Солдатская мать

                                                                    Пусть в глазах материнских навеки

                                                   Отдымятся военные сны,

                                                    На сыновние юные веки

                                                    Да не лягут и тени войны!

В центре села Поливянского на площади стоит обелиск, воздвигнутый в честь павших на фронтах Великой Отечественной войны земляков. Среди высеченных на нём фамилий погибших привлекают внимание те, которые повторяются несколько раз. В их числе и фамилия Будко. Три сына Домны Васильевны и Семёна Кирилловича не вернулись домой.

     До войны это была большая и дружная семья. Домаша, так ласково называл свою жену Семён Кириллович, была красивой, хозяйственной, заботливой женщиной. Она выросла в многодетной семье, но в трудные голодные годы умерли и  родители, и братья с сёстрами. Остались только Домна да маленький брат Стефан, которого взяла на воспитание семья Лунякиных.

    Домна вышла замуж за хорошего, любящего человека, и вскоре  в молодой семье один за другим подрастали четыре сына и три дочки.  Семён Кириллович работал в колхозе, а все домашние заботы лежали на плечах Домны Васильевны, и сердце матери болело за каждого ребёнка.

    Дети быстро подрастали, становились на ноги, и вот уже старшие сыновья Иван (1913 года рождения) и Степан (1915  г.р.)  отслужили срочную службу, женились и стали работать в родном колхозе. Григорий служил в армии, участвовал в Финской войне. Младшего, Павлика, тоже призвали на службу осенью 1940 года. Он был красивым, весёлым парнем, любил танцевать и очень нравился девчатам.

     Когда объявили о  начале войны, все были в поле: началась уборка. В первые дни войны ушли на фронт из села почти все взрослые мужчины. Среди них были отец и двое сыновей Будко.     И для Домны Васильевны,  как и для других жён и матерей, настали долгие и тяжелые дни ожидания весточки с фронта: четыре сына и муж воевали. Через месяц Семёна Кирилловича отпустили домой: возраст был для войны неподходящим.

     Первая страшная весть пришла в дом в декабре 41-го. Когда принесли похоронку, мать закричала, держась за сердце. Старшая дочь Аня прочитала вслух: «Ваш сын Григорий Степанович Будко погиб в морском бою в Финском заливе». Эта тяжёлая весть подорвала силы матери.

     Писем от Павлика, который воевал под Орлом, долго не получали. В последнем он писал, что их полк находится на отдыхе после боёв. И всё, больше ни строчки. Похоронка пришла тоже          из-под Орла. Когда Домна Васильевна увидела почтальона, подъезжавшего к их дому верхом на лошади, она потеряла сознание: вторая похоронка за месяц. Семён Кириллович взял              на руки жену и вынес на свежий воздух.

     Мать не могла смириться со смертью двух своих сыновей. Но надо было жить и ждать Ивана и Степана, заботиться о муже, дочерях.

      Когда получили весточку от Степана, сердце матери чуть успокоилось. Он писал, что воюет под Сталинградом, подвозит на своей полуторке снаряды. В жаркий июльский день 42-го года выглянувшая в окно мать увидела  остановившегося у их дома почтальона Абрамова Александра Пименовича. Она побледнела и, повернувшись к невестке, прошептала посеревшими губами: «Неужели опять беда?» В похоронке сообщалось о смерти Степана, который погиб ещё месяц назад под Сталинградом. Уже после войны приехал к Домне Васильевне фронтовой товарищ их сына. Он рассказал, как подвозили снаряды артиллеристам, как налетели вражеские самолёты и все кинулись в балку. А фашисты поливали пулемётным огнём спрятавшихся бойцов. Именно тогда и погиб Степан.

     Вся семья тяжело переживала свалившееся на неё горе, но труднее всех приходилось матери. Как смириться со смертью тех, кого выносила под сердцем, вскормила грудью, взрастила?!                     И в самом уголочке её сердца жила надежда, что это последняя похоронка, что старший сын Иван -  живой. Ну не может же быть судьба такой жестокой!

    Из первых писем  мать знала, что  Иван, работавший до войны шофёром, служил вместе с земляками из Развильного Сусловым и Емельчевым. Знала, что попал в мотострелковую роту. А потом тишина – ни одной весточки больше.

    Закончилась война, а сына всё нет, но нет и похоронки. Почти год прошел после окончания войны; те из поливянцев, кто остался жив, вернулись домой. А семья Будко всё ждала своего последнего сына и брата, затерявшегося на полях большой войны.

    Однажды утром Домна Васильевна поднялась очень рано, разбудила дочек. «Мне Ваня приснился, он уже идёт домой с разъезда, - заплакала она. – Дети, встречайте брата, я его не встречу». Девочки стали успокаивать мать, а она вновь закричала: «Вон он идет!» - и упала. Не обмануло материнское сердце: во двор действительно входил старший сын Иван, которого никто не встречал, все отхаживали потерявшую сознание мать. Когда Домна Васильевна пришла в себя, увидела родное лицо своего первенца, опять заплакала: «Ванюшка, сынок, а Гриша, Стёпа и Павлик погибли, - и опять потеряла сознание.

      Позже Иван рассказал родным, что его часть попала в окружение, потом их угнали в плен в Венгрию. Когда открыли второй фронт, их освободили американцы. А потом долгие месяцы проверяли свои на благонадёжность.

      Недолго радовалась Домна Васильевна возвращению сына. Сердце матери, пережившее смерть трёх сыновей, младшего брата (его застрелил снайпер в 1943 году), не выдержало потерь. Домна Васильевна умерла в 1948 году, ей было всего 56 лет.

А её материнская любовь жива до сих пор в детях, внуках.