Третьяковка - тайная жизнь шедевров

Таймырское муниципальное казенное образовательное учреждение

«Караульская средняя школа – интернат»

Третьяковка:

тайная жизнь шедевров

Реферат по МХК

           Автор: Ващенко Юлия 10 класс

Руководитель:

Байкалова Людмила  Сергеевна                                                                                        

учитель музыки и МХК

п. Караул

                                                         2012 г.

Ровно 150 лет назад, в конце  весны 1958 года, московский купец Павел Михайлович Третьяков, трепетно влюбленный в русскую живопись, приобрел две картины российских живописцев: «Стычка с финляндскими контрабандистами» Василия Худякова и «Искушение» Николая Шильдера. Эти два малоизвестных сегодня полотна и положили начало собранию, которое со временем превратилось в великую Третьяковскую галерею.  Сегодня все галереи полны шедевров, и кажется, что мы знаем о них все. Но это иллюзия: даже у самых известных картин есть свои тайны, которые и составляют, может быть, главную сущность этих произведений. Ибо не бывает искусства без мистических загадок и легенд.

В. Худяков «Стычка с финляндскими контрабандистами»

  Н. Шильдер «Искушение»

Мастер одной картины

Возле картины И. Пукирева всегда толпы зрителей. Ее рассматривают с любопытством и напряжением – как телесериал, гадая, что будет дальше. На большом холсте несколько фигур почти в человеческий рост: в полутемной церкви старенький священник надевает обручальное кольцо на дрожащий пальчик юной невесты – напуганной, покорно опустившей заплаканные глаза. Рядом стоит жених – старый, как дряхлая жаба. Словом, « Неравный брак » - сластолюбивый, уродливый, богатый старик берет в жены беспомощную красавицу бесприданницу.

«Неравный брак» Пукирев написал в 1862 году, когда ему исполнилось ровно 30 лет. Картину приняли по – разному. Одни говорили, что «очень хороша рама, таких ни у кого нет». Другие называли «трагической картиной русской школы». Однако ни одна галерея не пожалела заполучить эту работу, так что Пукирев был рад и тому, что полотно приобрел художник А. Борисовский. И только через 10 лет «Неравный брак» купил Третьяков. Заплатил 1500 рублей серебром, повесил на всеобщее обозрение – и стало происходить нечто странное.

Жалостливо глядя на полотно, москвичи рассказывали друг другу, что автор изобразил на картине собственное горе: его любимую девушку насильно выдали замуж за богатого сановника. А что мог поделать бедный художник?! Только изобразить самого себя рядом с любимой. Видите молодого чернобородого человека с горящим взглядом, что стоит, скрестив руки, в правом углу картины? Это он и есть…

И эти пересуды были чистой правдой! Потому так пронзительна картина. Видно, работая над ней, художник, как мог, отомстил проклятому богачу – состарил его до невозможности. И что поразительно – тот вскорости умер. Но и это не помогло: любимая не вернулась к живописцу, а ушла в монастырь. У художника началась горячка, он уверял, что его преследует собственная картина. Одну за другой делал он ее копии, на одной из которых расписался углем прямо на своем изображении. Потихоньку Пукирев спился, жил на подачки друзей умер в бедности и безвестности 1 июня 1890 года…  

Московские легенды

Москвичи рассказывали друг другу, что сама картина Пукирева оказывает мистическое влияние. Старики, готовящиеся жениться на молоденьких, совершенно не могут перед ней находится: у одного начинает болеть голова, у другого – сердце, а кто и вовсе сознание теряет. Недаром зрители прозвали картину «Кощей с невестой». Кстати, известный писатель – историк Н. Костомаров сознался друзьям, что, увидев картину Пукирева, отказался от намерения жениться на самой молодой девушке.

        Да и с девушками на выданье, смотревшими на картину, начинало твориться что – то неладное. Либо свадьба разладится, либо брак несчастливым окажется. Ну а уж когда одна курсистка, собиравшаяся под венец, выйдя из галереи, бросилась под колеса проезжавшей конки, среди московских невест прочно утвердилось поверье: нельзя смотреть на картину Пукирева перед свадьбой!

Призрачный мир

Иван Николаевич Крамской традиционно считается главой русской реалистической живописи, вождем передвижников. Но удивительное дело: среди сотни реалистических работ, созданных Крамским, самыми известными и притягательными остались полотна мистические и таинственные.

Правда, о мистике Крамской не промышлял. Своих «Русалок»он задумал как полотно «по народным мотивам», взятым из «Майской ночи» Гоголя. Вот только получилось странновато: тяжелый лунный свет, колдовское озеро, призрачные русалки, вышедшие на ночной берег…

Устроители первой выставки Товарищества передвижников (1871г.) повесели эту картину рядом с трогательным пейзажем Саврасова «Грачи прилетели». И случилось невиданное: не понравилось ночным русалкам дневные птицы – в первую же ночь пейзаж упал со стены.

Третьяков купил оба полотна. «Грачами» украсил свой кабинет, а «Русалкам» никак не мог найти места – перевешивал из комнаты в комнату. Он и раньше сталкивался с капризными творениями. Если какому – то полотну не нравится «сосед», картины начинали воевать – то краска полопается, то рама треснет, а то и вовсе одна из картин на пол рухнет. Но «Русалки» повели себя хуже всех: из залы, где их пристроил Третьяков, по ночам раздавалось тихое заунывное пение. Там отказывались работать уборщицы, а дети Третьякова боялись даже мимо проходить. Третьяков и сам начал замечать, что, как только подольше побудет возле «Русалок», чувствует страшную усталость. Потом и посетители стали поговаривать, что рассматривать сцену из «Майской ночи» тяжело. А после по Москве пошел слух, что какая – то барышня, насмотревшись на картину Крамского, утопилась в Яузе. Хорошо, что старушка нянька, жившая в семье Третьяковых, присоветовала: «Повесьте в самый дальний угол, чтобы на нее свет не падал. Трудно русалкам при солнечном свете, оттого они даже ночью не могут успокоиться. А как попадут в тень, разом перестают колобродить!» Так и сделали. С тех пор, если речные девы на полотне и поют свои русалочьи песни, посетителям это не мешает.

Галерейная  мистика

Знаменитая картина Карла Брюллова «Всадница» создана в Италии.

На прекрасном коне гарцует юная Джованнина Паччини, племянница итальянского композитора А. Паччини. После смерти дяди её взяли в воспитанницы русская богачка – графиня Юлия Самойлова. Все думали, что девушка ждет радужная жизнь: вот и портрет заказали не кому-нибудь, а самому Брюллову! Однако очень скоро Джованнина погибла – говорили, ее затоптал конь. Может, и не тот, что на блестящем портрете Брюллова, но от этого не легче…

Неспроста старые коллекционеры уверяли Третьякова, что картина не просто переводит жизнь на полотно, а высасывает ее. Но, может быть, дело в другом? Если портрет удается, если живописная копия ничуть не уступает оригиналу из плоти и крови, а порой и превосходит его, им просто становится тесно на одном свете? Вот и приходится тому, кто слабее выходить…

Страсти по Репину

Выходит, чем гениальнее живописец, тем осторожней надо быть портретируемому. Вон Илья Репин нарисовал портреты  Мусорского, Писемского, Пирогова – так этих людей тут же и не стало. Третьяков даже не хотел заказывать Репину портрет Тютчева – поэт был уже в летах. Потом все же решился. Однако едва художник взялся за кисть, поэт заболел и умер. Неспроста коллеги – живописцы говорили, что «Репин обладает необычайной способностью переплавлять в краски живую плоть и кровь человеческого тела».

Совершенно особая история случилась с полотном «Иван Грозный и его сын Иван 16 ноября 1581 года».

К Третьякову оно попало с передвижной выставки 1885 года, где заслужило исключительно скандальную репутацию. Публика уже тогда знала, что художник Мясоедов, с которого Илья Ефимович написал царя – убийцу, и сам чуть не убил своего малолетнего сына Ваньку. Хорошо, приятель его, пейзажист Киселев, забрал мальчишку в свою семью. А писатель Гаршин, позировавший Репину в роли « убиенного царевича», вообще сошел с ума и покончил с собой, бросившись в лестничный пролет. К тому же полотно вызывало гнев властей предержащих: правительство обвиняло Репина в «клевете на царскую персону», а духовенство – в том, что кистью художника водил сам дьявол. В конце концов Святейший Синод запретил показ картины.

Но Павел Третьяков вопреки всем и вся приобрел холст. Правда, поместил его в особой комнате и показывал только избранным. Племянница Третьякова вспоминала: «Павел Михайлович открыл простыну, покрывавшую картину, и мы онемели от ужаса… Красный персидский ковер, лежавший на полу комнатки, казался продолжением ковра, изображенного на картине. Чудилось, что убитый сын Грозного лежал прямо на полу этой комнаты. И мы с ужасом стремглав кинулись прочь, стараясь не смотреть на картину».

Видя страх домашних, Третьяков стал запирать комнату на ключ. Но, проходя даже мимо запертой двери, дети и слуги крестились и старались как можно реже оказываться в этой части дома.

Спустя несколько лет, когда картину уже разрешили показывать, в репинском зале галереи стало твориться нечто совершенно необычайное. Зрители то рыдали перед полотном, то впадали в ступор от ужаса. Случались  и истерические припадки. Однажды молодой художник – иконописец Абрам Балашов кинулся на картину с ножом, крича: «Довольно крови!». Располосованные головы Грозного и его сына удалось отреставрировать. Балашов же сошел с ума и умер в больнице для душевнобольных. Ох, недаром Репин, еще только задумав картину, боялся браться за работу: «Страшно было подходить – понималось, что несдобровать… И нет возможности удержаться… Да и показывать этого ужаса никому не хотелось…». И все – таки не выдержал – перенес страсти на холст. А как иначе, если, как говаривал Третьяков, «душа на холст вылетает»?..

Видения Лобного места

В 1881 году Третьяков увидел в мастерской молодого художника Василия Сурикова огромную картину, изображавшую утро стрелецкой казни.

Трагическое полотно так поразило Павла Михайловича, что он купил его за громадную сумму – 8 тысяч серебром. Тогда же и услышал от художника совершенно мистическую историю создания картины: «Началась здесь, в Первопрестольной, со мною что – то страшное. Куда ни пойду, а все к кремлевским стенам выйду. И вдруг покажется, что это не кусты растут у стены, а стоят какие – то люди в старинном русском одеянии, или почудится, что вот–вот  из–за башни выйдет женщины в парчовых душегрейках и с какими на головах. Да так ясно все, что даже остановишься и ждешь: а вдруг и в самом деле выйдут?

И вот однажды иду я по Красной площади, кругом ни души. Остановился недалеко от Лобного места, засмотрелся на очертания Василия Блаженного, и вдруг в воображении вспыхнула сцена стрелецкой казни, да так ясно, что сердце забилось.  Почувствовал, что если напишу то, что мне представилось, то выйдет потрясающая картина. Да только начал писать – ужаснейшие сны видел. Каждую ночь во сне казнь. Кругом кровью пахнет. Боялся я ночей…».

Третьяков посчитал, что Суриков нашел «тропу между нынешним днем и трагически – великим прошлым». «Утро стрелецкой казни», как и последующие картины Сурикова – «Боярыня Морозова» и «Меншиков в Березове», - производили на зрителей сильнейшее, но в то же время зловещие впечатление. Образы были настолько яркими и выразительными, что казалось, будто герои живут одновременно и на полотнах, и в реальной жизни… Художник Бенуа вспоминал, что к нему ночами являлся «бесовский стрелец» со свечой, от чего даже чуть не случился пожар. Конечно, художники – народ творческий, верят в разную мистику. Однако и великий князь Сергей Александрович – человек вполне практичный – рассказывал, как он, посетив Третьяковку, услышал то ли крики, то ли стоны, исходящие из суриковских картин. А старшая дочь Третьякова, Верочка, до того напугалась, взглянув на жестокий лик молодого царя Петра, лично руководившего стрелецкой казнью, что даже заболела нервной горячкой. Вот вам и сила искусства! Немудрено, что посетители галереи называли Сурикова «колдуном - чародеем», «русским мистиком» и «гениальным ясновидцем, обладающим даром исторического прозрения».      

Добрые духи картин

На пейзаже Левитана «Золотая осень» можно найти все оттенки золотого, московские купцы верили: если сумеешь отличить полдюжины оттенков, приманишь золото. А гимнастки с курсистками простаивали перед другим полотном того же художника – «Осенний день. Сокольники».

Пейзаж этот Левитана написал еще 18- летним влюбленным юношей. И потому среди барышень ходило поверье: если смотреть на картину достаточно долго, увидишь тень молодого человека, к которому спешит девушка на картине. Ну а если ухажер «появится» на холсте , жди его и в своей жизни. Но особым «успехом» пользовалась «Аленушка» Васнецова. По легенде, юная крестьянка, с которой художник рисовал свою героиню, удачно вышла замуж. Так что все деревенские девчонки, перебравшиеся на зароботки в Москву, верили, что «Аленушка» принесет удачу и им. Недаром же над головой «сиротки на камушке» Васнецов изобразил ласточек, щебечущих на зеленой ветке. А ведь любой девчонке в деревне было известно, что ласточка приносит добрые вести. Да и сама сказка про Аленушку заканчивается волшебной свадьбой.

Павел Михайлович как и прежде на свои деньги пополнял собрание, ежедневно заботился о его насущных нуждах. Даже на смертном одре волновался о своем детище, шепча из последних сил: «Берегите галерею!». Утром 4 декабря 1898 года великого собирателя русской живописи не стало. Но галерея продолжала жить.

Сегодня в Государственной Третьяковской галерее, начинавшейся 160 лет назад с двух картин, больше 100 тысяч полотен, рисунков и эскизов. И у каждого произведения – своя легенда, своя история. Так что любой посититель сможет отыскать там родственную душу. Ведь, как говорил Павел Третьяков: «Душа оживает живописью».  

Мстительная «Неизвестная»

Волнующий аромат тайны окутывает и другую картину Крамского. Его «Неизвестная» - портрет красавицы, написанный вполне реалистично. Вот уже более 120 лет зрители, критики, художники восторгаются ею. Но она смотрит на всех свысока из открытой коляски: лицо вспахивает презрительным румянцем, губы кривятся, словно все вокруг недостойны ее красоты. И кажется, что она – не реальная женщина, а мистическая королева холодного, туманного Петербурга.

Это сейчас мы видим в ней утонченную аристократку. Но современники, глядя на моднейший наряд, легко «прочитывали» ее социальное положение: дамы высшего света никогда не надевали столь ультрамодных нарядов, это считалось неприличным, а на прекрасной незнакомке «писк моды»:  бархатное, отороченное мехом и синими атласными лентами платье – пальто, называемое «скобелев», и шляпка – беретка «франциск». Так что, несмотря на шик, современники понимали: перед ними одна из дам полусвета. Но кто?!

Крамского забросали вопросами: «Она существует?» - «Конечно, - усмехался художник и показывал на полотно. – Вот!» Публика снова кидалась к картине, восторженно ахал, пытаясь высмотреть, понять, разгадать тайну красоты. Лишь один человек не разделял всеобщих восторгов – Павел Михайлович Третьяков. Долго стоял, пытливо вглядываясь в холодные – презрительные глаза незнакомки, потом резко повернулся и вышел из зала. Крамской обиделся и продал свою красавицу в небольшую частную коллекцию.

Отчего же Третьяков отказался купить «Неизвестную»? Может, оттого, что слишком хорошо знал – портреты красавицы не приносят ничего хорошего. У коллекционеров даже поверье есть, что красавица с картин пьют жизненную энергию у зрителей.

«Неизвестная» прошла по несчастливой дорожке. Правда, первое несчастье она принесла автору, когда вместо известнейшего собрания Третьяковка попала к мелкому коллекционеру, а потом никак не могла успокоиться, переходя из рук в руки. К тому же едва она появилась на очередной выставке, публика начинала шептаться, что обладание картиной приносит горе: одного ее владельца бросила жена, у другого сгорел дом, третий обанкротился. Но самое страшное случилось в семье ее создателя – меньше чем через год у Крамского умерли два сына. Потрясенный художник выразил трагедию, как умер: написал полотно «Неутешимое горе» - посреди пустой комнаты стоит, плача, его несчастная жена. Понимая, что такую горестную картину никто не купит, Крамской безвозмездно отослал ее Третьякову. Но собиратель русской живописи обладал наидобрейшим сердцем – он тут же передал семье художника большой гонорар. И что удивительно: если шикарно – блестящая «Неизвестная» приносила одни несчастья, это полотно, полное трагизма, стало дарить людям облегчение. Посетители Третьяковки задерживались перед «Неутешным горем» не только, чтобы посочувствовать матери, но и чтобы попросить у нее заступничества за своих детей. И больные дети выздоравливали.

А «Неизвестная» странствовала по России, даже за рубежом побывала. Только в 1925 году она оказалась наконец в Третьяковской галерее и с тех пор «успокоилась». Может, потому, что всегда мечтала попасть именно туда? Только вот тайна ее по – прежнему не раскрыта.

Впрочем, может, именно Тайна – и есть самое интригующее и манящие в этой красавице? Она по - прежнему смотрит свысока. Правда, на своих «соседей» по Третьяковской галерее особо свысока не поглядишь. Там любая картина – шедевр. И у каждой свои Тайны…