Хутора - забытая страница истории

Оглавление

1. Вводная часть.
2. Основная часть.

1.  История возникновения хуторов.
2.  Организация хуторского хозяйства.
3.  Судьба хуторян.

3. Заключение.

1. Вводная часть

По бескрайним просторам нашей страны разбросано свыше 140 тысяч сел и деревень. Живет в них почти 40 миллионов человек. От этих людей, от их бытия во многом зависит то, как освоена территория нашей страны, как прочно мы стоим на нашей земле. Так что ждет российскую деревню? Каковы пути ее развития? Замечательному русскому писателю, творцу деревенской прозы, Василию Белову, принадлежат такие поэтические строки: "Погибает твой старый мучитель, Умирает родимый колхоз…"  Что с деревней сегодня?  В чем причины вымирания российских деревень? И будет ли она вообще? Можно ли жить и хозяйствовать в деревне в гармонии с Природой?  Я считаю, можно. И один из способов спасения российской деревни – это  возрождение хуторских хозяйств.  

Хутора – малоизученная и полузабытая страница истории русской деревни. Хутора долгое время считались каким-то пережитком прошлого, чем-то чуждым традиционному укладу хозяйственной жизни русских людей. Совершенно не вписался хутор в социалистическую систему хозяйствования и прекратил свое существование в нашей стране в конце 30-х годов 20 века.

А между тем, хуторская система существовала и продолжает успешно существовать во многих странах мира: в Англии и Исландии, в Дании и Австрии, в Испании и Латинской Америке, во Франции и Турции. Во всех этих странах хутор существует наравне с сельскими поселениями.

Что же такое хутор? Когда и почему в нашей стране появились хутора? Как функционировало хуторское хозяйство? Каким был быт хуторян? Когда и почему они прекратили свое существование? Спасут ли хуторские хозяйства российские деревни? На эти вопросы я и хочу  ответить в своей исследовательской работе.

Сведений о хуторах в литературе оказалось немного. Но память о них живет в воспоминаниях бывших хуторян, их потомков, старожилов. Именно воспоминания этих людей, жителей деревни Мадык и Бима,  стали главным источником для написания этой работы. Особо ценные воспоминания оставила Мошкина Елена Петраевна, родители которой  жили около деревни Мадык в хуторском хозяйстве. Этот хутор  жители деревни Мадык прозвали Петрай кутур (хутор Петрая). Ее воспоминания были записаны, обработаны и обобщены ее внучкой, Мошкиной Ольгой,  членом краеведческого кружка Бимской средней школы.  

2. Основная часть.

2.1. История возникновения хуторов.

Хутор – однодворное сельское поселение. Хутор, так в противоположность деревне, называется отдельная усадьба, которая расположена на обособленном участке земли, состоящая в пользовании данного хозяина. Хутор – сельское поселение (однодворное, позднее многодворное) возникал в результате освоения новых земель. На Дону и Кубани, а также на Украине хуторами называли поселения вне сел и станиц, независимо от числа дворов. В России хутор – обособленная крестьянская усадьба на земельном участке индивидуального владения.

Когда возникли хутора? Хутора в западной части Ленинградской области преимущественно возникли во второй половине XIX века в связи с массовой миграцией эстонских крестьян, которые воспроизводили в новых условиях привычный хуторской тип расселения. По некоторым данным, хутора появились уже в XVIII веке. «По сведениям Ф.В.Тумановского, подготовившего труд о Санкт-Петербургской губернии, в 1786 году, в ней насчитывалось 11 городов, 220 сел и слобод, 4829 деревень и 337 мыз». Следует иметь ввиду, что мызами в Эстонии назывались отдельные усадьбы с хозяйственными постройками. Таким образом, хутора имелись здесь, в Ингерманландской губернии уже в XVIII веке, правда, в небольшом количестве. Можно предположить, что их владельцами были переселенцы из других областей России, в частности, из Эстонии. Русские крестьяне на тот момент были крепостными, следовательно, не могли иметь индивидуальное хозяйство.

После начала Столыпинской аграрной реформы (1906 год) и позднее, в 1920-е годы на хутора стали выделяться русские, финские, ижорские хозяйства. Это привело к формированию нового типа расселения, представлявшего собой деревни, окруженные хуторами.

Выделение на хутор не означало прекращения всех связей с деревенской общиной (хуторяне выпасали скот в деревенском стаде, пользовались общим деревенским колодцем и т.п.); тогда как эстонский хутор был замкнутой хозяйственной системой.

В период НЭПа возрождение рыночных отношений усилило тягу к укреплению индивидуального хозяйства, побуждало к выходу из общины, которая в условиях советских аграрных преобразований стала активно функционировать. Когда 22 мая 1922 года был принят закон РСФСР о трудовом землепользовании, в котором крестьянство увидело гарантию стабильности их хозяйственной деятельности, в губернии начался массовый выход из общины на отруба и хутора. До 1917 года на территории губернии было 40248 хуторов и отрубов. С 1921 года выход крестьян на хутора и отруба возобновился. В 1922 году из общин вышло 3700 хозяйств, в 1923 году – 3800, в 1924 – 2127 дворов. В 1924 году в губернии было 49875 хуторов и отрубов. Органы власти оказались в затруднительной ситуации: с одной стороны, они не могли игнорировать законных стремлений крестьян, с другой стороны, понимали, что массовая хуторизация в будущем затруднит вовлечение крестьян в коллективные хозяйства» С.А.Лисицын «История и культура Ленинградской земли» стр.242

В годы коллективизации (1929 – 1939 гг.) хуторяне могли вступать в колхозы, не переезжая в деревни. Так в Ингерманландии возникли колхозы, часть или большинство членов которых жили на хуторах. Это следует считать проявлением гибкости властей в отношении хуторян. Но в дальнейшем от этой политики советская власть, к сожалению, отказалась и перешла к ликвидации хуторов.

Ликвидация хуторов произошла в 1939 году согласно постановлению ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О мерах охраны общественных земель колхозов от разбазаривания», которое упоминало Ленинградскую область, как территорию со значительной долей хуторских хозяйств. Постановление предусматривало срок ликвидации хуторов до 1 сентября 1940 года. «Но власти на местах принимали повышенные обязательства и сселили хутора в деревни до начала уборки урожая 1939 г. При отказе хозяев добровольно перевезти свой дом в деревню, это проходило в принудительном порядке: обычно представители власти сбрасывали с дома крышу и не позволяли ее восстанавливать.

Почему были ликвидированы хутора? Основная причина заключалась в том, что индивидуальное крестьянское хозяйство не вписывалось в систему коллективного ведения хозяйства, противоречило его принципам, считалось неэффективным, слабо связанным с рынком, не способным использовать передовую технику. Через колхозы легче было изымать из деревни хлеб и другие продукты. По некоторым сведениям, власти боялись предательства со стороны хуторян и перехода их на сторону врага в условиях надвигавшейся мировой войны.

2.2. Организация хуторского хозяйства.

Возле наших деревень Мадык  и Бима было несколько хуторов. Ими владели как марийцы, так и русские: Петрай кутур, Иванов хутор, Шопкер кутур и другие. Получив надел земли, хуторянин обустраивал свое хозяйство. Дом ставили у леса.  Лес давал людям строительный материал, дрова, ягоды, грибы. Хутор располагался вблизи водоема: пруда, реки, озера. Если их не было, рыли колодец. Были специалисты, которые могли по характеру растительности, по состоянию воды весной определить то место, где проходит водоносная жила. Вода из колодца была чистой, полезной для здоровья. Следы полуобвалившихся колодцев и сейчас встречаются на заброшенных участках. Проживающая в деревне Мадык самая старая жительница Ибатова Саки рассказала мне, что из местного деревенского колодца глубиной в 12 сажень воду брала вся деревня. Такие колодцы называли мирскими («ял памаш»). Кое-где на хуторах были созданы системы прудов, соединенных друг с другом: из первого пруда брали воду для питья, во втором, ниже уровнем, стирали белье, купались, в третьем, еще более низком, плавала домашняя птица.

Дом хозяин строил на высоком красивом месте, не потопляемом водами. Дом был сориентирован с севера на юг. Вход делали с запада, чтобы «Красный угол» с иконами находился на востоке. Для постройки дома использовали ель, а первые три-четыре венца старались делать из сосны. Стены промазывали березовым дегтем, конопатили мхом и паклей, которые также пропитывали против насекомых дегтем.  Крыши домов покрывали соломой или дранкой из осины. Дранку делали сами в свободное от летней страды время, обычно зимой. Дом был окружен садом с яблонями, кустами сирени, цветами. От холодных ветров и морозов сады обсаживали деревьями – ивами, кленами, тополями.

Рядом с домом строили погреб, летник. Для строительства использовали камень и известковый раствор. Каменная кладка «дышала» и служила людям 200 лет. Лед в летнике не таял до следующей зимы. У некоторых хозяев погреба были такие большие, что в них въезжала повозка, запряженная лошадью, чтобы там сгрузить продукты, овощи, картофель и другие. В некотором отдалении ставили баню. Причем, часто именно она становилась на первое время жилищем для хуторян и лишь потом строили дом.

  Бани хуторян.

Владельцы хутора имели 3-4 гектара земли. Помимо дома, погреба и ледника на хуторе был скотный двор, конюшня. В каждом хозяйстве были 2-3 коровы,  другой скот. Но были и гораздо крупные хозяйства, где коров доходило до 20 голов. Хуторяне занимались земледелием, скотоводством, промыслами. Их сельскохозяйственных культур выращивали быстросозревающие: овес, ячмень, озимую пшеницу, горох; из технических культур – лен, овощи. Скот пасли в пастбищах, очищали лес от валежника, сухостоя. Леса были красивыми и чистыми. Хутор был соединен с другими селениями дорогами. Дороги обсаживали деревьями, соснами. Деревья служили ориентиром. В их тени могли отдохнуть путники.

Посуда в доме хуторянина была из глины: крынки, горшки. Ложки были деревянными. Мебель делали своими руками. Житель   Иванова хутора  был мастером-корзинщиком, изготавливал из прутьев корзины и другую утварь. Многие хуторяне держали пчел, имели улья.

По воспоминаниям Елены Петраевны, у ее отца, хуторянина Петрая, было несколько улей-колод и рамочных улей. Инвентарь и улей хранили в омшаниках. Перед тем как осматривать улей, мылись в бане.

Ежегодно в сентябре в селе Исенбаево проходила традиционная ярмарка. Все готовились к ней заранее. Из различных хуторов и деревень везли различные товары. Здесь можно было купить живого гуся, поросенка, ткацкий станок, прялку. Товары хуторян славились своим качеством и добротностью.

Семьи хуторян были большими. Дети посещали школу. После окончания школы дети оставались жить и работать в родном хозяйстве. Почти в каждой деревне были школы. И  очень было удивительно мне, что в деревне Мадык, где я живу, школа открылась раньше, чем в Биме, куда сегодня  хожу учиться.

2.3. Судьба хуторян.

История хуторов – это история судеб многих хуторян. О своей жизни хуторяне говорили скупо, неохотно, видимо затаив обиду на власть. Наиболее полные воспоминания оставила Мошкина Елена Петраевна. Все было в жизни у этой женщины: работа на хуторе и в колхозе, война и послевоенные трудности. До последних дней своей жизни Мошкина Е.П. сохранила ясную память, необыкновенное трудолюбие, любовь к своей земле. Ее воспоминания были обобщены внучкой. Вот ее воспоминания: «Я, Мошкина Елена Петраевна,  родилась в 1930 году в  деревне Мадык в семье крестьян. В нашей семье было  5 сестер и 1 брат, который умер в 12 лет. Я была самой младшей. По рассказам моей матери,  мой отец Петрай со своей семьей до переселения в деревню Мадык жил в своем отдельном хуторе, в большом рубленном бревенчатом доме. Рядом с домом была баня и хозяйственные постройки. В хозяйстве держали 2 коров, лошадь, овец, около 10 пчелосемей. В личном пользовании была значительная площадь земли. Сеяли зерновые культуры: овес, рожь, ячмень, пшеницу. Также выращивали картофель, морковь, свеклу, капусту. Хлеб пекли сами. Также родители  сеяли и выращивали лен. Когда он поспевал, его убирали, укладывали в снопы. Сушили, привозили в идым, молотили семена. Затем делали небольшие снопочки, расстилали их на земле, сушили и тесали из этих снопочков волокно. Далее на самодельных станках из волокна получали нить. Ее мотали в клубки и затем из нее ткали холсты, откуда делали полотенца, покрывала скатерти. Зимними вечерами без дела никто не сидел. Каждый занимался делом: вязали, вышивали, пряли, шили.

Когда началась коллективизация,  родители перевезли  свой дом из хутора в деревню Мадык, где я и родилась».  

Сейчас на месте хуторских построек остались лишь деревья – большие ивы и ямы подпольев и погребов. Колодец засыпали и сравняли с землей. Так что теперь, посмотрев на это место, невозможно себе представить, что здесь когда-то был великолепный хутор.

По воспоминаниям моего дедушки, старожила нашей деревни Ильина Владимира Ильича, 1931 года рождения, его отец Илья Захарович рассказывал ему, что хуторянин Петрай был очень зажиточным.

Его большая семья от зари до зари работала в своем хозяйстве. Частенько жители деревни Мадык приходили к нему за помощью и советом, в котором он никогда не отказывал им. Сам Петрай был набожным человеком, хорошо знал все молитвы и обучал своих детей.

3.Заключение

Хутора – забытая страница истории… Много хорошего было в той далекой жизни: постоянное противоборство человека и природы, стремление людей окультурить, украсить своим трудом маленький кусочек огромной страны, хозяйственное отношение ко всему, что тебя окружает: будь то земля, лес, пруд, невероятное чувство ответственности за то, что ты делаешь, каждодневный разнообразный нелегкий труд, который приносил удовлетворение, чувство гордости за результаты своего труда. Хуторяне кормили себя, свои большие семьи, горожан. Им вовсе не был свойственен «идиотизм деревенской жизни». Они стремились дать образование своим детям, воспитать их порядочными людьми. А для детей лучше всякого воспитания был пример их родителей – тружеников.

Если бы этот слой людей сохранился в нашей жизни, то не пришлось бы нам сейчас видеть развал сельского хозяйства: закрытые фермы, заросшие сорняками и кустарниками поля, развалившиеся деревенские дома, пьянство людей, которые не могут и не хотят работать. Скольких проблем мы не знали бы, если бы научились разумно подходить к своим традициям, к своей истории, своим корням.

Литература

1. Н.М.Дружинин. «Русская деревня на переломе», Москва, 1978.
2. С.М.Дубровский. «Столыпинская аграрная реформа».
3. О.А.Калинина. «Марийцы» Историко-этнографические очерки
4. С.А.Лисицын. «История и культура Ленинградской земли»
5. Г.А.Сепеев. «Этнография марийского народа»