Исследовательская работа "Народная примета"

Муниципальное общеобразовательное учреждение  

Семлёвская средняя общеобразовательная школа №2

Вяземского района Смоленской области

НАРОДНАЯ ПРИМЕТА

ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ РАБОТА

                                                                     Работу выполнила

                                              обучающаяся  11 класса

                                                                     Марченко Анастасия Александровна

                              Руководитель

    учитель русского языка и литературы

                           Петрова Е.А.

г. Вязьма

2010

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ        

ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ        

Что такое народная примета        

Функции примет        

Язык народной приметы        

Народные приметы в  творчестве А.П.Чехова        

ЗАКЛЮЧЕНИЕ        

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК ИСТОЧНИКОВ        

ПРИЛОЖЕНИЕ        

ВВЕДЕНИЕ

Поистине классика неисчерпаема. В этом убеждаешься каждый раз, когда читаешь классическую литературу. Она учит, воспитывает, даёт поводы для размышления.  Именно строки из классического произведения (роман в стихах А.С.Пушкина «Евгений Онегин»)  навели меня на мысль исследовать народные приметы:

Ее тревожили приметы;

Таинственно ей все предметы

Провозглашали что-нибудь,

Предчувствия теснили грудь.

  Тема  “Народные приметы” привлекла внимание потому, что приметы всегда были составной частью духовной жизни и быта русского народа. Они охватывали все области общественной и частной жизни, основанной на бытовом, охотничьем, земледельческом и скотоводческом укладах, выражали установления мирского бытия, сопутствовали существующим принципам нравственности, сопряжённым с религиозными понятиями, с представлениями об этических нормах, запечатлевали натуралистические наблюдения.

К сожалению, народные приметы еще мало исследованы. Если рассматривать народную примету как жанр фольклора, то следует отметить, что в науке по этому поводу и сейчас ещё нет какой-нибудь определённой ясности. Их никто  серьёзно не изучает, они живут как бы сами по себе и сегодня удивляют нас глубиной мысли и поэтичностью.

Я считаю, что выбранная тема актуальна, так как современный человек и сегодня  продолжает верить в приметы, несмотря на все новейшие достижения науки и техники (Результаты анкетирования см. Приложение). И, на мой взгляд, это вполне оправданно: приметы (конечно, не все) сбываются.

Примета -  важная составляющая нашей национальной культуры. И она, конечно, не могла не найти отражения в произведениях русской литературы. Художественная литература, художественные тексты бережно хранят народные приметы, благодарно используют этот интересный жанр.

В романе А.С.Пушкина «Евгений Онегин», справедливо названном «энциклопедией русской жизни», есть такие строки:

Жеманный кот, на печке сидя,

                                    Мурлыча, лапкой рыльце мыл:

                                    То несомненный знак ей был,

                                    Что едут гости. Вдруг увидя

                                    Младой двурогий лик луны

                                    На небе с левой стороны,

                                    Она дрожала и бледнела…

Народные приметы мы встречаем и в произведениях других русских писателей: Н.В.Гоголя, С.Т.Аксакова, Н.А.Некрасова.  Отражение приметы в произведениях русской литературы, я решила рассмотреть на примере творчества А.П.Чехова, так как это мой любимый писатель и я хорошо знакома с его творчеством.

Цели исследования: 1. Выяснить, почему приметы живы и пользуются популярностью и сегодня, в XXI веке.

                                    2. Выявить  роль примет  в творчестве А.П.Чехова.

Задачи исследования:

1. выяснить, что такое народная примета;
2. выявить функции примет;
3. выявить типичные для народной приметы особенности на языковом уровне.

4) рассмотреть, какие  приметы и с какой целью используются  в творчестве А.П.Чехова.

Мое исследование информационно-реферативное и описательное.

В работе использованы теоретические методы: анализ (исследование путем разложения предмета на составные части), синтез (соединение полученных при анализе частей в нечто целое) и восхождение от абстрактного к конкретному, то есть вначале объект расчленяется, описывается при помощи множества понятий и суждений. Затем восстанавливается исходная целостность объекта, но уже в мышлении.

Литературный обзор

 Определившись с темой исследования, в первую очередь я обратилась к толковым словарям В.И.Даля и С.И.Ожегова. Это помогло мне ответить на вопрос, что такое народная примета.

Так как объектом моего исследования является народная примета, мне необходим был  наиболее полный сборник народных примет, но такой книги найти не удалось. Я использовала отрывной «Сельскохозяйственный календарь», в нём собрано около полутора тысяч примет, касающихся сезонных изменений погоды, трудовых процессов, поведения животных.

Во всевозможных изданиях научно-популярного характера приметы и пословицы печатаются иногда в одном ряду, общим списком. Статья В.К.Харченко «Эстетика народной приметы» помогла чётко разграничить приметы и пословицы: «…будем называть приметой лишь собственно примету, то есть наблюдение-прогноз, наблюдение-предсказание, наблюдение, устремлённое в будущее, сориентированное на угадывание будущего.  Пословицы типа Весна красна цветами, а осень плодами; В августе до обеда лето, после обеда - осень при всей их точности и отточенности… приметами не являются» [7, с.75]. Также автор статьи помогает разграничить приметы и поверья: «Приметы и поверья тесно связаны, но у примет более определённая лингвистическая форма, план выражения, тогда как поверья передаются чаще всего описательно, свободно» [7, с.75] .

В заметках И.Шкляревского «По заветному кругу» я нашла подтверждение своей гипотезы о том, что примета жива потому, что большинство прогнозов сбывается,  ведь в примете – вековая мудрость.        Автор пишет: «… никто их [приметы] не записывает и не собирает, живут они сами по себе, потому что живучие. …Они действуют и сегодня… Учёные то и дело признают их пророческую точность» [9, с.39].

Известный фольклорист А.Н. Афанасьев в своём труде “Поэтические воззрения славян на природу” отмечал, что “по самому характеру первоначального быта пастушеско-земледельческого, человек всецело отдавался матери-природе, от которой зависело всё его благосостояние, все средства жизни. Понятно, с каким усиленным вниманием должен был он следить за её разнообразными явлениями, с какою неустанною заботливостью должен был всматриваться в движение небесных светил, их блеск и потухание, в цвет зари и облаков, прислушиваться к ударам грома и дуновению ветров, замечать вскрытие рек, распускание и цветение деревьев, прилёт и отлёт птиц, и проч. и проч. Живое воображение на лету схватывало впечатления, посылаемые окружающим миром, старалось уловить между ними взаимную связь и отношения, и искало в них знамения грядущей погоды, приближения весны, лета, осени или холода, засухи или дождевых ливней, урожая или бесплодия” [1, с.278].

Чтобы рассмотреть место приметы в произведениях литературы,  я перечитала ряд произведений  А.П.Чехова: «В овраге», «Драма на охоте», «Мёртвое тело», « Соседи», «Студент», «На пути», «Именины», «Из дневника помощника бухгалтера» и др. А также критическую литературу о творчестве  писателя.   В   книге      «Актуальный Чехов: заметки о классике»

М. Кураев наряду с другими вопросами         уделяет внимание и фольклорным традициям в творчестве Чехова.

ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ

Что такое народная примета

Народная примета представляет собой достаточно древнее, но в то же время хорошо поживающее в речевом обращении современного человека вербальное образование. Мифологический смысл большинства народных приметных речений свидетельствует о существовании повседневного фольклорного мышления, характерного человеку.

 В толковых словарях народная примета рассматривается как один из синонимов слова «суеверие». Так в  толковом словаре русского языка С.И.Ожегова дано следующее определение: «В суеверных представлениях: предвестие чего-нибудь. Дурная примета». Толковый словарь русского языка В.И. Даля (современная версия) слово примета не включает, но есть слово примечать: «Замечать, стараться приметить, обращать на что-либо внимание, чтобы помнить, удержать в памяти признаки. Я приметил след – увидал, заметил, заприметил, нашел. По приметам до вора доходят – по признакам. Приметливый, приметчивый – кто все замечает и помнит». Что касается суеверия, то согласно толкованию, содержащемуся в словаре Владимира Даля, этим термином обозначалось и обозначается по сей день некое ложное, пустое, ошибочное верование во что-нибудь. Например, вера в ворожбу, сверхъестественное, приметы и многое другое.

Оба определения, на мой взгляд, верны. Действительно, есть приметы, основанные на суевериях, но всё-таки большинство примет (особенно о   явлениях природы) верно и даже научно обоснованно. Биологи объяснили справедливость приметы «Где ольха, там сена вороха», астрономы подтверждают примету «На Тихона солнце идёт тише». Сибирские генетики экспериментально проверили справедливость приметы: если больше рождается мальчиков, дело идёт к войне.   Энтомологи, орнитологи, фенологи профессионально объясняют приметы, в которых говорится о насекомых, птицах, погодных явлениях.

Так что же всё-таки такое примета?

 Народная примета – это проверенное многократными наблюдениями или традиционно принятое и передаваемое из поколения в поколение предсказание событий, выраженное в краткой, образной форме. Народные приметы - удивительное и уникальное звено русской национальной культуры.

Функции примет

   Первой и главной функцией, отличающей примету от схожих синтагм, является прогнозирующая функция. Именно она отличает примету от поговорки и загадки. Поговорки и загадки не содержат прогноза, а приметы его содержат:

• Деревья в инее –  небо будет синее.
• Апрель с водою – май с травою
• Сух январь – крестьянин богат
• В шубе сеять – в рубашке жать

      Второй функцией народной приметы следует считать ее регуляторную функцию. Приметы помогали ритмически организовывать трудовые процессы. Они говорили  крестьянину, когда сеять, когда убирать:

• Евсей – овсы отсей.
• На день святого Пуда вынимай пчёл из-под спуда.
• Редьку сей, когда калина в кругу – будешь с урожаем.
• Козьма и Демьян пришли, а мы на покос пошли.
• В день Козьмы и Демьяна косить не рано.
• Сей морковку и свеклу на Козьму.

Третьей функцией народных примет является воспитывающая функция, которая  проявляется в бытовых приметах:

• Если куда-то идешь, будь бодрым, собранным (возвратиться за забытой вещью – пути не будет).
• Если разбилась тарелка - не тужи  (посуда бьется к счастью). 

Язык народной приметы

      Что же типично для языка приметы?

      Назовем три особенности языка приметы: краткость, вариативность и образность.

      Краткость создается использованием формы повелительного наклонения глагола, которая в приметах часто используется в значении изъявительного наклонения:

Федора – замочи хвосты

Апрель – сожги снега

Кирилл – дери полоз

Власий – сшиби рог с зимы

Кроме краткости, для приметы характерна и вариативность. Вариативность наблюдается и в загадках, но загадка имеет свой окончательный или наиболее известный, типичный вариант, этот жанр фольклора тяготеет к отточенности каждого слова, тогда как народную примету отличает вариативность, особенно во второй, прогностической ее части. Народная примета не всегда отличается жесткостью и выверенностью каждого слова:

• Увидеть паука – к письму
• Паука видел – хорошая примета, придет письмо

Наконец, третья особенность языка народной приметы – образность.

Народные приметы очень красивы, однако из-за того, что примета предельно лаконична мы часто  не успеваем заметить ее художественное изящество, из-за того, что мы не знаем всей совокупности, списков примет на одну тему, из-за того, что еще недавно вера в приметы вообще считалась признаком отсталости, суеверия, неграмотности, огромный эстетический потенциал народных примет до сих пор не изучен. Мне хотелось бы показать некоторые резервы художественности, таящиеся в этом жанре.

Умолчание в  народной примете

Прием умолчания - пожалуй, самая яркая эстетическая особенность народной приметы. В ней наблюдается обрыв логической связи, провал текста, отсутствие причинно-следственного комментария в самом центре, в ее ядре (между первой, событийной, и второй, прогнозирующей, частями). Но часто  именно    этот провал,  отсутствие     объяснения в самой   примете   придает   ей   поэтичность,   некий   шарм.   Примета   потому  и     примета,     что     без     объяснения  указывает на  связь явлений,  именно в  этом  заключается   главный   секрет поэтичности данного микрожанра. Краткая,   выразительная,   красивая формула связи, и в центре ее – тайна!

Серенькое утро — красненький денёк. Октябрьский гром - зима бесснежная.  Теплая осень -  к долгой зиме.

Прием     умолчания     синтаксически  выражается   бессоюзием,   паузой, полнотой       прогнозирующей  части.   Когда     восстанавливают     некоторые звенья (...знай: зима будет суровая),  примета   по   форме   перестает быть приметой   (хотя   и   остается   ею по сути).    Приметы    «в    пересказе»,    в    авторской  интерпретации,  легко отличить от  натуральных примет  с   их  художественной   легкостью, четкостью, неполнотой.

Краткость приметы и изящество  изложения,   емкость   приема умолчания, отточенность слова делают примету мнемоническим ключом, потенциальным шифром, порождающим противоположные шифры и создающие   таким   образом   серии   примет:

Высоко  летят   гуси   -   к   дружному   и высокому весеннему  половодью, низко – к малой весенней воде.

Осенью листья берез  начнут желтеть с верхушки  -  весна    ранняя,   зажелтеют снизу - поздняя.

Иней на деревьях - к морозам, туман – к оттепели.  

Гусь    лапу    поднимает  -    к    стуже, плещется   в   воде  -  к  теплу,   нос  под крыло прячет - к ранней зиме.

Не четыре, а девять примет таятся в четырех   приведенных   компактных формах.

Эпитет в народной примете

Структура приметы обычно двучастная, и характер эпитетов в этих частях различен. Эпитет во второй, прогнозирующей части тяготеет к тому, чтобы получить статус постоянного. Для зимы это такие характеристики, как мягкая или суровая, для  весны -  поздняя или дружная, для осени -  мокрая или теплая. Вот, например, эпитеты к слову зима:

к долгой зиме, к мягкой зиме, зима денежная, к лютой зиме, суровая, зима будет холодная, к суровой зиме, быть зиме суровой, жди лютой зимы, к холодной зиме, строгой не быть, к суровой и продолжительной зиме, к суровой и снежной зиме, зима снежная, морозная.

Даже    в   этом   небольшом    списке заметно   предпочтение   эпитета   суровый.

Урожай  рябины -  к красной, золотой сени.  Ранний  излет  пчел  -  к  красной весне.

Такие красивые концовки для примет менее характерны, чем концовки стандартизированные. Предсказание характера сезона - это своего рода диагноз, а диагноз не требует разглагольствований, диагноз надо запомнить, и для этого используется перекличка, сопряжение эпитетов в первой и второй частях приметы:

Бабье лето ненастно - осень сухая.  По холодной весне - градобойное лето. Поздний листопад - к суровой и продолжительной зиме.

Особенно запоминается игра цветовых эпитетов:

Красное лето - зеленый покос.  Белее зима - зеленее лето.

Цветовые эпитеты обычно используются в первой, событийной части приметы:

Красноватая луна - на большой ветер. Белая радуга зимой - к сильному морозу. Зеленая радуга - к дождю, желтая - к хорошей погоде, красная - к жаре и ветру.

Эпитет в составе приметы, как правило, одиночный:

Васильева ночь звездиста - к урожаю ягод. «Волосатая» туча - к дождю. «Буйный» дождь - недолгий.

Иногда в примете возможно сочетание эпитетов, но более характерно их противопоставление:

 Март сухой, да мокрый май - будет каша и каравай.

Красивый одиночный эпитет в первой части, эпитет, приближающийся к постоянному, -  во второй, наконец, перекличка эпитетов -  все это придает малому пространству приметы поэтический ореол. Л. М. Леонов писал: «Лаконизм — понятие не количественное, а качественное». Сказать кратко, но при этом красиво, точно, изысканно, изящно - не этому ли учат некоторые старинные приметы о погоде, об окружающей нас жизни?

«Постоянство» эпитета приводит к тому, что возникают обратные, противоположные приметы. Как уже говорилось, одна примета «под общей крышей» собирает две, а то и три приметы, которые могли бы существовать сами по себе:

Сухоросо — так к дождю, росяно — так к ведрию.

Осенью пчёлы  плотнее леток воском залепляют – к холодной зиме, оставляют его открытым – к тёплой зиме.

Звёзды редки – к вьюге, ярки – к хорошей погоде, тусклы – к дождю или снегу.

В силу жанровой природы приметы используют определенный набор эпитетов, но, включая их в орбиту своих предсказаний, наделяют новыми поэтическими смыслами и оттенками:

Звездистая ночь на Богоявленье - урожай на горох и ягоды. Длинные сосульки - долгий лен.

Сравнение        в        народной примете

Сравнительные обороты, сложноподчиненные предложения с придаточным сравнения, слова похожий, напоминающий для примет не характерны, видимо, из-за предельной краткости, компактности формы, однако широко употребителен творительный падеж сравнения. Особенно интересен тот факт, что творительный падеж сравнения  напрямую выводим из поверий. Вероятно, сравнение в форме творительного падежа произошло, по своему содержанию, из древних поверий об оборотничестве. В древности люди верили, что человек может, в тех или иных условиях, превращаться в зверя, птицу или дерево -  «оборачиваться» ими (герой ударяется о землю и оборачивается серым волком, конем). В этих примерах очевидно порождение самой грамматической формы образной речи определенным фантастическим содержанием.

Творительный падеж сравнения создает компактность образности, столь необходимую для надежного запоминания. Комары и мошки столбом - к вёдру. Кошка клубком лежит - на мороз. Собака свертывается и лежит калачиком - на холод. Паук плетет свою паутину колесом - будет вёдро. Ветер полосами, порывами - к теплой погоде.

Олицетворение в народной примете

Олицетворения более свойственны загадкам, но не чужды и пословицам, приметам. Впрочем, некоторые приметы, построенные по модели простого предложения и содержащие олицетворение, напоминают загадку:

Соловей ячменным колоском подавился (умолкает, когда заколосится ячмень).

В приметах олицетворяются времена года, названия месяцев, явления природы, в частности атмосферные явления:

Увидел на вербе пушок - и весна на шесток. Раненько март веснянку затягивает - ненадежное тепло. Коли стали облака цепляться за лес, так иди за грибами.

Олицетворяются в приметах и растения:

Одуванчик сжимает шар - к дождю. Клевер сближает свои листочки - перед ненастьем. Листья клена, горицвета, жимолости, каштана конского выделяют капельки воды  («льют слезы» ) -  к дождю.

Однако наиболее распространены олицетворения в зооприметах:

Журавушка курлычет: о тепле весть подает. Синичка в марте запела - весеннее тепло ворожит. Гуси летят - зимушку на хвосте тащат.

Обращает на себя внимание обилие  слов с уменьшительно-ласкательными суффиксами при олицетворении предметов: журавушка, синичка, пушок, шесток.

В составе зоопримет олицетворение накладывается на глагольную метафору, и разграничить в таких случаях метафору и олицетворение практически невозможно:

Комары толкутся - к вёдру. Коростель вечером «дерется» - на погоду. Мошки «толкут мак» - к вёдру. Когда пчелы утром «играют» - день будет ясным. Пауки работают - погода меняется. Если журавли летят высоко, не спеша и «разговаривают» - осень простоит хорошая.

Метафора        в        народной примете

          Наиболее интересны  глагольные метафоры, уже рассмотренные ранее:

Перелетная птица течет стаями - к дружной весне. Облака плывут низко - ожидай стужу.

Гораздо выразительнее именные метафоры. Они характерны, в частности, для «астрономических» примет:

Рога луны яркие и крутые - к морозу. Около солнца столб - к снегу. Столб от солнца на закате -  на мороз. «Сережки» у луны - к пурге и морозу. Кольцо вокруг солнца - будет вьюга. Венцы вокруг солнца -  к дождю.

Именные метафоры делают «приметоноситель» узнаваемым в своем динамическом и, может быть, редком состоянии. Впрочем, делить метафорику примет на именную и глагольную не всегда уместно. Бывает так, что метафорический смысл зарождается  при  соотнесении имени  в первой части приметы и глагола -  во второй:

В декабре метели - будут пчелы хорошо роиться (метель напоминает рой пчел, а рой пчел — метелицу).

Антитеза в народной примете

Важнейшим мнемоническим средством, т. е. средством, способствующим запоминанию приметы, является антитеза. Антитеза в примете выполняет жанрообразующую функцию, создает координатную сетку многих и многих примет:

Зима снежная - лето дождливое. Ночью был иней - днем снега не выпадет. Снежный буран днем предвещает мороз ночью. Осенью птицы летят низко - к холодной зиме, высоко - к теплой.  Дым из трубы идет вниз - к снегу, вверх - к морозу. Радуга с севера на юг - жди дождя, с востока на запад - будет хорошая погода.

Антитеза в приметах не всегда связана с использованием антонимов. Антитеза как бы подчеркивает обрыв логической, явной, понимаемой связи между событием и прогнозом и тем сильнее постулирует связь пусть необъяснимую, но реальную:

Синица в небе  - зима на дворе; Октябрьский гром - зима бесснежная.

Повтор в приметах

Лексические повторы и повторы однокоренных слов -  характерная черта примет:

Поздний грибок - поздний снежок. Урожай на сосновые шишки - урожай на ячмень. Зимой много инея - летом много росы. Коли грибы уродятся - и на хлеб урожай. В марте рано затает, долго не растает.  Снегу осень нанесет рано - весна будет ранняя.

Повторы облегчают понимание и запоминание приметы, усиливая эффектность   и   красоту   этой   формы.

Эстетический потенциал примет не исчерпывается наблюдениями над
традиционными        художественными тропами: эпитетами, олицетворениями, метафорами, антитезами. Эстетика приметы - это эстетика ритма и рифмы:

Грач на горе -  весна на дворе. Коли грибовно, так и хлебовно.

Эстетика приметы -  это эстетика  использования морфологических средств,   например, формы единственного числа существительного в значении собирательной множественности:

Гусь пошел -  скоро быть снегу. Пока лист с вишен не опал, выпавший снег растает. Лист на дубу развивается - улов щук.

Эстетика приметы - это эстетика сложных имен существительных: весновей, бокогрей, сенозарник, ленорост, разноцвет.

Эстетика приметы - это эстетика интересной и емкой синтаксической модели, которая своим развитием обязана жанру приметы:

Гусь стоит на одной ноге - к морозу. Деревья покрылись инеем - к теплу. Дым от костра стелется по земле - к дождю.

Народные приметы в  творчестве А.П.Чехова

Чехов, создавая свои художественные произведения, очень часто обращается к различным жанрам русского фольклора (приметам, сказкам, лирическим песням, легендам, быличкам, свадебным обрядам) и различным явлениям народной культуры.

Интерес А.П. Чехова к приметам русского народа был довольно устойчивым: в разные годы им были созданы десятки рассказов, в которых так или иначе упоминались приметы или суеверия.

Народные приметы тесно вплетены и в сюжетную канву произведений А.П. Чехова. Писатель относится к приметам как к незаменимому, удивительному, уникальному звену национальной культуры:

Самовар гудел, предсказывая что-то недоброе (“В овраге”, 1900);

Моя Зорька внесла меня в ворота графской усадьбы. У самых ворот она споткнулась, и я, потеряв стремя, чуть было не свалился на землю.

- Худой знак, барин! – крикнул мне какой-то мужик, стоявший у одной из дверей длинных графских конюшен. (“Драма на охоте”, 1984).

Фольклорный материал в виде примет, поверий встречается в рассказах Чехова и выполняет различные функции: в одних случаях фольклорные реминисценции дают толчок для развития сюжета, создают комическую ситуацию (“Не судьба”), в других – помогают создать народно-поэтические образы (“Рано”).

В рассказах “Драма на охоте”, “Мертвое тело”, “На пути”, “Именины”, “Соседи” Чехов, опираясь на поверья и приметы народно-поэтического календаря, создает картины русской природы, передает нюансы психологического состояния героев. Так рассказ “Мертвое тело” начинается словами: “Тихая августовская ночь”. Наблюдая за диалогом героев, внимательный читатель увидит, что действие рассказа происходит, скорее всего, в последней декаде августа. Такой вывод помогает сделать реплика “А что, Сема, ведь уже время птицам лететь в теплые края!... Холодные ныне зори стали, х-холодные. Журавль зябкая тварь, нежная. Для него такой холод – смерть!” По Далю, кто когда хочет, а журавль ко Спасу отлетает. Известно, что в августе на Руси праздновали три Спаса: первый – 14 августа – Медовый Спас, второй – 19 августа – Яблочный Спас, третий – 29 августа – Ореховый Спас. По народным наблюдениям, “с первого Спаса холодные росы”, а “на второй Спас становится холодно к ночи”. Из рассказа известно, что двое деревенских мужиков стерегут ночью мертвое тело, причем, как видно из цитаты, ночью холодной. Таким образом, вероятно, действие рассказа происходит между вторым и третьим Спасом, то есть в конце августа.

В рассказе “Именины” прослеживаются сложная взаимосвязь, взимообусловленность состояния природы и психологического мира человека. Примечательно, что изменения погоды здесь происходят точно по законам народного календаря. В “Именинах” раскрывается эмоциональное состояние героини Ольги Михайловны, которая, начиная с ощущения внутреннего дискомфорта, вырастает до эмоционального взрыва и заканчивается трагедией – потерей ребенка.

Природа в начале рассказа как будто затаилась в ожидании дождя. “Солнце пряталось за облаками, деревья и воздух хмурились, как перед дождем, но несмотря на это, было жарко и душно… Небо, воздух и деревья по прежнему хмурились и обещали дождь; было жарко и душно; стаи ворон, предчувствуя непогоду, с криком носились над садом”. Народные приметы подтверждают этот прогноз: “Душное марево – предтеча грозы”. “Вороны каркают стаей летом – к ненастью”. Прячет свои эмоции и чувства Ольга Михайловна. Она разговаривает с гостями, улыбается, но внутри у нее все дрожит от ненависти и злобы. О том, что начался дождь, говорит реплика “Господа, дождь!”. Но пока упало лишь несколько капель, настоящий дождь, ливень начнется позже, тогда, когда бушевавший внутри Ольги Михайловны смерч вырвется наружу и опустошит и ее саму, и все вокруг.

Это связано с тем, что примета как жанр народного творчества сама по себе неотделима от прогнозирующей, предсказывающей роли.

В рассказах А.П. Чехова встречается множество разнообразных примет. Эти приметы можно классифицировать следующим образом:

1. Приметы, отражающие наблюдения за погодой (характеристика природы при помощи народной приметы, когда сначала описываются признаки, предвещающие изменения атмосферных явлений, а потом они сбываются).

В свою очередь погодные приметы в рассказах А.П. Чехова можно разделить на несколько групп:

а) приметы, в которых погоду предвещают птицы и насекомые;

Громадные стаи ворон, предчувствуя непогоду, с криком носились над садом (“Именины”, 1888)

Было душно. Низко над землёй стояли тучи комаров, и в пустырях жалобно плакали чибисы. Всё предвещало дождь... (“Соседи”, 1892)

б) погода определяется по облакам и небу;

Ясное, звёздное небо и термометр пророчили мороз к утру. (“Чёрный монах”, 1894)

Слюнке и Рябову видно... как по ясному небу бегут куда-то мелкие облачки, и они чувствуют, что день будет ясным, тихим (“Рано”, 1887)

в) погода определяется по солнцу;

Солнце уже зашло, и на горизонте пылало красное зарево, предвещавшее на завтра ветреную погоду. (“Чёрный монах”, 1894)

А когда солнце, обещая долгий, непобедимый зной, стало припекать землю, всё живое, что ночью двигалось и издавало звуки, погрузилось в полусон. (“Счастье”, 1887)

г) будущие погодные явления в рассказах Чехова прогнозируются по воздуху;

Душное июньское утро. В воздухе висит зной, от которого клонится лист и покрывается трещиной земля. Чувствуется тоска за грозой. Хочется, чтоб всплакнула природа и прогнала дождевую свою тоску.

Вероятно, и будет гроза. На западе синеет и хмурится какая-то полосочка. (“Он понял”, 1883)

д) приметы, в которых погода определятся по нескольким признакам;

Небо, воздух и деревья по-прежнему хмурились и обещали дождь; было жарко и душно. (“Именины”, 1888).

Исследователи уже давно определили, что природа у Чехова – это не ландшафт, флора, фауна, зависящая только от смены сезонов и времени суток. Это природа в ее непрерывных, постоянно новых состояниях, которые она сама ежесекундно творит: светлые пятна, скользящие по косым струям дождя, облачко, которое уйдет, солнечные блики на вершинах деревьев, радуга в сетях паука, ярко-желтая полоса света, ползущая по земле. Природа Чехова – это “светоносная дрожь случайностей”, по словам О. Мандельштама, трепетный, меняющийся облик мира. И этот меняющийся облик мира помогает Чехову изобразить в своих рассказах народная примета, которая сначала предвещает изменения, а потом на страницах произведений эти изменения действительно начинают происходить.

е) будущее человека определяется и зависит от встречи с тем или иным животным.

Очень часто таким животным является заяц.

- Быть, барин, беде! - сказал ямщик, оборачиваясь ко мне и указывая кнутом на зайца, перебегающего нам дорогу (“Ночь перед судом”, 1886)

- Заяц! Заяц!... Заяц дорогу перебежал!.. Не судьба, знать, мне две тысячи четыреста получать... Ворочай назад, Митька! Не судьба! (“Не судьба”, 1885)

Вообще, заяц – один из излюбленных персонажей русского фольклора. В обрядовых, хороводных и шуточных песнях, сказках, в пословицах и поговорках - всюду он выступает как ярко выраженный образ. Кроме брачной и любовной символики, заяц в народных поверьях, приметах тесно связан с миром духов и нечистой силы. Как животное, обитающее в лесу, он находится в подчинении у мифического хозяина леса – лешего. Считается, что заяц создан чёртом и служит ему. Чёрта, как и зайца, называют косым (в загадке он “косой бес”).

Часто заяц оказывается оборотнем-посредником между миром человека и миром нечистой силы. В народе популярны страшные рассказы о чёрте или лешем в заячьем обличье, который перебегает человеку дорогу, бросается ему под ноги или преследует его. Облик зайца изредка принимают ведьмы и колдуны; в виде чёрного зайца является домовой.

Представление о зайце как о существе опасном и нечистом объясняется в примете – заяц, перебежавший дорогу или встреченный на пути, сулит несчастье. И в итоге герой рассказа “Не судьба” оказывается на скамье подсудимых.

Ещё одним животным, которое в рассказах А.П. Чехова предвещает будущее, является собака.

Во дворе Глоткина всю ночь выла собака. Моя кухарка Пелагея говорит, что это верная примета. (“Из дневника помощника бухгалтера”, 1883)

Слышится то отрывистый, то тревожно подвывающий собачий лай, какой издают псы, когда чуют врага, но не могут понять, кто и где он. (“Недобрая ночь”, 1886)

Не зная естественных законов, народ не мог понять, почему известные причины вызывают всегда известные последствия; они видели только то, что между различными явлениями и предметами существует какая-то таинственная близость, и результаты своих наблюдений, впечатлительности выразил в тех кратких изречениях, которые так незаметно переходят в приметы и так легко удерживаются памятью.

2. Следующая группа - бытовые или житейские приметы.

Они связаны с догадкой и мыслями относительно жизни человека, который всегда желал знать своё будущее.

Бытовые приметы, используемые Чеховым в своём творчестве, также разнообразны, как и погодные. Их можно разбить на несколько групп:

а) будущее зависит от встречи с духовным лицом;

Ежели священник на дороге встретится, то быть беде. (“Не судьба”, 1885)

Действительно, в народе бытует поверье, примета, которая предвещает плохое при встрече с духовным лицом.

Поп, монах дорогу перейдёт - к худу.

б) приметы, в которых говорится о том, что судьба человека зависит от числа, даты;

Как только начну что-нибудь тринадцатого числа... то всегда кончаю плохо. (“Не судьба”, 1885)

По небу пролетало несколько блестящих метеоров. Я начал считать их и насчитал двадцать восемь. Я указал на них Теодору. “Нехорошее предзнаменование!”

в) жизнь и судьба человека зависит от совершения героем определенных физических (иногда физически случайных) действий;

Свистеть в комнате грех... Вот у нас Седельников свистел, свистел, да и просвистелся… Свистел в своей лавке от утра до вечера и просвистел свою бакалею в трубу! Весь в долгах теперь... И мне двести рублей должен... (“Забыл”, 1882)

г) будущее человека зависит от действий по отношению к нему других людей. Чаще всего эти действия являются случайными;

- Ты уронил бутылку?- спросила она. - Да, уронил. Ну, так что же из этого?

- Нехорошо,- сказала она, ставя свой стакан и ещё больше бледнея. - Нехорошая примета. Это значит, что в этом году с нами случится что-нибудь недоброе. (“Шампанское”, 1887)

Не узнала, бог с тобой, - сказала она. - Богатым быть. (“Студент”, 1894)

Или счастье и судьба зависят от правильного поведения на свадьбе.

- Слышь, Макар! - кричит отец невесты. - Назад из церкви поезжайте другой дорогой! Примета есть! (“ Свадьба”, 1887)

Раньше не случайно в ходу было выражение “свадьба - судьба”, потому что семья создавалась один раз и навсегда. Нужно было соблюсти все обряды, большое значение придавалось и приметам: в какое время лучше всего играть свадьбу, чего избегать, чтоб не навредить молодым; как уберечь их от недоброго взгляда, злых намерений и т. д.

Как к особому типу примет можно отнести и сновидения, которые в рассказах А.П.Чехова занимают немаловажное место.

Так А.Н. Афанасьев отмечает: “Сновидения - это та же примета, только усмотренная не наяву, а во сне, метафорический язык примет и сновидений один и тот же. Сон был олицетворяем язычниками, как существо божественное, и всё виденное во сне почиталось внушением самих богов, намёком на что-то неведомое, чему суждено сбыться”[1, с.322].

Герои рассказов А.П. Чехова также пытаются связать свою жизнь с увиденным во сне:

- Не было печали, так вот черти накачали. Недаром я сегодня во сне печь видел.

- А что? Кто это приехал?

- Сестрица с мужем, чтоб их... (“Последняя могиканша”, 1885)

Тут же кстати старик вспомнил, что в истекшую ночь ему снилась печь, а видеть во сне печь означает печаль. ( “Нахлебники”, 1886)

С понятием сна связаны народные верования, сказки, предсказания, колдовство. На мой взгляд, “вещие” сны, наряду с пословицами и поговорками, являются знаками ситуаций и даже знаками судьбы. Основываясь на сложившихся в народной культуре толкованиях сновидений, Чехов может “раздвинуть” рамки произведения, не только заглянуть в будущее, но и рассказать о прошлом. Сон выполняет в рассказах писателя мотивообразующую функцию. Так, в рассказе “Спать хочется” повторяющийся мотив сна стирает грань между действительностью и видением, что позволяет автору показать всю глубину психологических переживаний героини. Каждую ночь видит одни и те же сны Варька. Видит она и темные облака, которые кричат как ребенок (по указанию сонника, чёрный и вообще темные цвета снятся к печали, горю), шоссе, покрытое грязью, по которому идут люди, и кричащих ворон и сорок (ворона каркающая, по соннику, – не к добру), и покойного отца (отца умершим видеть — к болезни, к беде). Все образы, возникающие в воспаленном мозгу смертельно уставшей девочки, предвещают недоброе. Можно только догадываться, что будет потом, когда обнаружат, что Варька убила ребенка. Ясно, что наказание будет ужасным. Рассказ заканчивается тем, что девочка засыпает “крепко, как мертвая...”, многоточие после слова “мертвая”, может быть, указывает на исход этой истории. Мотив сна проходит через все повествование. В  этом рассказе Чехова сон-наваждение создает иллюзию ирреальности: давно не спавшая толком девочка с трудом различает сон и явь. Примечательно, что именно посредством сна Чехов рассказывает читателю историю жизни героини. Этот прием писатель будет использовать еще не раз.

Как и русскому народу вообще, героям чеховских рассказов свойственно желание наблюдать за явлениями, случаями, которые, по их мнению, могут явиться предвестием чего-либо, предсказать дальнейшую судьбу, помочь избежать нежелаемых событий: “Всё это, конечно, чепуха, вздор, нельзя этому верить, но ... объясни, почему всегда так случается, как приметы говорят?” ( “Не судьба”, 1885)

Приметы как жанр народного творчества встречаются в рассказах Чехова разных лет: в ранних юмористических рассказах (“ Не судьба”, 1885; “Из дневника помощника бухгалтера”, 1883; “Забыл”, 1882; “Тысяча одна страсть, или Страшная ночь”, 1880; “Последняя могиканша”, 1885 и др.), в зрелых рассказах, когда у Чехова уже сформировалась собственная художественная система (“Соседи”, 1892; “Черный монах”, 1894; “Именины”, 1888; “Студент”, 1894 и т. д.). Такое разнообразное использование примет в рассказах Чехова на протяжении всего его творчества не даёт нам повода утверждать, что А.П. Чехов верил в приметы. Наличие народных примет в произведениях Чехова свидетельствует о том, что писатель хорошо знал русский фольклор и благодарно использовал его в своём творчестве.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведя исследовательскую работу, я пришла к следующим выводам:

1. Народная примета живет и пользуется популярностью в XXI веке по двум причинам:

        Во-первых, она сконцентрировала в себе   наблюдения, которые русский народ собирал и проверял в продолжение столетий. Поэтому приметы очень часто несут точную информацию.

        Во-вторых,  примета ценна как  очень красивый, поэтичный микрожанр фольклора, она привлекает своей образностью и выразительностью.

2.  В  рассказах А.П.Чехова приметы  имеют определенное художественное значение (дают характеристику героям, являются способом развития сюжетной линии, становятся средством создания пейзажа, придают событиям особый колорит). Иногда народные приметы могут промелькнуть в тексте без особого художественного значения (как оборот речи).

Отличительной чертой народной приметы является ее краткость, в примете нет ни одного лишнего слова, она не объясняет какое-либо явление, а лишь констатирует факт. Но в то же время примета очень содержательна. То же можно сказать и о стиле Чехова. Одним из главных принципов чеховской художественной системы является лаконизм. Всем знаком его афоризм: “ Искусство писать - искусство сокращать”. Отсюда, видимо, и такое внимание к примете.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК ИСТОЧНИКОВ

1. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. – В 3-х т.  Т. 1.
2. ДальВ.И. Словарь живого великорусского языка: в 4 т. - М., 1989.
3. Кураев М. Актуальный Чехов: заметки о классике// Дружба народов. – 1998. - №12. – с. 167 
4. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М.: «АТЕМП», 2004.
5. Сельскохозяйственный календарь / Календарь отрывной, 2005г. – Смоленск: Смоленская обл. типография им. Смирнова, 2004. 
6. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. – М.: «Издательство Астрель», 2003.
7. Харченко, В.К. Эстетика народной приметы // Русский язык в школе – 1997. – № 4.
8. Чехов А. П. Сочинения в 18 томах // Полное собрание сочинений и писем в 30 томах. - М.: Наука, 1975. — Т. 2. [Рассказы. Юморески].
9. Шкляревский, И. По заветному кругу // Знание-сила. – 1990. – 1996. - №3.

ПРИЛОЖЕНИЕ