Доклад "Революционер Яков Потапов и диссидент Юрий Орлов в Кобяйской ссылке".

МОУ Кобяйская СОШ агроэкологического направления им. Е.Е. Эверстова.

Революционер Яков Потапов и диссидент Юрий Орлов в кобяйской ссылке.

Выполнил: ученица 9 класса Максимова Сайына

Руководитель: Терехова М.А.,

учитель истории и обществознания

Кобяй, 2009

                                                                   План:

I.   Введение………………………………………………………………………..с.3

II. Основная часть:

1.  Факты из жизни и кобяйская ссылка Якова Потапова…………………….с.5
2. Жизнь, деятельность и  кобяйская ссылка  диссидента Юрия Орлова……с.11
3. Сравнительный анализ пребывания  в кобяйской ссылке Якова Потапова и Юрия Орлова………………………………………………………………….с.17

III  .Заключение…………………………………………………………………...с.19

IV. Использованная литература.…………………………………………………с.21

V. Приложения…………………………………………………………………....с.22

Введение

История ссылки в Сибирь занимает заметное место в истории карательной политики в России. Ни в одной другой стране мира ссылка не имела таких размеров и такой организованности, как в России. Масштабы ссылки показывают, что она являлась главным инструментом карательной политики монархического и тоталитарного режима.

В конце первой четверти XIX века кроме уголовной и религиозной появилась новая категория ссылки – политическая. В XIX-XX веках политическая ссылка в России по своим организационным масштабам и массовости состава не имела аналога в новой и новейшей мировой истории.

Якутская область в ХIХ-ХХ веках являлась одним из отдаленных и трудных по своим климатическим, экономическим, демографическим условиям мест политической ссылки. Через якутскую ссылку прошли несколько поколений участников национально-освободительных движений и восстаний, представители многочисленных революционных организаций и партий, лица, обвиненные в политической неблагонадежности.

После Октябрьской революции знаменитая якутская ссылка, прозванная «тюрьмой без решеток» не перестала существовать. Якутия оставалась местом отбывания уголовной, религиозной, политической ссылки. Не стал исключением и Кобяйский наслег.

В данной работе мы рассмотрим политическую ссылку в Кобяе через изучение истории пребывания в Кобяйской ссылке революционера Якова Потапова и диссидента Ю.Ф.Орлова.

Тема доклада:    «Революционер Яков Потапов и диссидент Юрий Орлов в кобяйской ссылке».

Цель:  изучить историю политической ссылки в Кобяе. 

Чтобы достичь цели доклада, нами поставлены следующие задачи:

1. Изучить опубликованные труды и архивные материалы о пребывании в Кобяйской ссылке революционера Якова Потапова.
2. Изучить и собрать материалы и воспоминания о политическом ссыльном диссиденте Юрии Орлове.
3. Сделать сравнительный анализ причин ссылки, организации надзора за ссыльными, условий жизни и деятельности в ссылке, взаимоотношений с местным населением.

Историография кобяйской политической ссылки выделяется своей скудностью. Отсутствуют не только какие-либо работы по её истории в целом, но и её отдельных этапов.

В этом заключается актуальность данной проблемы. Некоторые вопросы, факты пребывания в ссылке отдельных лиц нашли свое отражение в книгах «Кэбээйи (Чачы)» (составитель П.Н.Репин), «История политической ссылки в Якутии» В.Е.Охлопкова, «Якутия. Хроника. Факты. События. 1632-1917г.г.» (сост. А.А.Калашников). Также для решения стоящей перед нами проблемы мы использовали архивные материалы, такие немаловажные источники, как воспоминания очевидцев и информация Интернета.

Поставленные в работе цели, задачи предопределили и структуру работы. Она состоит из введения, заключения, трёх глав, содержащих в себе описание причин отправки в ссылку Якова Потапова и Юрия Орлова, организации надзора, условий жизни ссыльных, их занятий, взаимоотношений с местным населением, а также  сравнительный анализ их пребывания в ссылке.                    

               Из-за отдаленности и труднодоступности Кобяйский наслег стал местом ссылки                                                 осужденных по уголовным, религиозным и политическим делам еще в ХIX веке.

В документах Якутского Национального Архива о поселенцах причисленных к Средневилюйскому улусу в Кобяйский наслег можно обнаружить следующие записи:

1. В Кобяйский наслег сослан Николай Сокологорский- 30 марта 1872г.
2. Марк Иванович Бояркин (из военных)- 27 сентября 1881г.
3. Василий Николаевич Лебедев (из бродяг)- 27 сентября 1881г
4. Мартын Яблонский (из крестьян)- 3 ноября 1882г.
5. Яков Семенович Потапов (из крестьян)- 13 февраля 1884г.
6. Лис - Гуй (китаец)- 20 ноября 1890г.

Избрав Кобяйский наслег местом ссылки, власти имели свои расчеты. Кобяй находился в отдалении не только от крупных и населенных районов Сибири, но и наиболее обжитых местностей Якутии. Отдаленность, суровый климат и бездорожье почти исключали вероятность побегов. Наверное, поэтому именно в Кобяй был сослан «первый знаменосец» Яков Потапов. Как оказался молодой питерский рабочий в кобяйской глубинке, попытаемся разобраться.

6 декабря 1876г., в Николин день, в Казанском соборе собралась толпа из интеллигенции и рабочих почтить память погибших и заявить свою солидарность с людьми, томящимися теперь в каторге, ссылке и тюрьмах из-за своей любви к народу. Демонстрация посвящалась памяти Н.Г.Чернышевского, в то время томившегося в Вилюйском остроге Якутской области. Архивы показывают, что «после окончания литургии отслужен был молебен за здравие Николая Чернышевского и несколько других еще не добитых русским правительством. После молебна все присутствующие в числе до тысячи человек, вышли из храма и разместились вокруг, частью на площади, частью на портиках и ступенях храма. Г.В.Плеханов произнес речь, после которого раздались слова одобрения, рукоплескания, дружное «Ура!». В это время над тысячной толпой было выкинуто красное знамя, которое переходило из рук в руки. Первым человеком, поднявшим красный флаг, оказался молодой рабочий Яков Потапов. Раздались революционные лозунги, в том числе «Да здравствует народ, смерть царям!» Царская полиция с помощью войск разогнала участников демонстрации. Было арестовано много людей, к суду привлечены 32 участника – зачинщики и организаторы демонстрации, в том числе 11 женщин. Их осудили на длительные сроки каторги и ссылки в Восточную Сибирь, на поселения.

О.Д.Якимов в статье «Недосказанная судьба», опубликованный 2 апреля 1978г. На страницах газеты «Социалистическая Якутия», пишет, что о жизни Я.С.Потапова в Якутске сохранились только отрывочные сведения.

В статье А.Калашникова «Первый знаменосец» сообщается, что «сотрудники центрального государственного архива республики провели большую кропотливую работу по розыску документов о пребывании Я.С.Потапова в якутской ссылке. К сожалению, до нас дошло немногое».

«Холост. 22 года…Православный. Росту 2 аршина 37/8 вершка, волосы светло-русые, глаза синие, нос средний, рот умеренный…, подбородок скрыт под бородой…, щеки средней полноты, лоб средний. Особых примет нет»,- читаем в статейном списке, составленном на ссыльного Я.С.Потапова жандармским писарем.

Яков Потапов родился в крестьянской семье деревни Казнаково Тверской губернии 15 ноября 1858 года. Яша Потапов в двенадцатилетнем возрасте пришел в Петербург, устроился на суконную фабрику Торнтона. Он родился в 1860 г. в деревне Казнаково Старицкого уезда Тверской губернии в многодетной семье. В 12-летнем возрасте в помощь семье выехал в Петербург на заработки, где устроился на работу, на ткацкую фабрику Торнтона. На этой же фабрике работал и Петр Алексеев. По местожительству Яши за перегородкой собирался Плехановский марксистский кружок, что способствовало формированию его революционного сознания. Стал активным участником этого кружка. Помогал питерским революционерам распространять брошюры, прокламации, выполнял поручения Петра Алексеева. Ездил по заданию в Киев за счет выпрошенного отпуска, якобы на побывку к родным в деревню. Зарекомендовал себя среди товарищей надежным бойцом. В Киеве был выслежен шпиком, арестован, но по молодости выслан в родную деревню. Вернувшись в Петербург, вновь включился в революционную борьбу. И вот революционный комитет ему поручил ответственейшее задание. На запланированном митинге протеста против царского самодержавия поднять Красное знамя, как представителю рабочего класса, и продемонстрировать его революционную сущность. 6 (19 декабря) - "Николин день" считался в честь Николая I царским великим днем.

Питерские революционеры во главе с Плехановым собрались тайно на акцию протеста под видом памяти Николаю Чернышевскому у Казанского собора, самого многолюдного места в этот день. И вот в конце митинга, по команде, Яша (он был небольшого роста) был поднят на руки рабочими и "алое знамя живой трепещущей птицей вылетело из-за пазухи. - Ура-а-а! - пронеслась волна восторга над площадью. - Браво! Ура-а-! Да здравствует свобода! Красный стяг еще больше взбудоражил толпу, чем речь оратора. Такого еще не было в России". Опомнившись, жандармы и шпики схватили Яшу. Это и не трудно жандармам было сделать. Опьяненный ликующей толпой и радостью свершенного подвига, Яша забыл обо всех наказах и что надо делать, чтобы не попасть в руки охранки. Вместе с ним арестовали 21 участника акции.

Прокурор Поскачин в своей обвинительной речи заявил, что Я. Потапов является одним из главных деятелей, и требовал самого сурового наказания. При окончательном утверждении приговора императором Александром II вечная ссылка в Восточную Сибирь была заменена заточением в отдалённый монастырь, где «церковным покаяниям должны нравственно» перевоспитать его в духе верноподданства императору.      Я. Потапова заточили в Спасс - Белавенском монастыре Вологодской губернии. Стойкого борца с революционными убеждениями не удалось перевоспитать духовным настоятелям церкви. Вологодский епископ Феодосий в своём всеподданнейшем донесении святейшему Синоду и Сенату сообщает, что Я.Потапов не признает ни бога, ни святейших богослужителей, дерзит игумену, непозволительными разговорами сеет революционную идею среди служителей. Что присмотр за ним по его буйному характеру требуется не монастырский, а строгий полицейский.

С тех пор по докладу духовного настоятеля, епископа Феодосия, за революционером с «буйным характером» устанавливается самый строгий полицейский надзор, с заточением в одиночной камере тюрьмы при Соловецком монастыре. По приговору суда и предписанию святейшего Синода, Яков Потапов, будучи заключенным в государеву тюрьму в Соловки, должен был продолжить церковное покаяние за свои «великие грехи», за свои «государственные преступления». Характерно отметить, что те царские опричники, которые переводили Я.С.Потапова из одного места заточения в другое, вплоть до далекой Якутии,  всегда предписывали, чтобы он непременно был заточен в тюрьму, где бы рядом обязательно была какая нибудь церковь для его духовного перевоспитания, для утверждения в нем святейших чувств христианского и верноподданнического долга царю. Такое предписание делалось для исполнения царской воли, высочайшего повеления Александра II, который в 1877г.  при окончательном утверждении приговора Особого присутствия Сената о молодом революционере-рабочем Петербурга собственноручно наложил резолюцию о перевоспитании его, что ссылку в Сибирь заменить отдачей в отдаленный монастырь с целью «исправления нравственности и утверждения в правилах христианского и верноподданнического долга». Поэтому-то молодого рабочего-ткача Якова Потапова вначале заточили непосредственно в монастырь, затем за «буйный характер»- на пять лет в одиночной камере тюрьмы при Соловецком монастыре. При этом предписывалось, чтобы, с целью нравственного воспитания Я.С.Потапова, из тюрьмы приводили в какой-нибудь монастырь для церковного покаяния. И вот, во время очередного обязательного богослужения при заупокоенной литургии, т.е. памяти по случаю кончины государя-императора Александра II, при огромном стечении посетителей, 19 марта 1881г. в большом Соборе Церкви Соловецкого монастыря Потапов ударил по голове главного церковного настоятеля- архимандрита «святейшего» Мелентия. По поводу этого дерзкого поступка Я.С.Потапова разразился большой скандал. Пострадавший архимандрит Мелентий в срочном донесении святейшему Синоду, выражая свое беспредельное возмущение по поводу допущения «крамольного преступника» в Собор, сообщал о «неслыханной дерзости арестанта Потапова» и требовал самого строгого наказания для него. Как видно, многолетнее заточение в одиночной камере не могло поколебать его стойкость, непокоренный он встал перед царским судом и святейшим Синодом. В совместном приговоре суд и Синод решили сослать государственного преступника и крамольника Я.С.Потапова в Восточную Сибирь, где поселить «не ближе 50 верст от школы и по возможности около церкви, так как он должен быть подвергнут церковному покаянию».

По предписанию Главного управления Восточной Сибири от 17 июля 1882г. Я.С.Потапов был назначен на поселение в Якутскую область. Под надзором полиции его 2 года тащили от Соловков до Якутска. 20 января 1884г. якутский губернатор назначил местом постоянного поселения Кобяй Средневилюйского улуса Вилюйского округа, вблизи Иннокентьевской часовни. В местность Моголлой Кобяйского наслега Якова Потапова доставили 13 февраля 1884 года. Эта местность считалась собственностью князца Петра Кобякова (Чыныр) и богатея Ивана Левина (Таскыа). В то время в Иннокентьевской часовне служил священник Ион Попов. В эту часовню Якова Потапова приводили на богослужение. Но и здесь он не ужился, постоянно конфликтовал со священником. Священник писал в своих донесениях о «дерзком характере» Потапова, что он не исполняет наложенного на него церковного покаяния, не бывает у исповеди и даже позволяет себе издеваться над «словами божьими».

В документе ЦГА РС (Я) упоминается, что 1 сентября 1885 г. родоначальники Средневилюйского улуса Кобяйского наслега на общем собрании решили выйти к высшему начальству с ходатайством об освобождении общества от содержания Потапова, так как он наносит побои и оскорбления родовому старосте и нарушает спокойствие насмешливыми неприличными поступками, о чём инородной управе было донесено. В отличие от других политических ссыльных Я. Потапов не получал казённого пособия. Заботы о его пропитании были возложены на местное общество.  Поэтому местные власти стали ходатайствовать о переводе Я.Потапова, и только через 2 года его перевезли в Вилюйский улус. Советский исследователь С.С.Шустерман,
работая в архивах Якутской АССР, выявил там документы, где историк установил, что Я. Потапов не изменил своих взглядов и поведения в якутской ссылке. Он конфликтовал с якутскими
богачами (тойонами) и попами. Местный священник недоволен был новым
ссыльным и жаловался на то, что Потапов не исполняет наложенного на
него церковного покаяния, не бывает у исповеди и причастия, издевается
над "словами божьими". По воспоминаниям старожилов в Моголлое Я.Потапов имел хорошего друга Максимова Григория Дорофеевича, которого учил кузнечному ремеслу. Я.Потапов также учил некоторых бедняков ремесленному делу и обработке земли. Он добился разрешения от местного начальства иметь клочок земли, где посеял пшеницу и картофель. Я.Потапов старался сам добывать себе пропитание, мял кожи, сапожничал, молол зерно на жерновах, пилил дрова, пас скот местных богачей. Кобяйцы в основном настороженно относилось к ссыльному. Учитывая дружбу с местным бедняком и оставшиеся предания о нём можно говорить об уважении к нему со стороны местного населения.

Многолетние сроки одиночного заточения Я.Потапова, длительные, исключительно трудные этапные переходы, жесткое обращение с ним, беспрерывная борьба с надзирателями, тюремщиками подрывали его здоровье. Несколько раз тяжело больного Потапова были вынуждены госпитализировать в Якутской больнице, а по выздоровлении снова возвращали на место поселения.

В настоящее время ничего не известно о дальнейшей жизни Я.С.Потапова в Якутской области. Сохранились его письма (по утверждению краеведов Борогонской средней школы Вилюйского улуса) родному брату Фёдору Семёновичу. В этих письмах сообщил о пребывании его на Ленских Золотых приисках, предположительно с 1902-1912 г.г., а потом вернулся в г. Якутск. Только в июле 1897г. Я.С.Потапову разрешают выезд в Россию без права жительства в столицах центральных губерний России, в городах Москва, Петербург и в университетских городах.

В 1896г. Потапов переезжает в город Якутск, где по собственному желанию остается до конца своей жизни. Он был свидетелем всех трех революций и, проживая в городе Якутске в доме Г.Г.Игумнова по улице Никольской, 3 мая 1919г. умер от воспаления легких.

Таким образом, питерский ткач, знаменосец первой демонстрации в России Я.С.Потапов после двадцатилетнего тюремного заточения и жестокой ссылки в разные места царской России, добровольно остался в городе Якутске, где еще прожил без выезда 23 года и умер после Октябрьской революции, увидев красный флаг страны Советов.

С победой Октябрьской революции знаменитая якутская ссылка не прекратила свое существование, последними ее узниками были в 80-х годах прошлого столетия единомышленники Андрея Дмитриевича Сахарова. Ровно через 100 лет после отбывания ссылки Яковом Потаповым в Кобяй был доставлен диссидент Юрий Орлов.

Юрий Федорович Орлов родился 13 августа 1924г.  в рабочей семье. Участвовал в Великой Отечественной войне. Закончил физический факультет МГУ, работал в Институте теоретической и экспериментальной физики АН СССР. В 1956г. на партийном собрании, посвященном обсуждению доклада Н.Хрущева на ХХ съезде КПСС, выступил с заявлением, в котором он назвал И.Сталина и Л.Берию «убийцами, стоявшими у власти» и выдвинул требование «демократии на основе социализма». Вскоре Ю.Ф.Орлов был уволен с работы и исключен из партии. Директор Физического института АН Армянской ССР А.Алеханьян принял Ю.Орлова на работу, и следующие 16 лет он жил и работал в Ереване. Защитил кандидатскую и докторскую диссертации и в 1968г. был избран членом-корреспондентом Армянской АН. В 1972г. вернулся в Москву, работал в Институте земного магнетизма, ионосферы и распространения  радиоволн АН СССР. В 1973г. под влиянием кампании против Андрея Сахарова начал заниматься активной общественной деятельностью. Отправил открытое письмо Л.Брежневу, в котором выдвинул предложения по ослаблению государственного контроля над экономикой и требовал демократизации советского общества. Это обращение получило широкое распространение в самиздате. Вскоре Ю.Орлов познакомился с известными диссидентами и в октябре 1973г. организовал советскую секцию «Международной Амнистии». В 1974г. провел у себя на квартире семинар для ученых, отстраненных от научной деятельности по политическим мотивам. Ю.Орлов- основатель и лидер Московской Хельсинкской группы. В конце 1975г. Ю.Орлов, А.Щаранский, А.Амальрик и В.Турчин обсуждали идею создания независимых общественных групп по контролю за выполнением гуманитарных разделов Заключительного акта Хельсинкских соглашений. Орлов убедил известных советских правозащитников войти в состав новой правозащитной ассоциации. 12 мая 1976г. на пресс-конференции в Москве на квартире академика А.Сахарова было объявлено о создании МХГ во главе с Орловым. За восемь месяцев, в течении которых Орлов руководил группой, она выпустила 18 документов. Лично составил документ №5 «Репрессии против религиозных семей». До своего ареста Орлов участвовал в подготовке и редактировании всех документов группы, и их передаче в московские посольства стран-участниц Хельсинкского соглашения и руководству СССР. Затем, убедившись, что документы не доходят по назначению, Орлов стал передавать документы иностранным журналистам на организованных им пресс-конференциях. Вел прием граждан, обращавшихся в группу в связи с нарушениями  прав человека. Летом 1976г. Юрий Орлов совершил поездку на Западную Украину, где встретился с бывшими политзаключенными-диссидентами, будущими членами Украинской хельсинкской группы. При его поддержке была создана также Литовская хельсинкская группа.

 Деятельность МХГ встретила резкое противодействие советских властей. Через три дня после основания группы Орлов был вызван в КГБ, где ему зачитали «предупреждение» о возможных последствиях его «противоправной деятельности». Сообщение об этом было немедленно опубликовано в сводках ТАСС для заграницы под характерным заголовком «Предупреждение провокатору». За Юрием Орловым была организована постоянная демонстративная слежка, его постоянно вызывали на допросы, а в январе 1977г. у него был произведен обыск. Тем не менее, Юрий Орлов продолжал правозащитную работу, причем не только в рамках МХГ. Он подписывал письма в защиту инакомыслящих, участвовал в собраниях советской секции «Международной Амнистии».  9 февраля 1977г. провел пресс-конференцию в Москве на квартире у Людмилы Алексеевой, передал ей свои предложения по руководству группой в случае его ареста.

 10 февраля 1977 Юрий Орлов был арестован и помещен в следственный изолятор КГБ (Лефортово). На суде ему инкриминировали 13 документов МХГ, признанных «клеветническими» и «антисоветскими». В последнем слове Юрий Орлов сказал: «Подобные суды не помогут устранить те недостатки общества, о которых свидетельствуют документы Хельсинкской группы».  15-18 мая 1978г. приговорен к семи годам лагерей строгого режима и пяти годам ссылки по статье 70 УК РСФСР («антисоветская агитация и пропаганда»). В защиту Юрия Орлова была организована широкая международная кампания с участием выдающихся ученых и общественных деятелей из США и Западной Европы. Сразу по прибытии в Пермский политический лагерь заявил, что остается членом МХГ и рассматривает себя в качестве наблюдателя. Это была не просто декларация: так, документ МХГ №87 (доклад «О положении заключенных в лагерях СССР») от 25 апреля 1979г., был составлен на основе текста, написанного по инициативе Ю.Орлова и под его руководством  политзаключенными разных национальностей. В пермском политическом лагере продолжал научную работу. В1979г. Международная лига прав человека наградила Юрия Орлова премией. В том же году Академия наук Армянской ССР тайно лишила его звания члена-корреспондента.

Ю.Ф.Орлов отбывал ссылку в Якутской АССР, в Кобяйском районе, селе Кобяй,  куда его привезли в 1983 году. Тогда председателем сельсовета был Николай Иванович Полятинский, ныне Заслуженный Работник народного хозяйства РС (Я).

Николай Иванович вспоминает: «…Очень часто приезжали из КГБ во главе с Анастатовым, проверяли, что делает Юрий Орлов, с кем дружит, о чем разговаривает, организовывали слежку. Юрий Федорович особенно близко общался с семьей Петровых, Петр Иванович работал тогда экономистом совхоза, Нина Ивановна, русская по национальности, была учительницей в школе. Они жили пососедству, поэтому часто виделись, ходили друг к другу в гости. По этому поводу Петровы получали много нареканий и предупреждений от органов КГБ. Юрий Орлов получал по почте письма, посылки и бандероли, которые выдавались ему только после тщательной проверки и цензуры. В общем, старались создать как можно тяжелые условия изоляции. К Юрию Федоровичу приезжали родственники и друзья ученые. Я, как председатель сельсовета часто с ним сталкивался и старался по мере своих возможностей облегчить условия его пребывания здесь. Юрий Федорович предложил  прочитать лекции по физике для выпускников школы, но в этом ему было категорически отказано. Под свою личную ответственность я обязал работников почты выдавать Юрию Орлову посылки, бандероли и корреспонденцию без проволочки. К сожалению, к нему стали приставать местные хулиганы, но эти правонарушения были жестко пресечены мною при помощи милиции. Как человек Юрий Орлов к себе очень располагал своим добродушием, уважительным отношением к людям, скромностью. После эмиграции в США он дал интервью в журнале «Огонек», где с благодарностью и добрыми словами вспоминал о Кобяе и его жителях».

Бывший тогда председателем РайПО Елизаров Егор Егорович рассказывает следующие факты из жизни Юрия Орлова в Кобяе: « Юрия Орлова сначала хотели поселить в Ойун-Охтахе (в 40 км. от села), в то время там была база РайПО, постоянных жителей всего двое, трое. Но из-за боязни оставить диссидента без постоянного присмотра решили поселить его в самом Кобяе.  Когда Юрия Орлова привезли в Кобяй, ему еще не было 60-и лет, а по закону того времени все мужчины должны были работать до 60-и лет, в противном случае они могли быть привлечены к уголовной ответственности за тунеядство. Поэтому Юрий Федорович, боясь, что власти не преминут воспользоваться этим, чтобы упечь в тюрьму, сразу начал искать работу. Он предлагал свои услуги, говорил всем, что он ученый, и может выполнить любую интеллектуальную работу. Естественно, работы для его уровня в то время в Кобяе не было, а все руководители предприятий получили предписание о том, чтобы не брать ссыльного Юрия Орлова на любую канцелярскую работу, а в школу тем более. В то время ПМК Сангарского «Сельстроя» по подряду строил 16-ти квартирный дом, туда и устроили Юрия Орлова сторожем. Он был этим очень недоволен, так как боялся, и он об этом открыто говорил, что «органы» могут специально подстроить пожар или что нибудь еще, чтобы отправить его в тюрьму. Но ему ничего не оставалось, кроме как согласиться. В августе 1984 года, в тот же день, когда ему исполнилось 60 лет, Юрий Орлов уволился с работы. Юрий Федорович сначала жил в квартире, смежной с аэровокзалом, затем переехал в домик Никкарь Тамары Алексеевны, руководителя участка «Ленагаз», ныне место памятника Победы.…Юрий Орлов был человеком небольшого роста, с густыми седеющими кудрявыми волосами.    Дружил    с семьями      НиккарьТ.А.,    Петрова П.Е.,     Терехова А.А. Они помогали Юрию Федоровичу в повседневной жизни».

Варвара Николаевна Кузьмина, близко знавшая Юрия Орлова вспоминает: «…Когда разговаривал, всегда смотрел собеседнику в глаза и очень внимательно слушал. Брал у нас книги-переводы якутских писателей и словари. Помню, один раз он меня просил кое-что объяснить и показал только что изданный словарь (пахло типографской краской). В словаре были мне незнакомые термины про космос, про какие-то волны, звуки…Я удивилась, что словарь был русско-якутский, отпечатанный в Якутске, видимо, у него была очень хорошая связь с нашими учеными. Он был очень интересным собеседником, мы с ним в основном говорили о писателях, иногда спорили. Он любил Цветаеву, Пастернака, Ахматову, цитировал их стихи. Помню, я только-только посеяла семена на огороде, а у него на завалинке уже появились первые листочки салата, кинзы, сельдерея, петрушки, еще каких то съедобных трав. Юрий Федорович получал посылки из Германии, Франции, Англии, Америки и часто нас угощал. Так мы впервые в жизни попробовали курагу, белый шоколад, казенаки, сухие супы в кубиках. А наша семья, в свою очередь тайком от людей угощала его дичью, рыбой. Мой муж Терехов Анатолий Александрович тогда работал в «Сельхозхимии» инженером, несколько раз «доставал» из конторы писчую бумагу для Юрия Федоровича. Однажды меня вызвали в сельсовет, помню, там были человек из КГБ, секретарь парткома, председатель сельсовета. Там со мной серьезно поговорили и назначили агитатором Орлову Ю.Ф.  Я была коммунистом и начальником агитзоны, поэтому не имела право отказаться. Я должна была приглашать Юрия Федоровича на собрания и «агитировать».Он меня слушал молча, на выборы в Верховный Совет не хотел идти, но все же пошел. Потом как-то сказал: «Варвара Николаевна, хожу на собрания, пошел на избирательный пункт, чтобы не ругали Вас, только из уважения к Вам. Зачем мне ходить на собрания, где говорите по-якутски, все равно ничего не понимаю. Какой толк, какая польза вам от депутата в Верховный Совет с четырех классным образованием?» Юрий Федорович не раз предлагал свою услугу готовить моих дочерей для поступления в ВУЗ по физике, даже говорил, что у него в Москве пустует квартира, а в Новосибирске живет его сын в огромной квартире, что если будет проблема с жилплощадью, он может помочь. Я, конечно, не приняла его предложения. К нему приезжали жена, сын, его ученик- ученый, друзья. Это были очень культурные, высокообразованные люди. Юрий Федорович позвал нас на чай. Мы отнесли жареные караси, караси им так понравились, сказали, что еще не ели такой вкусной рыбы. Сидели допоздна, говорили о якутских обычаях, о языке, о природе. Меня не интересовали политические убеждения Юрия Орлова, мне нравились в нем культура общения, эрудиция, трудолюбие. С именем Юрия Орлова  в моей памяти остались только светлые воспоминания».

Как было выше сказано, Юрий Орлов во время пребывания в Кобяйской ссылке сдружился с семьей Петровых. Вот что вспоминает Нина Ивановна Петрова: «Юрий Федорович жил напротив нашего дома. Сначала разговаривали только по надобности, он приходил к нам о чем-нибудь спросить или узнать. Незаметно сблизились. С моим Петром быстро нашли общий язык, Юрий Федорович просил рассказать о делах совхоза, об организации и оплате труда и т.д. А темой нашего разговора с Юрием Федоровичем была наша Родина (я родом из Крыма), наши близкие, наше детство, молодость. Юрий Федорович был очень хорошим собеседником. Он без дела никогда не сидел, был очень трудолюбивым. Весной раньше нас засевал семена зелени, садил помидоры, огурцы, правда, рассаду и семена  давала ему я. Научился у Петра ставить силки, ловить рыбу корчагой. Мы вместе ходили в лес по грибы, по ягоды. В лесу его все интересовало: деревья, цветы, травы, все спрашивал, как они растут, в каких местах, их лечебные свойства. Несколько раз приезжал человек из КГБ. Наша семья попала под наблюдение, и Петра каждый раз вызывали и предупреждали. Позже наш сосед Ноговицын Василий Фёдорович нам рассказал, что он поймал по радио «Голос Америки», и услышал интервью Юрия Фёдоровича, где говорил о Кобяе. Он говорил, что в школе бедных детей учат с утра до вечера, до обеда одни учителя, после обеда другие, но всё равно у детей знаний не прибавляется, что ему детей было очень жалко. А учителей во время отпусков заставляют работать в летних лагерях труда и ещё плюс на сенокосе. Жителей села против их воли заставляют ходить на субботники, каждому члену семьи, включая детей, дают норму по безвозмездной заготовке сена для совхоза. Он сказал, что в селе Кобяй, где он отбывал ссылку, нарушаются элементарные права человека. Несмотря на добрый характер, Юрий Федорович был человеком волевым, не жаловался на свою судьбу, никого ни в чем не винил, стойко переносил все трудности на чужбине. Мы никогда не состояли в партии, не интересовались политикой. Нам по-человечески жаль было человека, оторванного от родных мест, от близких и друзей. По этой причине мы всячески старались в какой то мере облегчить его жизнь.»

В октябре 1986 года, в воскресенье на Кобяйский аэропорт приземлился АН-2. Прилетевшие работники КГБ взяли из склада РайПО ящики для тары, и, упаковав вещи Ю.Ф.Орлова, улетели, забрав его с собой.      

Впоследствии весь мир узнал, что 5 октября 1986 года, накануне встречи Михаила Горбачева и Рональда Рейгана в Рейкьявике, в обмен на арестованного в США советского разведчика Ю.Ф.Орлов был выслан в США и лишен советского гражданства.

За границей он активно включился в общественно-политическую деятельность: участвовал в работе совещаний по безопасности и сотрудничеству в Европе (Вена, 1986 и 1988г.г.; Париж, 1989г., Москва,1991г.), проводил кампании в защиту советских политзаключенных. В1986г. Юрий Орлов был избран почетным председателем Международной Хельсинкской федерации по правам человека. В 1989 году участвовал в воссоздании МХГ.  Начиная с июня 1989 года Юрий Орлов регулярно приезжает в СССР и Россию. В 1996 году предложил свое посредничество для урегулирования российско-чеченского конфликта. В 1991 году Юрий Орлов издал на английском языке книгу воспоминаний, которая вышла в России в 1992 году. Общественную деятельность сочетает с научной работой в Корнельском университете в городе Итака штата Нью-Йорк  в США.

Таким образом, в Кобяйской ссылке побывали с разницей в один век участник первой социально-революционной демонстрации и диссидент правозащитник. Яков Потапов был сослан в Якутскую область за участие в Казанской демонстрации в Петербурге, в которой прозвучали лозунги против самодержавия и революционные призывы. На этой демонстрации был впервые поднят красный флаг, и первым знаменосцем стал именно Яков Потапов. После долгого заточения в царских тюрьмах он был сослан в Кобяй. Через сто лет сюда же был сослан Юрий Орлов за правозащитную деятельность, обвиненный в «антисоветской агитации и пропаганде». Его сослали в Кобяй также как и Я.Потапова после многолетнего заточения в тюрьмах и лагерях. Если Яков Потапов был осуждён царской властью, то Юрия Орлова осудил тоталитарный режим. Оба были приговорены к срокам тюремного заключения с последующей высылкой.

По типу надзора царская юриспруденция признавала два типа – гласный полицейский надзор и негласный. Смысл одного из положений сформулирован так: «Полицейский надзор, как мера предупреждения преступлений против существующего государственного порядка, учреждается над лицами, вредными для общественного спокойствия…». За Яковом Потаповым был установлен гласный полицейский надзор, он находился под надзором волостного и улусного начальства и поселен «не ближе 50 верст от школы и по возможности около церкви, так как он должен быть подвергнут церковному покаянию».

За Ю.Ф Орловым также был установлен жесточайший надзор, теперь уже со стороны органов КГБ СССР: подвергалась просмотру вся корреспонденция, была организована постоянная слежка, руководители предприятий наслега всех уровней были предупреждены о запрете трудоустройства, всяких контактов с ссыльным. Если Якова Потапова должен был «перевоспитывать в духе верноподданства императору» «духовный настоятель» священник Ион Попов, то к Юрию Орлову прикрепили агитатора – коммуниста Кузьмину В.Н., которая обязана была проследить за тем, как Ю.Ф. Орлов выполняет все обязанности советского гражданина: ходит на политзанятия, выборы в Советы, на субботники, т.е. тоже заниматься перевоспитанием. В случае с Яковом Потаповым «духовного перевоспитания» не получилось, по причине неприятия ссыльным духовного учения и конфликтов из-за этого; через три года неуживчивый «государственный преступник» был препровожден в другой улус. В другом случае, сосланный за «антисоветскую агитацию и пропаганду» Юрий Орлов и прикрепленная к нему коммунист-агитатор нашли общий язык, и даже подружились. Примечательно отметить, что агитатор Юрия Орлова, как и духовный настоятель Якова Потапова, жила рядом, напротив улицы, с ссыльным.

Условия жизни  обоим политссыльным карательные органы постарались сделать как можно невыносимыми: оба жили в маленьких избушках, им нельзя было общаться с местным населением, посещать публичные массовые мероприятия. В этом смысле Юрию Орлову повезло больше. Время было уже другое, в Кобяе больше стало образованных людей, которые сочувствовали взглядам диссидентов в той или иной мере. Юрий Орлов подружился с несколькими семьями, они не только помогали ему адаптироваться в местных условиях, но и не дали органам КГБ его изолировать. Не меньшую роль сыграли в этом местные власти.  

И Потапов, и Орлов, как представители земледельческой культуры, в Кобяе занимались огородничеством, им обоим в этом всячески препятствовали. Известно, что Яков Потапов сажал картофель и пшеницу, а Юрий Орлов – зелень, помидоры и огурцы.

С местным населением Яков Потапов тесных связей не имел, потому что, во-первых, незнание языка, во-вторых, его поселили отдаленно от других поселений, в-третьих, местные относились к нему настороженно, ввиду своей замкнутости и неграмотности. Юрия Орлова в Кобяе уважали как большого ученого и как смелого человека, посмевшего выступить против несправедливой власти. Все, кто более или менее близко познакомился с ним, отзываются о нем как об интересном и добром человеке.

 Оба политссыльных, особенно Юрий Орлов, оставили в истории Кобяя яркий след и светлые воспоминания.

Заключение

В результате работы над докладом нами сделаны следующие выводы:

           - Из-за отдаленности и труднодоступности Кобяйский наслег стал местом ссылки осужденных по уголовным, религиозным и политическим делам ещё в ХIX веке.

           - Самым известным из сосланных в Кобяй государственных преступников, революционеров является рабочий – ткач из Петербурга Яков Семенович Потапов. Он первым поднял красный флаг революции во время первой социально-революционной демонстрации у Казанского собора в Петербурге, за что был сослан навечно в Восточную Сибирь. После многолетнего заточения в одиночной камере в различных монастырях и тюрьмах, Яков Потапов в 1884 году был назначен на поселение в Якутскую область, в Кобяйский наслег Средневилюйского улуса, вблизи Иннокентьевской часовни, где прожил 3 года.

            - Известный ученый-физик, диссидент, первый председатель Московской Хельсинкской группы Юрий Федорович Орлов за правозащитную деятельность в 1978 году был приговорен к семи годам лагерей строгого режима и пяти годам ссылки. Ссылку отбывал в Кобяе, где прожил три года с 1983 по 1986 год.

        В результате сравнительного анализа пребывания  в Кобяе двух политссыльных можно сделать такие выводы:

            - Революционер Яков Потапов и диссидент Юрий Орлов побывали в Кобяйской ссылке с разницей ровно в один век.

            -  Оба были приговорены к ссылке в отдаленную Якутию за выступления против несправедливой власти: Яков Потапов – против самодержавия, Юрий Орлов – против тоталитаризма.

            - Условия жизни  обоим политссыльным карательные органы постарались сделать как можно невыносимыми. За Яковом Потаповым был установлен гласный полицейский надзор, он находился под надзором волостного и улусного начальства. За Ю.Ф Орловым также был установлен жесточайший надзор, теперь уже со стороны органов КГБ СССР.

- Оба ссыльных, как представители земледельческой культуры занимались в Кобяе огородничеством и учили этому местное население.

            - Ввиду замкнутости и неграмотности местного населения Яков Потапов не имел с ними тесных связей, однако, учитывая дружбу с местным бедняком и оставшиеся предания о нём, можно говорить об уважении к нему со стороны местного населения.

 Юрий Орлов же подружился с несколькими семьями, в Кобяе его уважали как большого ученого и  смелого человека.

             - Оба политссыльных, особенно Юрий Орлов, оставили яркий след в истории Кобяя и светлые воспоминания у местного населения.

Использованные источники:

1.ЯНА. ф.35и, оп.1, ед. хр. 386.       ф.35, оп. 1, ед. хр. 846.

2.ЯНА. ф.23, оп.5, д9, л4.

3. Воспоминания Полятинского Н.И.

4. Воспоминания Елизарова Е.Е.

5. Воспоминания Кузьминой В.Н.

6. Воспоминания Петровой Н.И.

7. Материалы Интернета.

Использованная литература:

1. Калашников А.А.Якутия. Хроника. Факты. События. 1632-1917г.г.- Якутск: Бичик, 2002.
2. Казарян П.Л. Верхоянская политическая ссылка. 1861-1903г.г.- Якутск: ЯНЦ СО РАН, 1989.
3. Казарян П.Л. Олекминская политическая ссылка. 1826-1917г.г.- Якутск: ЯНЦ СО РАН, 1995.
4. Охлопков В.Е. История политической ссылки в Якутии (1825-1895г.г.)- Якутск: Кн. Изд-во, 1982.
5. Пестерев В.И. Страницы истории Якутии в документах, легендах, мифах.- Якутск: Бичик, 2000.
6. Кэбээйи (Чачы)./ Составитель Репин П.Н.- Якутск: Бичик, 2001
7. Репин П.Н. Из жизни Кобяйского улуса (1937-1997): Краткий очерк-Якутск: Сахаполиграфиздат,1998.