ты побеждаешь…» ( С.Нечаев); «Он в мире счастливый певец // Вина, любви и славы…» (В. Жуковский); « Венком певца, венком героя// Чело украшено твоё…» ( Е. Баратынский); « Вот тебе, поэт – рубака…» ( С. Стромилов);

 « Где ты, наш воин – стихотворец?...» ( Е.Ростопчина)…

        Да и сам Давыдов ощущал двойственность своей позиции и, желая противопоставить себя традиционным воззрениям на поэзию и поэта, смело

заявлял о своей особенности, невольно создав формулу той необычной роли, которая выпала ему в русской литературе:

        Я не поэт, я - партизан, казак,

        Я иногда бывал на Пинде, но наскоком,

                        И беззаботно, кое – как,

        Раскидывал перед Кастальским током

                        Мой независимый бивак.

                        Нет, не наезднику пристало

        Петь, в креслах развалясь, лень, негу

                                                и покой…

        Пусть грянет Русь военною грозой –

                        Я в этой песне запевало! 1           («Ответ», 1826)                  

        В последующем, уже в прозе, размышления поэта выльются в верное определение своего места в русской культуре, он назовёт себя «одним из самых поэтических лиц русской армии». « Кочуя и сражаясь 30 лет с людьми, посвятившими себя исключительно военному ремеслу, он в тоже время не занимает последнее место в словесности между людьми, посвятившими себя исключительно словесности», - не без основания признавался Д.Давыдов в заключительных строках своей автобиографии, написанной анонимности ради в третьем лице.

        Цель реферата: в наши дни Денис Давыдов малоизвестен школьникам, хотя это один из великих людей России. К сожалению, в школе не изучается творчество Дениса Васильевича. Своей целью я считаю познакомить школьников с очень непростой жизнью и творчеством Героя России, замечательного поэта, писателя, Дениса Васильевича Давыдова.

        Задачи:

1. Опираясь на воспоминания современников Дениса Давыдова и на личные дневники Дениса Васильевича, составить представление о герое 1812г.
2. Познакомиться с творчеством поэта и увидеть личность Дениса Васильевича Давыдова в его произведениях.

        Использованная литература:

1. Белинский В. Г. Полное собрание сочинений, т. 4. М., 1954.
2. Вяземский П. А. Стихотворения. М. – Л., 1969.
3. Давыдов Д. В. Опыт теории партизанского действия. М., 1821.
4. Давыдов Д. В.  Сочинения в 3-х частях. Спб., 1860.
5. Давыдов Д. В. Сочинения./ Составление и примеры Е. Лебедева; художник А. Голицын. – М. Современник, 1984г. – 302 с. /Классическая библиотека/.
6. Давыдов Д. В. Сочинения. М., 1962.
7. Жерве В. В. Партизан-поэт Д. В. Давыдов. Спб., 1913.
8. Орлов В. Н. Пути и судьбы. М. – Л., 1963.
9. Пухов В. Денис Давыдов. – М: Современник, 1984. – 184 с., иллюстрации, портрет, - (Библиотека. Любителям российской словесности).
10.  Стихотворения Пушкина 1820 – 1830 гг. Сборник статей. Л., 1974.

1. Давыдов Д.В. Сочинения/ Составление и примечания Е.Лебедева; худ. А.Голицын. – М. Современник, 1984 – 302с, иллюстрации; портрет – (Классическая библиотека). Стр. 79 (Ответ).

Глава 1. Жизнь и военная судьба Поэта.

        Казалось, Давыдову свыше было предначертано военное поприще. Он происходил из древнего дворянского рода. Предки его, бояре Давыдовы, служили русским царям, дослуживаясь до бригадирских и генеральских чинов. Родственниками ему приходились Н.Н.Раевский и А.П.Ермолов, будущие герои Отечественной войны 1812 года. Даже село Бородино, при котором разыгрывается крупнейшее сражение войны 1812 года, принадлежало семье Давыдова. Отец его, командовавший полком, был сподвижником Суворова, который стал кумиром Давыдова на всю жизнь, ибо олицетворял собою «тип всего военного, русского, родного военного». И потому такой памятной была для девятилетнего Дениса встреча с великим полководцем, предсказавшим ему путь воина – победителя: «Этот будет военным человеком. Я не умру, а он выиграет три сражения».

        Давыдову было шестнадцать лет, когда завершилось восемнадцатое столетие. Славные предания минувшего и грандиозные исторические битвы с Наполеоном соединились в его судьбе. Наступивший новый век нёс с собою

всё то, что позволяло кипучей натуре Давыдова вырваться на волю: его энергия, его готовность к подвигам во славу России не были растрачены впустую. Он гордился своим участием в восьми важнейших военных кампаниях с 1801 года ( когда он стал офицером гвардейского Кавалергардского полка) по 1832-й, когда он окончательно ушёл в отставку. вот список, им самим составленный2: «Войны: 1) В Пруссии 1806 и 1807 гг.;

2) В Финляндии 1808 г.; 3) В Турции 1809 и 1810 гг.; 4) Отечественная война 1812 г.; 5) В Германии 1813 г.; 6) Во Франции 1814 г.; 7) В Персии 1826 г.; 8) В Польше 1831 г.».

        Однако, и современники, и потомки будут восхищаться прежде всего Давыдовым – партизаном. Именно в войне 1812 года, всколыхнувшей всю Россию, с наибольшей полнотой раскрылся воинский талант Давыдова. Осознав особый характер этой войны, он выступает инициатором организованной партизанской борьбы в тылу врага. Получив разрешение главнокомандующего, фельдмаршала Кутузова и взяв под начало небольшой конный отряд, состоящий из пятидесяти гусар и восьмидесяти казаков, Давыдов развёртывает активные действия против французской армии, одерживая немало громких побед.

2. Список войн, им самим составленный. Давыдов Д.В. Сочинение 1962. стр. 40

        Историю «залётных своих подвигов» он позднее изложил в увлекательном очерке «Дневник партизанских действий 1812 года», над которым работал с перерывами почти до конца жизни. Став командиром «летучего отряда», Давыдов сделал всё для того, чтобы превратить противоборство двух армий в войну народа с врагом, посягнувшим на «народную честь и гордость». Он широко пользовался помощью крестьян и дворовых. Его интуиция подсказала, как нужно вести себя в новых условиях. Он изменил внешность, отпустил бороду, сменил гусарскую форму на

мужицкий армяк, а вместо ордена Святой Анны повесил образ Святого   Николая Чудотворца. Таким впоследствии представляли его и живописцы, и поэты. Правда, был в этом «переодевании» и момент «маскарада», игры в литературных «разбойников».

        Результаты партизанских подвигов Давыдова поразительны. В октябре 1812 года (а план партизанских способов военных действий был представлен главному командованию и утверждён накануне Бородинского сражения) его «летучий отряд» взял в плен 3560 рядовых французской армии и 43 офицера. Гусары – партизаны в стычках с французами проявляли чудеса храбрости и изобретательности. Численность самого отряда к ноябрю 1812 года составляла уже тысячу человек. Имя Давыдова к тому времени стало европейски известным: за его голову французы назначают солидную награду, а английские газеты публикуют сводку действий его отряда, где Давыдова именуют «Чёрным Капитаном».

        Человеком, «рождённым единственно для рокового 1812 года»3, назвал себя впоследствии Давыдов.

        Незабываемый 1812 год вновь и вновь будет оживать в его воспоминаниях, военно-исторических сочинениях. Но слава, обретённая Давыдовым в Отечественной войне, однако, не помогла ему осуществить блистательную военную карьеру. Независимый суворовский дух определял неблагонадёжность Давыдова в глазах высших мира сего. Давыдов постоянно ощущал притеснения со стороны военной бюрократии, что мстила поэту за ненависть к ней. Подводя итог своей жизни, Давыдов с горестью замечал, что в «течение сорокалетнего довольно блистательного военного поприща был сто раз обойдён, часто притесняем и гоним людьми бездарными, невежественными и часто зловредными»4. Сын его, Василий Денисович, с прискорбием заключал, что отец его « не только не сделал себе карьеры, но даже каждый знак отличия должен был брать грудью. Счастлив ещё, когда прослужив две, три компании со всем пылом и любовию к военному ремеслу, он бывал награждён за одну»5.

3. Давыдов Д.В. Сочинения М, 1962г., стр. 48
4. Давыдов Д.В. Сочинения М, 1962г., стр. 105
5. Пухов В. В. Денис Давыдов. – М.: Современник, 1984(Библиотека «Любителям российской словесности»), стр. 20.

Несправедливость по отношению к Давыдову доходит до «полуфантастической» истории, когда его в конце 1814 года, в разгар славы, вдруг лишают чина генерал – майора и вновь переводят в полковники, руководствуясь газетным объявлением, будто он произведён в генералы «по ошибке». Давыдов был смертельно оскоблён. Но только после года хлопот и жалоб смог добиться справедливости: «ошибочным» было признано газетное объявление, а не его производство в генералы.

        Будучи высочайшим профессионалом военного дела, одним из талантливых офицеров русской армии, он так и не сумел стать органичной частью военно – бюрократической системы, она его не приняла, более того, и заслуги его не получили официального признания, всячески    преуменьшались, а порой просто умалчивались. И главнейшая причина этого был, по гордо – ироническому признанию сына его, «дух свободы, не терпящей стеснения слова, действия без оглядки, русское удальство очертя голову, и за всё ответ – своей головой»6.

        В 1823 году Давыдов вынужден был выйти в отставку. Хотя он и был допущен к участию в персидской и польской компаниях 1826 и 1831 годов, военная карьера его, по существу, оборвалась.

6. Пухов. В. В. Денис Давыдов. – М.: Современник, 1984г. Стр. 200

Глава 2. Давыдов – поэт.

        Отставным генералом Давыдов поселился в деревне и целиком отдался хозяйству, литературной работе и воспитанию детей. Новый образ жизни состоятельным помещиком то захватывает существо Давыдова: «…где это честолюбие девалось, чёрт знает! Ничего не хочу, кроме спокойствия… Жена да дети – пища духовная, а для лакомства – книги, бумаги и чернила, охота псовая и ястребиная…»7, то заставляет поэта разразиться негодованием на «гонителей», вынудивших прославленного воина уйти с «поля битвы».

        Несравненно большая популярность выпала на долю поэзии Д.В.Давыдова, увлечение которой совпадает со временем его военной службы, то есть с самых первых шагов поэтическое творчество его оказалось связанным с военным поприщем.

        Начал свою сочинительскую деятельность Давыдов с басен, принёсших ему громкую славу. До нас дошли лишь четыре из них, датированные 1803-1804 годами. В баснях молодого кавалергарда достаточно резко выразился дух своеобразного явления конца 18 – первых лет 19 века – гвардейской фронды. Глухое недовольство гвардии, сопровождавшее всё царствование Павла 1, вылилось в государственный переворот 1801 года, в результате которого был убит император.

        Первая из написанных Давыдовым басен – «Голова и Ноги» представляла собою своеобразный поэтический манифест гвардейской фронды, где сатирик недвусмысленно намекал, что царское «величество» можно при случае и «об камень расшибить».

        Особенно «законопреступной» воспринималась басня – притча «Орлица, Турухтан и Тетерев», в котором за поэтическими персонажами явственно проступали черты реальных исторических лиц – Екатерины, Павла 1 и Александра 1.

        Стихи стали известны. За «словесные успехи» сатирик был сослан из гвардии в провинциальный армейский гусарский полк. Атмосфера «гусарства», царившая здесь, захватила Давыдова. В «гусарстве» как характернейшем бытовом и психологическом явлении русской действительности начала 19 века выявляют внешнюю сторону и внутреннюю сущность. За бесшабашным «молодчеством», которое уже само по себе было романтическим, выламывавшимся из обыденной жизни, скрывался своеобразный протест мертвящей казёнщины. «Гусарство», по мнению

 В. Орлова, «воспитывало в человеке и совершенно иные – благородные – свойства: личную отвагу, презрение к опасности, предприимчивость, прямодушие, чувство товарищеской солидарности»8.

7. Давыдов Д. В. Сочинения. М. 1962г, стр. 125
8. Орлов В. Н. Пути и судьбы. М. – Л. 1963г, стр.  85.

        Всё это становится основной поэтической темой Давыдова, сделавшей его яркой звездой « на небосклоне русской поэзии». Именно в «гусарской лирике» раскрылось своеобразие поэтической манеры Давыдова. Его послания «Ёре и забияке» Бурцову разлетелись во многих списках сначала

 по армейским полкам, а потом по всей России, создав автору славу эпатажного «певца – гусара», который впервые в русской поэзии сумел эстетически преобразить военный быт с его грубостью, скудостью и удальством, открыв в нём поэзию, внеся в него красочные детали – сабля, ухарский конь, пуншевый стакан, противопоставив миру этикетной, нормативной, скучной светской жизни:

                        Ради Бога, трубку дай!

                        Ставь бутылку перед нами,

                        Всех наездников сзывай

                        С закручёнными усами!9

        Главным образом «гусарской лирики» Давыдова становится лихой гусар, пламенный патриот, человек прямой и искренний:

                        Стукнем чашу с чашей дружно!

                        Нынче пить ещё досужно;

                        Завтра трубы затрубят,

                        Завтра громы загремят.

                        Выпьем же и поклянёмся,

                        Что проклятью предаёмся,

                        Если мы когда – нибудь

                        Шаг уступим, побледнеем,

                        Пожалеем нашу грудь

                        И в несчастье оробеем…10

        Это был совершенно новый подход к освещению патриотической темы. У Давыдова она лишилась торжественных «славословий», оглушительного одического пафоса. У него она воплощена в бытовом геройстве, соединённом с непременной чаркой, служение Родине показано без прикрас, без античных одеяний. Его герой – гусар, по сути дела, первый в истории русской литературы живой образ воина, выхваченного из жизни и находящегося в постоянном движении, воссозданного средствами словесного искусства.

        По верному определению В.Орлова, «стихи Давыдова – это не стихи о войне, а стихи военного человека, раскрывающие мир его чувств и переживаний на присущем ему одному языке»11.

                        Я люблю кровавый бой,

                        Я рождён для службы царской!

                        Сабля, водка, конь гусарской.

                        С вами век мне золотой!

9. Давыдов Д. В. Сочинения. М.; Современник, 1984г ( Классическая библиотека) стр. 26
10. Давыдов Д. В. Сочинения. М.; Современник, 1984г ( Классическая библиотека) стр. 35
11. Орлов В. Н. Пути и судьбы. М. – Л. 1963г. стр.90

Но в биографии своего героя Давыдов обращается не только к его бранным подвигам и бивачным досугам, но и к миру сокровенному, миру, где живёт любовь. Это чувство становится предметом изображения в элегиях 1814 – 1817 годов. Характер этих произведений не противоречит «гусарщине», ибо в них отражена важная сторона душевной жизни давыдовского героя: любовь органически входит в духовное пространство его.

Напрасно думаете вы,

Чтобы гусар, питомец славы,

Любил лишь только бой кровавый

И был отступником любви.12

        Поэтому П.А.Вяземский определил поэтический дар Давыдова так:

«Сочетавший песнь бивака// С песнью  нежного Парни…». Любовь во всех её проявлениях радости и огорчения соотнесена с образом воина – гусара.

        Герою Давыдова присущ накал чувств, проявляющийся не только на ратном поле, в дружеской пирушке, но и в отношениях с любимой женщиной. Экспрессия стиха, нагнетание нервных интонаций, где восклицания сменяются «вопрошаниями», отличают поэтическую позицию Давыдова даже в любовной элегии.

        Она становится примером поэзии, освобождённой от условностей, прорвавшейся к непосредственному выражению сильного чувства.

                        Чем чахнуть от любви унылой,

                        Ах, что здоровей может быть,

                        Как подписать отставку милой

                        Или отставку получить.13

        И хотя стихи эти далеки от нравственного идеала, воплощающего высокие нормы человечности, сострадания, что отличают русскую поэзию 19 века, они прекрасны полнотой высказывания чувств личности, абсолютной искренностью, какой-то языческой раскованностью человека в осознании своих отношений с миром.

        В 1833-1836 годах Давыдов написал цикл стихотворений, посвящённых пензенской красавице Е.Д.Золотарёвой («Кипит поток в дубраве шумной…», «Не пробуждай, не пробуждай…», «Я люблю тебя, без ума люблю…» и так далее), в котором особенно явственно проявился определённый тип «давыдовского стихотворения», отличающийся тем, что в нём коварно сосуществуют высокое и низкое.

                        Вошла – как Психея, томна и стыдлива,

                        Как юная пери, стройна и красива…

                        И шёпот восторга бежит по устам,

                        И крестятся ведьмы, и тошно чертям!14

12. Давыдов Д. В. Сочинения. М.; Современник, 1984 г. стр. 71
13. Давыдов Д. В. Сочинения. М.; Современник, 1984 г. стр. 34
14. Давыдов Д. В. Сочинения. М.; Современник, 1984 г. стр. 98

В другом стихотворении этого цикла с чертами романса и элегии – «Я вас люблю так, как любить вас должно…» - поэт дерзко прибегает к прозаизмам и вульгаризмам. Стихотворение, начавшись с объяснения того, за что и как он любит её, плавно и медленно завершается классически элегической строкой: « я вас люблю за то, что это – Вы!» но именно в этот момент в произведение врывается ухарски – гусарская стихия, что нисколько не снижает самого любовного чувства, а напротив, сообщает ему непререкаемую достоверность:

На право вас любить не прибегу к пашпорту

Иссохших завистью жеманниц отставных:

Давно с почтением я умоляю их

Не заниматься мной – и убираться к чёрту.15

        И всё же чаще всего чувство лирического героя Давыдова идеально, романтически возвышенно. «Формулы любви» Давыдова по степени отточенности, глубины и совершенства сравнимы с пушкинскими:

                        Ты сердцу моему нужна для трепетанья,

                        Как свет очам моим, как воздух для

                                                                дыханья…

        Или:

                        Но взглянешь ты – смушаюсь я

                        И в сердце робкое скрываю от тебя

                        Всё бытие скрывающее слово.16

        Поздняя лирика Давыдова отражает метаморфозу, что претерпел лирический герой поэта: это уже не «юный удалец», а «старый гусар», много переживший, много испытавший, хлебнувший из чаши унижений и обид. Но в душе он всё тот же певец «вольной жизни»:

                        Я каюсь! я гусар давно, всегда гусар.

                        И с проседью усов – всё раб младой

                                                                привычки…17

        В своей «Гусарской исповеди» Давыдов точно сформулировал основной пафос гусарской лирики, а по большому счёту – всей поэзии, своё право отходить от «устойчивых норм» и право на необходимую свободу поведения:

                        Долой, долой крючки, от глотки до пупа!

                        Где трубки? – Вейся, дым, на удалом раздолье!

                                Роскошествуй, весёлая толпа,

                                В живом и братском своеволье!18

15. Давыдов Д. В. Сочинения. М.; Современник, 1984 г. стр. 103
16. Давыдов Д. В. Сочинения. М.; Современник, 1984 г. стр. 52
17. Давыдов Д. В. Сочинения. М.; Современник, 1984 г. стр. 63
18. Давыдов Д. В. Сочинения. М.; Современник, 1984 г. стр. 65

                                                  Заключение.

        Д.В.Давыдов исключителен в русской поэзии тем, что он сам создал свою поэтическую легенду, переплетя жизнь поэтическую и реальную. Он был поэт во всём: в делах житейских, ратных, собственно поэтических. «Для него жизнь была поэзией, - писал В.Г.Белинский, - а поэзия жизнью, - и он поэтизировал всё, к чему ни прикасался»19. Он окружил свой облик выдумками и мистификациями. Так, например, старательно поддерживал мнение, будто стихи пишет между делом: на привалах, во время затишья между сражениями. Ещё более оберегал он легенду о себе как об ухаре – гуляке, грозе красоток, способном выпить море араки…Он в себе самом нашёл романтико-героическое лицо и сумел себя самого воспеть в поэзии. И чуть ли не все русские поэты первой трети 19 века, различных рангов и направлений (Жуковский, Пушкин, Вяземский, Баратынский, Языков) любили Давыдова, гордились им, воспевали его, усиливая тот ореол романтической легендарности, что создал сам поэт. Антология обращённых к нему стихотворных посланий и мадригалов может рассматриваться как необходимое дополнение к его собственным сочинениям.

        В биографическом очерке, предваряющем собрание сочинений Давыдова 1860 года, есть такие характеризующие его строки:  «Вообще всякий, кто знавал близко Дениса Давыдовича, не мог не любить его пламенной, рыцарской и поэтической души, ума острого, проницательного и соединённого с каким – то воинским простодушием».

        В сознании поколений имя Давыдова связано с войной 1812 года, но и этот год неизбежно связывается с личностью этого человека. Давыдов – поэт – это и учитель Пушкина (последний сам неоднократно признавал сей факт), и в то же время поэт того круга, который олицетворяет пушкинский период русской литературы.

19. Белинский В. Г. Полное собрание сочинений. Том 4. М., 1954 г . стр. 236.

Список использованной литературы.

1. Белинский В. Г. Полное собрание сочинений, т. 4. М., 1954.
2. Вяземский П. А. Стихотворения. М. – Л., 1969.
3. Давыдов Д. В. Опыт теории партизанского действия. М., 1821.
4. Давыдов Д. В.  Сочинения в 3-х частях. Спб., 1860.
5. Давыдов Д. В. Сочинения./ Составление и примеры Е. Лебедева; художник А. Голицын. – М. Современник, 1984г. – 302 с. /Классическая библиотека/.
6. Давыдов Д. В. Сочинения. М., 1962.
7. Жерве В. В. Партизан-поэт Д. В. Давыдов. Спб., 1913.
8. Орлов В. Н. Пути и судьбы. М. – Л., 1963.
9. Пухов В. Денис Давыдов. – М: Современник, 1984. – 184 с., иллюстрации, портрет, - (Библиотека. Любителям российской словесности).
10.  Стихотворения Пушкина 1820 – 1830 гг. Сборник статей. Л., 1974.