Боль через годы

     Сегодня суббота. Как я люблю этот день! Позади рабочая неделя, а  впереди целые два дня выходных. Можно и расслабиться, полежать в постели. Слышу, как мама готовит завтрак и куда-то уходит, осторожно закрывая за собой дверь, стараясь не разбудить меня. Я улыбаюсь и мысленно говорю: «Спасибо, мамочка!»

       Постепенно комната наполняется светом-  пора вставать. Я обещала маме разобраться в книжном шкафу. Приведя себя в порядок и с аппетитом уничтожив мамину стряпню, подхожу к книжному шкафу. 

- Ну, привет, старичок! Ты совсем поседел от пыли и раздался в ширину, дверцы уже не закрываются. Я постараюсь помочь и тебе и маме сделать приятное.

     С энтузиазмом берусь за работу.

 - Это мои любимые книги,- протираю корешки, ставлю на местно.- Это справочная литература, это мамин томик стихов (она любит читать его, когда выдается свободная минутка).

    Вдруг одна из книг выскальзывает у меня из рук, падает, раскрываясь. «Ночь исцеления».Борис Екимов ,рассказ»,- читаю я открывшуюся страничку. Глаза невольно бегут по строчкам: « И снова баба Дуня осталась одна. Сын  и дочь свили гнездо в городе и наезжали редко - хорошо, коли раз в год. Баба Дуня гостила у них не чаще и обыденкою вечером возвращалась к дому. С одной стороны, за хату боялась: какое ни есть, а хозяйство, с другой…

    Вторая причина была поважнее: с некоторых пор спала баба Дуня тревожно, разговаривала, а то и кричала во сне. В своей хате дома, шуми хоть на весь белый свет. Кто услышит! А вот в гостях.… Только улягутся и заснут, как забормочет баба Дуня, в голос заговорит, кого-то убеждает, просит так явственно в ночной тишине, а потом кричит: «Люди добрые! Спасите!» И квартира дыбом.

     Конечно, все понимали, что виновата старость и несладкая жизнь, какую баба Дуня провела. С войною и голодом. Водили ее к врачам. Те прописывали лекарства. Ничего не помогало».

    Что-то знакомое показалось в этих словах. Да ведь так зовут старенькую бабушку, которая живет по соседству с моей бабулей в деревне! Я невольно опустилась на стул и увлеклась чтением.

«- Люди добрые! Карточки потеряла! Карточки. Где карточки.… В синем платочке… Люди добрые. Ребятишки… Петяня, Шурик, Таечка.… Домой приду, они исть попросят…Хлебец, дай, мамушка. А мамушка ихняя… Люди добрые! Не дайте помереть!» -читаю в рассказе. 

    Перед глазами вдруг всплыло знакомое морщинистое лицо доброй старушки с печальным взглядом.

- А ведь баба Дуня пережила блокаду Ленинграда, - вспомнилось мне. У нее всегда были влажные от слез глаза, когда приходилось говорить или слышать про годы войны. Каждую крошечку хлеба, оставшуюся на столе, она бережно собирала в ладонь и отправляла в рот. Я  с головой ушла в рассказ Екимова. Теперь мне яснее и понятнее становилась баба Дуня и ее рассказы о том страшном времени, о котором мы можем судить лишь по документальным записям, книгам, воспоминаниям.

     2010 год-год юбилейный. Вся страна готовится к достойной встрече 65 годовщины Великой Победы. В преддверии этой даты проводится немало мероприятий, посвященных героической борьбе нашего народа с фашистской Германией. Наша школа не является исключением. Недавно на уроках истории мы вели разговор о Ленинграде.

     В летописи Великой Отечественной войны Ленинград (сегодня Петербург) занимает особое место, он находился 900 дней в кольце вражеской блокады. На долю его жителей  выпали неимоверные лишения и трудности. Они жили под постоянными бомбежками и обстрелами, мерзли, умирали от голода. Не было ни одной ленинградской семьи, которая не потеряла бы своих близких. Жизнь ленинградцев во время блокады - героический подвиг. Гитлеру было ненавистно имя города на Неве. Вот выдержка из секретной директивы немецкого военно-морского штаба « О будущности Петербурга» от 22 сентября 1941 г.: « Фюрер решил стереть город Петербург с лица земли. После  поражения Советской России нет  никакого интереса для дальнейшего существования этого большого населенного пункта. Предположено блокировать город и путем обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбежки с воздуха сравнять его с землей. С нашей стороны нет заинтересованности в сохранении хотя бы части населения этого большого города ».

      Для осуществления этого варварского замысла Гитлера командование бросило к Ленинграду огромные военные силы - более 40 отборных дивизий, более 1000 танков и 1500 самолетов. 

     30 августа 1941 г. пал крупный железнодорожный узел Мга. Последняя железная дорога, соединяющая  Ленинград со страной, оказались в руках немцев. 8 сентября 1941г. гитлеровцы захватили у истока Невы город Шлиссельбург, окружив Ленинград с суши. Началась  блокада Ленинграда.

     За время осады гитлеровцы обрушили на город  150 тысяч тяжелых снарядов, сбросили 5 тысяч фугасных, 10 тысяч зажигательных бомб. Были разрушены и сожжены 3174 здания, повреждено 7143. Третья часть жилья была уничтожена.

     В условиях блокады самым сложным оказалось снабжение населения (а в городе находилось 2 млн. 544 тыс. человек, в том числе около 400 тыс. детей) продовольствием и водой, горючим для боевой техники, сырьем и топливом для заводов и фабрик.

      Запасы продовольствия таяли с каждым днем. С 13 ноября 1941г. норма выдачи хлеба населению была снижена. Теперь рабочие и инженерно-технические работники получали по 300 граммов хлеба, все остальные по 150 граммов. 20 ноября и этот скудный паек пришлось урезать. Население стало получать самую низкую норму за все время блокады – 250 граммов на рабочую карточку и 125- на все остальные. Муки в том хлебе почти не было. Его выпекали из мякины, отрубей, целлюлозы. Это было почти единственное питание ленинградцев. В городе начался голод. Кто имел дома столярный клей, сыромятные ремни, употребляли их в пищу. За сухими словами ученика стоят страдания  тысяч и тысяч простых людей. Как ни подивиться мужеству тех, кто выжил и донес до нас правду  страшных лет!

       Вспомнился рассказ бабы Дуни о том суровом времени. «Нас спасло то, что в доме нашлось настоящее сокровище - столярный клей и мешок высушенных апельсиновых корок. То и другое варили, еще лавровый лист кидали туда, и получался  такой суп, правда, с отвратительным запахом, но все-таки он был горячим. Только для этого нужно была вода»

      За водой приходилось ходить на Набережную Невы, с трудом опускаться на лед, брать воду в быстро замерзающих прорубях, а потом под обстрелом доставать ее домой. Основной «транспорт жителей города» были детские саночки. На них везли скарб из разрушенных домов, мебель для отопления, воду из проруби в бидончиках или кастрюльках, тяжело больных или умерших, завернутых в простыни. 

      Смерть входила во все дома. Изнуренные люди умирали прямо на улицах.

      До глубины души потрясли строки письма из архивных документов, прочитанные на уроке, от которых все затихли, будто сами умерли: « Ленинград стал моргом, улицы стали проспектами мертвых. В каждом доме, подвале- склад мертвецов. По улицам вереницы покойников. Идешь по улице, встречаешь людей, которые качаются, как пьяные, падают и умирают. Мы уже привыкли к таким картинам и не обращали внимания, потому что сегодня они умерли, а завтра я.»

      Никого из нас, сидящих в классе, не оставила равнодушным  печальная история 11-летней ленинградской школьницы Тани Савичевой. Блокада отняла у нее родных и сделала сиротой. Девочка вела страшный дневник в записной книжке. Девять коротких, трагических записей, сделанных детской рукой, поведали о том, что принес  фашизм ленинградским семьям.

« Женя умерла 28 декабря в 12.00 часов утра 1941г.»

« Бабушка умерла 25 января в 3 часа дня 1942г.»

«Лека умер 17 марта в 5 часов утра 1942г.» 

« Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи 1942г.»

«Дядя Леша умер 10 мая в 4 часа дня 1942г.»

« Мама умерла 13 мая в 7.30 утра в 1942г.»

« Савичевы умерли». «Умерли все. Осталась одна Таня ».

      Мурашки бежали по коже от таких слов, на глазах наворачивались слезы. Как же девочка 11 лет хоронила всех, откуда брала силы? Как не сошла с ума?!

       Вспомнился опять рассказ бабы Дуни. « Помню, как умер дядя Петя, мамин брат. Он работал на Печатном дворе, и, когда там начался пожар, помогал тушить. Промок насквозь. Домой пришел и слег. Есть уже не мог и хлеб свой нам отдавал. Потом, ночью, мы с сестрой спали, а он начал жутко хрипеть, и мама поняла, что он умирает. Нас не стала будить, сама как-то замотала его в одеяло, а утром сказала нам, что, как бы это ни было трудно, но последнюю дань умершему нужно отдать. И мы на саночках, вдвоем ( у мамы уже не было сил) везли дядю ко рву у кинотеатра «Великан». Когда туда добрались, отвязать его не смогли, и вот так вместе с саночками и спустили в этот ров».

      Враги надеялись, что тяжелые лишения пробудят в ленинградцах низменные, животные инстинкты, заглушат в них все человеческие чувства. Они думали, что голодающие, мерзнущие люди перессорятся между собой из-за куска хлеба, из-за полена дров, перестанут защищать город и в конце концов сдадут его. 30 января 1941г. Гитлер цинично заявил: «Ленинград мы не штурмуем сознательно, Ленинград выжрет самого себя».

     Но фашисты просчитались. Те, кто пережил блокаду, до сих пор помнят глубокую человечность ленинградцев, их доверие, уважение и помощь друг другу. Об этом тоже вспоминала баба Дуня как-то, когда мы смеялись над худеньким соседским мальчишкой, несшим с трудом полное ведро воды. Она рассказала, как в годы  ее детства больные, истощенные люди помогали друг другу. Мне стало стыдно за свой поступок. После того случая  всегда старалась помочь мальчишке, когда он носил воду, наполняя бочку для вечернего полива растении.

      А позже, готовясь к докладу, я прочитала в документном сборнике « Стояли со взрослыми рядом»  воспоминание З.А.Малютиной, подтверждавшее слова бабы Дуни: « Мне запомнилось, как в страшную зиму 41г стояла  в уголке булочной маленькая девочка лет семи, и люди с землистыми лицами, едва державшиеся на ногах, все до единого, проходя, мимо девочки, отламывали от своего скудного пайка маленький кусочек хлеба - по пять-десять граммов. А ведь это был для каждого из них кусочек жизни. Мы подумали, что девочка тут же начнет жадно есть, но этого не случилось. Она рассказала, что вчера умерла мама, а дома осталась маленькая сестренка, которая плачет и просит есть. Этот хлеб для нее ».

      Вчитываясь в документальные строки, я невольно задумалась над судьбой бабы Дуни. Сколько же ей пришлось пережить!

      У нее и похожим на нее, у детей  героини рассказа Екимова не было детства. Они слишком рано повзрослели. Но пройдя через голод, холод, нечеловеческие испытания, навсегда сохранили в себе чувство веры в людей, доброту и сострадание.

     Я вспомнила о том, что баба Дуня никогда не могла пройти мимо плачущего ребенка, всегда у нее находилось утешительное слово.  Мы любили играть в ее тенистом саду, пить студеную воду из ее колодца и слушать рассказы о далеком времени. Только не всегда понимали, почему плакала эта добрая старушка, когда весело пели птицы над  головой и светило теплое солнце.

     Бабу Дуню вместе с ее сестрой вывезли из Ленинграда, когда по Ладожскому озеру была проложена ледовая автомобильная дорога. Народ очень точно назвал ее Дорогой жизни. Мне запомнился рассказ о том, что везли детей на грузовике с опущенными бортами: «Если начнется обстрел, люди могли выскочить на лед. До другого берега далеко не каждая машина доходила, и мы видели, как те, что пошли ко дну, светят оттуда, из-под воды, непогасшими фарами…»

      Вплоть до 23 апреля 1942г по Дороге жизни двигались автоколонны, доставляя в Ленинград продукты и другие грузы, а из города на Большую землю вывозили детей, раненых, крайне истощенных и ослабевших людей. Сколько человек спасла от неминуемой смерти эта легендарная ледовая трасса!

    В январе 1943г войска Ленинградского и Волховского фронтов получили приказ - прорвать блокаду! 18 января воины- ленинградцы и  воины-волховчане встретились у станции Подгорной. Солдаты обнимались и плакали. 

Вражеское колесо блокады было прорвано. Ленинградцы больше не будут умирать от голода. Эту победу отмечала вся страна. Но только в январе 1944г фашистские войска были окончательно разгромлены под Ленинградом. Об этих фактах я узнала из учебника истории.

     Но  рассказ Бориса Екимова «Ночь исцеления» заставил по-другому посмотреть на все эти события.

    Его героиня, будучи пожилым человеком, во сне снова и снова переживала ад далекой зимы 41 года, не давая спать близким. Для нее война еще продолжалась. И только участие внука, терпение и любовь, желание помочь бабе Дуне забыть пережитое помогают справиться с тяжелым недугом.

     Первый раз я подумала: « Ведь пережившие блокаду с болью в сердце живут всю жизнь! Сколько же сил нужно иметь человеку! Как мало еще мы знаем этих людей, как бываем несправедливы к ним!»

     Дочитываю рассказ, а в голове мысли о добрейшей бабе Дуне из подмосковной деревни. Так, с размышлениями о том далеком времени заканчиваю начатую работу, еще бережнее относясь к каждой книжке, ведь каждая из них – это встреча с неповторимым, это открытие писателя, мира, самого себя.

-Ну вот, дружок, ты опять в порядке,- обращаюсь вновь к шкафу, закрывая дверцу. Думаю, мама будет довольна. А вот и она.

     Мама входит с большими пакетами. Я бегу встречать ее, она улыбается и говорит: «  Собирайся, поедем к бабушке. Она нас ждет ». Я прыгаю от радости, предвкушая радость встречи с бабулей. « И к бабе Дуне обязательно схожу,- думаю про себя , - ей будет приятно и не так одиноко».