Сестры милосердия в годы Первой мировой войны

Федеральное казенное общеобразовательное учреждение

«Вечерняя (сменная) общеобразовательная школа №2 ГУФСИН России по Свердловской области»

Реферат на тему:

«Сестры милосердия в годы Первой Мировой войны»

Выполнил: Макеев Антон

ученик 11 класса

Руководитель: Конькова Л. Ю.

заместитель директора по УВР

Кировград 2014 г.

Содержание

Введение…………………………………………………………………………………3

1. История создания Международного общества Красного Креста………………….

2. Сестры милосердия……………………………………………………………………

3. Вклад Царской семьи в милосердие во время Первой мировой войны……………

4. Создание лазаретов для раненых воинов…………………………………………….

5. Воспоминания очевидцев служения августейших сестер милосердия во время Первой мировой войны…………………………………………………………………..

Заключение………………………………………………………………………………..

Список литературы……………………………………………………………………….

Введение

Сестры милосердия, ангелы земные, 
Добрые и кроткие, грустные немного, 
Вы, бальзам пролившие на сердца больные, 
Вы, подруги светлые, данные от Бога. 
Вам – благословение, сестры душ усталых, 
Розаны расцветшие, там, на поле битвы, 
И в крестов сиянии, ярко-ярко алых, 
Тихо принимавшие раненых молитвы... 

Князь Владимир Палей (1915 г.)

Есть в русском языке одно очень теплое слово – милосердие. Образ женщины, православной христианки, в сознании многих русских людей неразрывно связан с этим понятием. Белые голубки... Так называли женщин, которые посвящали себя очень тяжелому, но прекрасному делу: служению людям в те минуты, когда к человеку приходит беда - болезнь. Сестры милосердия всегда воспринимали помощь ближнему как свой долг, принимали чужую боль как свою, были способны вынести тяжкие испытания и не потерять человечности и доброты. Ярким примером подвижничества, самопожертвования, мужества в тяжелейших условиях войны являлись русские сестры милосердия.

1 августа 2014 года будет отмечаться столетие со дня начала Первой мировой войны. Знакомясь с историей, исследуя различные источники информации, Интернет-ресурсы, я пришел к выводу, что милосердие в те годы проявила Царская семья.

Цель моего реферата – показать роль Царской семьи во время Первой мировой войны. В связи с этим я поставил перед собой следующие задачи:

1.изучить историю создания Международного общества Красного Креста,

2.узнать, как были образованы общества Сестер милосердия,

3.узнать, как происходило создание лазаретов для раненых воинов

4. познакомиться с воспоминания очевидцев служения августейших сестер милосердия во время Первой мировой войны

1. История создания Международного общества Красного креста

В 1859 году житель Женевы, предприниматель Анри Дюнан оказывается проездом на севере Италии, около местечка Сольферино, где только что прошло кровавое сражение. К вечеру он добирается до городка Кастильоне, и его охватывает ужас: на улицах лежат девять тысяч человек мертвых и раненых. Одни стонут, другие кричат.

Дюнан начинает помогать им, приносит воду, пытается промыть раны и сделать перевязку. Он много дней проводит в городе и все время слышит одно и то же: «Что же это происходит, сударь? Мы честно сражались, а теперь… Теперь нас бросили на произвол судьбы». В то время солдат, потерявший способность сражаться, уже был никому не нужен. Санитарные службы при армии были столь малочисленны, что толку от них почти не было.

В 1862 году Анри Дюнан написал книгу «Воспоминание о битве при Сольферино», в которой сделал конкретные предложения, как должно поступать цивилизованное человечество с ранеными. В 1863 году он и еще 4 человека создали Международный комитет помощи раненым, который впоследствии стал Международным обществом Красного Креста. В этом же году был утверждён особый отличительный знак, обеспечивающий правовую защиту: красный крест на поле боя.

Члены Красного Креста сыграли ключевую роль в развитии современного гуманитарного права применительно к вооруженным конфликтам. Общество гарантировало оказание помощи больным и раненым, что позднее стало относиться и к мирным жителям.

В 1867 году император Александр II утвердил устав «Общества попечения о раненых и больных воинах» (в 1879 году его переименовали в «Российское общество Красного Креста»). В него входили все члены семейства Романовых, иерархи церкви и многие высокопоставленные лица. С тех пор и до наших дней отряды Российского Красного Креста принимают участие во всех войнах.

2. Сестры милосердия

Развитие женской благотворительности связано с именем католического священника Винсента де Поля. Его первая попытка организовать женскую общину относится к 1617 году - времени, когда он служил в Шатильоне. Две молодые женщины, которые принадлежали к высшему свету и вели праздный образ жизни, из любопытства зашли в церковь, где в тот момент проповедовал де Поль. Его слова настолько поразили девушек, что они впоследствии решили посвятить себя служению бедным, несмотря на неудовольствие их прежних знакомых. Однажды одна из этих двух женщин, госпожа Шассуанье, попросила де Поля упомянуть в проповеди некое бедное семейство, в котором имелись больные дети. Винсент исполнил просьбу, и после службы сам отправился навестить несчастных. Он с удивлением заметил, что множество людей двигалось в том же направлении, неся съестные припасы. "Можно было подумать, что это крестный ход", - рассказывал он потом.

Постепенно Винсент приходит к идее создания женской организации, члены которой всецело посвятят себя уходу за неимущими больными. Во время миссионерских поездок он часто встречался с простыми женщинами, не желавшими вступать в брак, хотя и не чувствовавших особого расположения к иноческой жизни - на них он и решил опереться в первую очередь. Сначала к нему пришли две крестьянки: одна из них, Маргарита Назо, до этого пасла коров. На новом поприще Маргарита трудилась недолго, так как вскоре заразилась чумой, ухаживая за больной женщиной, и сама с радостью отправилась на лечение в госпиталь Сен-Луи, прекрасно зная, что никогда оттуда не вернется. Днем рождения первой общины сестер милосердия принято считать 1633 год.

Появление нового института - общин сестёр милосердия - во второй половине 19 века было важным этапом в становлении российской медицины. Любая подобная община содержалась на благотворительные средства и открывала для женщин возможность получить новые знания и реализовать свои способности. Возникновение и развитие общин непосредственно связано с изменениями, происходившими в русском общественном сознании. Общины расширили возможности самореализации для женщин разных сословий. Их деятельность объединяла религиозные традиции и светскую благотворительность, европейский гуманизм и русскую набожность. Появилась не только новая медицинская профессия, но и  кардинально изменилось отношение к раненым.

Все общины сестер милосердия в начале XX века находились в ведении Общества Красного Креста под покровительством овдовевшей императрицы Марии Федоровны, супруги Александра III и матери Николая II. Их деятельность регламентировалась Общим уставом общин Красного Креста, утвержденным в 1903 г.

В сестры милосердия принимались девицы и вдовы всех сословий от 18 до 40 лет, исповедующие христианство, вполне здоровые и грамотные. В столичных организациях женщины обязывались хранить безбрачие, а в небольших провинциальных общинах, где не хватало работников, с разрешения мужей сестрами могли стать и замужние женщины.

Проверочный срок должен был быть не меньше одного года. В этот период сестра проходила обучение под руководством главного врача и настоятельницы, вместе с тем испытывались нравственные качества будущей сестры. Практические занятия назначались в больницах, аптеке или лечебных учреждениях, с которыми у общины существовала договоренность. По окончании курса подготовки испытуемая подвергалась экзамену и затем утверждалась в новом звании Попечительным советом. Женщине выдавалось свидетельство, подтверждавшее ее статус сестры милосердия, а в заведенный на нее послужной список (трудовую книжку) вносилась соответствующая пометка. Это удостоверение хранилось в общине, пока сестра в ней работала, поскольку искомое звание окончательно присваивалось лишь после двух лет службы в общине.

3. Вклад Царской семьи в милосердие во время Первой мировой войны

С самого начала Первой мировой войны повсюду в России стали открываться госпитали для раненых, многие из которых были созданы на частные средства. Пример подала Царская Семья: уже осенью 1914 года в Большом Царскосельском дворце был открыт большой госпиталь имени Императрицы Александры Федоровны. Сама Государыня и ее дочери Великие Княжны Ольга и Татьяна прошли курс обучения хирургической сестры милосердия, получили установленные дипломы и постоянно работали в палатах. Помогали им в госпитале и младшие дочери царя. Сестра императрицы, Великая княжна Елизавета Федоровна, основательница Марфо-Мариинской обители вела жизнь настоящей подвижницы, наравне с другими сестрами ассистировала на операциях, выхаживала самых тяжелых больных.

Устав Марфо-Мариинской обители был утвержден в 1908 году, а сама обитель открылась 10 февраля 1909 года. А уже в апреле Елизавета Федоровна отправила императору Николаю II письмо с первым рассказом о новом учреждении: «В двух словах о том, как проходит наш день: утром мы вместе молимся, одна из сестер читает в церкви в полвосьмого; в восемь часы и обедня, кто свободен, идет на службу, остальные же ухаживают за больными, или шьют, или еще что... У нас немного больных, так как мы берем пациентов, чтобы на практике учиться лечить разные случаи, о которых идет речь в лекциях докторов. Для начала взяли только легких больных, сейчас уже все более и более трудные случаи, но, слава Богу, больница наша просторная, светлая, сестры очень преданы своему делу, и больные прекрасно идут на поправку.  В полпервого сестры садятся обедать, а я ем у себя одна - это мне по душе, и, кроме того, я нахожу, что, несмотря на общежитие, некоторая дистанция все же должна быть. В посты, по средам и пятницам у нас подается постное, в другое время сестры едят мясо, молоко, яйца и так далее. Я уже несколько лет не ем мяса, как ты знаешь, у меня все тот же вегетарианский режим, но те, кто к этому не привык, должны есть мясо, особенно при тяжелой работе. Я касаюсь таких подробностей, потому что людям интересно, как я живу в обители, они не видят нашей жизни и строят догадки, часто совершенно ошибочные. Воображение работает, и многие думают, что мы живем на хлебе, воде и каше, суровее, чем в монастыре. Спим по восемь часов, если кто не засиживается позже положенного времени, у нас хорошие кровати и чудесные комнатки с яркими обоями и летней плетеной мебелью. Мои комнаты большие, просторные, светлые, уютные, тоже какие-то летние, все, кто у меня были, в восторге от них. Мой дом стоит отдельно, потом больница с домовой церковью, дальше дом докторов и лазарет для солдат, и еще дом батюшки, всего 4 дома. После обеда некоторые выходят подышать воздухом, потом все заняты делом; чай подается в четыре, ужин в полвосьмого, потом вечерние молитвы в моей молельной. Спать в 10. Теперь о лекциях: три раза в неделю читает батюшка, три раза - доктора, между лекциями сестры читают или готовятся. Пока у них медицинская практика только в больнице; я их посылаю по домам к бедным лишь для того, чтобы собрать сведения о больных в различных случаях. Понимаешь, сначала они должны выучиться».

Вместе со старшими Великими княжнами Александра Федоровна прошла курс сестер милосердия, который им преподавала главный врач Царскосельского Дворцового госпиталя, выдающийся хирург, княжна Вера Игнатьевна Гедройц. Потом все они поступили рядовыми хирургическими сестрами в лазарет при Дворцовом госпитале и сразу же приступили к работе по перевязкам.

Стоя за хирургом, Государыня, как каждая операционная сестра, подавала инструменты, вату и бинты, уносила ампутированные части тел, перевязывала тяжелые гангренозные раны, при этом, не гнушаясь запахом и ужасными картинами военного госпиталя. Она научилась быстро менять застилку постели, не беспокоя больных, и делать сложные перевязки, чем заработала диплом сестры и нашивку красного креста.

Светлый христианский образ последней русской императрицы Александры Федоровны, супруги Николая II, и ее дочерей с наибольшей силой проявился не только в их мученической кончине, но и в подвиге их самоотверженной деятельности, которой они себя посвятили в годы первой мировой войны. Вместе со своими дочерьми императрица в течение трех лет служила в лазаретах, как простая сестра милосердия. Это уникальный случай в истории. На такое могло решиться только сердце, исполненное христианской любви. Для раненых она была не государыня императрица, а царица-матушка, мать милосердия, а ее дочери были для них родными сестрами, сестрами милосердия. С самого начала войны члены императорской семьи посетили Москву, чтобы у древних святынь помолиться о даровании победы. После этого они переехали в Александровский дворец Царского Села, где провели годы своей жизни до отъезда в ссылку.

Императрица Александра Федоровна писала о своей работе в лазарете: «Слава Богу, за то, что мы, по крайней мере, имеем возможность принести некоторое облегчение страждущим, и можем им дать чувство домашнего уюта в их одиночестве. Так хочется согреть и поддержать этих храбрецов и заменить им их близких, не имеющих возможности находиться около них!».

Приехав в Царское Село, императрица сразу же принялась за работу. В первую очередь - это оборудование лазаретов для раненых. Руководству местного отделения Красного Креста под ее покровительством удалось уже 10 августа организовать два лазарета, а впоследствии их число было увеличено до семидесяти. В то же время оборудовались санитарные поезда для перевозки раненых с мест военных действий. В Екатерининском дворце был открыт склад, снабжавший армию бельем и перевязочными материалами. Для помощи мирному населению император учредил Верховный совет под председательством Александры Федоровны.

Младшие Великие княжны Мария и Анастасия, хотя и не работали в госпитале постоянно, по-своему приносили большую пользу раненым. Рядом с Федоровским собором был построен городок, где располагались пять домов. В двух из них находился госпиталь для офицеров и нижних чинов, там они бывали каждый день. Обладая удивительно жизнерадостным характером, они играли с выздоравливающими в разные игры, или просто беседовали, тем самым, оказывая им неоценимую моральную поддержку.

В 1914 году Великая княгиня Ольга Александровна, сестра Николая II, также ушла на фронт служить сестрой милосердия. Вскоре, на свои собственные средства, она построила госпиталь в Киеве. Ольга Александровна была шефом Ахтырского полка. Все раненые ахтырцы попадали к ней в госпиталь, и она собственноручно обмывала больных, перевязывала раны.

Для женщины ее положения Ольга Александровна была очень скромна. Как-то она посетила свой полк, и, обходя окопы, оказалась под австрийским артобстрелом. В те времена от сестер милосердия не требовалось находиться на передовых рубежах. За проявленную храбрость Великую княгиню наградили Георгиевской медалью, которую ей вручил начальник 12-й кавалерийской дивизии, генерал барон Карл Густав Маннергейм (впоследствии ставший президентом Финляндии). Ольга Александровна считала, что ничего героического в ее поступке нет, и, смутившись, прямо на вручении, положила медаль в карман своей куртки. Лишь по просьбе офицеров Ахтырского полка, уверивших ее, что, награждая шефа полка, награждается весь полк, она надела медаль на грудь.

4. Создание лазаретов для раненых воинов

Во время первой мировой войны Императрица Александра Федоровна организовала особый эвакуационный пункт, куда входило 85 лазаретов для раненых воинов в Царском Селе, Павловске, Петергофе, Саблине и других местах. Многие из лазаретов были сооружены на собственные средства Императрицы. Ее старшие дочери, Ольга и Татьяна, возглавили комитет помощи солдатским семьям и беженский комитет.

Для духовного утешения тяжелораненых была организована передвижная “походная” церковь, а выздоравливающим представлена пещерная церковь Дворцового госпиталя. Императрица повелела обратить новую церковь в храм-памятник, для чего разместить на ее стенах доски с именами всех прошедших через лазареты Царскосельского района воинов, награжденных за боевые отличия, и всех, в пределах района скончавшихся.

30 октября 1914 года в Екатерининском дворце был оборудован и освещен лазарет, куда также приходили августейшие сестры милосердия и ухаживали за ранеными. Они постоянно посещали многочисленные лазареты Царского Села, Петербурга и окрестностей, императрица лично обходила раненых, благословляла иконами, осматривала операционные, беседовала с медицинским персоналом.

Освящение первого в Царском Селе Дворцового лазарета состоялось 10 августа 1914 года (церковь освятили в октябре). Первым его пациентом был корнет лейтенант гвардии Кирасирского Его Величества полка Н. К. Карангозов. Первым, но, увы — не последним. Германия объявила России войну 19 июля, а уже вечером 17 августа к Императорскому павильону Царского Села прибыл первый военно-санитарный поезд. Через 10 дней — еще один...

Полевой Царскосельский военно-санитарный поезд №143 Ея Императорского величества Государыни императрицы Александры Федоровны предназначался для доставки раненых с фронта. Его канцелярия находилась в Федоровском городке Царского Села. Покровительствовала  военно-санитарному поезду сама Императрица. Своим уполномоченным по поезду она назначила полковника, Дмитрия Николаевича Ломана. Он занимался формированием поезда и отвечал за всю его работу.

Военно-санитарный поезд состоял из двадцати одного пульмановского вагона. Он был необычайно комфортабелен: синие вагоны с белыми крышами выглядели очень нарядно. Правда, после налета австрийской авиации крыши были перекрашены в защитный цвет. Поезд был оборудован по последнему слову науки и техники и содержался в безукоризненной чистоте и образцовом порядке.

В конце апреля 1916 года, вскоре после призыва на военную службу, поэт Сергей Есенин был назначен санитаром в шестой вагон данного поезда. В его обязанности входило: поддержание чистоты и порядка в поезде, переноска на носилках тяжелораненых и больных и размещение их в вагонах, погрузка и выгрузка имущества, получение продуктов, раздача пищи и многое другое. Первая поездка Есенина к линии фронта в составе поезда № 143 началась 27 апреля 1916 года. Это была 30-я поездка поезда. На этот раз он двигался по маршруту Царское Село - Москва - Курск - Симферополь-Евпатория, доставив раненых из Петрограда и Царского села в Крымские лазареты. В свою вторую и последнюю поездку  в составе поезда  С.Есенин отправился 28 мая по маршруту  Царское Село - Москва - Курск - Конотоп - Киев - Шепетовка.

Офицерский лазарет № 17 Великих Княжен Марии Николаевны и Анастасии Николаевны  (младших дочерей Николая II) был открыт летом 1916 года в здании Белокаменной палаты Феодоровского городка Царского Села.

После июньского отпуска в родное Константиново, Сергей Есенин вернулся в Царское Село и продолжил военную службу в канцелярии Феодоровского собора, исполняя одновременно обязанности санитара лазарета  №17 имени Великих Княжен Марии и Анастасии.

5. Воспоминания очевидцев служения августейших сестер милосердия во время Первой мировой войны

Один из офицеров, находившихся на лечении в лазарете, где сестрами милосердия были Великие княжны, вспоминал: «Первое впечатление о Великих княжнах никогда не менялось и не могло измениться, настолько были они совершенными, полными царственного очарования, душевной мягкости и бесконечной благожелательности и доброты ко всем. Каждый жест и каждое слово, чарующий блеск глаз и нежность улыбок, и порой радостный смех, - все привлекало к ним людей. У них была врожденная способность и умение несколькими словами смягчить и уменьшить горе, тяжесть переживаний и физический страданий раненых воинов. Работа в госпиталях и больницах становилась для них  столь привычной, что неудовольствием встречалась уже сама необходимость «одеться прилично» для лазарета».

Татьяна Мельник, дочка лейб-медика царской семьи Е.С.Боткина, в своих воспоминаниях писала: «Сколько радости и утешения приносили Ее Величество и Великие Княжны своим присутствием в лазаретах! В первые же дни войны после своего приезда в Царское Село, старшие Великие Княжны и Ее Величество стали усердно готовиться к экзаменам на сестер милосердия и слушать лекции, для того чтобы иметь право работать наравне с остальными сестрами. И впоследствии они работали так, что доктор Деревенко, человек весьма требовательный по отношению к сестрам, говорил мне уже после революции, что ему редко приходилось встречать такую спокойную, ловкую и дельную хирургическую сестру, как Татьяна Николаевна».

Княжна Вера Игнатьевна Гедройц, хирург Дворцового лазарета, писала в своем дневнике: «Мне часто приходилось ездить вместе и при всех осмотрах отмечать серьёзное, вдумчивое отношение всех Трёх к делу милосердия. Оно было именно глубокое, они не играли в сестёр, как это мне приходилось потом неоднократно видеть у многих светских дам, а именно были ими в лучшем значении этого слова».

И. Степанов вспоминал первые мгновения в лазарете «Ея Величества»: «Восемь дней, как не перевязывали. Задыхаюсь от запаха собственного гноя. Рубашки не меняли две недели. Стыдно. Пожилая женщина в вязанном чепце с красным Крестом осторожно режет бинты.

Рядом стоит высокая Женщина и так ласково улыбается. Вот Она промывает рану. Напротив две молодые сестрицы смотрят с любопытством на грязные кровавые отверстия моей раны… Где я видел эти лица?.. Меня охватывает сильнейшее волнение… Неужели?.. Императрица… Великая Княжна Ольга Николаевна… Великая Княжна Татьяна Николаевна…

Старший врач наклоняется и тихо шепчет мне на ухо: «Сейчас выну тампон. Будет больно. Сдержитесь как-нибудь»… (…) Ловким движением тампон вырван… Сдержался… Только слёзы брызнули… Императрица смотрит в глаза… и целует в лоб… я счастлив».

«День в лазарете начинался в семь часов, - писал И. Степанов. – Мерили температуру, приводили в порядок постели и ночные столики, пили чай. В восемь часов палаты обходила старший врач княжна Гедройц. Ровно в девять часов слышался глухой протяжный гудок Царского автомобиля. (…) Императрица давала понять, что каждый должен заниматься своим делом и не обращать на Неё внимания. Она быстро обходила палаты с Великими Княжнами Ольгой Николаевной и Татьяной Николаевной, давая руку каждому раненому, после чего шла в операционную, где работала непрерывно до одиннадцати часов. Начинался вторичный длительный обход раненых. На этот раз Она долго разговаривала с каждым, присаживаясь иногда…

…В перевязочной работала как рядовая помощница. В этой обстановке княжна Гедройц была старшей. В общей тишине слышались лишь отрывистые требования: «ножницы», «марлю», «ланцет» и т.д., с еле слышным прибавлением «Ваше Величество». Императрица любила работу. Гедройц уверяла, что у Неё определённые способности к хирургии. По собственному опыту знаю, что её перевязки держались дольше и крепче других».

«Я повздорил с невестой, - вспоминает И. Степанов. – Настроение было скверное. Нога ныла, а тут ещё неожиданно разболелось ухо. Гедройц была занята, и Императрица пришла сама делать вливание в ухо. Видя моё печальное и, вероятно, страдальческое лицо, Она села на кровать и положила мне руку на лоб. Я смотрел Ей в глаза, и странная мысль меня волновала. Как ужасно, что это Императрица: как я хотел бы сейчас сказать Ей все свои горести так, как человеку. Найти у Неё утешение. Она ведь такая заботливая… И вот нельзя ничего сказать. Надо всегда помнить – кто Она. Мы продолжали смотреть друг другу в глаза…

- Невестушка была у Вас сегодня?

- Нет.

- Это нехорошо. Скажите Тале, что нужно каждый день заходить к своему женишку.

На перевязке говорю Государыне:

- Ваше Величество, у меня есть племянник, которого Вы крестили.

- Кто это?

Я назвал фамилию. Она задумалась.

- Помню. Четыре года назад. В последний раз видела отца, когда провожала полк на войну.

Меня поразила Её память. Крестины происходили заочно. И кого только Она не крестила так…»

Иногда вместе с сёстрами в лазарет приходил и Цесаревич. И. Степанов вспоминал: «Нет умения передать всю прелесть этого облика, всю нездешность этого очарования. «Не от Мира сего» - о Нём говорили, - «не жилец». Я в это верил и тогда. Такие дети не живут. Лучистые глаза, печальные и вместе с тем светящиеся временами какой-то поразительной радостью.

Он вошёл почти бегом. Весь корпус страшно, да, именно страшно, качался. Больную ногу Он как-то откидывал далеко в сторону. Все старались не обращать внимания на эту ужасную хромоту. Он не был похож на Сестёр. Отдалённо на Великую Княжну Анастасию Николаевну и немного на Государя».

Фрейлина императрицы С. Я. Офросимова вспоминала: «С горячим восхищением и уважением смотрели все в первые дни войны на женщин в белых косынках, с крестами на груди; всё чаще и многочисленнее мелькали эти косынки на улицах и в домах.

И вот в таких же косынках сестёр милосердия увидела я старших Великих Княжон в мой первый приезд в Царское Село после объявления войны. Полтора года тому назад я оставила их ещё беспечными весёлыми девочками и вдруг увидела совершенно выросших молодых девушек. Я была поражена переменой, в них произошедшей. Больше всего меня поразило сосредоточенное углублённое выражение их немного похудевших и побледневших лиц. В их глазах было совсем новое выражение, и я поняла, что со дня войны для них началась новая жизнь…

…С первого же дня моего приезда в Царское Село я видела, как утром, днём и вечером мимо наших окон проезжал автомобиль, в окнах которого вырисовывались два нежных профиля, обрамлённых то белыми, то чёрными косынками. Весь день Великих Княжон был посвящён раненым; им они отдавали всю любовь, всю ласку и заботу своих богатых любовью и отзывчивостью душ; жизнь раненых стала их жизнью, над ними они склонялись с глубокой любовью и нежностью, у их изголовий проливали слёзы сострадания, из-за них часто не спали ночей, смертью кого-либо из них глубоко огорчались, выздоровлению радовались со всей силой своих впечатлительных душ. Не было ни одного солдата и офицера в их лазаретах, который не был бы ими обласкан и ободрен. Выписываясь из лазарета, каждый раненый уносил с собой какой-нибудь подарок, данный ему на память от всего сердца. Каждый увозил с собой самое светлое, самое радостное воспоминание о Княжнах. Много времени спустя, уже после революции, я встречала солдат и офицеров, лежавших в Царскосельских лазаретах, и каждый раз видела, как при воспоминаниях о Великих Княжнах озарялись их лица, как бы забывались пережитые муки и как светло воскрешались в их памяти те дни, когда над ними заботливо и нежно склонялись Великие Княжны».

Чаще всего раненые вспоминали Великую Княжну Ольгу Николаевну, которую все без исключения обожали и боготворили. С.Я. Офросимова писала о ней: «В строгом смысле слова её нельзя назвать красивой, но всё её существо дышит такой женственностью, такой юностью, что она кажется более чем красивой. Чем больше глядишь на неё, тем миловиднее и приветливее становится её лицо. Оно озарено внутренним светом, оно становится прекрасным от каждой светлой улыбки, от её манеры смеяться, закинув головку слегка назад, так что виден весь ровный, жемчужный ряд белоснежных зубов. Умело и ловко спорится работа в её необыкновенно красивых и нежных руках. Вся она, хрупкая и нежная, как-то особенно заботливо и любовно склоняется на простой солдатской рубашкой, которую шьёт. Её мелодичный голос, её изящные движения и вся её прелестная токая фигурка – олицетворение женственности и приветливости. Она вся ясная и радостная. Невольно вспоминаются слова, сказанные мне одним из её учителей: «У Ольги Николаевны хрустальная душа»». 

«Царская Семья и в мирное время стремилась к самому простому образу жизни, - рассказывала С. Я. Офросимова. – Со дня объявления войны жизнь их стала ещё проще и скромнее. Их пища, их костюмы и выезды были доведены до возможной простоты. Придворный этикет постепенно упрощался, и отношения их к своим подданным становились всё проще и задушевнее.

Я помню, как однажды в Екатерининском лазарете мы были все приглашены в одну из зал, где для солдат и офицеров устроен был кинематографический сеанс. Мне пришлось задержаться с уборкой бинтов в ящики. Я вошла в зал, когда уже было темно. Зал весь был переполнен ранеными; они сидели на скамьях, лежали на койках или полулежали в передвижных креслах. В проходе сидели две сестры милосердия; так как все стулья были заняты, то они сидели просто на полу по-турецки, поджав под себя ноги, и внимательно смотрели картину. Чтобы пройти, я слегка отодвинула их за плечи и села впереди на одно случайно свободное место. Когда кончилась первая часть картины и зал осветился, я увидела, что сидевшие на полу сёстры были Великие Княжны…»

Полковник 20-го Сибирского стрелкового полка Жеймо писал: «…должен сказать: «Чтобы понять, насколько здесь хорошо, нужно побывать в этом лазарете, увидеть и испытать на себе всё, что она даёт раненым и больным». Прошу весь персонал от мала до велика, принять мою глубокую благодарность за тёплое отношение, внимание и заботу.

Пребывание моё в лазарете с 13 марта по 21 апреля оставляет во мне самые дорогие воспоминания, ведь здесь заботятся не только о нас – воинах, но и о наших семьях, для которых создана такая обстановка, о которой многим непозволительно было мечтать. Но для меня, сибиряка далёкой окраины, особенно дороги и памятны те минуты, а их было много, когда я имел величайшее счастье не только видеть Ея Императорское Величество и Их Императорских Высочеств Великих Княжен, но и слышать их ласковые слова, каковые стараешься запомнить навсегда».

Заключение.

Работа по данной теме была мне  интересна. Я с увлечением изучал различные источники информации. Данная работа может быть использована как дополнительный материал на уроках истории и во внеклассных мероприятиях.

                                                   Список литературы

1. «Августейшие сестры милосердия». М.: Издательство «Вече», 2006.

2. «Фрейлина ее величества». М.: Издательство «Харвест», 2002.

3. Постернак А.В. «Очерки по истории общин сестёр милосердия». М.: Издательство «Свято-Димитриевское училище сестер милосердия», 2001.

4. Перфильева Г. М., Камынина Н.Н., Островская И.В., Пьяных А.В. «Теория сестринского дела». Учебник. М.: Издательская группа «Гэотар-Медиа», 2009.

5. Л. Карохин. «Сергей Есенин в Царском Селе». СПб.: Издательство «Облик», 2001.

6. Мельник Т.Е. «Воспоминания о царской семье и ее жизни до и после революции». М.: Издательство «Анкор», 1993.