"Экология слова"

МБОУ «Кисловская СОШ»

Творческая работа

по русскому языку

на тему «Экология слова»

                                                                          Выполнил:

                                                                                        ученик 9 класса А

                                                                                     Васюнов Никита

                                                                       Учитель:

                                                                 Ткаченко Людмила Сергеевна

д. Кисловка 2013 г.

Содержание

Вступление. О стыде перед русским словом                          стр. 3

Что угрожает современному литературному языку?             стр. 4

«Нельзя писать…»или эвфемизмы                                          стр. 5

Отпредметные названия человека                                           стр. 6 - 9

Заключение. Экология слова                                                     стр. 10

Литература                                                                                  стр.11

Приложение

2

Вступление.

О стыде перед русским словом

На вопрос «Что такое сквернословие?» отвечают по-разному. Одни утверждают, что это порок, недостаток, позорящее свойство. Другие считают, что это болезнь, как алкоголизм или курение. Думается, что оба ответа верны, так как одно вытекает из другого. Алкоголизм, курение, сквернословие сначала, когда можно еще не закурить, не выпить, не сказать, не произнести, - порок. Но незаметно сквернословие становится болезнью. Человек уже не может построить элементарное предложение, не употребив плохих слов. Вседозволенность речи оборачивается болезнью интеллекта, сознания. Часто такой человек, попадая в «приличное общество», старается больше молчать, чтобы ненароком не сказать грубого слова.

Так ли опасно распространение сквернословия? Нужно ли об этом громко заявлять? Да, ибо сквернословие принимает угрожающие черты и формы, оно охватило почти все возрасты; ругательства стали заменителями пауз. А если я не сквернословлю, то в чем тогда опасность для меня? Если, не куря сами, мы просто вдыхаем запах чужой сигареты, то тем самым уже вредим себе. Так и скверные слова, нами не произносимые, но слышимые, незаметно и глубоко проникают в нас, в наше подсознание. Известны случаи, когда, будучи под наркозом, ругались интеллигентные люди, никогда в обычном состоянии не прибегавшие к мату.

Поэтому возникает острая необходимость решать проблему сквернословия.

Тема моей работы – « Экология слова».  Во введении я  обосновываю выбор данной темы следующим образом: «Вопросы речевой культуры всегда актуальны, т.к. слово находится в центре  человеческой деятельности, следовательно, язык  необходимо включать в широкое понятие среды обитания. Так же, как в природе есть предельные уровни радиации, загазованности атмосферы, загрязнение водной среды, выше которых могут начаться необратимые процессы разрушения, так и в языке существуют пределы его искажения, огрубления, нарушения смысловых, стилистических и грамматических норм. И дальше этих пределов говорить о языке, как об орудии мысли, важнейшем средстве общения попросту не приходится.

• Что угрожает современному литературному языку сегодня?
• Как беречь чистоту речи, пока мы учимся в школе?
• Так ли опасно распространение сквернословия? Нужно ли об этом заявлять?

Вот тот круг проблем, который обозначен в моей работе.

3

Что угрожает современному литературному языку?

Вопросы речевой культуры, речевого взаимодействия всегда актуальны, т.к. слово находится в центре человеческой деятельности и потому является важнейшим условием общей культуры народа, оно неразрывно связано с культурой мышления. Т.о. язык следует рассматривать как среду обитания каждого народа. Язык необходимо включить в широкое понятие среды обитания. В связи с этим можно говорить об экологии слова.

Задачи:

• Как беречь чистоту речи, пока мы учимся в школе
• Какие варианты решения проблемы сквернословия для общества можно предложить

Работа велась по книге К.И.Чуковского «Живой как жизнь» изд. 1962 г. Писатель рассказывал в ней о подлинных и мнимых болезнях языка.

Следуя за мыслью Чуковского, мы заинтересовались судьбой иностранных слов – «канцеляризмов», слов – аббревиатур. С этой целью были проанализированы информационные передачи по телевидению, беседы с экономистами, бизнесменами, депутатами. Ребята сделали интересные наблюдения о том, что часто эти слова употребляются неуместно. «Суконный язык» - канцеляризм, а замечая иностранное слово, часто приходилось открывать словарь иностранных слов, чтобы объяснить их значение.

Т.о. ознакомление с материалом темы потребовало провести исследовательскую работу. Все это привело к расширению кругозора учащихся, повысило их эрудицию. Речевые грубости и молодежный жаргон включаются писателем в разряд все тех же мнимых болезней. Чуковский называет это явление «суеверием и мистическим страхом» далеких предков.

Изучив этот вопрос, я пришел к выводу, что согласиться с Чуковским нельзя.

4

«Нельзя писать…»или эвфимизмы.

Верующие люди утверждают, что когда человек говорит плохие слова, от него отлетают ангелы-хранители, и тогда человек становится беззащитнее и уязвимее.

В незапамятные времена человечество выработало ритуалы жертвоприношений, очертило круг обычаев, которых следует непреклонно придерживаться. Отступить от установленных правил значило вызвать на себя гнев  и сверхъестественных сил, и своих соплеменников.

- Нельзя разбрасывать пепел – «ты сгоришь».

- Нельзя ворошить палкой крысиную нору – «земля разверзнется и поглотит тебя»

- Нельзя работать в «базарный» день – может убить молнией.

Табу (запреты) налагались не только на ряд действий и предметов, но и распространялись на слово. Под строжайшим запретом были слова черт, бес, сатана, дьявол, дурак.

Наши далекие предки верили в тождество вещи и её названия. Так запреты, возникшие в сфере общественной жизни на разных ступенях развития человечества, вызвали необходимость замены «страшных», грубых, нежелательных слов другими. В языкознании их назвали эвфемизмы ( от греч. слов «хорошо, вежливо говорю»).

5

Отпредметные названия человека

В составе имен существительных с характеризующе-оценочным значением лица выделяется многочисленная группа лексико-семантических производных от названий предметов. Обозначение человека отпредметными образованиями — процесс активный на протяжении всей истории русского языка. Истоки этой лексики — в метафорическом переосмыслении предметов, тесно связанных с жизнью человека в тот или иной период развития общества, их персонификации и отражении этих явлений в языке.

Слова-характеристики человека, образованные от названий предметов, появлялись в языке как экспрессивные синонимы уже существующих обозначений и, соответственно, не просто называли лицо, но выражали и определенное отношение к нему. При этом признак, лежащий в основе семантической структуры существительных этой группы, зависел от тематической отнесенности исходного обозначения предмета (например, признак «значительность» у дериватов от некоторых названий карт, признак «тупость, бесчувственность» в семантике дериватов от названий скульптурных изображений и т. д.).

Большинство слов, образованных от названий предметов одежды и обуви, возникло в среде социальной верхушки как результат пренебрежительного отношения к простому народу, крестьянам (лапоть, серяк, тулуп и др.). Так, название плетенной из лыка обуви лапоть было связано с представлением о крестьянах, которые считались в дворянско-буржуазной среде невежественными, отсталыми. Однако это название не сразу преобразуется в существительное со значением лица. Семантическое развитие слова лапоть происходит под влиянием однокоренного с ним существительного лапотник (первоначально — «тот, кто ходит в лаптях, крестьянин», затем — «невежественный, некультурный человек»):

— Вот хоть бы твой хозяин — вахлак, как есть лапотник. (Григорович).

В настоящее время из двух слов-характеристик лапоть и лапотник сохранилось только лапоть:

В XX в. по аналогии с семантическим развитием слова лапоть характеризующие значения лица формируются у существительных сапог, туфля, галоша и др.:

—  Я ей говорю:  мне за тебя стыдно, дура ты неученая! Никакой в тебе культурности  нет,  не  интересуешься  ничем... А ты,— говорит,— сапог... То есть, ты сапог, говорю я ей..(М. Р о щ и н ).

История  существительного халат в значении «ленивый, бездеятельный человек» (ныне устаревшего) — наглядный пример связи жизни слова с обозначаемой реалией. В XIX в., когда азиатский халат стал модной домашней одеждой европейцев (в том числе и русских), в русском языке закрепилось и слово халат (заимствование из турецкого языка). Ношение халата в России связывалось с праздным, бездеятельным образом жизни, что нашло отражение в устойчивом словосочетании жить в халате — «сидеть дома, из халата не выходить» (см. Словарь В. И. Даля). Такое представление послужило основой для развития переносного значения слова, а затем и лексико-семантического образования халат в значении «человек ленивый, бездеятельный, никчемный»:

—  Тряпка вы после этого, а не следователь! Никогда не осмеливался бранить вас,   а   теперь вы   меня   вынуждаете. Тряпка! Халат! (Чехов).

6

В разговорной речи происходит образование деминутива от этого слова:            

Войдя в систему русского языка, лексико-семантический дериват халат начинает активно выступать в качестве производящего слова. На его основе образуются существительное халатник («лентяй, лежебока»), глагол халатничать, прилагательное халатный. В дальнейшем в словообразовательное гнездо входят 'Существительные халатность, халатничество, наречие халатно. Ср. также:

—  Ах ты, славянский халатик! Но я думаю, если тебе очень приспичит   писать — ты выставишь всех визитеров. (О. Книппер-Чехова).

Войдя в систему русского языка, лексико-семантический дериват халат начинает активно выступать в качестве производящего слова. На его основе образуются существительное халатник («лентяй, лежебока»), глагол халатничать, прилагательное халатный. В дальнейшем в словообразовательное гнездо входят 'Существительные халатность, халатничество, наречие халатно. Ср. также:

В Таганроге я совсем бы охалатился. (Чехов).

С превращением халата в общераспространенную домашнюю одежду слово теряет экспрессию, что влечет за собой архаизацию и постепенное исчезновение характеризующего значения. Однако производные от существительного халат в значении лица широко представлены в наше время в разговорной, публицистической и художественной речи.

Для речевой практики русского языка характерно и оценочное обозначение человека дериватами от названий объектов быта и обихода: пугало, чучело, спичка, бочка, мешок и пр. Появившееся в последнее десятилетие слово сундук с характеризующим значением было впервые зафиксировано в словаре-справочнике «Новое в русской лексике. Словарные материа-лы-79». Оно органично вошло в экспрессивный синонимический ряд существительных, характеризующих человека по его низкому интеллектуальному уровню (колун, пробка и др.), со значением «тупой, малосообразительный человек».

Широко распространено в разговорной речи и пейоративное обозначение бесхарактерного, слабовольного, вялого, нерешительного человека существительными тряпка и тюфяк. Ср.:

—  Даже ни разу не поцеловать хорошенькой девушки? Да вы просто мямля и тюфяк! (Мамин-Сибиряк).

Общее значение «маленький, невзрачный или пустой, никчемный человек» получили существительные, образованные лексико-семантическим способом от названий Мелких предметов: мелочь, мелкота, мелюзга, фитюлька, финтифлюшка. У слов мелочь, мелкота и мелюзга значение собирательности иногда теряется, и они приобретают значение единственного числа. Например:

—  Ах,   ты... мелочь!.. — ледяным   тоном произнес он.— Распускать руки! Ты забыла, с  кем   имеешь дело?   (Л.   Прозоровский).

Признак ветхости, непригодности разрушившихся объектов быта или старых предметов одежды, пищи лег в основу обозначения человека по низкому социальному положению или физическому нездоровью: рвань, шушера, шваль; развалина, рухлядь, руина.

Все слова этой группы отмечены оттенком пренебрежения или иронии. Ср.:

—... Я редко встречал там солидных людей. В основном шушера, мелкота, подхватчики. (И. Ш т е м л е р ); 

Вот уже лет двадцать, как я не занимался подобными вещами. Был момент, когда я, кажется, думал, что у меня не хватит смелости к ней подойти... Увалень несчастный, старая развалина. (3. Скуинь).                                                                     7

Члены лексико-семантической группы «деревянные заготовки или предметы» стали основой для образования многочисленного ряда оценочно-характеризующих существительных  с общей темой «бестолковый, глупый, бесчувственный»: дубина, пень, столб, чурка, чурбан,  колода, орясина и др. Языковую традицию употребления названий деревянных заготовок или предметов для обозначения человека по признаку глупости подтверждает существительное балда                    (этимологически производное от названия шишки, нароста на дереве), ныне осознающееся как непроизводное оценочное слово, ср.:

Год назад он без памяти влюбился в нее и послал на уроке записку: «Зоя, ты прекрасна, как Василиса Премудрая». «Балда»,— написала в ответ Зоя. (Д. Голубков).                                                                                                                                                                                                                                                                      

Синонимический ряд существительных со значением «тупой, бесчувственный» пополняют слова, образованные от названий скульптурных изображений: болван, истукан, идол, статуя. Ср.:

— Вы же Гришку должны уговорить! Он же болван, нифига  не понимает. А вы умная девочка. (П. Васильев); —Да это же лекарство! Счас, девки, грипп везде,— проникновенно сказал он...

-— Грипп... — отмахнулась Полина.—Тебя, идола, и холера забоится. (Б. Екимов).

 Второе значение существительного идол — «предмет поклонения»— соотносится с семантикой слова кумир, также являющегося производным от названия скульптурного изображения богов:

— В отличие от других. Девочек-театралок, среди артистов она не имела кумиров, идолов, которых после спектаклей они поджидали, где-то у служебного выхода... (П. Васильев).

Большая часть характеризующе-оценочной лексики, образованной от названий налитков /и продуктов питания, имеет синонимическое значение «вялый, нерасторопный человек»: квашня, размазня, кисель, тюря. Существительное кисель употреблялось в этом значении уже в XIX в. Это же значение имел в то время ряд существительных, производных от него (кисельник, кисельница, киселяй), что свидетельствовало об устойчивой образности слова. В настоящее время эти производные утрачены, но главный член словообразовательного гнезда — кисель — и сейчас встречается в речевой практике:

—  Дурак я, слюнтяй... кисель паршивый! Вот кто я.  (В. Шишков); —Не надо волноваться...  Простить все надо?  Простить...   Эх,   Тятин-мамин...         кисель! (М. Горький).

Оценочное существительное квашня возникло на базе значения «забродившее тесто» у суффиксального образования от кваша — «нечто заквашенное». В сознании современных носителей русского языка квашня существует чаще всего только как слово-характеристика (возможно, потому, что квашня «забродившее тесто» вытеснено из речевого употребления синонимом опара). Ср.:

 —  По виду — мужик здоровый, а на самом деле — квашня. Ходит и пыхтит, и никакого толку. (Л. Прозоровский).

В разговорной речи существительное квашня часто встречается в тавтологическом варианте квашня-квашней:

—  Мы-то с матерью теперь и куру не споймаем: она обезножела, а я квашня-квашней. (Е. Носов) .

От разговорного общего названия детской игрушки цаца образован лексико-семантический дериват со значением «послушный ребенок, умница, паинька» и «зазнайка, недотрога, важничающий человек», наиболее часто актуализирующимся в речи. Существительное цаца «зазнайка» вошло в состав устойчивых выражений Цаца какая! и Что за цаца! Ср.:

8

        Дожидаясь, пока члены комиссии выйдут из здания аэропорта, и ломая голову, что за цаца такая эта ленинградская инженерша... шофер Яша пошел к автомату... (Н. К а т е р л и ).

Слова — названия игральных 'Карт или шахматных фигур характеризуют человека с точки зрения его веса в обществе, а также самостоятельности его действий. Существительное пешка, обозначающее фигуру низшей ценности в шахматной игре, в значении «рядовой, простой, подчиненный человек, -который должен повиноваться», существовало еще 'в XIX в. Это значение обусловило семантику, лексико-семантического деривата пешка — «незначительный, невлиятельный, зависящий от чьей-либо воли человек»:

Он вынужден то лететь, сломя голову, то болтаться без дела... ехать неизвестно куда в распоряжение какого-то капитана Алехина и — пожалуй, самое оскорбительное! — быть совершенной пешкой, находиться все время в полном неведении относительно своих дальнейших действий и назначения... (В. Богомолов).

Антонимичным по отношению к слову пешка словом' с характеризующе-оценочным значением является ферзь, образованное от названия наиболее значительной шахматной фигуры:

— Шалавый, в общем, парень и не больно умен... Пешка.— На кой черт он тогда смылся? Может, не совсем пешка? — Пешки, Саша. Пешка, которую срочно проводят в ферзи... (О. и А. Лавровы).

Существительные кремень, магнит, перл, самородок, золоту' и пр., образованные от названий различных полезных ископаемых, употребляются для положительной характеристики человека. Наиболее употребительное слово этой группы — золото со значением «человек, отличающийся большими достоинствами»:

        На трех страницах в восторженных выражениях описывался какой-то Арсен Саркисович... прямо супермен, и красавец, и талант, и душа — чистое золото... (Н. Катерли).

С выдвижением на первый план эмоционального компонента существительного золото (и его деминутива золотце) связано его употребление в качестве ласкового обращения. Ср.:

       Наташа кинулась ей на шею.— Даша, золото мое! (Ф. Гладков).

Давней традицией и частым употреблением этого слова в речевой практике можно объяснить появление иронического оттенка в его семантике:

Жить на положении воспитанницы, да еще с таким золотом, как Софья Львовна,— тоже подумать надо! (Чехов).

Названия различных веществ послужили основой для появления пейоративных обозначений человека. Таковы смола в значении «навязчивый, прилипчивый человек», зола — «никчемный, не представляющий интереса человек», ржавчина — «въедливый человек», порох — «вспыльчивый человек» и др.

В коннотативном содержании отпредметных слов — характеристик человека экспрессивность имеет фоновое значение. Однако в определенных случаях она становится ведущим, основным элементом семантики слова, заглушая характеризующий компонент (это может привести, в частности, к отнесению некоторых слов к разряду бранных).                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                            

Экспрессия рассмотренных имен существительных, образованных лексико-семантическим способом от названий предметов, ощущается тем сильнее, чем ближе семантическая соотнесенность их с номинативными значениями производящих слов.                                                                                                                                                                                                                                                        

Изучение лексико-семантической группы «предметное обозначение человека» позволяет лучше узнать круг соответствующей материальной культуры человека в определенную эпоху, его "мировоззрение, интеллектуальную и эмоциональную жизнь.                                                                   9                                                                         

Заключение

Экология слова

В оценке подлинных болезней языка очень важным оказывается  экологический  подход. Ведь так же, как в природе есть предельные уровни радиации, загазованности атмосферы, загрязнения (отравления) водной среды, выше которых могут начаться необратимые процессы разрушения, так и в языке существуют пределы его искажения, огрубления, нарушения смысловых, стилистических и грамматических норм. И дальше этих пределов говорить о языке как об орудии мысли, важнейшем средстве общения и первоэлементе литературы попросту не приходится.

Как и всякое зло, грубое слово порождает в ответ новое зло, а в результате все это отрицательное и неустранимое (подобно двуокиси углерода) накапливается в общей «языковой атмосфере», становясь губительным для всех нас. Засорение языковой среды подобно загазованности воздуха, нарастанию токсичности, опасным для жизни человека.

Наша среда существования — в том числе и языковая — должна быть здоровой, очищенной от вредных примесей, годной для самовозрождения и обновления. От каждого из нас в той или иной мере зависит здоровье языка, который мы хотим сохранить для новых поколений во всей его чистоте и накопленном веками богатстве.

Запишем вывод  из сказанного:

1. Мы не властны над речью других, но над собственной речью мы властны; это наше зеркало, и пусть оно не будет грязным.
2. Если кто-нибудь один раз услышит от нас нехорошее, постыдное слово, то мы уже не поднимем незримую планку нашего авторитета.
3. Если человек, за всю свою жизнь не произнесет ни грубого, ни резкого, ни ядовитого, ни грязного слова - значит, этот человек уже сделает великое дело: через свою речь повлияет на состояние национального языка.

10

Литература

1. Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи – М., 1994г.
2. Лихачев Д.С. Письма о добром и прекрасном. – М., 1989г.
3. Формановская Н.И. Культура общения и речевой этикет. РЯШ – 1993г. №5
4. Чуковский К.И. «Живой как жизнь». Собр. соч. в 6 т. – М., 1962г.
5. Шанский Н.М. Лексикология современного русского языка. – М., 1972г. С.135.
6. Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку. – М., 1967г.

11