Феномен священного дерева в культуре народов поволжья

XIV территориальная учебно-исследовательская конференция

"Юные дарования 21 века"

Секция «Краеведение»

ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ РАБОТА

Феномен священного дерева в культуре народов Поволжья.

Выполнил: Живайкин Артем

Ученик 8 класса ГБОУ СОШ№3

п.г.т.Смышляевка м-р Волжский

Научный руководитель:

Федорова Татьяна Александровна

Учительистории ГБОУ СОШ№3

п.г.т.Смышляевка м-р Волжский

443548, ул. Пионерская, д. 30,

тел. 226-17-68

Самара 2018

Оглавление

Введение

1. Священные деревья в верованиях славян

2. Культ священного дерева в чувашской и татарской культуре

3.Образ священного дерева у финно-угорских народов.

Заключение

Библиография

Введение

Современный мир, на пороге перехода к постиндустриальному обществу, столкнулся с проблемой  глобализации  и потери своих национальных корней. Для преодоления этой ситуации необходимо обратиться к истокам духовной культуры -  традиционным духовным ценностям.

Несомненно, каждый народ обладает уникальным мировидением и мироощущением, которое проявляется в его отношении к окружающей действительности, религиозных верованиях, традициях, обычаях, местах силы. Именно поэтому стоит рассматривать традиционные верования как  культуроемкую основу общества.

Актуальность исследования очевидна, потому, что наиболее значимой тенденцией современного общества является нежелание быть поглощенным чужой культурой и опасение потерять связь с собственной культурной традицией. Давно замечено: культурные ценности являются основой социального и экономического развития народов, государств и цивилизаций, духовного и нравственного возвышения человека. Утрата любого элемента культурного наследия является невосполнимой потерей и ведет к духовному обеднению всей человеческой цивилизации.

Сакральное отношение к природе наших предков так же может служить примером будущим поколениям, потому, что с ускоренным развитием техногенной цивилизации все острее встает проблема сохранения экосистемы. Культурное  наследие народов Поволжья может послужить идейным источником сохранения окружающей среды.

Исследования верований, а именно культа священных деревьев у славян ведется достаточно продолжительное время. Первые работы, в которых представлены сведения о языческих верованиях наших предков, появляются во второй половине XVIII в. В 1767 г. М.Д.Чулков, писатель и журналист, издал "Краткий мифологический лексикон", где вместе с именами античных богов были приведены имена из языческой мифологии славян.

Новым этапом в изучении мифологии славян становится первая половина XIX в., когда в обществе возрос интерес к истории русского народа, к истории его культуры и духовной жизни. В 1804 г. появился труд Григория Глинки "Древняя религия славян". Как и в предыдущих книгах, автор не производит строгого отбора материала и даже дополняет его сам. Г.Глинка объясняет: "Описывая произведение фантазии или мечтательности, я думаю, что не погрешу, если при встречающихся пустотах и недостатках в ее произведениях, буду наполнять собственною под древнюю стать фантазиею"..

Подлинно научное изучение языческой мифологии славян начинается в середине XIX в. в трудах представителей мифологической школы в фольклористике. В России к ней принадлежали А.Н.Афанасьев, А.А.Потебня, Ф.И.Буслаев, О.Ф.Миллер.

В XX в. над этой проблемой успешно работал известный русский этнограф Д.К.Зеленин. В 1906-1913гг. выходят его исследования по духовной культуре восточных славян, в которых автор, анализируя современные ему обряды и верования, обращает ретроспективный взгляд на их древнейшее мифологическое основание.

Интерес к духовной культуре народов Поволжья привлекал интерес исследователей с начала девятнадцатого века. Однако культы священных деревьев не получили достаточного освящения как у славян так и у тюркских и финно-угорских народов Поволжья. Можно выделить лишь несколько работ посвященных данной проблематике. Это работы В.Е. Владыкина В.Е. «Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов», изданная  Ижевске в 1994 году. Так же Г. Лавлетшина «Очерки по истории духовной культуры предков татарского народа». Поэтому тема нашего исследования требует дальнейшего углубленного изучения.

Гипотеза исследования: У всех народов Поволжья прослеживается сакральное отношение к Священному Дубу, что может быть результатом  культурного обмена, так и существования проторелигии.

Целью исследования является выявление общих черт в культах священных деревьев народов, живущих в регионе Поволжье.

Задачи исследования:

1.Изучение источников по теме исследования.

2.Анализ литературы по теме исследования

3.Определение сходства и различий в культах священных деревьев народов Поволжья.

Объект исследования: культ священного дерева  народов Поволжья.

Предметом настоящего исследования являются особенности древних культов священного дерева в культуре славян,  мордвы, марийцев, татар и чувашей.

Методы исследования:

1.Хронологический анализ

2.Сравнительно-исторический метод

3.Метод актуализации исторического прошлого.

1. Священные деревья в верованиях славян

По мнению ученых - этнографов, в памяти древних славян сказание о дубах существовало еще со времен язычества. Это было связано со сказаниями о "мировом дереве". Так А.Н. Афанасьев писал: "В колядке карпатских руссов поется, что еще в то время, когда не было ни земли, ни неба, а только одно синее море (воздушный океан). Среди этого моря стояло два дуба, а на дубах сидело два голубя: голуби спустились на дно моря, достали песку и камня, из которых и создались земля, небо и небесные светила…

В одной апокрифической повести говорится о мировом дереве так: "Еже есть первопосажден", на котором держится вода (воздушное море, небо), огонь (пекло, ад) и земля, а корень его стоит на силе Божией…"^[1]. По свидетельству же заговоров, "…на море, на океане, на острове на Буяне стоит дуб мокрецкий, а под ними лежит змея Гарафена (Горыныч?) …" ^[2].

Другой эпитет, придаваемый этому дереву, однако, именует его святым. Так, любопытно следующее заклятие ратника, идущего на войну: "На святом окиян-море стоит … сырой дуб кре (я) ковистый, и рубит тот сырой дуб старый мастер муж своим булатным топором, и как с того сырого дуба щепа летят - такожде бы и от меня (имярек) валился на сыру землю борец-молодец по всякий день, по всякий час…" ^[3].

По всей видимости, именно к указанному кругу образов восходит распространенное в дохристианской Руси предание о дубе как о мировом дереве. Следуя примеру "богов", собиравшихся решать судьбы человечества под всемирным деревом, древний русский народ также творил суд и правду под старыми дубами и глубоко верил, что все поставленные под их сенью приговоры изрекались по внушению "божества". Эти места считались "святилищем": сюда сходился народ (вече) с князем для судного приговора. Духовный регламент в числе суеверных (языческих) обрядов древних славян указывает следующий факт.

 Так, по мнению А.Н. Афанасьева, "еще Константин Порфирородный в своих сочинениях отмечал, что "русы, приходя на остров Св. Георгия, совершали жертвоприношения под большим дубом. Ср.: "Тако ж на ином месте попы с народом молебствуют перед дубом, и ветви оного дуба поп народу раздает на благословение…"^[4].

Утверждение о том, что у древних славян (в языческой Руси) дуб действительно почитался в качестве священного дерева, по данным Ю.Г. Ивакина, надежно подкрепляется как археологическими, так и письменными источниками.

В распоряжении исследователей в настоящий момент находятся два дуба языческой эпохи явно мифологического, культового характера. Так Ю.Г. Ивакин пишет: "В 1909 г. в 8 км от устья Десны, между Остром и Черниговом, был поднят дуб, в ствол которого были врезаны четыре кабаньи челюсти - это однозначно говорит о том, что у славян-язычников он выступал в качестве объекта поклонения.

 В 1975 г. же аналогичный дуб, но на этот раз уже с девятью кабаньими челюстями, был найден в Днепре, чуть ниже устья Десны. Нижняя часть этого дуба, что весьма интересно, носит следы огня - это свидетельствует о том, что у его подножия горел священный огонь. С помощью радиоуглеродного анализа, кстати. Этот дуб датируется 750 ± 50"^[5].

Аналогичную картину мы находим и в исследованиях Я.Е. Боровского, который также отмечает, что археологические раскопки капища Владимира 980 г. в Киеве, в пантеоне которого Перун также занимал главное место, были найдены следы дубовых дров вместе с костями животных, в основном, быков, а также свиней и птиц. А самое главное, как отмечает исследователь, были найдены " обломки типичной для X века керамики, а в верхнем слое - боевого железного топора - символа грозного Перуна…"^[6].

Следовательно, о связи мифологемы "дуб" именно с богом Перуном свидетельствуют источники различного характера: на острове Хортица русы молились Перуну как богу войны и мира, а вокруг него втыкали стрелы-атрибуты громовержца; новгородское святилище в Перыни с неугасимым огнем из дубового леса было посвящено Перуну; в киевском капище, судя по характеру жертв и найденному топору, он явно занимал доминирующее место^[7].

Интересно, что под влиянием вышеуказанных мифических представлений, дуб, а равно как и другие деревья (например, осина, береза и другие), в которое ударила молния, получили во мнении древних славян-язычников те же целебные и живительные свойства, какие приписываются весеннему дождю и громовой стрелке.

Так, А.Н. Афанасьев утверждает, что "…в Пронском уезде еще в конце прошлого столетия, то есть в конце XVII века, существовал толстый дуб с проемною скважиною, пользовавшийся большим уважением в народе; сквозь его скважину протаскивали раза по три детей, больных грыжею, и вслед за тем обвязывали дерево поясом или кушаком… В Тульской губернии же поселяне старались отыскивать в лесных засеках старые дубы, при которых вытекали бы ключи; сдирают с их веток кору. Вымачивают ее в роднике и потом носят в ладанках - в предохранение от зубной боли…" ^[8].

С принятием христианства на Руси многие элементы язычества, в том числе и культ священных деревьев, подвергся полному искоренению. Однако есть источники, свидетельствующие об исключительной силе почитания дубов даже после официального принятия христианства на Руси (после 988 г.). Так еще в петровскую эпоху, как отмечает Н.М. Гальковский, Феофан Прокопович в "Регламенте духовном" особо запрещал "пред дубом молебны петь". А в "Житие св. Яцека" отмечается, что киевляне тайно собирались на ближайшем к городу острове, где оказывали особое почтение находившимся там старым дубам^[9].

Таким образом, христианство в некоторой степени и смогло уничтожить прямые формы культа священных деревьев, но ему оказалось не под силу уничтожить восприятие дуба в качестве символизирующего Вселенную мирового дерева, свойственное едва ли не всем славянским народам.

2. Культ священных деревьев в татарской и  чувашской культуре

Народные верования соседних народов имели тесную взаимосвязь с окружающим миром природы. Важнейшей идеологической и мировоззренческой основой этих религиозных систем было сохранение природно-экологического паритета между человеком и окружающим миром, позволявшего ему гармонично развиваться без нарушения хрупкого равновесия в природе. Для их народных верований была характерна система запретов (табу). Нельзя было безнаказанно вырубать священные рощи, особенно деревья, считавшиеся покровителя ми рода, от которых происходил легендарный предок.

Такие же запреты существовали в отношении животных. В самой религиозной культуре было заложено отрицание потреби тельской психологии. Человек мог брать у природы ровно столько, сколько ему было необходимо для существования^[10].

Нарушение этого отношения, ведшее в конечном итоге к разрушению экологической системы, то есть среды обитания человека, рассматривалось как нарушение основополагающих устоев жизни, неминуемо приводивших к ответной реакции со стороны природных систем и сверхъестественного мира — распространению болезней, падежу скота, засухе, неурожаям. Традиция бережного отношения к природе, являвшаяся важнейшей установкой народной религии, по сути, ее базисом, оказала заметное влияние на формирование норм поведения в окружающем мире. В частности, у татар-кряшен считалось, что порубка дерева, достигшего зрелого возраста, является большим грехом^[11].

Не дозволялось рубить деревья, растущие в саду, возле дома, так как вместе с этим деревом может закончиться счастье хозяев дома26. Такие запреты до сих пор существуют среди казанских татар. Хотя они объясняются и обосновываются с позиции ислама, в их основе лежат представления предков. Строгий запрет существовал у татар-мусульман относительно вырубки деревьев в культовых местах. Нельзя было трогать деревья, растущие на кладбище, в том числе сухостой. Его дозволялось использовать лишь для отопления мечети. Еще более жесткие запреты отмечаются в традиционном чувашском обществе. Не дозволялось без разрешения «мира» вырубать деревья, аграрно осваивать и посещать территориальные локусы, наделявшиеся по народной традиции сакральным значением^[12].

В народных верованиях татар-кряшен и чувашей име лась тесная связь религиозного ритуала с природой. В их традиционной религиозной системе отсутствовал институт храма: местом культа выступала окружающая природная среда. Моления, в зависимости от их функционального и сакрального значения, могли совершаться в открытом поле, возле водного источника, в лесу, возле священного дерева или рощи, возвышенности и т.д. В соответствии со сложившимися культурными представлениями, человек в патриархальном обществе воспринимал себя как неотделимую часть природно-экологического пространства. С этими представлениями были тесно связаны древние формы религии — тотемизм, анимизм, эвгемеризм.     Дерево является одним из ключевых образов традиционных религий тюркских народов. По всей видимости, культ  деревьев у них сформировался еще в докочевой период, когда ареалом их обитания были таежные районы Сибири.  

Являясь универсальным и важным символом религиозной мифологии, дерево выступало в роли центра мира и той вертикали, которая связывает землю с небом. Поэтому с деревом ассоциировались все наиболее важные процессы, происходящие в природе и обществе^[13].

В мифологии татар и чувашей модель мира конструировалась и оформлялась вокруг образа мирового древа (яфанагачы — у татар, амайывӑҫ — у чувашей). У старо крещеных татар образ мирового древа отождествлялся с одиноко растущим — священным — дубом, «деревом Тенгере», являвшимся неким посредником между людьми и верховным божеством.

В образе священного дуба отразились многие представления, связанные с космическим «пупом земли», сим волом которого было мировое древо. Он выступал информационным звеном между тремя мирами: средним — человека, нижним — духов, верхним — божеств. Тесная связь священного дерева, персонифицированного микрообраза космического мироздания, и Верховного Бога, создателя мира, являлась важнейшей основой древних религиозных воззрений тюркских народов. Дерево, особенно высокое (высокий густолист венный дуб), по представлению гуннов и сабиров (суваров), было средством, соединяющим с главным божеством Тенгри-ханом, жившим на небе, и почиталось, как сам Тенгри. Все языческие обряды и жертвоприношения, посвященные Тенгри-хану, совершались возле этого дерева — «Матери высоких деревьев». Тенгри-хан и святое дерево были олицетворением благополучия, безопасности страны.

Святое дерево исцеляло больных, возвышало неимущих и нищих, охраняло от засухи, питало растения и землю. Нельзя было безнаказанно это дерево трогать, рубить и отламывать от него ветки^[14]. Данные запреты на протяжении многих веков сохранялись в традиции кряшен. По наблюдениям П. Знаменского, у жителей д. Большой Арняш Мамадышского уезда Казанской губернии существовал священный дуб, являвшийся местом их поклонения. У этого дуба местные жители «совершают свои жертвоприношения и молятся перед ним об умножении скота, пчел, об урожае хлеба и прочее, от этого дуб получил священное значение, и они верят, что, если кто срубит этот дуб или сделает около него что-нибудь неприличное, у того руки и ноги отсохнут»^[15].

Таким образом, образ священного мирового дерева являлся ключевым элементом в космологии татар и чувашей Поволжья. Это космологическая ось, соединяющая все три мира воедино. Мировоззрение предков не допускало возможности нанесения ущерба, даже словесного, почитаемому божеству  Мирового дерева (яфанагачы — у татар, амайывӑҫ — у чувашей). В этом проявлялась гармония с окружающим миром.

3.Образ священного дерева у финно-угорских народов Поволжья

 Культ священных деревьев у мордвы был связан с традицией погребения умерших на вершинах деревьев. В этом можно проследить общность культа предков и почитания священных деревьев. Это перекликается с верой в то, что души умерших могут вселятся в деревья. Л.Я. Штернберг склонялся к тому мнению, что обычай захоронения на деревьях у народов Сибири происходит из воззрения на деревья как на божества плодовитости, давшие начало всем более совершенным живым существам. Логически из этого проистекало то заключение, что если люди вышли из деревьев, то и хоронить их надобно, возвращая тела в исходную среду^[16].

Интересным в исследованиях, посвященных культу священных деревьев, является то, что по верованиям мордвы душа умершего с помощью Мирового дерева, которое соединяет все миры воедино, душа попадает  на «тот свет».  Поэтому зримыми воплощениями умозрительного Мирового Древа у мордвы являлись священные деревья, произраставшие в кереметищах (языческих культовых центрах), где и совершались мордовские моляны (богослужения)^[17].

Любопытное упоминание о Священном Дереве нашлось в черновике рукописи П.И.Мельникова-Печерского, который хранится в Санкт-Петербурге^[18]. В нем сообщается, что у мордвы-терюхан Нижегородской губернии,  имели место зимние моляны у этих Священных Деревьев.

Подобные почитания достаточно долго сохранялись в народе. Примером может служить сообщение XIX века из той же Терюшевской волости (теперь Дальнеконстантиновский р-н Нижегородской обл.), где произошли определенные волнения, связанные с мордвином-язычником Кузьмой Алексеевым (Кузькой – «мордовским богом»). В.Майнов приводит долгое время сохранявшиеся среди потомков Кузьмы воспоминания: чтобы увести Кузьму в тюрьму, полиция долго снимала его с березы, на которой тот, как пророк, находился во время моляна. Пророчествовал Алексеев, всегда сидя на дереве^[19].

 У финно-угорских народов Поволжья (эрзи и марийцев) существуют святилища и Священные рощи. «У марийцев некоторые деревьями обладают репутацией деревьев-целителей (Нижегородская обл. – у деревень Кузнец, Б.Рудка, Ромачи, Горинцы). Их посещают целыми семьями, нередко приходя издалека, чтобы посредством принесения подарков (жертв) способствовать выздоровлению какого-то члена семьи, и, нередко, домашних животных. Иногда упомянутые целительные деревья способны повлиять даже на погоду и урожай. Например, в Васильсурске они играют большую роль не только в семейных, но и в календарных обрядах. Их посещение с подарками приурочено к определенному дню в году. Народ считает, что они обладают большой целительной силой, но если нанести им ущерб, или забрать от них чужие подарки, это может быть чревато опасными последствиями - можно заболеть, сойти с ума и даже умереть. Общественное восприятие этих деревьев, как правило, очень древних, вызывает у марийского народа восторг, страх и почтение.

Примерно также сходно обрядовое поклонение деревьев у ассимилированных потомков эрзи-терюхан по отношению к Пьяному Дубу, старому священному дереву близ с.Румстиха Дальнеконстантиновского района  Нижегородской области. В народном сознании он осознается как своего рода мужчина-помощник в работе. Под его корни в начале сенокоса выливается вино - угощение, дабы призвать его расположение к косцам.

В Нижегородской области до сих пор существуют деревья, с которыми связывают магические представления, но в отличие от вышеописанных – целебных, эти осознаются как сильные и опасные, к которым не следует приближаться. Деревья эти зафиксированы лишь у эрзи - народа в данное время живущего практически вне лесного окружения.

Существует представление о нечистой силе, вселяющейся в них. Рядом с этими деревьям по легендам, ведьмы справляли свои шабаши. Ныне эти деревья не существуют, и виды их не установлены. Известно только, что они росли у с. Татарское Маклаково (Спасский р-н) и Нехорошево (Лукояновский р-н). То же самое можно сказать об одиноких полевых старых вязах, произрастающих у татарского с.Кочко-Пожарки (Сергачский р-н) и эрзянского с.Пиченгуши (Лукояновский р-н). Эти деревья по преданиям способны принести гибель тем, кто на них поднимет руку. Культ священных деревьев и рощ, широко изучаемый финским исследователем У.Харвой, сохранился до настоящего времени в северных районах среди марийского населения^[20].

Существование Священных рощ и деревьев у мордвы, как и других народов Среднего Поволжья, предполагает и графические изображения данных деревьев. Семантику этих изображений можно раскрыть по растительным узорам «корабельной» резьбы в редкой, нехарактерной для мордвы, резьбе на парях (мордовских свадебных сундуках), а также по вышивке лицевой стороны рогообразных головных уборов. Любопытное изображение деревьев было обнаружено на паре в с. Итманове Гагинского р-на Нижегородской обл.

Таким образом,  анализируя древние верования фино-угорских народов Поволжья можно прийти к выводу, что  предки, жившие в лесной зоне, поэтизировали деревья. Они представлялись носителями неиссякаемых сил, символами плодородия, здоровья, богатства. Поэтому и возник образ Ине чувто: Великое дерево, Мировое дерево, Дерево жизни. Оно является объектом многих мифов, легенд, эпических песен. Это дерево одиноко красовалось на опушке леса, окраине села или в его центре на возвышенном месте. Около него устраивались общественные моления, обряды с жертвоприношениями.

Выводы:

1. Образ Мирового дерева является неотъемлемой частью религиозных верований как русского, татарского, чувашского,  так и мордовского, марийского народов.
2. Олицетворением Мирового дерева у всех перечисленных народов выступает, в большинстве случаев, дуб.
3.  Мировое дерево – дуб является космологической осью соединяющей три мира воедино (Верхний мир, Средний мир, Нижний мир)
4. У всех народов прослеживается сакральное отношение к священным деревьям, особые традиции их почитания, что может служить свидетельством как культурного обмена, так и существования проторелигии.

Заключение

Среднее Поволжье исторически являлось зоной интенсивных контактов представителей различных этнических групп и культурных общностей, сформировавших неповторимый облик региона. Длительное время местные народы оказывали существенное влияние на культурно-религиозные воззрения, обрядовость, хозяйственный уклад друг друга.

Во все времена человек получал от деревьев, от леса почти все, что было необходимо ему для жизни, т.е. лес – источник пропитания и материальных благ. С лесом неразрывно связаны многочисленные народные верования и обряды, это святилище древних жрецов и магов. Наконец, лес – средство познания мира и сам источник знания. Дерево сопричастно всему: оно укоренено в земле, от плодородия которой зависит его питание, его поят дожди и почвенные воды, ствол и крона дерева простерты в воздухе, а солнце, всегда ассоциирующееся у человека с огнем, дает ему жизненную энергию.

Среда обитания наших предков, включая место проживания: дом (дворовые постройки), деревня (поселение), ландшафт (лес, поля реки) и все пространство, не только в горизонтальной плоскости, но и в вертикальной. Среда обитания  обладает внутренним движением – двигается относительно центра мира или относительно точки перехода в другие миры.

Переходы между мирами тесно связаны с мировым древом, ствол которого отождествляется с мировой осью и почитается как особое сакральное место: он тянется от земли к небу, словно мост. Также ствол древа – своеобразная ось пространства и времени. Корни дерева глубоко проникают в подземный мир. Его ветви поднимаются до самых высоких небесных сфер, достигая загадочного мира истоков всего сущего, где живут боги и звезды. Это центр вселенной, стержень, вокруг которого происходит видимая и невидимая жизнь всего космоса.

Рассматривая национальные картины мира соседних тюркских народов в сравнительном аспекте с финно-угорскими и русским народом, особенности репрезентации концепта «Мирового древа » в разных культурах, можно получить подтверждение фактов параллельности мифологического миропонимания у разных народов и взаимопроникновения культур различных эпох, а также возможного существования некоего протомифа.

 Целостность нравственно-этических норм, преемственность поколений, высокий уровень национального самосознания и менталитета невозможны без изучения и сохранения исторического прошлого благодаря индивидуальной и коллективной памяти, складывающейся в историческую память рода, которая формирует человека и этнос.

По мысли специалиста в области философии культуры, философии искусства, культурологии Н. И. Ворониной, «в условиях обострения проблем духовного развития общества обращение к творческому наследию прошлого, к своим духовным корням  является весьма актуальным, так как помогает точнее оценить пройденный путь, надежнее определить ориентиры в будущее».

Библиография

1.Афанасьев А.Н. Мифология Древней Руси. М.: Эксмо, 2005 С.308

2.Афанасьев А.Н. Древо жизни: Избр. статьи/А.Н. Афанасьев. Подготовка текста и коммент. Ю.М. Медведева, вступ. статья Б.П. Кирдана – М.: Современник, 1983.

3.Боровский Я.Е. Язычество древнего Киева // История, культура, этнография и фольклор славянских народов. IX Международный съезд славистов.М., 1983,

  4.Гальковский Н.М. Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси. Харьков, 1916, т.1.

5.Евсевьев М.Е. Историко-этнографические исследования/ М.Е. Евсевьев // Избр. тр.: В 5т. – Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1966. – Т.5. – 552с.

  6.Ивакин Ю.Г. Священный дуб языческих славян // Советская этнография, 1979, № 2, с.31-47

  7.Исхаков Р. Р. Параллели в религиозно-мифологических картинах мира и обрядовости татар и чувашей: опыт историко-этнографи¬ ческой реконструкции— Чебоксары, 2013.

8.Лавлетшин Г. Очерки по истории духовной культуры предков татарского народа. Казань, 2004.

9.Макаров Г. М. Перспективы развития традиционной культуры кря¬ шен в современных условиях / / Материалы научно-практической конфе¬ ренции «Этнические и конфессиональные традиции кряшен: история и современность». Казань, 2001.

10.Мокрынин В.П. Дипломатическая практика в Западно-Тюркском каганате / / Страницы истории и материальной культуры Киргизстана. Фрунзе, 1975.

11.Национальный архив Республики Татарстан (НАРТ). Ф. 93. Оп. 1. Д. 128г. Л. 348—370; Таймасов Л.А. Этнорелигиозные движения среди крещеных народов Волго-Камья во второй половине XIX — начале XX века / / Аграрный строй Среднего Поволжья в этническом измерении: материалы VIII межрегиональной научно-практической конференции ис- ториков-аграрников Среднего Поволжья. М.: ИНИОН РАН РФ, 2005.

12.Петрухин В.Я. Мифы финно-угров/ В.Я. Петрухин – М: Астрель, 2003.

13.Рогачев, В.И. Семейные знаки народов Поволжья (на примере знаков собственности эрзи и мокши)/ В.И. Рогачев – Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2003.

14.Сагалаев А.М. Алтай в зеркале мифа. Новосибирск, 1992.

15.Серяков М.Л. "Голубиная книга". Священное сказание русского народа. М.: Алетейа, 2001

 16. Харва У. Религиозные воззрения мордвы/ У. Харва. Пер. с нем. А. Гуриной. Хельсинки: Финская Академия наук, 1952.