исследовательская работа

Социально-бытовое обустройство спецпоселений в

Коми-Пермяцком округе в 30-е годы XX и века

Содержание

Введение………………………………………………………3

Глава I: Формирование спецпоселений в Коми-Пермяцком округе

1. Спецпоселения – как явление XX века…………………5
2. Спецпоселки в Коми-Пермяцком округе в 1930-е гг…..8

Глава II: Социально-бытовое устройство спецпоселков 30-е гг.

2.1. Строительство жилья в спецпоселениях…………………14

2.2. Обеспечение спецпереселенцев питанием и промышленными товарами

……………………………………………………………………18

Заключение………………………………………………………26

Библиографический список…………………………….............28

Примечания……………………………………………………...30

Приложение………………………………………………………31

Введение

Актуальность темы. Политика сталинского руководства 1930гг. В отношении советских людей  – одна из тем, вызывающих в последнее время пристальный интерес у отечественных и зарубежных историков. Сталинское преобразование аграрного сектора советской экономики породило новую категорию граждан – спецпереселенцев. Изучение их истории представляет особую значимость. Основными местами вселения репрессированных крестьян становились северные и восточные районы СССР. В связи с этим изучение истории крестьян-спецпереселенцев на региональном уровне представляется в высшей степени актуальным. Такие исследования позволяют обозначить регионально-историческую специфику спецпереселенческой политики. Массовая высылка на спецпоселение большого количества людей из разных регионов страны существенно повлияла на жизнь Коми-Пермяцкого округа. Значительно возросла численность населения, изменилась поселенческая структура (появились новый тип поселения – лесные поселки), были заселены новые территории, изменился национальный состав населения. Спецпоселенцы внесли большой вклад в развитие экономики области.

Актуальность предопределила  цель исследовательской работы: изучение  социально-бытового  обустройства спецпереселенцев в Коми-Пермяцком округе в 1930-е годы. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1. Изучить вопросы организации спецпоселений.
2. Рассмотреть условия жизни, быта спецпереселенцев и их семей, расселенных по территории Коми-Пермяцкого округа.
3. Провести анкетирование ;

Объектом исследования в данной работе являются спецпереселенцы в Коми-Пермяцком округе в 1930-е годы.  Предметом исследования является условия жизни и быта спецпоселенцев на территории Коми-Пермяцкого круга.

Гипотеза: Можно предположить, что эффективным путем можно устранить незнание исторических мест своей малой родины и обобщить уже накопленную информацию. Собрать новых и интересных фактов о спецпоселениях, которые были расположены в Коми-Пермяцком округе в 30 г XX века.

Хронологические рамки  исследования охватывают период  с 1930 по 1939 г. нижняя граница – 1930 г. – явился датой начала массовых депортаций крестьян. Верхняя граница исследования обусловлена тем, что с 1939 г. на территорию Коми-Пермяцкого округа  начинается переселение новых категорий спецпереселенцев и вымиранием некоторых поселков. Хронологические рамки работы, представленной в работе – первая половина 30-х гг., т.е. начальный, самый сложный период спецпоселения. После 1939 г. ситуация заметно улучшилась. Это уже другой этап в истории «кулацкой ссылки».

Территориальные рамки ограничены  границами Коми-Пермяцкого округа.

Методы исследования: работа с архивными документами, анализ, описание, анкетирование.

Практическая  значимость: предлагаемая исследовательская работа может быть использована для проведения мероприятий, связанных с днем реабилитированных,  в курсе изучения краеведения, классных часов, для привлечения внимания молодежи к истории родного края.

Глава I: . Формирование спецпоселений в Коми-Пермяцком округе

1. Спецпоселения – как явление XX века

В 30гг  XXвека. появился новый вид поселений, который получил название «спецпоселение». Спецпоселение (трудпоселение, спецпосёлок) – общее, типовое название населённого пункта, включённого в масштабную систему режимных поселений граждан, высланных в административном порядке в 1920 – 1950-е годы. Спецпоселение управлялось поселковыми и районными спецкомендатурами и отделами спецпоселений ГУЛАГа НКВД СССР.

В Пермском крае многочисленные спецпоселения были организованы уже в начале 1930-х годов. Они появились в районах, где ощущался недостаток в рабочей силе для лесозаготовительных работ и разработке недр, а также для освоения неиспользованных земель.

Первоначальные места расположения спецпосёлков, а также количество семей в них, определялись Уральским областным земельным управлением по согласованию с заинтересованными в использовании труда спецпереселенцев хозяйственными органами и утверждались Уралоблисполкомом.

Каждое спецпоселение управлялось комендантом. В своей деятельности комендант спецпосёлка первоначально подчинялся областному административному управлению и председателю райисполкома, а с 1931 года – коменданту районной спецкомендатуры.

Характерной особенностью первых спецпосёлков было наличие в них «неуставных сельхозартелей», организованных комендатурами для того, чтобы спецпереселенцы сами себя обеспечивали пропитанием. Эти «неуставные артели» во второй половине 1930-х годов были переименованы в совхозы или колхозы.

Места расселения и трудового использования спецпоселенцев отчётливо отражают колонизационную направленность политики спецпереселения в СССР. Пермский край, богатый природными ресурсами, но с малообжитыми северными районами, представлялся советской власти очень перспективным. Спецпоселенцы способствовали активному освоению сырьевых богатств края основная часть спецпоселений находилась в северных и восточных районах Прикамья. Это нынешние Чердынский, Красновишерский, Соликамский, Добрянский, Чусовской и Кизеловский, а также все районы бывшего Коми-Пермяцкого округа. На юге и западе Прикамья спецпоселенцы были расселены в основном в деревнях и селах.

В первые годы выселения (1930-1931 гг.) спецпереселенцы оказывались в тяжелейших условиях – без жилья, продуктов питания, без медицинской помощи. При выселении разрешалось взять продовольствия только на 3 дня, минимум предметов домашнего обихода, до 500 руб. Выселялись семьи в полном составе, с детьми и стариками, но обязательно с наличием трудоспособных мужчин. Своими силами строили землянки, бараки. Создавались спецпосёлки на 80 -150 семей, управляемые комендантами. К этому времени здесь было сосредоточено уже 2,5 тысяч административных ссыльных. С февраля 1930 г. нескончаемым потоком шли обозы со спецпереселенцами со станций Менделеево и Григорьевская.

Местные власти не были готовы к такому наплыву ссыльных, поэтому спецпереселенцев приводили в заранее отведенные места среди дремучего леса и непроходимых болот и приказывали располагаться вокруг забитого кола. На 1 апреля 1930 г. в Гайнском, Косинском и Кочевском районах скопилось 1700 семей спецпереселенцев. Они в основном размещались в шалашах и землянках. Во избежание распространения вредных «кулацких» настроений среди местных жителей, размещать ссыльных в домах, было категорически запрещено. Только в Кочевском районе около трех сотен семей, определенных на сельскохозяйственную колонизацию, некоторое время держали на квартире, в домах местных жителей.

Планы хозяйственной колонизации Коми-Пермяцкого округа составлялись без учета мнения местных специалистов и руководителей. Тем не менее, им предписывалось выполнять директивы, навязывалось расселение высланных при отсутствии надлежащих условий для этого, требовалось обеспечить снабжение огромного количества людей при отсутствии соответствующих фондов. Местные власти не знали, как с этим справиться самостоятельно. Все это видно из письма председателя Коми-Пермяцкой окружной контрольной комиссии ВКП(б) Рубцова председателю Уральской Областной контрольной комиссии Назаретяну от 8 мая 1931г. «В Коми-Пермяцкий округ в мае месяце должны прибыть кулаки-переселенцы 9000 семей, или в среднем 45000 человек, и едут они в три района: Гаинский, Косинский и Кочевский, а этих районах живет коренного населения 43625 человек, да плюс в 1930г. кулацкая ссылка 8000 человек расселена в этих же районах….[1] Таким образом, на 7000 человек кулацкой и другой ссылки больше, чем коренного населения.» Дальше из письма видно, что местные власти не знают, как перевезти всех на места расселения. «… 45000 нужно от пристаней перевезти, ну здоровые пойдут пешком, а будут дети, больные, старики, багаж по 30 пудов на человека, надо будет только 9000 подвод для багажа, да на людей 4500 подвод и телег, а в этих районах всего телег найдется не больше 500…[2]  Таким образом, у местных властей не было даже возможности привезти спецпереселенцев на место теперешнего их жительства.

2. Спецпоселки в Коми-Пермяцком округе в 1930-е гг.

Спецпоселения делились на лесозаготовительные, рыбопромысловые, сельскохозяйственные и другие в зависимости от основного профиля трудового использования их жителей. В среднем в поселке должно было находиться от 80 до 150 домов.

В спецпоселках отсутствовали любые формы самоуправления. Все решения исходили от коменданта. По усмотрению коменданта на каждые 10 семей выделялся старший, который был обязан сообщать о любых формах проявления недовольства. По положению все административные функции в спецпоселках выполняли комендатуры ОГПУ, на содержание которых удерживались 15 % заработка спецпереселенцев. За нарушение режима комендант мог арестовать на 5 суток или наложить штраф до 5 рублей. Записи актов гражданского состояния производили отделы местных райисполкомов по представлению комендатур. Уклоняющихся от работы и нарушителей трудовой дисциплины заставляли работать. Людей, пытавшихся сбежать, отправляли в штрафную команду в п. Янчер Кочевского района.

В 1931г. в спецкомендатурах поселков работали 85 сотрудников, кроме того в окротделе ОГПУ - 10 человек. К этому времени в округе были сосредоточены более 30 тысяч человек бывших кулаков: украинцев, белорусов и коренных выселенных крестьян. Они размещались в 12 спецпоселках Гайнского района, 9 – Косинского и 6 – Кочевского, 17 – Кудымкарского.

Первые спецпереселенцы поступили в Кочевский район, в котором было создано спецпоселение «Коврижка», оставившее самую зловещую память о себе среди местного населения. Оно, было создано уже на обжитом участке бывшей дореволюционной ямской станции по тракту Кайгород-Юксеево, двухэтажное здание которой в дальнейшем было использовано под школу для кулацких детей.

В спецпоселке Усть-Онолва на 15 января 1932г. имелось 421 хозяйство спецпереселенцев. В это же время поселку были выделены участки земель под сельхозугодия в урочищах «Георгиевский поселок», «Старая деревня», «У-Онолва». В спецкомендатуре «Пелымская» выделены селения: выселок «Березовка» - 4 хозяйства, выселок «Пахарь» - 4 хозяйства, выселок «Мирский Пальник» - 2 хозяйства, выселок «Пугырь» - 4 хозяйства. На 1 июля 1939 г. в спецпоселке Усть-Онолва было 150 семей, 581 человек, в том числе мужчин – 137, женщин – 191, детей – 253. На 28 мая 1930 г. в выселке Пальник было 60 семей. Для них были выделены земельные фонды, в том числе: усадьба – 0,20 га на хозяйство; огород – 0,5 га; сенокос – 2 га; пашня 0,30 га на едока; 1 лошадь на 4 хозяйства2.

В соседнем Косинском районе учли 8 крупных лесопромышленных спецпоселков, образованных в начале 1930-х годов, таких, как поселок Сосновка, где на конец 1931 г. проживали 1876 человек из числа спецпереселенцев. В спецпоселке Солым в это же время проживало 1212 человек, из них 335 детей, в поселках Станволь, Усть-Коколь и других в среднем по 500 человек в каждом.

В спецпоселке Сосновка на 1 января 1932 г. было 1876 раскулаченных спецпереселенцев, в том числе мужчин – 624, женщин – 561, детей до 16 лет – 691 человек. На 15 января 1932 г. числилось 522 хозяйства. В апреле 1932 г. для 523 семей был определен план на обработку пашни, сенокосов, лесосеки. В спецпоселке Солым на 1 января 1932 г. числилось 1212 человек, в числе мужчин – 455, женщин – 335, детей – 422, 289 семей. На 1 июля 1939 г. – 165 семей, 619 человек, трудоспособные из которых работали в Косинском леспромхозе. В спецпоселке Одань на 1 января 1932 г. числилось 422 спецпереселенца, в том числе мужчин – 153, женщин – 129, детей – 160. В этом же году создана сельхозартель и к 1937 г. объединяла 55 хозяйств с 95 трудоспособными, имела 260 га земли. На 1 июля 1939 г. здесь оставалось 48 семей поселенцев, 238 человек. В 1931 г. построен спецпоселок Новый путь. На 1 января 1932 г. числилось 198 спецпереселенцев, в точности мужчин – 46, женщин – 82, детей – 70. в этом же году совместно со спецпоселком Станволь создана сельхозколония из 40 семей с выделением сельхозугодий, пашни, домашнего скота. В спецпоселке Усть-Коколь на 1 января 1932 г. числилось 521 человек, в том числе мужчин – 175, женщин – 154, детей – 195. Весной этого же года была запланирована сельхозколония из 229 семей. Выделены земля, семена, инвентарь. На 1 июля 1939 г. проживало 45 семей – 162 спецпереселенца, из которых трудоспособные работали в Косинском леспромхозе.

Северный Гайнский район не отличается особо жестким климатом, но почти полное бездорожье, отсутствие людей, непроходимые болота и тайга делали пребывание там первых спецпереселенцев наиболее трудным. Пока установлено 27 крупных поселений. Наиболее известными являются Ельдор и Керос, из них Ельдор определен под строительство в 1929 г. на реке Чатма. Первыми прибыли поляки более 200 человек, осваивавших новое поселение, однако их физическая выносливость в сравнении с русскими и украинцами оказалась наиболее слабой, через год половина из них скончались. Впоследствии из спецпоселка Ельдор был переформирован в пересыльный пункт на пути этапирования в Коми АССР и обратно в спецпоселения и лагерные пункты в Гайнском районе. Керос также создан в октябре 1929 г. и на его строительство сразу же прибыли белорусы и поляки из западных областей страны. В поселке была единственная столовая на все поселения округа в 1931 г. Впоследствии в поселке кроме русского населения проживали немцы, крымские татары, литовцы, которые сделали свою новую родину лучшим поселком лесозаготовителей.

По соседству в Усть-Черновском сельсовете находились уже 7 спецпоселений и, что следует отметить, с высокой культурой строительства всех объектов производства и жилья. Гайнские спецпереселенцы в глубокой тайге занимались не только лесозаготовками, но и выращивали зерновые культуры, огурцы, помидоры.

В спецпоселке Керос жили белорусы и поляк и из западных областей страны. На 1 января 1932 г. имелось 233 хозяйства спецпереселенцев и единственная столовая на все спецпоселения в 1931 году. Зимой 1936 г. прибыли спецпереселенцы из Гомельской области. На 1 июля 1939 г. проживали 61 семья из 190 человек. В спецпоселке Смагино на 15 января 1932 г. числилось 134 хозяйства. На 1 июля 1939 г. – 90 семей, 343 человека, из которых 140 детей. Здесь проживали белорусы, поляки, литовцы, татары, немцы. В поселок Пожег в начале 1930-го года доставили более 200 спецпереселенцев, которые построили себе все здания без единого гвоздя. Воду черпали из реки коробом на колесе, которое вращали тягловой силой.

В Юрлинском районе находилось 12 спецпоселений, также занимавшихся разработкой лесов. Наибольшее количество поляков – осадников  из Львовского и Люблянского воеводств поднимали экономику на данной территории.

В Кудымкарском районе часть переселенцев трудилась в поселке Кудымкар (затем город) на участках конторы «Уралстройиндустрия». В селе Белоево, в то время являвшемся райцентром одноименного района, за домом инвалидов было закреплено в 30-е годы до 500 поселенцев.

Восемь спецпоселений установлено в Велвинском сельсовете, построенных белорусами, украинцами, поляками и литовцами, работавшими в Кудымкарском ЛПХ, затем созданном Эрнском и Велвинском леспромхозах. Другой центр лесозаготовок силами спецпереселенцев – это Самковский ЛПХ, на территории одноименного сельсовета имелось шесть спецпоселений, в которых проживали до 1950-х годов.

В Юсьвинском районе удалось установить 21 спецпоселений, но это не полный список, с учетом ранее имевшихся сел и деревень, на базе которых организовывались поселения. Поселки нынешнего Камского сельсовета, за исключением деревни Городище, полностью построены спецпереселенцами, в частности поселки Кама, Тузим, Пожевка. Они заготавливали древесину для Мотовилихинского металлургического завода.

В поселке Майкор на углежжении металлургического завода трудилось на 1 июня 1939 г. 940 человек ссыльных, с учетом несовершеннолетних. В 5-ти километрах от Майкора создан спецпоселок Горки по заготовке древесины и обслуживанию металлургического завода.

Современная территория Тукачевского сельсовета с населенными пунктами полностью в 1930-е годы освоена спецпереселенцами всех национальностей. Именно они создали поселки Тукачево, Лебедяга, Комсомольский и другие. В спецпоселке Тукачево жили раскулаченные спецпереселенцы. На 1 января 1938 г. здесь образована сельхозколония из 14 хозяйств, 83 человека. Проживали в спецпоселке немцы Поволжья, Украины, западные украинцы.

В небольшом Купросском сельсовете было семь. Особенностью Юсьвинского района является то, что здесь вопреки запретам, из-за высокой смертности в северных районах переселенцев было завезено сверх плана и их расселяли по деревням, что спасло людям жизни.

К концу 1937 г. в округе оставались 1315 хозяйств спецпереселенцев, 80 из которых работали в системе промкооперации в Кудымкаре. В спецпоселках функционировали 16 неуставных сельхозартелей, в которых состояли 1180 семей, остальные оставались единоличными. К этому времени пайки за работу в лесу были отменены. Спецпереселенцы полностью обеспечивали себя всеми продуктами питания. В колхозах и хозяйствах имелись: 430 голов лошадей, около 180 голов КРС, 360 овец, 860 свиней, а также кролики, утки и куры. В 115 единоличных хозяйствах оставались только: 21 лошадь, 74 голов КРС, 10 овец и 30 свиней. Средняя обеспеченность переселенческого хозяйства скотом была в три раза ниже, чем в среднем по округу. Это объяснялось ограниченностью кормовой базы.

На территории округа было создана сеть спецпоселений. Они были построены в каждом районе, но жизнь была в них разной. Все это зависело, в каком районе находились спецпоселения. В южных районах жизнь была полегче. Спецпереселенцы в них могли заниматься земледелием, так как земля была более плодородной. В северных районах жить было тяжелее, так как земля была непригодна для земледелия. Спецпереселенцы в основном работали в лесу на тяжелых работах.

Глава 2. Социально-бытовое устройство спецпоселков 30-е гг.

2.1. Строительство жилья в спецпоселениях.

Основным занятием спецпереселенцев являлись лесозаготовки. Работали бригадами. С октября 1931 года режим ссыльных начало регулировать «Временное положение о правах и обязанностях спецпереселенцев и административных функциях и правах поселковой администрации»[3], утвержденное заместителем председателя ОГПУ Ягодой.

В начале строительства территория поселка представляла сплошной хаос, заваленная срубленным деревьями, колодником, сучьями и кострами. Дома выстроены грубо и плохо. Они возводились из сырого дерева, неплотно подгонялись пазы между бревнами. Все это вело к вымерзанию жилища. С бревен, врубленных в стены домов, во многих случаях кора даже не снята, сучья обрублены не заподлицо и торчат как кулаки. Внутренние стороны стен не обтесаны. Крыши сделаны из дранки также плохо и некрасиво. Печи вылеплены из глины, так как кирпича нет и тоже сделаны плохо.

Под застройку поселков выделялись худшие земли. Это были заболоченные места, вдали от железных дорог и шоссейных трасс.

В северных районах округа иногда спецпереселенцы заселялись в старые бараки, в которых до этого жили лесорубы. Эти бараки занимали полностью, жили даже на чердаках. Кто не заселился в бараки, были вынуждены сделать шалаши из еловой лапки и жили в них до зимы. В это же время начинается строиться сам поселок. В лесу были сделаны просеки и стояли колышки с номерами будущих домов. Люди рубили лес и строили дома. В первую очередь ставились магазин и столовая. Только после этого строили дома длиной 8 метров и шириной 6,5 метров без единого гвоздя, так как их не было. Крышу делали из дранки. Тонкие бревна распиливали пополам и этим ложили пол и потолок. Рамы к окнам и двери были завезены вместе со спецпереселенцами. Рамы к окнам были без стекол. В домах было сделано по одному окну. В начале 1930-х гг. печей в домах не было из-за отсутствия кирпича. Поэтому в бараках делали земляные очаги, где жгли дрова и двери раскрывали для выхода дыма. В каждом таком доме проживало не менее 15 человек, а иногда и даже больше. Нары были сплошные. Когда жгли дрова детей ложили на нары и укрывали одеялами, что бы дым к ним не заходил.

В 1930 г. спецпереселенцы, не имели нормального жилья. Строившиеся бараки не соответствовали санитарно-гигиеническим и техническим нормам. Они представляли собой большие сараи, внутри которых располагались сплошные нары в 2-3 яруса, почти все окна для сохранения тепла забивали наглухо. Строились бараки наспех, из старого леса, поэтому продувались ветром и были очень холодны. Столов, тумбочек и кроватей не было, недоставало посуды и различного инвентаря, в том числе тазов и умывальников.

Обеспечить спецпоселенцев жильем по минимальным установленным нормам удается не сразу. Темпы жилищного строительства на 10 сентября 1931 г., несмотря на их увеличение, все же оставались недостаточными. Задержки в отпуске кредитов, в доставке материалов и инструмента существенно тормозили строительство.

Санитарное состояние в большинстве поселков неудовлетворительное. Уборных нет, нет помойных ям и отбросы выбрасываются у помещения, или на улицу. Колодцев нет. Пользуются речной водой, в результате — вспышка брюшного тифа (239 человек). Живут спецпереселенцы во вновь выстроенных домах, но нередко и на поселках в землянках, утепленных шалашах ввиду того, что много из домов недостроенных, в них отсутствуют печи.

Заведомо завышенные планы по строительству жилья для спецпереселенцев практически нигде не выполнялась. Районные комитеты ВКП(б) принимают специальные постановления, по которым спецпереселенцам разрешалось заниматься жилищным обустройством.

В спецпоселках разрешалось индивидуальное строительство, а также возведение домов на четырех семей. Все же преимущественным типом строительства являлось барачное. Но при этом индивидуальные дома строились очень редко. Прорабы отказывались их возводить, так как боялись, что их тоже могут репрессировать.

К апрелю 1933 года в спецпоселках Гайнского леспромхоза были построены 848 домов, Косинского – 371, Кочевского – 168. Кроме того в Кочевском районе в домах местных жителей оставались около 1 тысячи человек спецпереселенцев и в Кудымкаре – 350 человек (85 человек). В поселках возводились школы, больницы, клубы. В этот период функционировали уже 18 школ, где 33 учителя обучали около 1 тысячи школьников, а обеспеченность местами в больницах была выше, чем у местного населения. К началу 1933 г. в спецпоселках были сосредоточены более 30 тысяч бывших кулаков: украинцев, белорусов и местных коми-пермяков. В спецпоселках было построено около 1,5 тысяч упрощенных домов.

Государство отпускало средства на строительство жилья и сельскохозяйственное устройство спецпереселенцев. Например, для спецпереселенцев 12 поселков Гайнского района (2612 хозяйств) через Гайнское отделение банка были отпущены кредиты в 1931 г. – 448,5 тыс. рублей, в 1932 г. – 454,4 тыс. рублей, в 1933 г. – 501,6 тыс. рублей. В последнюю цифру включены 41 тыс. рублей для неуставных сельскохозяйственных артелей и 237 тыс. рублей – кредиты на сельскохозяйственное устройство спецпереселенческих хозяйств. В 1935 г. на развитие спецпоселков округа было выделено уже 882 тыс. рублей. Кроме того на сельскохозяйственное обзаведение семей переселенцев выделялась ссуда в размере 473 тыс. рублей, половина которой была безвозвратной. Таким образом, государственные вложения в систему спецпоселков округа с 250 рублей на одно хозяйство в 1931 г. возросли до 815 рублей в 1935 г.

Но реальное положение дел все, же требовало дальнейших усилий. Но уже были сделаны шаги в сторону улучшений. Жилплощадь за спецпереселенцами, вселенными в постоянные квартиры твердо закрепляется.

В 1934 г. посевы спецпоселков округа составляли 2200 га. Для обеспечения работ в поле в поселках имелось уже 345 лошадей. Нагрузка на одну рабочую лошадь составляла 6,4 га, а по округу – 5,4га 

Строительство жилья проходило долго и тяжело. Но все же тихонько продвигалось вперед. Уже в половине 30-х гг. люди могли обзаводиться наделом земли и скотом. Спецпереселенцы могли получать ссуды на дальнейшее развитие. В начале 30-х гг. спецпоселенцы были вынуждены жить в бараках и шалашах. Только с середины 30-х гг. намечается улучшение в строительстве жилья. Но все же, можно сказать, санитарное состояние жилья было очень плохое. Поэтому жилищные условия не соответствовали нормам.

2.2. Обеспечение спецпереселенцев питанием и промышленными товарами

В стране остро стояла проблема питания спецпереселенцев. В округе также была плохая ситуация с обеспечением снабжения, так как власти не были готовы к большому наплыву «раскулаченных». Часто были перебои с питанием.

Все спецпереселенцы были разделены на три категории: работающие («трудоспособные») получали паек первой и второй категории, нетрудоспособным и детям назначался паек третьей категории. В соответствии с циркуляром РСФСР от 2 июля 1930 г. нетрудоспособное население подлежало снабжению по нормам 300 гр. печеного хлеба в день или 6,5 кг муки в месяц, крупы – по 20 гр. в день, сахара – до 12 гр. и т.д. Трудоспособные переселенцы с момента привлечения их на ту или иную работу подлежали снабжению по нормам вольнонаемных рабочих.

В 1931 г. спецпереселенцы зарабатывали от 400 до 800 грамм хлеба, согласно заработанному хлебу получали соответственно количество грамм сахара, рыбы, крупы, растительного масла. Иждивенцам выдавали по 4 килограмма муки в месяц и другие продукты.

Весной-летом 1931 г., в связи с очередной волной выселения спецпереселенцев и передачей органам ОГПУ управления кулацкой ссылкой, меняется система продовольственного снабжения спецпереселенцев. Работающие на лесозаготовках стали получать наибольшее количество продовольствия и приравнивались к рабочим предприятий, на которых они работали, затем шли рабочие-спецпереселенцы, занятые в других отраслях промышленности, которые приравнивались, в плане снабжения, к вольнонаемным рабочим данного предприятия. Для членов семей таких спецпереселенцев нормы отпуска были ниже: 300 гр. муки, 75 гр. рыбы и 12 гр. сахара в день. И последними идут спецпереселенцы, работающие на сельскохозяйственных работах. Спецпоселенцы, занимающиеся строительством домов, по снабжению приравнивались к спецпереселенцам, занятым на лесозаготовках. В связи с информацией о большой детской смертности правительство приняло решение об организации детского питания. Постановлением СНК СССР о санитарном и культурно-бытовом обслуживании спецпереселенцев от 21 февраля 1932 г. организация детского питания была возложена на потребкооперацию и на органы ОГПУ. 

Плохое питание спецпереселенцев способствовало большому количеству смертей. В эти годы много умерло детей и стариков. В третьем квартале 1931 г., т.е. первые месяцы после передачи спецпоселений ОГПУ, ощущается некоторое улучшение снабжения спецпереселенцев.

С 1 сентября 1931 г. паек детей спецпереселенцев уравнен с пайком детей рабочих. Выделены дополнительные фонды. Тем не менее, перебои со снабжением в июле-сентябре постоянно фиксировались в сводках, хотя, недостатки не выглядели столь катастрофично. Но продукты небрежно хранили и постоянно обвешивали спецпереселенцев. Как следствие – спецпереселенцы голодали.

Зиму 1931-1932 гг. часть спецпереселенцев в Косинском районе работала на строительстве, остальные на заготовке древесины. В поселке Солым была столовая, но она предназначалась только лесорубам. В ней кормили один раз в сутки вечером и только тех, кто выполнял норму выработки.

30 апреля 1931 г., учитывая катастрофическое положение со снабжением нетрудоспособных членов семей спецпереселенцев, в немалой степени, созданное центральным руководством президиум Уральского облисполкома был вынужден принять специальное постановление «О снабжении продуктами питания и промтоварами нетрудоспособных членов семей спецпереселенцев» [4]. В нем предусматривалось выделить 1667 тонн муки, 164,5 тонн круп, а также другие продукты питания по остро нуждающимся районам. Временно трудоспособные снабжались из фонда организаций, где трудились. Нетрудоспособные – кооперацией из фондов, выделяемых Наркомснабом за деньги. В виде исключения для отдельных семей, не имеющих трудоспособных, разрешалась бесплатная выдача продовольствия за счет 15 % начислений на стоимость промтоваров, отпускаемых спецпереселенцам. Но выделенные фонды на месте урезались и полностью не реализовывались.

К середине 1931 г. положение со снабжением спецпереселенцев немного улучшается. Трудоспособные по пайку приравнивались к вольнонаемным. Однако, даже официальные нормативы прожиточного минимума вряд ли можно назвать достаточными. К примеру, по мнению отдела спецпоселений Уральского полпредства ОГПУ, «минимальный прожиточный минимум… должен составить 4 рубля 77 коп. на едока в месяц, что исчисляется следующим образом: стоимость набора пайка по норме для нетрудоспособных около 3 рублей 27 коп. в месяц, стоимость промтоваров 1 рубль, стоимость необходимого хозяйственного инвентаря 50 копеек».

Рабочий кооператив Косинского леспромхоза мог продавать только муку, крупу, сахар и рыбу. Мясных и молочных продуктов, овощей и картофеля совсем не бывало. Привозили сухой картофель, но он был очень недоброкачественный и притом недостаточно. Многие большесемейные семьи не имели средств на покупку продуктов и в течение некоторого времени жили за счет того, что обменивали свои вещи, одежду и другое в деревнях среди местного населения.

Снабжение отчасти стабилизировалось в сентябре 1932 г. после дополнительно выделенной муки. Помощник начальника ОСП ПП ОГПУ по Уралу Соколов писал в сентябре 1932 г., что снабжение иждивенцев в лесной промышленности «вследствие отгрузки для них специальных фондов только в третьей декаде августа, все еще находились в положении голода и только к концу августа по заброске этих фондов на места, а также в связи с доведением до нормы снабжения иждивенцев по муке до 9 кг начинает улучшаться.[5]. Но перебои со снабжением наблюдались и в последующие годы. Хотя по нормативам людям вполне должно было хватать на питание, но материальное положение спецпереселенцев на деле обстояло гораздо хуже. Поэтому спецпереселенцы перешли к систематическому употреблению суррогатов, подмешивая к муке сено, траву, мох и тому подобное. Из всего этого видно, что спецпереселенцы из-за суррогатов сильно ослабли и не могли получать нормальный паек. Все это вело к уменьшению райка рабочих спецпереселенцев.

В 1932 г. в стране начались продовольственные проблемы, ввиду чего нормы обеспечения спецпереселенцев были уменьшены (с 400 гр. до 210 гр. муки). Продовольственного обеспечения были лишены все нетрудоспособные (независимо от возраста и инвалидности), способные вести какую-либо трудовую деятельность. Уменьшение происходило до 1933 г. (в феврале 1933 г. спецпереселенцы должны были получать 170 гр. муки, 16 гр. крупы и иногда 25 гр. рыбы; с марта 1933 г. – 165 гр. муки в день). Однако даже эти скудные нормы далеко не всегда соблюдались. В ряде лесопунктов спецпоселенцы были лишены рабочих пайков, вследствие чего им пришлось вернуться в поселки, где они также ничего не получили, поскольку не работали на лесозаготовках. Многие семьи оказались в безвыходной ситуации. Следует добавить, что подсобные хозяйства не были в состоянии существенно улучшить снабжение продовольствием из-за его плохой организации. В первую половину 1933 г. для детей выделялось дополнительное питание из специального детского фонда. Дополнительно питание выделялось детям в возрасте до 16 лет через столовые, школы, детплощадки, больным и грудным детям питание выдавалось на руки. Однако и дополнительные детские пайки поставлялись с перебоями и некоторые виды продуктов не выдавались по месяцам. Нередко лимиты на детские пайки выдавались, но лежали не выданными. С августа 1933 г. дополнительные детские пайки были отменены.

Хотя было постановлено создать в спецпоселках собственные базы для обеспечения переселенцев дополнительным питанием, однако в 1932-1933 гг. в документах отмечалось, что они так и не были созданы, состояние скота удручающее (в спецпоселках по 5-6 коров и по 8-10 лошадей в изнуренном состоянии). Корм для скота практически отсутствовал. С собственных огородов спецпереселенцы сняли очень незначительное количество овощей. В 1932 г. предпринимаются первые шаги по организации общественного питания в спецпоселках. 21 сентября 1932 г. было постановлено организовать во всех спецпоселках общественное питание и снабдить переселенцев инвентарем. Однако в 1934 г. в поселках общественное питание налажено не было.

Разыгравшийся в 1933-1934 гг. голод унес тысячи жизней спецпереселенцев. Подобные предприятия ЛПХ не обеспечивали в продуктах питания и десятой доли потребностей спецссыльных. Неуставные сельхозартели, если и имелись в некоторых поселках, то они были слабы и сами нуждались в помощи. В поселках Янчер Кочевского района, например, из 500 человек до осени 1934 г. дожили человек 150, ели собак, кошек, крыс, павших животных. Первыми умирали дети. Часто вокруг них разыгрывались целые трагедии. В поселке Станамыс Кочевского района в одной из семей умер отец – глава семьи. Так как есть, было, нечего, дети тоже стали опухать. Чтобы спасти детей, мать пошла на самоубийство (в Косинский спецдом принимали только круглых сирот).

Косинский детский дом не значился тогда в отчетах и сводках окроно. Он стоял на балансе Уралзападлеса и был закрытым учреждением, как и сами спецпоселки. Детдом содержался за счет отчислений из заработной платы спецпереселенцев, и только в 1934 г. государство отпустило для него 17 тыс. рублей. Очевидно, это было связано с голодом. Дети поступали в детдом вместе со своими документами: свидетельством о рождении и ученические документы. Здесь каждого принятого ребенка записывали в специальную книгу, а его документы запечатывались в отдельные конверты.

В 1933 г. наступил голод, а в весной 1934 г. настала массовая смертность. Были созданы похоронные бригады из восьми человек, которые заблаговременно копали яму и сносили в нее поутру умерших за ночь. За это они получали по 800 грамм хлеба. Весной 1934 г. в поселок Солым по реке баржами поступала мука, крупа и другие продукты. С питанием обстановка улучшилась, но людей в живых осталась третья часть.

Голод 1933-1934 гг. и гибель тысяч переселенцев послужил поводом для обследования спецпоселков правительственной комиссией. По ее решению большинство спецпереселенцев было переведено на стройки гг. Березники, Соликамск, Красновишерск. В округе оставалось 1665 семей с 1780 трудоспособными. Около 600 семей были заняты в сельском хозяйстве, 120 – в местной промышленности и кустпромыслах, остальные на лесозаготовках. В сельскохозяйственную колонию, как правило, выводились семьи, имеющие одного трудоспособного или не имеющих их (семьи инвалидов). Например, в Гайнском сельхозкомбинате на 146 семей имелись только 75 трудоспособных, в Косинском районе в двух с/х поселках на 77 семей – только 39 трудоспособных. Но режим в этих спецпоселках оставался прежним.

Снабжение отчасти улучшилось в сентябре 1934 г. Но перебои в снабжении спецпереселенцев имели место и в последующие годы. Злоупотребления на местах усугубляли общее сокращение норм, обрекавшее людей на голодную смерть.

Продовольственная ситуация улучшилась лишь к концу 1933 г. С декабря были повышены нормы снабжения до уровня 1932 г. Поставки стали более регулярными, произошли улучшения в системе общественного питания. Однако заметные улучшения произошли лишь в 1935 г. в связи с отменой карточной системы и введения свободной торговли продуктами и промышленными товарами.

Недостаток снабжения в начале 30-х гг. дополнялся низким качеством общественного питания в рабочих столовых, о чем свидетельствуют многочисленные сообщения от местных властей.

Для жизнеобеспечения спецпереселенческая семья могла иметь в распоряжении 0,15 огорода, 2га сенокосов, 0,3га пашни, но таких площадей не было, так как спецпоселки располагались на островках суши в окружении болот. В 1930 г. были завезены семена: 90 т. овса, 30 т ячменя, 7,5 ц. огородных культур, 7 ц. лука-севка, а также инвентарь: лопаты, телеги, бороны, косы. Серпы и другие за наличный расчет.

Многие неуставные сельхозартели были гораздо крепче местных колхозов. Отчасти этому способствовало то, что неуставные сельхозартели полностью освобождались от государственных заготовок, которые во второй пятилетке носили опустошительный характер.

Типичной переселенческой артелью была Оданьская артель Косинского района. Она была организована в 1932 г. и в 1937 г. объединяла 55 хозяйств с 95 трудоспособными и 144 едоками. Артель имела 260 га земли, из которых 126 га пашни, 112 га сенокосов и 22 га выгонов. Из скота в артели содержались 34 лошади, 36 голов КРС, 13 овец и 2 свиньи. Кроме того в личных подворьях имелись 52 гол. КРС, 1 лошадь, 53 свиньи и 20 овец.

К концу 1937 г. в округе оставалось 1315 хозяйств-спецпереселенцев. В спецпоселках функционировало 16 неуставных сельхозартелей, в которых состояли 1180 семей.

В 1938 г. все неуставные сельскохозяйственные артели были переведены на типовой Устав и получили равные права с колхозами, за исключением выезда из спецпоселка.

Плохое снабжение было не только с продуктами питания, но и с промышленными товарами. Спецпереселенцы прибыв на места их расселения, не имея нормального питания, часто разменивали свои вещи на продукты питания. Тем самым оставаясь зачастую без нужной одежды. А так как местные власти не были подготовлены к большому наплыву спецссыльных, то промышленными товарами не могли всех обеспечить, так же как и продуктами. Обнаружен ряд случаев, когда у людей не было самого необходимого. Были случаи, что люди в морозы ходили разутыми, так как не было даже лаптей. С промышленными товарами дело обстояло хуже, чем с продуктами питания. Так отмечается в докладной записке от 21 июня 1931 г. Инспектора по переселенческим мероприятиям Кочевского района Утробина «… не в достаточном количестве доставляются промтовары, кожаная обувь и ткани»[6]. Все отпуска продовольствия и промтоваров сопровождались многочисленными перебоями, происходившими по вине в одинаковой степени как центральных и областных организаций, так и местной кооперативной сети. В качестве характерных случаев перебоев следует отметить совершенное отсутствие в ряде районов в течение нескольких месяцев керосина, соли, спичек, не снабжение мылом и растительным маслом и лишь случайную заброску овощей. Тем не менее, положение работающих значительно лучше нетрудоспособного контингента и детей, что происходит за счет случайных выдач этой группе промтоваров, правда, в самых минимальных количествах, и изъятия отправляющимися на работу из семьи всей так или иначе теплой одежды.
Нетрудоспособный контингент и особенно дети в преобладающем большинстве обношены вовсе. Почти, как правило, дети теплой либо кожаной обуви не имеют и одеты исключительно в лапти собственного производства. В качестве же верхней одежды употребляется все хоть сколько-нибудь возможное для использования старье.
             Таким образом, можно сказать, что ситуация с доставкой продуктов питания и промышленными товарами была очень тяжелой. Все это зависело в целом от ситуации в стране и в частности от отношения местного руководства к спецпоселенцам.

Заключение.

Пермский край всегда был местом ссылки политических и административных ссыльных. Здесь отбывали наказание «аграрники», революционеры, «трудовики», экономисты. В 1929 году округ был определен зоной приема трех тысяч семей кулаков из западных территорий страны.

В округ переслали несколько тысяч человек. Но при этом местные власти не были подготовлены к такому наплыву спецпереселенцев. Была плохо продумана политика властей на счет спецпереселенцев. Поэтому спецпереселенцам на местах пришлось решать большинство проблем. Но при этом власти не сильно старались помочь переселенцам. Из всего этого можно сделать вывод, что округ не готов был принять большое количество спецпереселенцев. Поэтому здесь резко возросла смертность.

В работе рассмотрена жизнь спецпереселенцев. Также подробно описывается строительство жилья, обеспечение питанием. Из всего этого можно сделать вывод, что правительство не было подготовлено к приему людей. Поэтому обеспечение питанием было плохим. Для улучшения снабжения были введены нормативы. Введение в действие таких нормативов было шагом вперед. Однако в реальности люди часто не получали и доли тех мизерных фондов, которые для них предназначались. Но при этом в округе действовали артели, которые в большинстве случаев могли прокормить себя сами. Можно сказать, что в начале 30-х годов были перебои с питанием. Но позже оно более или менее нормализовалось за счет возможности вести свое хозяйство. Также на низком уровне было строительство жилья. Строительство жилья проходило долго и тяжело. Уже в половине 30-х гг. люди могли обзаводиться наделом земли и скотом. Спецпереселенцы могли получать ссуды на дальнейшее развитие. Только в конце 30-х годов жизнь спецпереселенцев стала немного получше.

Когда была объявлена реабилитация многие спецпереселенцы уехали к себе на родину. Но были и такие, которые не смогли уехать, так как не было денег и у них уже были семьи. На основе созданных спецпоселений в наше время существуют деревни. Но в самих поселках спецпоселенцев почти не осталось. Большинство из них умерли или уехали на свою малую родину. Можно сказать, что спецпоселки дали развитие округу. В наше время на местах спецпоселений возведены памятные кресты. Все это для того, чтобы современная молодежь не забывала свою историю, ведь многие из них живут и не знают историю своей малой родины.  В перспективе работы  идет дальнейшее изучение быта спецпереселенцев, но уже в другие хронологические рамки. Все это нужно для систематизации знаний о жизни спецпереселенцев. История спецпоселений в Коми-Пермяцком округе рассматривается только  как регион в Пермском крае или даже в целом на Урале.  Отдельно  от всего этого исследование быта спецпоселений не велось и  можно найти отдельные факты в исследованиях историков

В наше время не многие помнят и знают о спецпоселениях. Проведя анкетирование я  могу сказать,  что многие  мало информированы на этот счет.  Лишь часть учеников смогла сказать в каком районе было большее количество репрессированных и лишь один смог назвать  спецпоселок.

Библиографический список

1. Годы террора: Книга памяти жертв политических репрессий. – Пермь.: Издательство «Здравствуй», 1998. – 320с.
2. Гудовщиков Г.А., Кривощеков А.М. Места расселения и трудоиспользования спецконтингента на территории Коми-Пермяцкого Автономного Округа 1929-1954 гг. - Кудымкар, 2006. – 200с.
3. Гудовщиков Г. А., Кривощеков  А.М. Места расселения и трудоиспользования спецконтингента на территории Коми-Пермяцкого Автономного Округа 1929-1954 гг. - Кудымкар, 2005. – 190с.
4. Коньшин А.Е. История коми-пермяцкого народа 1917-1940 гг. Кудымкар: Филиал Удмуртского Государственного Университета в г. Кудымкаре, 2004 – 344 с.
5. Суслов А.Б. Спецконтингент в Пермской области (1929-1953 гг.): Монография. Екатеринбург-Пермь, 2003 – 331с.
6. Ивницкий Н.А. Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х гг.). М., 1996.
7. Славко Т. И. Кулацкая ссылка на Урале. 1930-1936. М., 1995.
8. Раскулаченные спецпереселенцы на Урале. 1930-1936 гг. Екатеринбург, 1994.
9. Коми-Пермяцкий Окружной Музей (КПОКМ) Ф. 20, Оп. 1, Д.  280, Л. 8., Д.  285, Д.  283, Д.  287, Д.  290
10. Архивный отдел Кочевского муниципального района Ф. 1, Оп. 3, Д. 109, Д. 983, Д.  204, Д.  224
11. Архивный отдел Кочевского муниципального района Ф. 1, Оп. 1, Д. 297,  Д.  403
12. Политические репрессии в Прикамье. 1918-1980-е гг.: сб. док. и материалов. Пермь: Пушка, 2004.
13. Годы террора: Книга памяти жертв политических репрессий//Письмо председателя Коми-Пермяцкой окружной контрольной комиссии ВКП(б) Рубцова председателю Уральской областной контрольной комиссии ВКП(б) Назаретяну.С.211
14. Интернет-ресурсы: Инернет-сайт Пермского краевого отделения международного общества «Мемориал» // http//www.pmem.ru – (дата обращения - 10.04.2011 г.)
15. Интернет-ресурсы: Интернет-сайт Пермского Государственного архива новейшей истории // http://politarchive.perm.ru – (дата обращения - 15.02.2011 г.)
16. Интернет-ресурсы: Интернет сайт  Универсальной электронной энциклопедии «Пермский край» // http://enc.permkultura.ru – ( дата обращения - 30.03.2011 г.)

Примечания:

1. Гудовщиков Г.А., Кривощеков А.М. Места расселения и трудоиспользования спецконтингента на территории Коми-Пермяцкого Автономного Округа 1929-1954 гг. - Кудымкар, 2006. – 200с.
2.   Коньшин А.Е. История коми-пермяцкого народа 1917-1940 гг. Кудымкар: Филиал Удмуртского Государственного Университета в г. Кудымкаре, 2004 – 344 с.
3. Суслов А.Б. Спецконтингент в Пермской области (1929-1953 гг.): Монография. Екатеринбург-Пермь, 2003 – 331с.
4. Политические репрессии в Прикамье. 1918-1980-е гг.: сб. док. и материалов. Пермь: Пушка, 2004. Коми-Пермяцкий Окружной Музей (КПОКМ) Ф. 20, Оп. 1, Д.  280, Л. 8., Д.  285, Д.  283, Д.  287, Д.  290
5. Интернет-ресурсы: Инернет-сайт Пермского краевого отделения международного общества «Мемориал» // http//www.pmem.ru – (дата обращения - 10.04.2011 г.)
6. Гудовщиков Г. А., Кривощеков  А.М. Места расселения и трудоиспользования спецконтингента на территории Коми-Пермяцкого Автономного Округа 1929-1954 гг. - Кудымкар, 2005. – 190с.

Приложение № 1.

Спецпоселки в Коми-Пермяцком округе.

Приложение 2

Национальный состав спецпоселенцев на территории Коми-Пермяцкого округа в 30-е гг. ХХ в.

Составлено по: воспоминаниям спецпоселенцев, Коньшин А.Е. История коми-пермяцкого народа1917-1940 гг. С. 169, Суслов А.Б. Спецконтингент в Пермской области (1929-1953 гг.) С. 179.

Приложение 3

Снабжение спецпереселенца в день

Составлено по Коньшин А.Е. История коми-пермяцкого народа 1917-1940 гг. С. 165-173, Суслов А.Б. Спецконтингент в Пермской области (1929-1953 гг.) С. 178-180.

Приложение 5

Дислокация спецпоселенцев на 1 июля 1939г.

Составлено по Годы террора: книга памяти жертв политических репрессий. C.285-286.