Творческая работа по литературе.

Тема: “Мой Пушкин”

Выполнила: Соболева Ольга    ученица 11 “б” класса Кутуликской средней школы.

Проверила: Данчинова                     Наталья Викторовна, учитель      русского языка и литературы Кутуликской средней школы.

п. Кутулик  2008г.

Содержание.

Введение.        

Зимний сон.        

Патриотизм.        

Свобода и счастье.        

Смерть и любовь.        

Заключение.        

---

Введение.

Это имя - знакомое с детства –

Вместе с грамотой впаяно в речь.

Надо заново  в имя вглядеться,

Чтобы заново знать и беречь.

Это имя – подростка смешного,

Что свечу до полуночи жёг,

И строчил, и вычеркивал снова,

        И выискивал нужное слово –

Свой веселый сигнальный рожок.

Это имя – бессонница вёсен,

Увлекающая за моря,

Золотая, румяная осень,

Бодрый холод в конце октября.

Это имя – как лозунг и знамя!

И опять, веселясь и грустя,

Рядом с нами , за нас и за нами –

Он, наш сверстник и наше дитя.

Пушкин… Пушкин - это наше все…Пушкин – солнце нашей поэзии…

Сколько всего уже о нем сказано! Но разве Пушкина в нашей жизни много? Есть ли на свете человек, который сказал бы: “ Все, хватит говорить о Пушкине, его слишком много в нашей жизни!” Я думаю, такого человека точно нет и, надеюсь, никогда не будет. О Пушкине хочется говорить бесконечно, и никогда о нем не будет сказано слишком много.

Кому-то он просто нравится, кто-то сделал его предметом для подражания, но то, что никто не относится к Пушкину равнодушно -  неоспоримо. Я не исключение. Возможно, мое мнение банально, но я, как и миллионы людей во всем мире, люблю и ценю Александра Сергеевича. Кроме того, сейчас я достигла того уровня, когда могу грамотно и уверенно обосновывать свое мнение, в том числе и о нём.

Тема Пушкина сейчас очень актуальна вообще и особенно актуальна для меня в частности. Огромный интерес для меня представляет, конечно же, юность поэта и писателя, ведь именно в это время и сформировалось его отношение к  жизни и  основное направление дальнейшего развития его таланта.

Актуальность Пушкина в этом году еще больше возросла еще и потому, что в 2009 году у него юбилей - 210 лет со Дня Рождения.

В этой своей работе я хочу поговорить больше о  прозе Пушкина, потому что она мне очень близка понятна. Проза вообще очень близкий мне жанр, а рассказы и повести Пушкина это фактически самоучитель для начинающего писателя, ведь у кого учиться литературному языку как не у Великого русского? Возможно, эта работа над прозой Александра Сергеевича поможет мне раскрыть собственный талант, и, благодаря ему, я смогу когда-нибудь стать писателем…

Я попробую окунуться в литературные дебри и по-своему воспеть и без того миллионы раз вознесённый выше небес талант правнука Ибрагимов (так называла Пушкина М. Цветаева). Ведь Александр Сергеевич не только гений, не стоит забывать о нём как и о человеке.

Пушкин-человек, Пушкин-мужчина достоин не меньшего уважения, чем Пушкин-гений русской литературы. Помню, как год назад я буквально зачитывалась романом Юрия Тынянова “Пушкин”. Отрадно то, что это произведение не показалось мне «романизированной биографией», это  скорее эпос о рождении, развитии и гибели поэта. Сам Тынянов писал: “Я не отделяю в романе жизни героя от его творчества и не отделяю его творчества от истории его страны.” Это очень оригинально, как и то, что писатель решил следовать за пушкинским планом автобиографии, который относится к 1830 году и публикуется обычно под названием “План записок”. Жаль, что этот роман так и не был закончен…

Сегодня же я открыла для себя ещё одно потрясающее произведение о Пушкине. Это эссе Марины Цветаевой “Мой Пушкин”. Он был настоящей первой любовью поэтессы, “Мой Пушкин” – это Пушкин её детства, очень живое и яркое произведение.

Цветаева, вслед за Пастернаком, а задолго до них Третьяковский, указывали, что искусство – это не жизнь, а то, что должно быть в жизни. Вот потому и гармония, которой нет в жизни, но которая есть в вере.

Марина Цветаева блестяще сформулировала эту мысль в книге “Мой Пушкин”: “Ведь Пушкина убили, потому что своей смертью он никогда бы не умер, жил бы вечно”. Вне всякого сомнения для Цветаевой, знавшей Пушкина глубоко и тонко, такое заключение не было лишь в некотором роде метафорой, приемом, чувственным парадоксом. Для нее возможность бессмертия Пушкина-человека – осознанная вера, результат мучительного познания и такой же мучительной любви.

И вслед за Цветаевой я скажу, что Пушкин, конечно вечен, и эта вера – не следствие вложения воспитанием, а осознанна необходимость, необоримая и неизбывная, которая, по-моему, любовь и есть.

В общем, этими примерами я хочу сказать, что у каждого свой Пушкин и я хочу представить Вам своего, свои мысли о нём, о его прозе и мысли, параллельные этому…

Как личность Пушкин порою неоднозначен, негармоничен (пожалуй, в наибольшей мере до 1831 года, до брака), однако однозначно, гармонично его искусство – поэзия, проза, все его творения.

Кстати, если на секунду оставить в стороне его искусство, а говорить только о личности – не о творящем, а о жившем, бытовавшем Пушкине, - то давайте вспомним, как они умирал, как вёл себя в последние два дня своей жизни, тяжелейшие, мучительнейшие, когда человеку уже не до игры, не до позы, не до всего суетного, когда он осознаёт самое страшное: что “кончена жизнь”. Вот тут зачастую и проявляется, кто есть кто, кто велик, а кто мелок или никчёмен. Это страшный экзамен на человечность, высоту, благородство, силу духа. Страшный до того, что судить не выдержавших или выдержавших не слишком – все-таки не стоит, это грех.

А вот к Пушкину это последнее, слава Богу, не относится. Ибо сей страшный экзамен прощания с жизнью (в сознании!) он выдержал по самой высшей мерке. Известно, что друзья, бывшие в эти двое суток у его постели, были потрясены его поведением, стойкостью, добросердечием, тем, в частности, как до последних минут, уже мысленно простясь  с собою, думал и говорил о жене, друзьях (“За Данзаса просите!” – одна эта повторяющаяся забота о друге-секунданте чего стоит).

Высоким и сильным оказался Пушкин перед лицом смерти. Недаром после его кончины один из очевидцев сказал: “Теперь, после того как я видел, как умирал Пушкин, я не боюсь собственной смерти”.

Я думаю, эти слова – высшая награда, которой может быть удостоена личность. И следовательно, творческое и нетворческое, то есть чисто человеческое, бытовое, было в Пушкине не разъединено (“Пока не требует поэта к священной жертве Апполон…”), а составляло одно целое. Название этому – духовность.

Теперь давайте представим, что мы, любящие Пушкина, собрались на кухне одного из нас, заварили хорошего чаю и говорим о любимом нами человеке. Говорим о нашей любви к нему (а у каждого она в чём-то своя, личностная), говорим о его величии (и почему - величие), о его загадке, потому что гений – это явление экстраординарное, исключительное и всегда по-своему загадочное. И если мы построим беседу так, то может быть, она неким образом станет продолжением вот этих пушкинских, как бы обращённых к нам строк:

…И, долго слушая, скажите: это он,

Вот речь его. А я, забыв могильный сон,

Взойду невидимо и встану между вами,

И сам заслушаюсь, и вашими слезами

Упьюсь…и, может быть, утешен буду я

Любовью…

Строчки, которые Вы увидите ниже, одновременно являются и логическим концом этого небольшого вступления, и эпиграфом к моей беседе с Пушкиным…

        Горело пламя пушкинской свечи,

Волшебным светом полночь озаряя,

И вдруг, из бездны призрачной ночи,

Зовет поэт, тихонько окликая!

Когда-то мне снился один очень яркий и интересный сон, будто я беседую с Пушкиным. В этой беседе он был такой, каким хотело видеть его моё сердце. Возможно, в моём сне он не такой, каким его принято считать, но, всё же это Пушкин, МОЙ Пушкин, и, я думаю, он имеет право быть. Сейчас я хотела бы рассказать Вам этот сон, рассказать о моём Пушкине…

Зимний сон.

Зимний лес: сосны, сугробы. Воздух пахнет Рождеством, он как будто застыл от январского мороза. Так тихо, что хочется кричать, радоваться, валяться в снегу. Но я молча, почти крадучись иду по узкой звериной тропе. Я жду чего-то… Сама не понимаю чего, но это сладкое, томящее ожидание…

Он подошёл тихо, незаметно, взял меня за руку, и в этот миг я поняла: “Дождалась!” Тихо, в тон тишине этого волшебного леса,  он просто сказал: “Здравствуй.” Лес эхом отозвался на приветствие, он тоже приветствовал Пушкина.

Патриотизм.

“Мороз, солнце, русский лес! Как же здорово оказаться дома! Знаешь, у нас там, наверху, очень хорошо, но дома все равно лучше. Мне всё кажется, что я там просто в гостях, а дом мой – здесь. Хотя, скорее наоборот, здесь я гость, а дом мой там.”

 Некоторое время мы шли молча, Пушкин почему-то смотрел вверх. Может, он забыл за это время, как выглядит его нынешний дом со стороны. А может, просто не хотел, чтоб в этот момент кто-нибудь видел слезы в его глазах.

“Ты был патриотом, когда жил здесь?”

“Что такое патриот? Человек любящий свой дом или человек, который хочет быть в доме хозяином? Для меня патриот – это первое. Я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя… Но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам её Бог дал. ”

“Один человек, живший намного позже тебя и называвший себя РозАновым, сказал: “Счастливую и великую Родину любить не велика вещь. Мы её должны любить именно когда она слаба, мала, унижена, наконец, глупа, наконец, даже порочна. Именно когда наша “мать” пьяна, лжёт и вся запуталась в грехе, - мы не должны отходить от неё.” Что ты об этом думаешь?”

“Я согласен. Я ведь и сам жил не в лучшие для России времена. Тебе, конечно, трудно судить, но подумай, что было хорошего для России в николаевское время? Да и было ли когда-то в России время, которое можно было бы назвать лучшим? Я прекрасно понимаю, какую страну я считаю Родиной, и я принимаю её такой, какой знаю. Иногда мне кажется, сам чёрт надоумил меня родиться в России с умом и талантом!”

“А что ты понимаешь под выражением “на благо страны, на благо Отечества”? Что значат для тебя эти слова?”

“Для меня это значит, прежде всего, “не навреди”. Старайся делать добро или помогать только когда это действительно идёт на благо народу. Хотя чаще всего это выражение используют в целях пропаганды действующей власти, и понимать его следует несколько иначе: на благо государства. Это разные вещи.”

“Наши мнения совпадают. А может, потому они и совпадают, что ты научил меня этому в своих произведениях… ”

“Может быть”  - сказал гений и улыбнулся про себя одними глазами.

Свобода и счастье.

Как же мне повезло! Я гуляю по лесу с великим Пушкиным, разговариваю о том, что меня волнует и при этом не падаю в обморок от счастья. Странно, почему мне так спокойно и уютно? Беседа наша продолжается, я иду и рассуждаю, обращаясь сама к себе.

“Тишина, покой… никто от меня ничего не требует,  никто не лезет с вопросами или наоборот, с советами, никто мне не навязывает свое мнение, убеждая, что оно верно, а моё – нет. ”

“Мысли о свободе…Как они прелестны в твоём возрасте! Все так просто, так идеально. Чтоб быть свободной тебе достаточно уйти в лес и  все, ты счастлива. Но как же трудно тебе сейчас быть свободной в обществе, ведь так?”

“Да, мне трудно совместить два понятия: общество и свобода. Свобода для меня  - это несоблюдение никаких правил, отсутствие рамок, границ дозволенного и всяческих стереотипов, но, живя в обществе, приходится их соблюдать. Казалось бы, есть выход – уйти от общества, от людей и делать то, что взбредёт в голову. Но я знаю, что без людей, без этой системы, быть вне общества, вне закона я просто не смогу. Свобода тогда для меня потеряет всякий смысл. С другой стороны, если хоть на миг представить, что я добьюсь в обществе той свободы, о которой говорю, то я буду пренебрегать некоторыми правилами или правами других людей и, в свою очередь, мои права тоже мало кого будут волновать. Свободы в этом случае я ощущать не буду, это очевидно. И, исходя из этой дилеммы, я заключаю, что свободы нет и быть не может, и что делать с этим не знаю…”

“Моя свобода когда-то тоже была такой – непонятной, колючей, уродливой, но со временем она выросла, стала выше и чище. Своей жизнью я хотел показать, что быть свободным человеком – это значит не лгать, не приспосабливаться, сохранять в любой ситуации то внутреннее достоинство, которое присуще по-настоящему свободному человеку. Тебе нужно, прежде всего, стать свободной от самой себя, быть внутри тверже и спокойнее, думаю, что со временем ты этого добьёшься. ”

“Да, сейчас мне это трудно понять. Мне вообще трудно понять что-либо. Кстати, о внутреннем достоинстве, я навсегда запомнила калмыкскую сказку о вороне и орле из твоей “Капитанской дочки”.  Я думаю, что лучше прожить короткую жизнь, но честно, открыто, не подстраиваясь под других, чем долгую, но скучную, мелкую, полную тревог и забот о том, как угодить начальству и набить побольше свой живот… Чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью, а там что Бог даст! Ведь это ты хотел сказать калмыкской сказкой?”

“В общем да, но самое главное не перепутать живую кровь с падалью, иначе ошибка будет роковой, а расплата за нее - ужасной.”

“А Дубровский? Он не ошибся?”

“Это решает каждый человек сам для себя. Если решит, что ошибся, значит нам не по пути, а если решит, что нет, значит, урок усвоил. А какой именно урок, пусть останется тайной, моей и читателя.”

Я для себя всё уже давно решила, но сочла нужным промолчать. Пусть тайное останется тайной…

Смерть и любовь.

Лес постепенно стал редеть, мы вышли на поляну, и нашему взору предстала красивая и печальная картина: старое кладбище с покосившимися крестами, которые неравномерно были раскиданы по полю до самого горизонта, где-то слева торчала заброшенная церквушка. Дышать на открытом заснеженном пространстве  было веселее, даже несмотря на эту удручающую картину.

“Ничто не вечно на земле… Я тут уже был, когда-то здесь будешь и ты. Задумывалась ли ты когда-нибудь о своей смерти? Зачем спрашиваю, однозначно да.”

“Да, конечно да. К смерти я стараюсь относиться не как к трагедии. Смерть для меня – это самое главное событие жизни, переход в следующий этап. И этот этап будет таким, какой заслужил человек в период от рождения до смерти. Но даже если человек и не заслужил для себя хорошего продолжения, то после определённого наказания всё у него будет хорошо, и все мы в конце концов будем жить в раю! До следующей смерти, а дальше что Бог даст.”

“Ты судишь о людях слишком хорошо. А тебе не приходило в голову, что есть грехи, которым нет прощения? Хотя, о чём я говорю, я сам не имею никакого права судить других людей, прощать или не прощать им их грехи, это дело Господа.

Раньше, до того как я ушёл отсюда, я учил своего младшего брата так: “Тебе придётся иметь дело с людьми, которых ты ещё не знаешь. С самого начала думай о них всё самое плохое, что только можно вообразить, ты не слишком сильно ошибёшься. Презирай их самым вежливым образом: это – средство оградить себя от мелких предрассудков и мелких страстей, которые будут причинять тебе неприятности при вступлении твоём в свет.” Сейчас, когда с тех пор утекло много воды, я понимаю, что был прав. Я совершенно уверен, что немного цинизма не помешает каждому человеку, но не стоит на нём зацикливаться, ведь можно просто остаться в одиночестве. Жизнь сложная штука, и я, несмотря на то, что меня считают гением, не всё понимаю и не всегда прав.”

“Честно говоря, в твоих произведениях я  не заметила ни капли цинизма в твоём отношении к своим героям. Например, “Станционный смотритель” из цикла повестей Белкина, потрясающая история о человеке, который вызывает жалость и сострадание.”

“Ну конечно, цинизм не должен проскальзывать в каждом моём произведении. Всё время писать об одном и том же ужасно скучно. История Самсона, к сожалению, не редкость в жизни. Я просто хотел напомнить людям о родстве, о том, что нужно любить родных тебе людей, заботиться о них, потому что рано или поздно ты почувствуешь себя одиноким, даже если вокруг будет много людей. Тогда тебе захочется преклонить голову, поговорить с родными, но сделать это будет негде и не с кем. Если только на могиле своих родных. Поэтому нужно наслаждаться каждой секундой, проведённой с дорогими тебе людьми. Я благодарю Бога за то, что он подарил мне ангела в лице моей жены, за то, что у меня прекрасные родители и замечательные дети. ”

“Жена-ангел… Об этом можно только мечтать. Не каждый встречает на своём пути настоящую любовь. Тебе повезло.”

“Нет, не думаю. Свою любовь может встретить каждый, главное быть для неё открытым. Ты можешь каждый день ходить мимо своего счастья и не замечать его, но однажды наступит момент, когда ты поймёшь – это судьба.”

“Да, никогда не следует торопиться, иногда наоборот, следует подождать, причем не всегда понятно, что именно ждать. Например, как в повести “Метель”. А если любовь безответна и ты понимаешь, что это навсегда?”

“Любовь сама по себе уже счастье, даже если она безответна. Нужно как-то с этим жить, постараться сохранить своё чувство и радоваться тому, что это произошло с тобой. Воистину несчастны те люди, которые вообще никогда никого не любили, их можно только пожалеть и посочувствовать им.”

“Спасибо тебе большое, за то, что ты есть в моей жизни и за то, что наш разговор состоялся. Я постараюсь всегда помнить его. Ты торопишься обратно?”

“Моё время – вечность…”

“Тогда у меня к тебе есть ещё один вопрос. Я понимаю, что все уроки, которые ты хотел донести людям, ты оставил в своих произведениях. Но если бы ты сейчас обратился ко всем людям, не только ко мне, что бы ты им хотел сказать? Какие уроки ты бы хотел им преподать?”

“Делайте планы на завтра, но живите сегодня. Наслаждайтесь жизнью каждую минуту. не стоит так задумываться о будущем, что забываешь настоящее, ведь может случиться так, что не будешь жить ни в настоящем, ни в будущем.

Живите, зная, что Вы не вечны, что когда-то умрете, а умирайте так, будто прожили каждую минуту жизни так, как хотелось.

Не плачьте по тому, что уже прошло, лучше радуйтесь, что это произошло с Вами.

Знайте, что Вы никого не заставите полюбить себя. Все, что Вы можете сделать, это позволить себе быть любимыми.”

И он ушёл по маленькой тропинке, не оглядываясь и не прощаясь. Быть может, для того, чтобы не ставить точки?..

Я проснулась, ничего не понимая, с какой-то ноющей радостью в груди и поспешила сказать своим родителям, как же я их люблю!

Заключение.

Вот и познакомила я Вас со своим Пушкиным. Теперь я могу с уверенностью сказать, кем является Пушкин в моей жизни. Он опора. Опора нравственная, духовная, душевная. Я говорю себе: “Какое счастье, что у меня есть Пушкин! Какое счастье, что во мне живет Пушкин.” На него я всегда смогу опереться, он поможет мне подняться, если я вдруг упаду. Самое главное, сохранить это счастье в себе на долгие годы.

Пусть не удивляет Вас то, что к Пушкину я обращалась на ты. Вы – это пустое, холодное обращение, а ты ставит нас на один уровень, обращаясь к гению на ты, я могу общаться с ним на равных. А такое равное общение, поверьте мне, дорогого стоит.

        Поэт исчез мгновенно и бесшумно –

        Быть может я увидел всё во сне?

        Но я не спал, и тяжестью безумной

Сжимало веки очень сильно мне

Смотрю на пламя, свечка догорает,

В окно стучится розовый рассвет,

И ни одна душа ещё не знает

Что мне пришел от Пушкина привет.