Проект "Парадокс художественной судьбы Кармен"

МУНИЦИПАЛЬНОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ  УЧРЕЖДЕНИЕ «СРЕДНЯЯ ШКОЛА №22»

ПРОЕКТНАЯ РАБОТА

«ПАРАДОКС ХУДОЖЕСТВЕННОЙ СУДЬБЫ КАРМЕН»

Автор: Елгина Софья, обучающаяся 9 класса

Руководитель: Лимаренко  Наталия Александровна

Оглавление

Введение        3

Рождение героини        4

Национальная идентификация Кармен        6

Трехмерное изображение Кармен в новелле Проспера Мериме.        9

Символика образа        13

Развитие образа Кармен в одноименной опере Бизе        15

Кармен поэтическая        20

Трансформация образа в балете «Кармен-сюита»        28

Приключения Кармен в кинематографе        31

Заключение        34

Список использованных информационных ресурсов        36

Введение

Кармен… Каждый человек в своей жизни хоть раз слышал это имя. Когда мы произносим слово «Кармен», сразу возникают ассоциации: сочетание черного с  красным, страсть, смешанная с трагизмом, жгучий огонь и яркая роза, хабанера и Испания…

«Кармен» - это бесценное произведение,  которое написал известный писатель Проспер Мериме. Кармен» - это опера Бизе. «Кармен» -это многочисленные фильмы режиссеров разных стран. Мне стало интересно выяснить, кто же она, загадочная Кармен? В чем ее особенности? Почему многочисленные актрисы мечтают сыграть ее роль, а женщины хотят чем-то быть похожими на нее? Откуда образ Кармен появился в нашей культуре?

Цель работы: исследовать особенности образа Кармен как культурного символа в разных жанрах литературы и искусства

Задачи:

-прочитать новеллу Проспера Мериме «Кармен», выяснить, в чем новаторство произведения, определить, насколько реалистична Кармен.

-выяснить, как менялся образ свободолюбивой цыганки под пером поэта-символиста А. Блока.

-исследовать особенности трактовки характера героини средствами разных видов искусства: оперы, балета, кинематографа.

Рождение героини

Я спросила у своих родителей и знакомых, что они знают о Кармен. «Какая Кармен? Та самая! «Любовь свободна!.. трам-там-там!». Опера Бизе…», - отвечали мне. Не удивляйтесь, многие из них помнят, что в основе произведения Бизе лежит новелла Проспера Мериме. Некоторые  даже читали ее. Однако опера сильно потеснила в восприятии людей художественный текст. И все же именно с него мы начнем наше полудетективное расследование о Кармен и ее месте в российской и мировой культуре.

В новелле Проспера Мериме "Кармен", на самом деле, много загадочного и странного - такого, о чем опера, в силу особенностей своего жанра, просто не в силах рассказать  

Наша героиня родилась во Франции, под пером замечательного прозаика Проспера Мериме. Новелла «Кармен» появилась в журнале «Ревю де дё монд» первого октября 1845 года. Однако ее замысел возник задолго до этого. Что касается Кармен, то не вызывает сомнений: Мериме вспоминал цыганку, которую он повстречал неподалеку от Валенсии. Ее звали Карменсита, она предсказывала будущее. Писатель набросал ее портрет в своем альбоме, куда вносил различные эскизы. Жан Мильон и Пьер Саломон,  французские критики, отмечают, что во многих отношениях «Кармен»- это переделанные в повесть «Письма из Испании». Читая «Кармен», и в самом деле можно обнаружить множество намеков на эпизоды, связанные с первым путешествием Мериме  по Испании: это и упоминание о неудобствах в пути во время ночлега,  и люди, встреченные по дороге, и всевозможные истории, услышанные от других.

 «Кармен» не слишком повезло с самого начала. Как это часто случается с оригинальными произведениями, её обвинили в… банальности! Прозаик и литературный критик Стендаль решил, что новелла Мериме похожа на повесть писателя XVIII века аббата Прево «История Манон Леско и кавалера де Грие». Но с этим не согласились почитатели творчества Мериме, в частности, Жан Фрестье- французский писатель, автор ряда романов и сборников новелл, отмеченных  литературными премиями, который считал новеллу новаторским  произведением.

Национальная идентификация Кармен

Дальше нам вместе с литературными критиками придется ответить на два вопроса. Цыганка ли Кармен? В чем же новаторство произведения Мериме?

Начнем со второго. Как нам представляется, новаторство новеллы не в сюжете, а в стиле: события, о которых предшественники и современники Мериме рассказали бы в романтической манере, писатель изложил реалистически. Современному читателю, уже привыкшему к реализму, прочувствовать эту новизну довольно трудно, но тогда это смотрелось необычно. И в далекой России Лермонтов такую необычность оценил и использовал подобный прием повествования, когда писал о жизни Печорина, особенно в главах «Тамань» и «Бэла» Но есть и ещё кое-что в «Кармен», интересное для нас. В этой новелле фактически впервые в мировой литературе реалистически изображена цыганская женщина. Впрочем, мы ещё попытаемся понять, насколько реалистичен образ Кармен. А пока возникает вполне естественный вопрос: разве до Мериме никто не описывал цыганок? Разумеется, описывал. Долгое время родиной цыган считали Египет, версия об их индийских корнях возникла много позднее. Цыганка своеобразно одетая, обладающая оригинальной внешностью, чрезвычайно музыкальная, занимающаяся чернокнижным ремеслом гадания, за что получила прозвище «прислужницы сатаны», не могла не привлекать литераторов. Уже в XVI веке Сервантес  написал новеллу «Цыганочка». Однако трактовка образа цыганки в ней очень даже любопытна. Дело в том, что главная героиня «Цыганочки», прелестная Пресьоса, не цыганка по происхождению. Поэтому она отличается от всего табора своей нравственностью — чертой врожденной, по мнению европейцев того времени, несвойственной цыганам. Образ Пресьосы повлиял на Виктора Гюго, создавшего свою очаровательную Эсмеральду из «Собора Парижской Богоматери». Эта нежная, наивная и чистая девушка была похищена цыганами в младенчестве. Конечно, писатель сделал особый акцент на её отличии от мнимых родственников, представляющих, по сути, некое преступное сообщество. Настоящий цыган в романе - это Квазимодо, именно его подбросили цыгане, похитив малютку Агнессу (таково настоящее имя Эсмеральды). Он страстен и дик по самой своей природе, изменить которую никто не в силах.

В 1812 году немецкий романтик Ахим фон Арним  пишет повесть «Изабелла Египетская». Красавица Изабелла, дочь аристократки и цыганского вождя, изображена здесь с несомненным сочувствием. Арним вводит моду на мистические истории с участием цыган. Через несколько лет вышла небольшая новелла русского беллетриста Осипа Сенковского «Турецкая цыганка». Его юная Меймуне — конечно же, образ романтический, она чиста и самоотверженна, но при этом она самая что ни на есть чистокровная цыганка. Кочующих цыган Сенковский видел во время своего путешествия на Балканский полуостров, в Османскую империю, где не существовало антицыганского законодательства, как в странах Европы. Стоит отметить и сатирическую повесть Владимира Сологуба «Тарантас». Там есть эпизод, в котором изображается цыганский табор, арестованный вследствие отсутствия документов, разрешающих передвижение по стране. Один из героев повести пытается воспринимать цыган романтически, за что подвергается осмеянию автора. И наконец, нельзя не сказать о поэме Пушкина «Цыганы». Об истории её написания существует целая мифология: якобы Пушкин жил в цыганском таборе и влюбился в цыганку. Эта история обросла разнообразными подробностями. Но увы! В цыганском таборе Пушкин не жил. Что касается цыганки, то современники писали о связи поэта с молодой женой бессарабского помещика Инглези. Однако её цыганское происхождение под большим вопросом. В Бессарабии Пушкин никак не мог видеть «вольных цыган», поскольку в этих краях они жили на положении крепостных у помещиков-греков (того же самого Инглези). Подробности цыганского быта, так поэтически описанные в поэме, Пушкин заимствовал из записок французских путешественников, наблюдавших цыган на Балканском полуострове. Образы цыганок — Земфиры и её матери Мариулы - конечно же, романтические образы. Но мотивы пушкинских «Цыган» - любовь цыганки к «чужому», её измена, убийство цыганки «чужим» - всё это Мериме пригодилось. Так что, реалистически-развернутый образ цыганской женщины впервые дан именно в новелле Мериме. Хотя и здесь есть чему усомниться. Так, например, одной из неизменных черт цыганской субкультуры являются внутрисемейные женские сообщества. Цыганка постоянно окружена тетками, сестрами, родственницами, подругами… Совершенно особую роль играют в её жизни дети, и не только свои, но и других членов сообщества. Ничего подобного в жизни героини Мериме не наблюдается. Она - единственная женщина в мужском окружении. Кармен одета бедно, во все черное. В её костюме нет ничего специфически цыганского, так что повествователь сначала принимает её за мавританку или еврейку. И даже после того, как Кармен называет свою национальность, он продолжает сомневаться («для цыганки она слишком красива»). Но на самом деле, Мериме не ушел от реализма. Для того чтобы это понять, нужно вспомнить отношения героев новеллы к её центральному персонажу, а для этого пора обратиться к тексту.

Трехмерное изображение Кармен в новелле Проспера Мериме.

Образ Кармен формируется в сознании читателя в результате непростой процедуры «наложения» трех изображений героини. Существенно, что все трое повествователей - мужчины, каждый из которых по-своему участвует в описании портрета Кармен. Рассказчику-путешественнику, озабоченному этнографическими изысканиями, Кармен «является» на набережной Гвадалквивира. Юная цыганочка поражает любознательного и добропорядочного путешественника своей «странной, дикой красотой» и экстравагантностью поведения. Кармен для него - чуждое порождение чужого мира, психологический курьез, этнографическая достопримечательность. «Приспешница дьявола» вызывает у ученого француза интерес, смешанный с отчуждением и страхом. Экспозиция образа героини - это ее портрет на набережной, «в свете сумрачном, струящемся от звезд» на фоне темно-синей реки. Вот как ее описал археолог: «Кожа ее, впрочем, безупречно гладкая, цветом напоминала медь. Глаза были раскосые, но восхитительной формы, губы мясистые, но красиво очерченные, а зубы - белее очищенного миндаля. Волосы ее, на вид  жестковатые, были длинные, блестящие, иссиня-черные, как вороново крыло. Каждому ее недостатку соответствовало какое-нибудь достоинство, особенно бросавшееся в глаза в силу этого контраста. То была странная, дикая красота, лицо, поначалу удивлявшее, которое, однако, невозможно было забыть».

Кармен словно включается в систему природных феноменов, которым она сродни. В дальнейшем рассказчик сравнивает цыганку то с волком, то с молодой кордовской кобылицей, то с хамелеоном.
Второй повествователь, разбойник и контрабандист Хосе Наварро, пишет портрет героини «красками любви». Вот какой увидел он Кармен: « На ней была красная, очень короткая юбка из-под которой виднелись белые шелковые чулки в дырах, а на ногах хорошенькие сафьяновые туфельки с огненными лентами вокруг щиколотки. Во рту у нее был цветок акации. И шла она, поводя бедрами». 

Смутившая душу Хосе, заставившая его изменить солдатской присяге, вырвавшая героя из естественной для него среды, Кармен рисуется ему колдуньей, самим дьяволом, а то просто «хорошенькой девчонкой». Но непреодолимо влекущая, преступная и загадочная цыганка по существу чужда влюбленному в нее мужчине так же, как недолго ее наблюдавшему путешественнику. Непредсказуемость героини, отсутствие логики в ее поведении, наконец, ее ворожба видятся Хосе враждебными проявлениями цыганского образа жизни. Третий, и как нам кажется, самый важный, повествователь - это автор. Его голос возникает из сложной феерии голосов рассказчика-этнографа и Дона Хосе, а также из различных композиционных эффектов. «Ученый» интерес путешественника и неразумная, слепая страсть солдата получают авторский комментарий. Мериме создает для героини своего рода «сцену на сцене», где персонаж подвергается некоему образному удвоению (даже «утроению»: автор - рассказчик  Хосе). Такой прием делает образ «стереоскопичным» и в то же время размещает его на некоторой дистанции от читателя. Данный в «тройной перспективе» образ Кармен тем не менее воспринимается как осязаемый, живой. Тема любви неразлучна в новелле «Кармен» с темой смерти. Любовь, как ее изображает Мериме,  всегда требует жертв, она – подвиг; исход ее почти всегда трагический. Большое чувство имеет могучую власть возрождать человека, но оно, же и гибельно для него, так как приходит всегда в столкновение с условной моралью, лживостью буржуазного общества. В плане такого трагического стыка он и развертывает обычную тему любви. Героиня свободна в любви. Перед смертью она говорит: «Я любила своего любовника, одно мгновение, как и тебя, быть может меньше, чем тебя. Теперь я больше никого не люблю и ненавижу себя за то, что когда-то тебя любила.  Любить тебя - не могу! Жить с тобой - не хочу!»

Для многих Кармен – символ свободолюбия и попрания всякого насилия. «В наглухо закрытый рот мухе заказан ход». Эту многозначительную пословицу Мериме приводит в конце новеллы. Не стоит биться о закрытые двери. Такая свободолюбивая и неукротимая особа, как Кармен, никогда не откроет свое сердце для Хосе и для всех остальных... «Кармен будет всегда свободна. Кальи свободной она родилась и кальи умрет».

Образ Кармен, для которой свобода дороже жизни, давно уже воспринимается как романтический персонаж. А большие этнографические описания, включенные в новеллу, истолковываются как чисто стилистический прием (для контраста «ученого»  повествования с описанием страстей Кармен и Хосе). Между тем «Кармен» - высшая точка в разработке писателем жанра эллипсной новеллы, и «этнографическое» обрамление есть не что иное, как второй скрытый центр структуры произведения, определяющий его реалистическую ориентацию. Автора интересует Кармен не как исключительная личность, а как носительница типичных черт, сознания и психологии цыганского народа. Кармен призвана подчеркнуть его главные особенности, его «лицо». Разгадать его загадку. Трагическое столкновение Кармен и Хосе – следствие не только их индивидуальных качеств: в их лице сталкиваются два взгляда на мир, присущие разным народам. Под влиянием оперы Бизе в обыденном сознании  Кармен и Хосе ассоциируются с испанцами. На самом деле Хосе-баск, а Кармен – цыганка, они сближаются, в частности, и на основе общей враждебности к испанцам. Но разница в жизненном укладе басков с их крестьянской, патриархальной моралью и цыган, в морали которых главное – понятие свободы, настолько велика, что страстная любовь Хосе и Кармен закономерно должна завершиться катастрофой. В финале Хосе, оплакивая убитую им Кармен, произносит знаменательные слова: «Бедное дитя! Это калес  (т.е. цыгане) виноваты, что воспитали ее так». Отсюда объективная манера повествования, воплотившая идею: измена, убийство лишь кажутся результатом своеволия исключительных страстей, здесь не мелодрама, а трагедия, и нельзя встать на чью- либо сторону. Потому что это значило бы осудить не личность, а уклад жизни целого народа. Между тем ни один народ нельзя поставить над другим, все народы достойны равного уважения.

Символика образа

Символика образа Кармен связана с фольклорно-мифологическим комплексом, причем не только испанским. В облике цыганки «значащим» оказывается почти все: сочетание цветов в костюме, белая акация, подаренная затем Хосе. Внимательный этнограф и чуткий художник, Мериме определенно знал, что красное (красная юбка в момент первой встречи героини с Хосе) и белое (сорочка, чулки) в сочетании наделяется мистическим значением, связывающим кровь и смертную муку с очищением, женское начало — с животворящей страстью. Интересно, что в рассказе А.И. Куприна "Олеся" героиня, "хорошенькая полесская ведьма", тоже появляется перед глазами Ивана Тимофеевича в красной юбке на фоне тающего снега.

«Колдунья» и «дьяволица», Кармен до сих пор рисуется воображению поэтов и художников с цветком акации, непременным своим атрибутом. Это обстоятельство также не случайно. Символика акации в преданиях древних египтян (вспомним, что Мериме приводит легендарную версию о египетском происхождении цыган) и в христианском искусстве выражает одухотворенность и бессмертие. Алхимический закон «Хирам», символизируемый акацией, гласит: «Каждый должен знать, как умереть, чтобы жить в вечности». Кармен, описанная в новелле, - женщина, можно сказать «демоническая». Критики отмечают, что за небольшими исключениями – во всем творчестве Мериме «женщина – это дьявол». Но ни к одной героине эта роль неприменима больше, чем к Кармен. Демоническая природа Кармен может быть истолкована по-разному. Артистичная героиня, постоянно меняющая облики («сущий хамелеон»), не прочь «примерить» и личину дьявола, вызывая этим суеверный ужас Хосе. 

Хосе хоронит Кармен в лесу («Кармен несколько раз говорила мне о своем желании быть похороненной в лесу»). В ряду общей пейзажной символики лесу отводится важное место в мифах, легендах и народных сказках. Сложная символика леса связана на всех уровнях с символикой женского начала (как, впрочем, ночь и вода — образы, сопровождающие героиню на протяжении всего рассказа о ней). Лес - место изобилия растительной жизни, свободной от всякого контроля и воздействия. А поскольку его листва закрывает солнечный свет, он также противится солнцу и считается символом земли. Лес — это модель мира, неподвластного людскому закону, неподконтрольного государству. Лес отделен от внешнего мира. У него свой дикий мир. Наша героиня всегда была чужда другим людям. Она жила и умерла  свободной.

Образ героини воспринимается в контексте взаимозависимости понятий женственности, любви и смерти, столь характерном для испанской культуры и столь существенном для европейской философской традиции.

Развитие образа Кармен в одноименной опере Бизе

Как мы уже успели понять, Мериме не идеализирует своих героев. В образе Кармен он воплощает все «дурные страсти»: она коварна и зла, она предает своего мужа, кривого Гарсия, она беспощадна к покинутому любимому. Ее образ перекликается с образом колдуньи в испанском фольклоре, с демоническими фигурами Ламии и Лилит. Они магически прекрасны, но оказываются губительными для мужчин соблазнительницами. Демоническая природа может вызывать страх, как у суеверного Хосе. Но чем же тогда она так привлекает мужчин?

Кармен – цельная натура с любовью к свободе, протестом против всякого насилия и угнетения. Именно эти черты характера и произвели впечатление на композитора Жоржа Бизе, который продолжил развитие образа в своей опере.

Содержание новеллы претерпело в опере существенные изменения. Опытные литераторы А. Мельяк и Л. Галеви мастерски разработали либретто, насытив его драматизмом, углубили эмоциональные контрасты, создали выпуклые образы действующих лиц, которые отличались от своих  литературных прототипов. Хосе, изображенный писателем как мрачный, гордый и суровый парень, ставший драгуном, показан простым, честным, но вспыльчивым и слабохарактерным человеком. Либреттисты оперы изъяли из биографии Кармен ряд обстоятельств, снижающих образ (например, участие в убийстве).

Образ волевого, мужественного тореадора Эскамильо, едва намеченный в новелле, получил в опере яркую, сочную характеристику. Образ Микаэлы, невесты Хосе, также получил развитие в опере: она изображена очень нежной, ласковой девушкой, облик которой оттеняет образ пылкой цыганки. Конечно, нельзя не заметить то, как преобразовался образ самой героини. Бизе облагородил Кармен, устранил в ее характере такие черты, как хитрость и воровскую деловитость, но подчеркнул в ней прямоту чувств, независимость, свободолюбие. Опера самобытна своими колоритными народными сценами. Жизнь темпераментной, пестрой толпы под жгучим солнцем юга, романтические фигуры цыган и контрабандистов, приподнятая атмосфера боя быков с особой остротой и яркостью подчеркивают в опере неповторимые характеры Кармен, Хозе, Микаэлы, Эскамильо, а также и трагизм их судеб. Эти сцены придали трагическому сюжету оптимистическое звучание.

П.И. Чайковский писал: «Опера Бизе – шедевр, одна из тех немногих вещей, которым суждено отразить в себе в сильнейшей степени музыкальные стремления целой эпохи. Лет через десять «Кармен» будет самой популярной оперой в мире». Эти слова оказались пророческими. В наше время опера входит в репертуар всех оперных трупп и исполняется на всех языках мира, включая даже японский.

Если в литературе главное средство художественного изображения– слово, и художественные приемы связаны со словом, то в музыке решающую роль играют– гармония, звук, мелодия.

Опера открывается увертюрой, в которой сопоставлены образы солнечной Испании, ликующего народного празднества и трагической судьбы Кармен.

Инструментовка увертюры блестяща – полный состав медных, высокие регистры деревянных духовых, литавры, тарелки. В ее основном разделе, написанном в трехчастной форме, проходит музыка народного празднества и куплетов тореадора. Этому разделу противостоит тревожное звучание темы роковой страсти (виолончель, подкрепленная кларнетом, фаготом, трубой, струнными, контрабасами).

Увертюра свою задачу выполнила – резко обнажила противоречия жизни. Начало первого акта построено на контрастах: то царит гармония, то она нарушается появлением дерзкой цыганки. В оживленной толпе – драгуны, уличные мальчишки, работницы сигарной фабрики со своими возлюбленными. Но тут появляется Кармен. Встреча с Хозе пробуждает в ней страсть. Ее известная хабанера «У любви, как у пташки крылья»– звучит как вызов Хозе, а цветок, брошенный к его ногам, обещает любовь.

Но приход невесты Микаэлы заставляет Хозе забыть о Кармен. Он вспоминает родную деревню, дом, мать, предается светлым мечтам. И снова прекрасная цыганка нарушает спокойствие Хозе своим появлением.

 Песня о грозном муже, сегидилья и дуэт Кармен и Хозе создают многогранный образ вольнолюбивой цыганки. Второму акту, как и всем последующим, предшествует колоритный симфонический антракт. Цыганская пляска, открывающая акт, полна зажигательного веселья. Дуэт Кармен и Хосе – важнейшая сцена оперы, в которой мастерски показано столкновение двух человеческих воль, характеров, воззрений на жизнь и на любовь.

Воплощением жизненных идеалов героев является «ария о цветке» Хозе («Видишь, как свято сохраняю цветок, что ты мне подарила») и песня Кармен, ее гимн свободе «Туда, туда, в родные горы». Вообще вся музыкальная характеристика Кармен на протяжении первых двух актов вырастает из песенно-танцевальной стихии, чем особо подчеркивается близость героини народу. Во второй же половине оперы ее партия драматизируется, отвлекается от танцевально-жанровых средств выразительности.

В этом плане важнейшим переломным моментом является трагический монолог Кармен из третьего акта. Такое изменение средств характеристики героини обусловлено развитием взаимоотношений героев драмы: в первой половине оперы Кармен завлекает Хозе – здесь преобладают радостные тона, народный колорит; во второй же половине оперы она его отталкивает, порывает с ним, судьба Кармен приобретает трагический отпечаток.

Оба центральных образа охарактеризованы в музыке Бизе в росте – развитии. Три развернутых дуэта или, точнее, диалогические сцены знаменуют три стадии драмы. «Сквозное действие» взаимоотношений Кармен и Хосе раскрывается в динамике этих встреч.

В первой – главенствует Кармен («сегидилья и дуэт»). Во второй – дано столкновение двух воззрений на  жизнь и любовь: «ария о цветке»  и гимн свободе – две высших точки этого столкновения.

Последний дуэт, по существу, «монологичен»: мольба, страсть, отчаяние, гнев Хосе сменяются непреклонным отказом Кармен.

«Кармен» — один из шедевров оперного искусства. Музыка, полная жизни и света, ярко утверждает свободу человеческой личности. Глубоко правдив драматизм столкновений и конфликтов. Герои обрисованы сочно, темпераментно, во всей психологической сложности характеров. Опера отличается от новеллы не столько сюжетом, сколько трактовкой характеров. Простодушный Хосе преобразился в страстно влюбленного романтика Хозе, бандиты из жестоких и аморальных типов превратились в романтических разбойников. Лукас, о котором только упомянуто в новелле, стал героическим тореадором Эскамильо. Но прежде всего произошло преображение самой Кармен. По-видимому, именно опера Бизе является первым этапом на пути превращения Кармен в транскультурный образ. Сильная, гордая, страстная Кармен Бизе -свободная интерпретация литературного первоисточника, достаточно далекая от героини Мериме. Коллизия Кармен и Хосе приобрела в музыке Бизе теплоту и лиризм, утратив принципиальную для писателя сущностную неразрешимость. Заслуживает упоминания любопытная литературная реминисценция в образе оперной Кармен: в либретто использована песня «Старый муж, грозный муж» из поэмы А.С.Пушкина «Цыганы», переведенная П.Мериме в числе других произведений поэта. В Кармен Бизе как бы произошла встреча героини Мериме с пушкинской Земфирой.

Парадокс художественной судьбы Кармен заключается в том, что оперная героиня в значительной степени заслонила образ Мериме. Между тем в сценической истории оперы существует устойчивая тенденция «возвращения» образа к литературному первоисточнику: спектакль В.И.Немировича-Данченко под названием «Карменсита и солдат» (1924), постановка В.Фельзенштейна (1973), фильм П.Брука («Трагедия Кармен», 1984). Этой же тенденции отчасти следует балет «Кармен-сюита» с М.М.Плисецкой в главной роли (музыкальная транскрипция Р.К.Щедрина, хореография А.Алонсо, 1967).

Кармен поэтическая

Образ прекрасной непредсказуемой цыганки Кармен очень загадочен. Многие писатели и поэты пытались понять, что именно так околдовывает в ней. Теофил Готье так определил тайну обаяния героини, которое не потеряло своей магии и через полтора века:

В ее уродстве скрыта сила злая

Крупица соли тех морей,

Где вызывающе нагая

Венера вышла из зыбей.

Жизнь образа Кармен не закончилась с премьерой оперы Бизе, она была продолжена в поэзии Александром Блоком, Мариной Цветаевой, Гарсиа Лоркой.

Интересно проследить, как преобразовался образ свободолюбивой цыганки под пером поэта-символиста А. Блока.

«Он словно напророчил себе эту встречу...

Натянулись гитарные струны,

Сердце ждет.

Только тронь его голосом юным –

Запоет!».

Это было написано в декабре 1913-го года. Остается неясным, когда именно поэт услышал голос, тронувший его сердце. То ли это случилось еще в октябре, то ли – несколько позже.

 ...В 1912 году в Петербурге возник новый театр – Музыкальная драма. Второй постановкой Музыкальной драмы была «Кармен». Премьера состоялась 9 октября 1913 года. Спектакль имел успех. Вот и Александр Блок пошел второй раз на спектакль с женой, а потом и с матерью. Примерно за год перед этой премьерой Блок слушал «Кармен» с прославленной Мараией Гай в заглавной партии, но не обмолвился о ней ни единым словом. Значит, в этот раз все дело было именно в исполнительнице.

Пришел, не ожидая никаких чудес, - и вдруг, в буре бравурно-тревожной музыки, на сцене возникла настоящая Кармен, полная огня и страсти, вся – дерзкая, неукротимая воля, вся – вихрь и сверканье. Разлетающиеся юбки, рыжие косы, сияющие глаза, зубы, плечи...Потом он вспоминал: «С первой минуты не было ничего общего ни с одной из моих встреч. Сначала – буря музыки и влекущая колдунья, и – одинокое прислушивание к этой буре, какое-то медленное помолодение души».

Как океан меняет цвет,

Когда в нагроможденной туче

Вдруг полыхнет мигнувший свет, –

Так сердце под грозой певучей

Меняет строй, боясь вздохнуть,

И кровь бросается в ланиты,

И слезы счастья душат грудь

Перед явленьем Карменситы.

Этот, еще летний, набросок, в замысле обращенный к другой женщине, был обработан как раз в октябре 1913-го. А в феврале 1914-го Блок записывает: «К счастью, Давыдова заболела, и пела Андреева-Дельмас – мое счастье». Это была еще не очень известная столичной публике оперная актриса.

Украинка по происхождению, она в 1905 году окончила петербургскую консерваторию, пела в киевской опере, в петербургском Народном доме, участвовала в «Русских сезонах» в Монте-Карло. Когда Блок увидел ее, ей шел тридцать пятый год. Исполнение партии Кармен было ее первым и, в сущности, единственным настоящим сценическим успехом. Теперь уже трудно судить, была ли она хороша собой. На фотографиях актрисы (не на сцене, а в жизни), где ей уже за пятьдесят,  трудно разглядеть ту самую Кармен, в которой бушевали цыганские страсти. Блок много раз, и не только в стихах, говорит о ее красоте, но, во всяком случае, это не была миловидность, как обычно ее понимают. У Блока было свое представление о женской привлекательности, бесконечно далекое от стандарта писаной красавицы. Все его женщины были не красивы, но прекрасны, – вернее сказать, такими он сотворил их – и заставил нас поверить в его творение.

Однако вот впечатления стороннего наблюдателя (март 1914 года): «... рыженькая, некрасивая».

Но какое все это имеет значение, если живет, и будет жить только дивный женский образ, созданный воображением поэта!

Мотив изменения «неотступного лика» преследовал Блока с далеких времен поклонения Прекрасной Даме: «Но страшно мне, изменишь облик Ты...». (Вспомним, как меняла облик Кармен Мериме!)

И, конечно, не случайно эпитет «страшный» так назойливо врывается в «Кармен», в стремительный поток взволнованной лирической речи: «О, страшный час, когда она, читая по руке Цуниги, в глаза Хозе метнула взгляд...», «Розы – страшен мне цвет этих роз...», «Здесь – страшная печать отверженности женской...», «Вот – мой восторг, мой страх...»

Великая страсть прекрасна и освобождающа, но в ней таится и грозная опасность – она может потребовать в оплату единственное, чем человек владеет полностью и безраздельно, – его жизнь.

И сердце захлестнула кровь,

Смывая память об отчизне...

А голос пел: Ценою жизни

Ты мне заплатишь за любовь!

Случайных, нейтральных, ни о чем не говорящих образов у Блока не бывает. И в «Кармен» не случайны такие детали, как, например, бегло оброненное упоминание о змее («Спишь, змеею склубясь прихотливой....»).

В заключительном стихотворении  цикла Блок сам назвал, что он считает «важным». В нем земное, цыганское переключено в план космический. «Поэт возводит свою Кармен в ранг беззаконной кометы, приобщает ее к тайнам «вселенской души» – пишет Вл. Орлов в книге «Гамаюн».

Сама себе закон – летишь, летишь ты мимо,

К созвездиям иным, не ведая орбит.

Посылая эти стихи Л.А. Дельмас, Блок заговорил о причастности ее к тайным силам: «Вам этого никто про Вас не говорил, и Вы этого про себя, ни про меня  - не узнаете и не поймете, верно, но это – так, клянусь Вам и в этом».

Но все это в «Кармен» не главное, не решающее. Главное – простота и цельность чувства, жажда жить и любить. Сначала Блок увидел в Кармен только стихийно-вольную цыганку. А потом – «старинную женственность», «глубину верности».

При написании цикла Блок не отказался от предшествующей традиции, о чем свидетельствует упоминание в тексте новеллы Мериме, имен главных героев, отдельных сцен из оперы. Интересна связанная с этим особенность цикла - текст, набранный курсивом. Это первое стихотворение является введением к циклу, в нем заложена наиболее важная информация - это подчеркивается выделением всего текста курсивом.

Лирический герой находится в состоянии волнения, трепета, минутного счастья еще до появленья Карменситы. Подобно тому, как в природе не раз бывает гроза, и человеку известны признаки ее приближения, так же лирический герой во многом предчувствует дальнейшее развитие событий, исходя из предшествующего опыта.

В этом стихотворении Блок показывает два мира, происходит расслоение художественного времени и пространства на мир искусства с заранее известным сюжетом, уже воплощенном в творчестве Мериме и Бизе, и на другой мир – авторский.

Далее курсивом будут выделены только цитаты из либретто и последнее слово цикла «Кармен». Блок заимствует из оперы знаковые цитаты, которые говорят сами за себя, без отнесенности к тексту-источнику. В четвертом стихотворении:

А голос пел: Ценою жизни

Ты не заплатишь за любовь!

В шестом:

А там: Уйдем, уйдем от жизни,

Уйдем от этой грустной жизни!

Кричит погибший человек...

Обе цитаты указывают на возможную развязку, причем трагическую. Выделение их курсивом и оформление прямой речью еще раз подчеркивает, что цитаты — знак чужого текста, который звучит фоном, предрекая финал, еще не начавшегося действия.

Третья цитата из девятого стихотворения:

О да, любовь вольна, как птица,

Да, все равно – я твой! –

раскрывает причину возможной трагедии.

Свобода одного человека оборачивается пленом для другого, из такой ситуации может быть только один выход - гибель обоих (сюжет Мериме и Бизе).

Помимо цитат из либретто в цикле присутствуют персонажи из новеллы и оперы: Хозе – возлюбленный Кармен, Эскамильо – тореадор, Лиллас-Пастья – хозяин таверны.

Блок упоминает некоторые сцены из оперы: гадание по руке Цуниги (сержант, который должен был отвести Кармен в тюрьму); пляска в таверне с бубнами и кастаньетами, а также ночь, проведенная там с Хозе. 

Таким образом, Блок не воспроизводит полностью эпический сюжет, его присутствие складывается из намеков – отсылок к новелле и опере. С помощью цитат, собственных имен, отдельных сцен автор создает иллюзию эпического сюжета, который не нужно теперь вводить в текст полностью.

Перед Блоком такая цель и не стояла – это невозможно в рамках лирического цикла. Цитаты расположены им не в порядке их следования в опере, а согласно движению его собственного лирического переживания. Иллюзия присутствия сюжета новеллы и оперы необходима автору для раскрытия их внутренней коллизии и создания фона для развития других событий.

После описания внутреннего состояния героя в первом стихотворении в следующих четырех текстах конкретизируется время и пространство.

Блок напоминает, что действие происходит не в солнечной Андалузии, а в занесенном снегом Петербурге («Бушует снежная весна…»). Никаких событий в этих стихотворениях нет, они носят чисто информативный характер, создавая направление развития блоковского сюжета.

Только в шестом стихотворении происходит встреча с лирической героиней в театре:

Сердитый взор бесцветных глаз.

Их гордый вызов, их презренье.

Всех линий – таянье и пенье.

Так я Вас встретил в первый раз.

Пространство расслаивается на партер и сцену. Блок показывает два сюжета, которые развиваются одновременно: один является театральной постановкой, а другой – жизнью. Только спектакль на сцене уже проигран на несколько актов вперед - показана финальная сцена перед убийством Кармен, а личная драма только еще начинается.

В этом месте цикл подходит к своей кульминации: в седьмом стихотворении лирический герой получает от своей Кармен знак – букет, который по выполняемой им функции приравнивается к брошенной цыганкой акации:

Розы – страшен мне цвет этих роз,

Это – рыжая ночь твоих кос?

Это – музыка тайных измен?

Это – сердце в плену у Кармен?

Три вопроса данной строфы получают свое разрешение далее. После этого стихотворения в цикле есть еще три текста, они и являются ответами на поставленные вопросы: 8, 9, 10 стихотворения.

Розы – страшен мне цвет этих роз,

И проходишь ты в думах и грезах,

Это – рыжая ночь твоих кос?

Как царица блаженных времен,

С головой, утопающей в розах,

Погруженная  в сказочный сон.

Это – музыка тайных измен?

Да, в хищной силе рук прекрасных,

В очах, где грусть измен,

Весь бред моих страстей напрасных,

Моих ночей, Кармен!

Это - сердце в плену у Кармен?

Но я люблю тебя: я сам такой, Кармен.

В последних стихотворениях событийный ряд отсутствует, по своему содержанию они являются своебразными гимнами, прославлениями возлюбленной, в них каждый раз повторяется ее имя.

Получается, что лирический сюжет Блока закончился в самом начале. Но у поэта и не было необходимости полностью его воспроизводить за счет уже созданного фона. Восстановить пропущенные события можно легко, с опорой на сюжет новеллы и оперы. Цикл начинался именем главной героини и заканчивается им, в обоих случаях имена набраны курсивом, определяя границы, в рамках которых звучит общее многоголосие — традиции и новаторства.

Блок делает акцент на тех моментах, которые являются наиболее важными для него. Последний вопрос сосредоточил в себе наивысшее напряжение цикла, и он разрешается последней строкой десятого стихотворения. Именно в ней заключается отрыв от предшествующей традиции. Финалы Бизе и Мериме не совпадают с финалом Блока, в его цикле отсутствует трагическая развязка. Поэт создал свою Кармен, он перенес ее образ в Россию и изменил предшествующую традицию.

И уже мало кого интересует национальность Кармен. Ее образ не то чтобы меняет свою этническую идентичность, но сама эта идентичность начинает как бы размываться.

Если написать о роковой красавице, аккуратно обойдя образ Кармен, ещё возможно, то описать цыганку — уже нет. Это она — свободолюбивая Радда в горьковском «Макаре Чудре», это её мы видим в характере цыганки-журналистки Стеллы в романе Ефима Друца «Цыганка Стелла». Это черты все той же Кармен проглядывают в лесковской Грушеньке из «Очарованного странника». Но самая интересная цыганка мировой литературы, далекая родственница Кармен — это дочь русской крепостной бабы и прохожего цыгана — Катюша Маслова. От своей далекой предшественницы она унаследовала необыкновенный взгляд черных, чуть раскосых глаз, страстность и независимость… Этнографы много раз писали, что в реальности цыганские женщины совсем не напоминают Кармен. Однако здесь искусство и этнография, похоже, так и не найдут общего языка.

Трансформация образа в балете «Кармен-сюита»

Внутренним стимулом и одновременно внешним поводом к созданию «Кармен-сюиты» послужила давняя мечта великой балерины Майи Плисецкой воплотить тревожный и притягательно-чарующий образ Кармен на балетной сцене. Всем известное содержание новеллы П. Мериме, раскрывающееся в опере в четырех актах, здесь уплотнено в один, оставлено лишь самое существенное. Балет — как бы экстракт содержания и музыки Ж.Бизе.

Родион Щедрин избрал основой для воплощения образа Кармен "чужую" музыку, так как считал, что ассоциация литературного образа с великой и бессмертной музыкой Бизе увековечила себя в восприятии уже нескольких поколений. «Возражать» ей созданием нового музыкального материала Щедрин не посчитал возможным и, сам бесконечно влюбленный в оперу Бизе, избрал путь транскрипции. В итоге родилось соавторство: Бизе-Щедрин. Термин этот в данном случае абсолютно уместен, ибо при всей корректности по отношению к Бизе Щедрин создал свою «Кармен-сюиту», сочинение, принадлежащее теперь уже двум авторам, разделенным во времени столетием.

 «Кармен-сюита» в целом сохраняет музыкальную фабулу, драматургию и даже сюжетную канву оперы. Но изменилась «окраска конфликта - усилен трагизм, во многом сместилась расстановка смысловых и чисто музыкальных акцентов. Изменения эти определены различием жанров оперы и балета. В аннотации к спектаклю Большого театра СССР автор писал: «Опера и балет - виды искусства, бесспорно, братские, но каждый из них требует своей закономерности. Балетный оркестр, мне кажется, должен всегда звучать на несколько градусов "горячее" оперного. Ему надлежит «дорассказать- куда больше, чем оркестру оперному... Надо было решить, какие инструменты симфонического оркестра смогут достаточно убедительно компенсировать отсутствие человеческих голосов, какие из них ярче всего подчеркнут очевидную хореографичность музыки Бизе. В первом случае эту задачу, на мой взгляд, могли решить лишь струнные инструменты, во втором - ударные. Так сложился состав оркестра - струнные и ударные."

Повинуясь законам хореографического мышления, Щедрин трансформирует саму звучащую массу: оперное пение заменяют струнные - им безраздельно принадлежит царство роскошной мелодики. А ритм - этот звучащий адекват балетного жеста - укрупняется, подчеркивается многочисленными и самыми разнообразными ударными; он становится компонентом, не столько поддерживающим мелодию, сколько равнозначным ей (не случайно Щедрин назвал "Кармен-сюиту" транскрипцией для струнных и ударных). Резко контрастное противопоставление струнных и ударных сосуществует с органическим взаимопроникновением, взаимодействием этих звуковых масс. Сценарий тембральной драматургии и ее реальное воплощение производят сильнейшее впечатление. Такого результата может добиться только мастер, обладающий врожденным оркестровым мышлением: это не переложение, но воссоздание шедевра прошлого в новом, современном осмыслении. Высокий артистизм и высокий эмоциональный тонус, которые вообще свойственны натуре Щедрина, в «Кармен-сюите» раскрылись с особенной, какой-то властной и покоряющей силой.

Мелодраматический сюжет новеллы Мериме приобрел в опере Бизе трагедийно-философское обобщение. Именно эту лирико-трагедийную сущность музыки Бизе сконцентрировала транскрипция Родиона Щедрина.

Сюита представляет собой картины из жизни, а точнее — духовной судьбы Кармен. Условность балетного театра легко и естественно смещает их во времени, позволяя проследить не внешние бытовые события, а события внутренней духовной жизни героини.

Нет, не обольстительница, не роковая женщина Кармен! Нас привлекает в этом образе духовная красота Кармен, цельность, бескомпромиссность ее натуры.

 Судьба Кармен, как судьба тореро и быка, всегда на грани жизни и смерти. Стремление Кармен к свободе чувства, мысли, поступка приводит ее к конфликту - к трагедии. Нельзя жить правдой чувства среди людей, которые не следуют логике чувства

Александр Блок писал о Кармен: «Сама по себе закон— летишь, летишь ты мимо к созвездиям иным, не ведая орбит…». Этот полет свободной Кармен навстречу любви, счастью и… смерти мы увидели в сюите.

Время не старит ни новеллу Проспера Мериме, ни музыку Жоржа Бизе, а лишь раскрывает нам новые грани образа Кармен, и современник находит в нем близкие себе проблемы и мысли. Щедрин, используя первоисточники, создал прекрасную балетную сюиту, с тонкими нюансами оркестровой палитры.

Кармен в очередной раз умирает, теперь уже на балетной сцене, чтобы возрождаться вновь и вновь, новыми авторами и в новых жанрах

Приключения Кармен в кинематографе

Дальше наступила эра кинематографа, и Кармен идеально вписалась в широкие рамки нового искусства. Тут-то и начали происходить самые удивительные её преображения. Расскажем о некоторых из них.

 В 1915 году американский режиссера Сесиль де Милль снял фильм «Кармен». Роль Кармен исполнила оперная звезда того времени Джеральдина Фарррар Правда, фильм был немым. Режиссер выбрал Джеральдину не из-за голоса, а из-за ее умения играть глазами.

Конечно же, мимо Кармен не могли пройти испанские кинематографисты. Ведь в Севилье ей даже поставлен памятник…В 1983 году режиссер Карлос Саура  в своем фильме соединил музыку Бизе с мелодиями фламенко. Однако главная тема «Кармен» Сауры отличается от оперной и литературной. Фильм рассказывает о зыбкой грани, отделяющей искусство от реальности. В конце фильма зритель до конца не понимает: убил ли постановщик спектакля «Кармен» неверную исполнительницу главной роли на самом деле, или сцена убийства была всего лишь эпизодом на репетиции…Другой испанец, Висенте Аранда задался целью приобщить Кармен к испанской идентичности. Аранда экранизировал не оперу Бизе, но именно новеллу Мериме, кое-что, однако, существенно изменив. Его Кармен - не цыганка, она даже оскорбляется, когда её так называют. Она - испанка, она — не Карме́н, а именно-Ка́рмен! Действие фильма Аранды происходит во время правления Фердинанда VII .Этот король, восстановленный на престоле после победы над Наполеоном, ликвидировал испанскую конституцию, принятую парламентом в 1812 году. Но часть испанцев, обретших свободу во время партизанской войны с французами, на этот раз отказались подчиниться власти. Именно таковы Кармен и её друзья-разбойники. Но, разумеется, этим преображением приключения Кармен в кинематографе отнюдь не завершаются. Фильм Франческо Росси - экранизация оперы. Он снимался в Севилье. Партию Кармен исполнила прекрасная певица Джулия Михенес-Джонсон, пуэрториканка с негритянской кровью. Надо сказать, что в роли Кармен певицы африканского происхождения блистали не один раз. Так, в 2005 году режиссер Марк Дорнфорд-Мэй снял в ЮАР свою «Кармен» — «Кармен из Каеличе». Это тоже экранизация оперы, однако, действие перенесено в наши дни. Каеличе - бедный и криминально-неблагополучный пригород Кейптауна. На этот раз музыка Бизе соединилась с африканскими мелодиями.

Но если получилось в Африке, почему не может получиться в России? И вот Александр Хван ставит русскую «Кармен». Действие разворачивается тоже в наши дни. Милиционера Сергея покорила русоволосая девчонка-уголовница по прозвищу Кармен (актриса Ольга Филиппова).

 Режиссер и сценарист, актеры сделали попытку отбросить весь культурный контекст, который сложился вокруг образа Кармен за последние 150 лет. По этой причине они принципиально не упомянули имени Мериме в титрах, хотя сохранили его фабулу и некоторые реплики. Впрочем, удачей эта экранизация новеллы Мериме не стала. Как утверждают кинокритики, исполнительнице главной роли не хватило экспрессии и страстности. Вслед за Хваном свой вариант Кармен представил скандальный режиссер-авангардист Андрей Жолдак. Его постановка под названием «Кармен. Исход» вызвала споры и многими не была принята. Его Кармен живет в России, в Москве, где её возлюбленный Хосе тоже служит в милиции… Вернуть Кармен её цыганскую идентичность тоже пытались много раз. Когда-то в московском цыганском теате «Ромэн» шла постановка «Кармен из Трианы» (1962). А композитор Горан Брегович, известный своими саундтреками к фильмам режиссера Эмира Кустурицы, даже написал цыганскую оперу «Кармен», где использовал музыку балканских цыган-мусульман, очень напоминающую турецкую. 

Как мы видим, кинематографическая Кармен тоже разная. Режиссер Висент Аранда, пытаясь приоткрыть завесу тайны образа, так отзывается о литературном источнике: «Похоже, что Мериме написал историю, которая вполне могла произойти на самом деле. Небольшая новелла, написана слегка небрежно, с легкостью, присущей тем, кто умеет писать. Главная героиня, Кармен, скорее всего не является плодом воображения автора. Мериме умышленно ограничивает себя и передает нам лишь факты, из которых можно догадаться о персонаже. Чувства Кармен, ее мысли и побуждения не упоминаются в новелле ни разу. И в результате –  Кармен принимает именно тот образ, под каким мы все ее знаем или не знаем».

Заключение

Нередко писатели, поэты, композиторы и художники обращаются к вечным образам литературы и искусства. Каждый автор имеет право на то, чтобы привнести в уже существующий образ другие черты, а прежние и вовсе убрать. Так называемые «бродячие» сюжеты и образы интересны во всем многообразии этих преобразований. Известно много вечных образов: Дон Жуан, Дон Кихот, Санчо Пансо, Ромео и Джульетта, Гамлет, Отелло. Одним из самых узнаваемых, популярных и, может, даже, самым любимым можно назвать образ Кармен.

 «Должно быть, существуют два типа гениального образа. Один — когда создается нечто штучное, невозможное к дальнейшему воспроизведению, как толстовская Наташа Ростова. Другой — когда созданное, напротив, превращается в некий универсальный культурный символ, как это случилось с Кармен. Роковая женщина» пользовалась популярностью во все времена и попадается нам, в том или ином виде, в каждой культуре.

Образ Кармен глубоко укоренился в мировой гуманитарной традиции, известен очень давно, и до сих пор интерес к этому персонажу не гаснет. Впервые появившийся еще в испанском фольклоре он лег в основу одноименной новеллы Проспера Мериме, оперы Жоржа Бизе, балета «Кармен-сюита», циклов А. Блока, М. Цветаевой и Гарсиа Лорки. Особое положение среди этих произведений занимает цикл А. Блока, так как именно в нем последний раз упоминается эпический сюжет, имеющий глубокую предшествующую традицию; стихи М.Цветаевой и Г.Лорки проникнуты только рядом ассоциаций, которые несет за собой имя Кармен. Сейчас Кармен – это не просто красивая, но коварная цыганка. В ней переплетаются  хитрость и красота, которые привнес в ее образ Мериме, и вольнолюбие от Бизе, и возвышенность от Блока, и многое другое, что добавили другие авторы.

Образ Кармен, как всякий культурный символ, используется на самых разных уровнях: высокого искусства, поп-арта и даже бытового поведения - существует мода на «имидж Кармен»

Кем явится Кармен в последующих художественных реинкарнациях? Можно только гадать. Ясно лишь одно - новых интерпретаций и истолкований будет ещё несчетное число.

Список использованных информационных ресурсов

1. Боженова Л.Е. [Кармен]// Энциклопедия литературных героев. М.:АГРАФ, 1997.
2. Бочарникова Э.М. Тем, кто любит балет. М.: Русский язык, 1988.
3. Галкин А.Б. Тема смерти в новелле о любви (Кармен П. Мериме): М.: Эксмо, 1998.
4. Друскин М. История зарубежной музыки-М.: Государственное Музыкальное Издательство, 1993 .
5. Кожевникова М.Ю.[ Кармен]//Энциклопедия литературных произведений. –  СПб: Невская книга, 2000.
6. Минералова И.В.О стихотворении Блока «Кармен://Энциклопедия литературных произведений. –  СПб: Невская книга, 2000.
7. Нестерова Мария. Трансформация образа Кармен: Комсомольская правда/ 17 октября 2003.
8. Орлов В.. Гамаюн / Советский писатель, Ленинградское отделение, 1980 .
9. Саймон Г. У.Сто великих опер. М.: Государственное Музыкальное Издательство, 1997 .
10. Самин Д.К. Сто великих композиторов. М.: Государственное Музыкальное Издательство, 1999 .
11. Черневич М.Н., Штейн, А.Я., Яхонтова М.А. История французской литературы,

материалы с сайта http://www.belcanto.ru/